50 оттенков философии

На кафедру философии влетела девушка с тёмными, всклокоченными от бега волосами и коварной улыбкой. Кажется, когда она забежала в знакомый ей кабинет, в её голове крутилась только одна мысль: «и зачем я так стараюсь ради пива, Амир же сто пудов сольётся в конечном итоге». Слава богу, аудитория оказалась открытой, иначе Саше пришлось бы ныкаться в мужском туалете, а там, кажется, кто-то решил повеситься на связках лошади. Иначе тот запах объяснить было невозможно. Или иностранные студенты догадались там пожечь благовония перед экзаменам во имя бога Шивы? За этими мыслями Саша не заметила, как у неё осталось всего пару минут, чтобы спрятаться, ибо её тьютор вот-вот должен был начать поиски. Чтобы найти подходящее место, ей пришлось быстренько пробежаться взглядом по аудитории, которая казалась совсем крохотной по сравнению с лекционными залами главного корпуса. Так-так-так, и где тут можно было сложиться в три погибели, то есть спрятаться? Напольная вешалка в конце кабинета, хлам, который когда-то считался украшениями для давно прошедших мероприятий, парты, абсолютно непригодные для списывания из-за выломанной передней части, цветки в горшках, кафедра… Кафедра! Ну хоть что-то нормальное. Саше не понадобилось много усилий для того, чтобы забраться внутрь и прижать к телу ноги. Однако уже через пару минут она вдруг осознала минус выбранного места. Пускай студенты, сидящие за партами не смогли бы заподозрить, что за кафедрой кто-то есть, но любой вошедший заметил бы, что что-то было не так. А всё потому, что конструкция была недостаточно глубокой, и хотя бы носки кед предательски бы выглядывали, несмотря на все усердия Саши. Поэтому место для пряток было решено сменить, но вот только на что? Саша в очередной раз осмотрелась. Маловат кабинет, конечно. Может стоило прятаться в первом лектории? Там можно было бы и на последней парте поспать. Хотя нет. Определенно нет! Ведь там Амир стал бы искать её первым делом. В такт своим мыслям Саша потрясла головой, как бы прогоняя назойливую мысль прочь. Как вдруг она обратила своё внимание на преподавательский стол и моргнула. То-очно, это же был ЕГО кабинет. Саша громко проглотила слюну, а затем неосознанно принялась улыбаться так по-глупому, довольно. Поэтому она поторопилась выбраться из своего укрытия и подошла к столу. Деревянный, обычный, да и попросту непримечательный. Почему-то ей хотелось, чтобы он отличался от остальных парт в аудитории, чтобы он подходил своему владельцу. Хотя в процессе размышления Саша толком и не поняла, как она снова вернулась к образу Дмитрия Александровича. Её рука неосознанно опустилась на спинку кресла. Это выглядело так, словно студентка повторяла за движениями своего преподавателя по философии. Каждое своё занятие он начинал с того, что аккуратно, практически с любовью прикасался к кожаной обивке, а затем наводил порядок на столе. В кабинет он всегда входил с термосом горячего чая, предупреждая о том, что предыдущей парой у него была лекция. И что уж скрывать, его голос с лёгкой хрипотцой в самом начале занятия сводил Сашу с ума. Ей хотелось верить, что он любил пятницы именно потому, что в этот день у них были семинары, потому, что только в этот день они могли встретиться. И как она сильно желала того, чтобы их симпатия была взаимной. Ведь иначе Саша не могла себе объяснить, почему в начале каждой пары он медленно стягивал с себя пиджак, смотря не куда-то в сторону, а прямиком ей в глаза. И из-за этого тяжёлого, томного взгляда она ловила себя на мысли о том, как сильно нуждалась в его внимании. Поддавшись воспоминаниям, Саша даже не заметила, как она отодвинула кресло и забралась под преподавательский стол и поджала ноги к себе. В этом действии было что-то волнительное, возможно, даже возбуждающее. Сердце ускорило свой ритм, как при утренней пробежке из корпуса в корпус, а дыхание и вовсе участилось. Саша могла поклясться, что в тот момент она ощущала странное покалывание в кончиках пальцев, словно предвкушение перед чем-то приятным. Голова в ту же секунду заполнилась теми редкими моментами, когда Дмитрий Александрович дарил ей особое внимание, когда её жажда, тяга к вниманию с его стороны становилась всё более нестерпимой. Может Саша не возжелала бы своего преподавателя, (да банально не стала бы прятаться в этом кабинете!) если бы на одном из семинаров Дмитрий Александрович в процессе дискуссии не опустил бы руку на её плечо. Она до сих пор помнила жар его ладони и не стеснялась представлять, как он мог также сжимать её бедро во время их поцелуя. И, возможно, Саша не придала бы этому значение, если бы только не ощутила его древесный парфюм и не заметила хитринку, всего на мгновение промелькнувшую в его глазах. С того дня она уже начала сомневаться в увиденном, однако спустя пару недель произошло ещё одно событие, которое заставило её поверить. Дмитрий Александрович тогда пришёл после лекции не в самом приятном настроении. На шутки одногруппника Саши, который разбирался в философии значительно лучше остальных, он отреагировал весьма холодно, а может и вовсе проигнорировал, не удостоив того даже слабой улыбки. Да даже пиджак он стянул с себя без прежнего шарма, а с непривычным для него раздражением. Все студенты, находящиеся в этот момент в кабинете, притихли, готовясь к какой-нибудь неприятной, граничащей с истерикой речи, ибо таким промышляли некоторые преподаватели. Например, тот же Михаил Алексеевич, историк, любил во время лекции проводить подобные монологи. Однако, в отличие от него, Дмитрий Александрович продолжил пару как и прежде, просто вечно хмурясь. И все одногруппники Саши тот семинар именно так и запомнили, вот только она сама зафиксировала у себя в памяти только томный, голодный взгляд философа, которым он прожигал её на протяжении всего занятия. Ей даже показалось, что Дмитрий Александрович не смотрел ни на кого больше, только на неё, раздевая глазами. Любая другая студентка, вероятно, сочла бы это за что-то неэтичное, неприемлемое. Вот только Саша под этим взглядом начала бурно краснеть, ощущая, как стало сладко ныть внизу живота, а сердце будто вот-вот провалится вниз. Раздался щелчок. Это закрылась дверь, заставив Сашу вздрогнуть и замереть. Её же тут не заперли? Она захотела выглянуть из своего убежища, чтобы удостовериться в своей догадке, как вдруг раздались шаги, приближающиеся к ней. Это настолько её напугало, что Саша на несколько секунд даже забыла, как дышать. Как она могла не услышать звук открывания двери? Мысли, словно рой пчёл, загудели и завертелись в голове девушки. Был ли это её тьютор, который начал её искать? А если это вообще уборщица пришла убираться? Сашу же тут не запрут одну? Незнакомец остановился около кресла, благодаря чему девушка смогла рассмотреть его ноги, стянутые классическими брюками, и туфли с тонкой подошвой. Догадка о том, кто это был, вспыхнула в сознании Саши ярким пламенем, и не успела девушка мысленно пискнуть, как в её в голове стало совсем пусто. Ведь уже не-незнакомец отодвинул стул. Саша заметила искреннее замешательство Дмитрия Александровича прежде, чем он испуганно перевёл взгляд на открывшуюся дверь и поспешил сесть за стол. — Дим, ну как у тебя с вечерниками? — донёсся знакомый Саше голос. Михаил Алексеевич, чтоб его. Теперь картинка начала складываться у неё в голове. Конечно Дмитрий Александрович не выгнал её и практически никак не отреагировал. В ином случае его коллега неправильно бы понял причину, по которой студентка могла оказаться под столом у своего преподавателя… — Да потихоньку. Как оказалось, они предоставляют куда меньше проблем, чем очники… Особенно, чем 5 группа. Совсем ребята с логикой не дружат, — с едва прикрытым напряжением в голосе произнёс Дмитрий Александрович, пододвинувшись ближе к столу и уткнувшись коленями в Сашу. Его слова показались девушке обидными, из-за чего, не сдержавшись, она ущипнула его за внутреннюю сторону бедра. Сильно. Вот только Саша не могла предугадать того, что Дмитрий Александрович вдруг сожмёт колени, заточив её руку в ловушку. — Да? Хелена вроде первый поток хвалила, у неё там кто-то точно «альфы» получил, — возразил Михаил Алексеевич. Его голос стал раздаваться будто несколько дальше, поэтому Саша предположила, что он облокотился на первую парту. — Видимо, не они. Хотя среди них всё-таки есть парочка-другая смышлёных. — Ох, иногда и не поймёшь, хорошо это или плохо… — начал мысль историк, пока студентка под столом принялась совершать попытки выбраться из ловушки. — Значит, подошёл ко мне один после лекции и начал что-то про стрелецкие войска говорить. Мол, на слайде что-то неправильно написано. — И что ты… Дмитрий Александрович запнулся на слове и замолчал на пару секунд, громко втянув носом воздух. А всё из-за Саши, которая успела высвободить руку за время их диалога и вместо того, чтобы дальше сидеть спокойно, провела рукой от его лодыжки вверх прямиком до паха. — …ему ответил? — продолжил фразу философ, сдерживая себя, чтобы не расставить ноги шире. Ведь иначе студентка приняла бы это за призыв к продолжению. — Да что-что, перевёл тему. Я ж не мог сознаться, что перед лекцией презентацию не просматривал на наличие ошибок. А никто прежде их и не замечал… — Михаил Алексеевич тяжело вздохнул и перевёл взгляд с коллеги на голые деревья за окном. Это подарило Дмитрию Александровичу возможность откинуться на спинку кресла и строго посмотреть на Сашу, встретившись с ней глазами. Однако такая бурная реакция словно раззадорила её, и на её лице заиграла коварная улыбка. Именно поэтому она усилила хватку и ощутила, как член стал наливаться под рукой. — Что-то душно у тебя тут. Надо форточку открыть, что ли. Ты надолго ещё тут? — поинтересовался Михаил Алексеевич, застав коллегу за активным вытаскиванием каких-то бумаг из портфеля. Кажется, он пытался придать себе занятой вид, поскольку за это время успел совершить ошибку. Дмитрий Александрович не сдержался, поддавшись искушению, и раздвинул ноги шире. — Свежий воздух явно не помешает, — согласился он и вдруг закашлялся. Поскольку Саша положила одну из рук ему на бедро, а другой начала совершать слабые поглаживающие движения по уже выпирающему бугорку на брюках. — Не уж-то опять простыл? Тогда я дальнее окно открою, — проворчал Михаил Алексеевич, совсем не недовольно, а скорее по-доброму. Дмитрий Александрович обязательно испытал бы стыд за то, что происходило в присутствии его коллеги. Однако единственное, что он сейчас желал, так это — притянуть Сашу за волосы ближе к члену и насадить её на него. — Спасибо большое. Надеюсь, что ничего серьёзного. Как только до Саши донеслись удаляющиеся шаги и скрип стула, на который встал Михаил Алексеевич, чтобы открыть окно, она потянула Дмитрия Александровича за ремень на себя, ослабляя его, чтобы затем расстегнуть молнию на брюках. Она задержала взгляд на натянутой ткани трусов и оставила на ней нежный поцелуй, вызвав тем самым у философа рваный вздох. — А? Ты что-то сказал? — Михаил Алексеевич приоткрыл окно и посмотрел на своего коллегу. — Да всё никак не могу понять, как подстроиться под… — оттянув рукой бельё вниз, Саша втянула запах возбуждения носом и обдала горячим дыханием головку члена. Затем она провела языком от основания вверх на пробу и оставила невинный поцелуй на одной из выпирающих вен. — … новую балльную систему, — закончив эту фразу, Дмитрий Александрович расставил ноги ещё шире и подпёр голову рукой, скрыв лицо ладонью. Определённо, отсасывать своему преподавателю было неприемлемо, но какое дикое удовольствие Саша испытывала, наблюдая за тем, как Дмитрий Александрович терял остатки самоконтроля. — Эй-эй, Дим, ты в порядке? — вместе с тем, как Михаил Алексеевич приближался к преподавательскому столу, Дмитрий Александрович только сильнее напрягался и пододвигался к Саше как можно ближе, чтобы их не заметили. — Кажется, всё-таки з-з-заболел, — стиснув зубы, прохрипел философ ровно в тот момент, когда Саша обхватила головку губами. Его попытки оправдаться вызвали у неё улыбку, которую она поспешила подавить. После чего Саша принялась наращивать темп, свободной рукой нежно поглаживая Дмитрия Александровича по внутренней стороне бедра. Она представить не могла, что сама возбудится от процесса и от самого факта, что в кабинете был кто-то ещё. Из-за потребности в разрядке Саша стала гладить себя сквозь ткань джинсов, продолжая посасывать головку. — Ну что ж это такое, а ведь это всё из-за студентов, которые больные в академию приходят. Ни о себе не заботятся, ни о нас. — Это точно, — согласился Дмитрий Александрович, незаметно опустив руку вниз, чтобы оттолкнуть Сашу за плечо. Пытка, которую она начала, становилась уже невыносимой. И философ сам удивлялся тому, откуда у него ещё оставались силы держать губы сомкнутыми и подавлять сладостные стоны. — Слушай, ты со всем этим заканчивай, нечего перетруждаться. Нам за это, к сожалению, не платят, — на эти слова Михаила Алексеевича Дмитрий Александрович смог только утвердительно покачать головой, ибо Саша в ту секунду прижала язык к обратной стороне члена, чтобы затем поддаться назад к головке и крепко обхватить её губами. — Ты только не обижайся, но ты реально паршиво выглядишь. Возьми себе больничный на пару дней, — Михаил Алексеевич прищурил глаза, явно неубеждённый очередными кивками коллеги и добавил. — Я серьёзно, Дим. После чего он подошёл ближе к столу, и Дмитрию Александровичу пришлось резко сдвинуть колени с двух сторон от головы Саши, что не особо помешало-то ей продолжить. И тогда она стала сосать ещё усерднее, активно помогая себе языком. Дмитрий Александрович издал низкий стон, тут же пожалев об этом. Он сразу после этого спрятал лицо руками, изображая невыносимую боль и усталость. — Голова трещит невыносимо. Кажется, это температура, — нашёл в себе силы произнести Дмитрий Александрович и вдруг громко ударил кулаком по столу. Саша в этот момент отпустила головку и слегка отодвинулась, чтобы ей было удобнее оставлять горячие поцелуи и нежно втягивать кожу на основании члена и мошонке. — М-миш, ты лучше поезжай домой. Ещё не хватало, чтобы и ты заболел. — Я не знаю, что с тобой… Но ты тоже долго тут не сиди. И обязательно сходи ко врачу, — Михаил Алексеевич с искренним непониманием смерил коллегу взглядом, обратив внимание на испарину, появившуюся на его лбу, и на красные пятна, которые появились на его шее и ушах. После чего он неосознанно потёр шею и подошёл к двери кабинета. — Ну давай, до встречи тогда. Береги себя, что ли, — неуверенный в своих действиях, попрощался историк и покинул кабинет, тихо прикрыв за собой дверь. В ту же секунду Дмитрий Александрович резко откинулся на спинку кресла и мутным ненасытным взглядом посмотрел на Сашу. Встретившись со своими преподавателем глазами, она вновь лукаво заулыбалась и вовсе остановилась, начиная новую игру. — Алек-сандра, — властным низким голосом назвал её по имени Дмитрий Александрович, сделав небольшую остановку. Сердце в груди девушки пропустило удар, даже в своих фантазиях она не могла представить, что он знал, как её зовут. От того клубок чувств внизу её живота заныл только с большей силой. — Вы же понимаете, что это было мало того, что неуместно, так и неприемлемо? — Дмитрий Александрович запустил пальцы в её волосы и потянул на себя, ближе к члену, чтобы она продолжила начатое. Однако Саша не хотела уступать ему ведущую роль в их небольшой игре, поэтому она только сильнее сжала губы, превратив их в тонкую линию. — Вы можете даже не приходить на экзамен, я вас в любом случае отправлю на пересдачу, — удивительно спокойным и ровным голосом произнёс Дмитрий Александрович так, что ни один мускул на его лице не дрогнул, и словно подобное он произносил сотню раз на дню. Сказанное философом Саша приняла близко к сердцу и от возмущения уже открыла рот, чтобы отстоять свою точку зрения. Правда только она не учла того, что Дмитрий Александрович также мог прибегать к хитростям. Так что, воспользовавшись эффектом неожиданности, философ нежно провёл головкой члена по губам девушки и с напором проник внутрь её рта, требуя продолжения. Сильнее намотав её волосы на кулак, он совершил ещё пару резких движений и, гортанно прорычав, излился Саше в рот. — Я серьёзно, — добавил Дмитрий Александрович напоследок со сбившимся дыханием.