a few minutes.

-Давайте я останусь с ним. Слова Ксавье повисли в воздухе, оставляя после себя гробовую тишину, и тем самым усиливая стук ускоренного сердцебиения в его ушах. На него внимательно смотрели все три пары широко распахнутых глаз, и во всех один немой вопрос «Что?». На самом деле, Ксавье и сам не до конца понимает, что только что сказал, а главное зачем. В голове мелькают сотни беспокойных мыслей, не желая сплотиться во одно целое, перемещаясь с невозможно быстрой скоростью, из стороны в сторону, неся за собой лишь мучительное головокружение и уколы головной боли в висках. На лбу выступают несколько капель пота, предатели, неприятно стекая по коже вниз, оставляя почти незаметный влажный и липкий след после себя. Аналогичная ситуация происходит с ладонями, которые Ксавье непроизвольно сжимает в кулаки, впиваясь ногтями в них, и настолько сильно, что его посещает уверенность, что после точно останется напоминание об этом в виде следов-полумесяцев. Ему безумно сильно хочется как-то весомо аргументировать свой порыв чувств, совершенный на чёртовых эмоциях, которые Ксавье старается подавлять уже какой-то промежуток времени, дабы избегать именно таких казусных моментов. И в нём тут же рождается желание попасть в фильм «Люди в чёрном», и стереть память не только присутствующим, но и самому себе. Но конечно ничего из этого, означающее его сильное волнение, Ксавье не собирается показывать им. Беспокойство за других это слабость, а слабости нужно прятать внутри себя — так его учил отец, а значит так он и обязан делать. -Мы должны убедиться, что он не отбросит коньки после нашего ухода.- Ксавье испытывает небывалую гордость за то, что ему удаётся контролировать свой голос, несмотря на дотошный ком в горле, который он готов вырвать прямиком с сонной артерией, как только все отвернуться.-Я мог бы дождаться, пока не придёт его отец. Всё это Ксавье говорит с таким безразличием и одновременно спокойствием, что даже сама Уэнсдей могла бы позавидовать. Аддамс же поначалу, недоверчиво смотрит прямо на него, своими вороньими глазами, словно, заглядывая в душу, и пытаясь узнать все его секреты, которых, как показывает практика, у Торпа не мало. Но, по её мнению, главный из них — его сущность хайда, что как раз таки и ранил Тайлера, меньше двух часов назад. Наверняка она думает, что Ксавье напрашивается остаться и побыть нянькой для Галпина, только для того, чтобы закончить начатое — убить его. Только если она не догадалась о настоящем мотиве этого внезапного порыва. Ксавье уже ни в чем не уверен. А особенно в своей вменяемости и здравом рассудке. -Хорошо.-кратко бросает Уэнсдей, не сводя взгляда с Ксавье.-Энид, если не хочешь, чтобы твой побег оказался раскрытым, советую поторопиться. В её словах Ксавье отчётливо видит напоминание о обязательстве оставаться в академии ночью, а особенно в нынешнее время, когда по округе бродит неизвестный убийца, подмечая то, что она обратилась только к Энид, а значит собственное нарушение её совершенно не заботит. Это подкрепляет образ независимой и плюющей на общепринятые устои и правила Уэнсдей в его голове. Энид одаривает затылок наверное подруги раздраженно-разочарованным взглядом, делая глубокий вздох, и быстрыми шагами обходит Уэнсдей, и, кажется, нарочно задевает плечом, явно выказывая свою обиду и гнев за, не только испорченный вечер, так и за произошедшую ситуацию, в которой Аддамс, без зазрения совести, подвергла их жизни, буквально, смертельной опасности, даже не потрудившись извиниться. Уэнсдей с достоинством принимает этот удар, нисколько не переменившись в лице, а затем оборачивается, быстро оглядывая Тайлера с ног до головы, словно стараясь запомнить в каком состоянии находится парень, за ту долю секунды, что она смотрела, чтобы, когда окажется, что Ксавье убьёт его, можно было дать подробные показания шерифу, прежде, чем на Торпа нацепят наручники и обвинят в убийстве не только Галпина младшего, так и ещё нескольких человек, а после она с победной улыбкой могла бы заявить всем, что её убеждения насчёт его виновности оказались правдивыми. Но пока это всё догадки-наблюдения Ксавье, так что он просто ждёт, когда Уэнсдей, с выражением недоверия на лице, пройдёт мимо него, и закроет дверь, оставляя его наедине с тишиной и Тайлером. -Я не нуждаюсь в няньке.-бормочет Тайлер, как только стихают шаги, и берёт с близстоящего стула свою футболку, чтобы хоть как-то прикрыть обнаженную грудь и уже не кровоточащую рану от когтей на ней. Ксавье отводит взгляд от чужого наполовину оголённого тела, надменно фыркает и пересекает комнату, доходя до двери в спальню парня, занося ладонь над ручкой, и замирая, дабы пролить свет на одну из своих тёмных черт личности — желание быть главным. И напомнить, что из них двоих, решения всегда принимал и принимает именно он. -Это был не вопрос. *** Перед глазами мелькают очертания, уже знакомого ему, существа, при виде которого внутри вен Ксавье стынет кровь, а на коже происходит восстание мурашек. Его ноги прирастают к земле, пуская корни, словно он старый дуб, которому уже порядка нескольких десятков лет, при виде лица(морды?) чудовища, что стоит в паре шагов от него, и казалось, можно было протянуть руку и дотронуться, если конечно есть желание распрощаться с ней. Оно оборачивается и смотрит прямо на Ксавье, своими, до нелепости, большими глазами, в которых Ксавье отчётливо видит застывшие образы чужих мертвых тел, что стали жертвами этого безжалостного чудовища. И тут до его ушей доносится чей-то оглушающий крик, и прежде, чем понять, что кричал он сам, Ксавье слышит чужой голос. Распахивая глаза он мёртвой хваткой цепляется за чьи-то плечи, судорожно хватая ртом воздух, ориентируясь лишь на обеспокоенный шёпот возле себя. -Хэй-хэй.-горячее дыхание обдает его лицо, и он ощущает чужую руку на своём плече и теплую ладонь у себя на щеке.-Ксавье, ты меня слышишь? Смотри на меня. Расслабься, хорошо? Дыши, не забывай дышать. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Вот так, повторяй за мной. Слушай мой голос.-тихие умиротворяющие слова вынуждают Ксавье сконцентрировать всё своё внимание на лице в паре сантиметрах от его собственного, постепенно возвращаясь в реальность.-Всё хорошо, ты в безопасности. До Ксавье начинает потихоньку доходить мысль, что это всего лишь сон. Нет. Кошмар. Всего лишь очередной кошмар, которые стали его верными спутниками почти каждую ночь, из-за чего он зачастую принимал решение оставить себя без сна, проводя ночи напролёт в компании неизвестного количество чашек кофе и блокнотов с его зарисовками. Не совсем здравое решение, но выбора, при всём желании, у него просто не было. И никакие лекарства и походы психологу его не спасают. Оставалось только смириться и принять суровую реальность, в которой он тратит почти всё своё свободное время на размышления, почему именно его постигла такая участь и почему именно ему снится это чудовище. -Кошмар?- уже менее обеспокоенно спрашивает Тайлер, неожиданно резко отстраняясь и делая пару шагов назад, вспоминая о допустимой дистанции между «просто знакомыми». -Отвали.-бурчит Ксавье, не собираясь испытывать и показывать нужду в чьей-то заботе. Тайлер поджимает губы и отводит взгляд в сторону. -Прости.-добавляет он через пару секунд, и Ксавье готов поклясться, что тот чуть не сказал «привычка». Первый разворачивается, возвращаясь к своей кровати. В комнате вновь повисает прежняя тишина, нарушаемая лишь, ещё продолжающимися, попытками Ксавье восстановить дыхание. Он откидывается на спинку дивана, подтягивая колени к груди, зажимая ими руки, тем самым удерживая себя от того, чтобы не обнять себя, как он обычно делает после таких вот инцидентов. Тайлер же просто сидит на краю кровати, свесив ноги вниз, смотрит на свои руки, лежащие у него на коленях, прикусив нижнюю губу, и стараясь не заострять внимание на повышенной неловкости между ними. -Тебе не за что извиняться.-не очень громко говорит Ксавье, теребя кожу на пальце, в попытках отвлечься. Тайлер издает смешок, сконфуженно поднимая брови вверх. -Вообще-то именно из-за меня ты сейчас здесь, спишь на моём ужасно неудобном диване, вместо того, чтобы спать в своей постели. Так что я бы поспорил. Ксавье тут же хочет возразить, что они оказались в такой ситуации именно из-за наплевательского отношения к окружающим и эгоизма Уэнсдей, но он предпочитает промолчать, ведь он прекрасно осведомлен о любви Тайлера к спорам. А, ну ещё конечно, Ксавье уверен, что тот сделает и скажет всё что угодно, только бы оправдать Аддамс, так что молчание будет лучшим вариантом, при желании избежать ненужной болтовни, а особенно о Уэнсдей. -Хочешь лечь на кровати? -Что?-выдаёт Ксавье, вырванный из своих размышлений. Тайлер, явно не ожидавший, что ему придётся повторять такую просьбу дважды, выглядит слегка озадаченным и смущённым. Он тянет руку к шее, начиная взволнованно перебирать пальцами волосы на затылке, одновременно с этим смотря куда угодно, но только не на Ксавье. -Хочешь..-Тайлер безумно рад, что в комнате не включен свет, а значит его румянец останется незамеченным.-..лечь со мной? В смысле на кровати. Лечь на кровати. Ты хочешь? Ксавье открывает рот, и замирает в немом вопросе, полностью обескураженный услышанным. -Нет, если хочешь, мы можем просто поменяться, я всё равно не могу заснуть, рана зудит и.. -Заткнись уже.-обрывает его пришедший в себя Ксавье, явно раздражённый излишней болтовней парня, рывком встаёт с дивана, и берёт с собой, выданную Тайлером, подушку, направляясь к чужой кровати, точно не готовый отказаться от такого предложения — лишь бы не спать на «этом», ведь по сравнению с этим диваном, и место на коврике в коридоре казалось роскошью. Тайлер тратит несколько секунд на имитирование рыбы — открывание-закрывание рта, а после поспешно залезает с ногами на кровать, отодвигаясь к изголовью к подушкам, подтягивает к себе одеяло, и стараясь прижаться, как можно ближе к левому краю, замирает, ожидая пока подойдёт Ксавье и повторит те же самые действия, за исключением одеяла — он ложится поверх того, предпочитая оставить хотя бы одно препятствие между их телами. -Одеяло?-бормочет Тайлер. -Нет. -Плед? -Тайлер. -Ладно, окей, я понял, молчу. И повисает, уже не новая для них, тишина, сопровождающаяся их, уже не очень равномерным, дыханием. Ксавье начинает казаться, что он слышит собственное и чужое сердцебиения — настолько тихо было в комнате. Проклятый пот, выступивший на коже, от неожиданно ставшего, по непонятной причине, горячего воздуха, отчего стало невыносимо душно, и оба парня обдумывали, а не встать ли им, чтобы открыть окно, но затем оба столкнулись с сокрушающим осознанием, что оно уже было открыто. Ксавье сдерживает мучительный стон. «Давайте я останусь с ним.» имело прямое значение «останусь с ним и присмотрю», а не «устрою себе мазохистскую пытку, и проверку своих нервов и тела на прочность». С ним происходит тоже самое, что неизвестное количество часов назад, когда он взял на себя смелость, решив остаться здесь и любезно побыть нянькой Тайлера, а по итогу сам заснул, так ещё и кошмар прилагающийся получил в придачу. А теперь вообще это. Он явно шутил, когда думал, что ночь обещает быть «весёлой». Но не буквально же. Ксавье начинает лихорадочно постукивать указательным пальцем правой руки по одеялу, даже не замечая этого. Нервные тики, они такие. Но когда чужая ладонь накрывает его собственную, он замирает, и все его тело напрягается. «Кажется мы это уже проходили.» — с некой иронией думает он, не осмеливаясь пошевелится. Он смотрит в потолок, словно, там сейчас были все звёзды мира, которые ему просто жизненно необходимо сосчитать, пока Тайлер.. делает тоже самое? Через десяток секунд Тайлер отдёргивает руку, и вновь покрывается румянцем. Кажется порывы сегодня не только у Ксавье. Тайлер кладёт ладонь на свою оголённую грудь и, совершенно непонятно как, задевает засохшие следы крови на ране, начиная болезненно шипеть. Господи, всё слишком по-детски нелепо, они же не какие-то тринадцатилетки. Но что поделать? Чувства, как бы не стараться, нельзя просто взять и запихнуть себе в задницу, просто делая вид, что ничего не произошло. -Болит?-говорит в пустоту Ксавье, предпринимая попытки замаскировать всю свою излишнюю озабоченность, но его голос явно играет в другой команде. -А? -Рана.-он прочищает горло.-Болит? -А.-доходит до Тайлера.-Эм, нет? В смысле да, но.. уже не так сильно, как раньше. Он не уверен стоит ли добавлять в конце «спасибо, что беспокоишься за меня», подозревая, что тогда Ксавье швырнёт в него подушкой или же сразу соседним стулом. -Ты видел его?-не даёт никакой передышки ему тот, говоря с некой опаской. -Его? Перед глазами Ксавье появляется знакомый образ и огромные пугающие глаза, и он сильно зажмуривается, в надежде прогнать это наваждение. -Его.-утверждает он, пока его голос плохо скрывает нотки страха, вынужденный сглотнуть — в горле отвратительно сухо. Тайлер озадаченно поднимает брови вверх, не уверенный в том, что должен сказать, ведь ему элементарно сложно дать ответ на этот вопрос. -Да? Наверное.-пауза.-Я не уверен. Там было темно, и.. всё произошло так быстро,- он запинается.- да к тому же я не ожидал, что такое вообще может произойти, так что.. -Мог бы догадаться.-неоднозначно фыркает Ксавье, сцепив руки на животе.-Там где Уэнсдей всегда опасно. Пару секунд Тайлер молчит, не зная, что ответить на такое заявление, обращая всё своё внимание на чрезмерную раздражительность, появившуюся в воздухе, с упоминанием Аддамс. -Ну да. Наверное.- невнятно бормочет он, не до конца соглашаясь, и облизывает пересохшие губы. -Она тебе нравится?-слишком резко спрашивает Ксавье, и в вопросе отчётливо прослеживается ревность заинтересованность. Тайлер поворачивает голову в его сторону. -А тебе? Ксавье застигнут врасплох. Он имел план проделать это с Тайлером, в то время, как тот, кажется, не собирается поддаваться на его провокации. Бросает ему вызов? -Эм, да. Да, наверное да.-произносит он, а после заглядывает в глаза напротив, непроизвольно опуская взгляд на чужие губы. -Наверное да?-переспрашивает Тайлер, отзеркаливая действия Ксавье. -А что? Тайлер воспринимает услышанное, как какое-то недоразумение, сведя брови к переносице и как-то по-глупому улыбаясь. -Просто я..-он закрывает глаза, тщательно подбирая в голове нужные слова,и делает вздох через рот, произнося на выдохе.-..не думал, что она в твоём вкусе. -Да?-Ксавье облизывает нижнюю губу и принимает озадаченный вид, ловя себя на мысли, что снова смотрит на губы своего собеседника. -Да.-в той же манере отвечает Тайлер, от чьего внимания точно не уходит этот жест. -А что насчёт тебя?-спустя недолгий промежуток молчания интересуется Ксавье. -Меня? -Уэнсдей. Она тебе нравится? -Да. Думаю да.-он поворачивается корпусом к Ксавье, кладя ладонь себе под голову. Тот прикусывает нижнюю сторону щеки. -И чем же? Тайлер хочет засмеяться, настолько смешным ему кажется всё это ребячество, происходящее между ними сейчас. -Ну..-он делает задумчивое выражение лица, игнорируя чужой пристальный взгляд, -Она красивая. -на это Ксавье слегка кивает и пододвигается ближе, изображая особую заинтересованность, -Очень умная.-и на это тоже.-Она не похожа на остальных.. -Окей, стоп, Ромео.-Ксавье обрывает его.-Что-нибудь кроме банальных фраз, ладно? -Издеваешься? -Нисколько. -А что ты хочешь услышать? -Что-нибудь..-он заминается.-..не банальное. -Например?-не сдаётся Тайлер, мельком смотря на приоткрытые губы Ксавье. Ксавье не задумываясь отвечает. -«Например» я не собираюсь тратить обширные возможности своей творческой натуры для описание девчонки, на которую мне откровенно плевать. И Тайлер улыбается. Не первый раз за этот вечер, но сейчас всё кажется иначе. Его всегда забавляла эта честность и невозможность применять фильтр к своей речи Ксавье. Порой все его слова могли звучать грубо и часто задевали чужие чувства, но ему просто было так проще. Он делал это ненамеренно и никогда не находил в этом ничего плохого, даже когда ему «услужливо» указывали на это окружающие. Все кроме Тайлера. Тому это нравилось. Конечно, как и ко всему в Ксавье, потребовалось время, чтобы привыкнуть. Но эта черта осталась неизменной частью парня и всегда отличала Ксавье в глазах Тайлера от других. Ему потребовалось немало времени, чтобы найти подход к этой запутанной душе художника. И он оказался первым и наверное последним, кому это удалось. И он никогда этим не хвастался или не пытался дразнить Ксавье. Это было некая честь, что ему пришлось бы нести на своих плечах на протяжении всей своей жизни. Это ответственность уже не только за свои чувства, но и за чужие. А это намного тяжелее, чем кажется на первый взгляд. Держать в руках чужое сердце, боясь даже дышать в его сторону, только бы не разбить и не причинить новой боли, которой был истерзан этот маленький ребёнок внутри непоколебимого и независимого Ксавье, которому пришлось слишком рано повзрослеть. Наверное всё это можно сравнить с домашним питомцем. Но в случае с питомцем, другой человек сам доверяет тебе свою жизнь. И ты можешь делать с ней всё, что придёт в голову. Растоптать и выкинуть? Любить и беречь? И конечно Тайлер всегда выбирал второе. И Ксавье по отношению к нему тоже. Но насколько их хватило? Сколько они смогли удерживать на своих плечах этот груз ответственности? И никто никогда не будет знать, чья это была вина. А возможно, даже ничья из них. Просто обстоятельства. Просто не то время и не то место. Просто не в этой жизни, да? Так ведь говорят? Повезёт в следующий раз? Всё это время Ксавье смотрел на него и..тоже улыбался? И по мере прохождения секунд, а может уже и минут, он видел, как мечутся мысли внутри Тайлера. И просто ждал. И Тайлер взаправду затаил дыхание, прокручивая в голове всевозможные варианты того, что он мог бы спросить. Но на самом деле его волнует только одно. И всегда будет. -Ты всё ещё любишь меня, Ксавье? И Ксавье смотрит в его глаза. Пронзительно и внимательно. Так, как делал это раньше. И Тайлер видит в чужих зрачках абсолютно всё. Нахально заглядывает в чужую душу, наслаждаясь мыслью, что только ему это дозволено. Что он навсегда будет тем, кому Ксавье может открыть все свои настоящие чувства. Всё то, что он запрятал в самой глубине себя, не намереваясь больше позволять кому-либо сделать ему больно. Что Тайлер единственный человек во всём мире, в ком тот нуждается и будет нуждаться до конца своих дней, не в силах найти замену, вызывающую хоть отдалено напоминающие те эмоции, что он переживал только рядом с ним. И оба об этом знают, но никогда не произнесут вслух. И нет, дело не в каких-то запретах, на уровне яблока из Эдема. Всё гораздо глубже, а чем дальше, тем больнее. Проблемы и травмы, поселившиеся в каждом сердце, не один из тех случаев, где «минус на минус даёт плюс». Реальная жизнь совершенно не схожа с математикой, и не важно, хорошо это или плохо. В суровой реальности они бы могли попытаться помочь друг другу пережить все невзгоды и пройти заново все детские страхи и переживания, но никто не хочет возвращаться туда, где было плохо, какой бы сильной не была необходимость. Они оба знают почему расстались, и именно поэтому никогда не попробуют сойтись вновь. Каждый устал от постоянной меланхолии и депрессивного застоя, из которых всегда удается выбраться, но потом снова приходит сокрушающее падение, оставляющее всё новые и новые шрамы. Возможно, они навсегда останутся «недо-парой и пере-просто_знакомыми». А возможно, они наконец-то найдут кого-то другого и приложат все усилия, чтобы просто забыть. А возможно, кто-то из них уже нашёл. Только поможет ли это, покажет лишь время. -Ты правда хочешь знать?-с тоской в глазах спрашивает Ксавье. Но Тайлеру это и не нужно. Он всегда будет знать ответ. И он поддается вперёд и целует Ксавье. Медленно и осторожно, словно, ожидая, что тот оттолкнет его от себя и уйдёт, в этот раз навсегда. Что они наконец-то поставят окончательную точку в своих отношениях, и смогут спокойно вздохнуть, не боясь больше задеть чувства другого, и они бы получили негласное разрешение на жизнь без друг друга. Но Ксавье этого не делает. К сожалению или к счастью, оба не знают. Ксавье робко, прямо, как в их первый поцелуй, проводит языком по чужой губе, ощущая как с бешеной скоростью бьётся не только его сердце, но и Тайлера. Он боится сделать лишнее движение, как будто всё это очередной сон, и когда он проснется, то вновь поймёт, что он один и никогда больше не почувствует всех этих чувств снова. И Тайлер это ощущает. Он жмётся ближе, соприкасаясь своей обнаженной грудью с чужой, так что между ними даже миллиметра бы не нашлось. Он перемещает руку на щёку Ксавье и обхватывает верхнюю губу, оттягивая и покусывая, а после проворачивая тоже самое с нижней. Ксавье издает первый стон, в котором отчётливо слышится отчаяние и одновременно желание. Было бы глупо отрицать — обоим этого не хватало. Тайлер заходит дальше и неспеша перебирается на чужие бедра, кажется, нарочно задевая коленом член Ксавье, что уже около нескольких минут был вынужден терпеть пытку в виде джинс, что ему приспичило надеть именно сегодня, из-за чего в штанах, с каждым мгновением, становилось всё теснее. Тайлер тянет вторую руку к краю толстовки Ксавье, почти сразу же чувствуя ладонь на своём запястье. -Тайлер..-старается восстановить дыхание Ксавье, явно уже из последних сил соображая, что сейчас происходит.-..остановись. Пожалуйста. Он не верит, что говорит это, а особенно после того, как видит сидящего у себя на бедрах полуголого растрёпанного Тайлера, смотрящего на него, безумными от возбуждения, глазами, сверху вниз. Даже в темноте, Ксавье видит, как помутнел взгляд того. -А не то что?-Тайлер всё ещё держит в своей руке ткань чужого элемента одежды, и с хрипотой в голосе, касается кончиками пальцев живота Ксавье, вынуждая того стиснуть зубы и вздохнуть через нос. -«А не то» я больше за себя не ручаюсь. - вновь проворачивает ранее сказанную схему он, пытаясь донести серьезность своих намерений. Но Тайлер только наклоняется и вновь целует Ксавье, в этот раз настойчивее и решительнее, чем пару минут назад, и второй ловит чужую усмешку на своих губах. Проникая языком в чужой рот, Ксавье опускает ладони на талию Тайлера, сжимая и начиная водить ладонями по животу, нарочно царапая нежную кожу кончиками ногтей, отчего тот стонет в поцелуй. В ответ на это Тайлер тянется рукой к чужой голове, прекрасно зная о всех чувствительных местах парня, поглаживая за ухом Ксавье и заставляя того удовлетворительно и блаженно замурчать, как кота. Становится невыносимо душно и напоминание о том, что окно по прежнему открыто, усиливает желание оказаться где-нибудь в снегах северного полюса, лишь бы вдохнуть глоток свежего и холодного воздуха. Тайлер не хочет прерывать поцелуй, но принуждает Ксавье приподняться, и наконец-то стягивает с того мешающий слой одежды, с наслаждением проводя руками по чужой груди, желанно очерчивая каждый миллиметр. Ксавье не даёт тому достаточного времени для созерцания своего тела, и припадает губами к шее Тайлера, проводя горячим языком по кадыку и каждой выступающей венке, вынуждая того запрокинуть голову назад, подставляя всего себя под чужие ласки. Он кусает и оставляет засосы, метя своё, в голове со злорадством вспоминая, с каким увлечением запоминала всего Тайлера Уэнсдей, и с каким разочарованием та увидит его отметины на шее парня. Представляя её и лица других, он самодовольно улыбается. Оставляя за собой липкий и влажный след, опускается ниже, покрывая поцелуями грудь, и задерживаясь на сосках, кусая и измываясь над ними, наслаждается, с какой силой Тайлер цепляется за его плечи, сжимая, отчего точно останутся синяки от пальцев. В мгновение ока, тот оказывается под Ксавье, что с силой давит на его бедра, пробегаясь кончиками пальцев по выступающему бугорку в пижамных штанах, на которых в темноте ощущалось мокрое пятно. Тайлер шипит, прикусывая губу, когда Ксавье полноценно сдавливает рукой член сквозь тонкую ткань. Он знает, что такое секс с Ксавье, и поэтому понимает, что просить просто бесполезно — Тайлер получит желанное только тогда, когда Ксавье так решит. Ксавье неспеша, растягивая происходящее, стаскивает к коленям вместе с бельём штаны Тайлера, а после, и вовсе, кидает те на злосчастный диван в паре метров от кровати. Он всё ещё не торопится, лаская бедра и касаясь горячим языком кожи везде вокруг паха, нахально игнорируя скулёж Тайлера выше, что просяще разводит ноги шире, моля о большем. И тот знает, что это может продолжаться бесконечность, поэтому глубоко вздыхает, и вздох перетекает в громкий стон, когда он ощущает обволакивающие губы на головке члена. Ксавье, отстраняется и улыбается, наслаждаясь последствиями своей выходки, и проводит кончиком языка, дразня бедного Тайлера, а после снова обхватывает член губами, уже больше, но всё ещё недостаточно, отчего Тайлер хочет дёрнуться, чтобы хоть как-то ускорить процесс, но Ксавье удерживает его бедра, ладонями прижимая к кровати. Медленно посасывая головку, Ксавье вбирает всё больше и больше, выбивая из Тайлера всё новые и новые стоны, что тот, в сравнении произведений искусств, запросто ставит выше той же Мадонны. Тайлер запускает пальцы в волосы Ксавье, несильно оттягивая пряди, зная, что это тот тоже любит, одновременно с этим начиная задавать нужный темп, толкаясь в чужой рот. Но оба знают, что этим всё сегодня не закончится. Когда Ксавье понимает, что Тайлер скоро дойдет до пика, он нагло отстраняется, выпуская из-за рта член с влажным и пошлым звуком, наблюдая как за ним тянется его собственная слюна в перемешку с естественной смазкой Тайлера. Видя недовольный и возбужденный взгляд того, он невинно улыбается, словно не он секунду назад сосал член, как последняя шлюха, облизывая губы, тянется вверх, напористо целуя Тайлера, и надавливая на него весом всего своего тела, отчего тот вновь стонет, терясь о чужое тело, нуждаясь в желанной разрядке. В процессе, Ксавье отпрянув, смотрит в сторону, пытаясь нащупать края прикроватной тумбы. -В нижней..-низким голосом хрипит Тайлер. -Я помню.- обрывает его Ксавье, и наконец-то нащупав нужный предмет, закрывает шуфлятку, и возвращается к чужим губам, попутно оглаживая свободной рукой талию парня. Заставляя Тайлера согнуть ноги в колени, он устраивается между ними, быстрыми движениями откручивая крышку тюбика и выдавливая себе на пальцы необходимое количество смазки. Оглаживая колечко мышц, Ксавье дожидается утвердительного кивка, а затем вводит один палец, понимая, что спешить не стоит, но желание обоих позволяет им наплевать на некоторые нежности, не смотря на то, что такое уже больше никогда не повторится и это точно последний их раз. Тайлер шипит и кусает губы от неприятного ощущения внутри себя, подавляя появляющиеся слёзы. Когда к первому пальцу добавляется второй, он начинает елозить на кровати, и тогда Ксавье перемещает другую свою руку на основание члена Тайлера, проводя вверх и вниз, в темп растягиванию пальцами. Уже через какой-то промежуток времени Ксавье наконец-то освобождает себя от тесных джинс, снимая всю оставшуюся одежду, касается рукой своего члена, закатывая глаза в предвкушении. В этот раз он уже не ждёт разрешения, и просто медленно входит в Тайлера, удерживая чужие бедра. Давая время тому привыкнуть, Ксавье чувствует, как готовый Тайлер толкается навстречу, сам насаживается на член, слыша негромкие стоны первого. Тайлер очень жаркий и по прежнему узкий, что усиливает, казалось бы уже и так достигшее своего возможного верха, возбуждение Ксавье, что издаёт очередной хриплый стон, запрокидывая голову назад, и делая всё новые толчки. Тайлер выгибается в спине, извивается и тоже стонет. Вся комната, похоже что, насквозь пропитана похотью, и было бы интересно посмотреть на лицо отца Тайлера, застукай он их сейчас, как уже было когда-то. Меняя угол Ксавье понял, что нашёл нужную точку, когда Тайлер издал полукрик-полустон, вцепившись мертвой хваткой в одеяло под ними. С каждой секундой ускоряя толчки, Ксавье хватает член Тайлера и начинает водить по нему, понимая, что они уже оба близки к разрядке. И его впервые за весь секс накрывает осознание, что это конец, когда он кончает, а вслед за ним и Тайлер. Ксавье шумно дышит и ощущает, как подгибаются и дрожат его колени, поэтому спустя где-то полторы минуты, он выходит из Тайлера, опускаясь на кровать и садясь почти у края, проводя двумя, липкими от пота и спермы, ладонями по волосам, заправляя их за уши. В такие моменты он точно бы не отказался от резинки, не смотря на то, что однажды он наорал на Тайлера, когда тот предложил ему купить их Ксавье. В качестве аргументов у него был то, что он не какая-то там девочка. Но все люди ошибаются, да? Ксавье собирается встать, чтобы взять свою одежду и наконец-то уйти, полагаясь на то, что если Тайлер и умрёт сегодня, то хотя бы от охуенного оргазма, но тогда Уэнсдей всё же почти окажется правой, а это, если честно, совершенно не нравится Ксавье. Да к тому же, судя по часам, шериф вернётся домой уже через три часа, так что Тайлер никуда не денется. Но он ощущает ладонь у себя на запястье, и оказывается вынужден повернуть голову, и заглянуть в чужие болотные глаза, что без освещения, казались почти чёрными. Тайлер нерешительно тянет его обратно. -Не уходи, -умоляет он, со всей возможной печалью в голосе.-пожалуйста. Хотя бы пока я не засну. И Ксавье никогда бы не смог отказать ему. Он придвигается ближе, и Тайлер накрывает их обоих одеялом, жмётся ближе, кладя голову на чужое плечо, и утыкается лицом в шею Ксавье, вздыхая его запах, словно, стараясь навсегда запомнить, намертво впечатая в свою память. Он закрывает глаза и уже совсем скоро Ксавье слышит тихое сопение у себя под ухом. Да — отвечает он на вопрос Тайлера. И он знает, что должен уйти. И он уйдет. Дайте только пару минут.