Only One Reason

      Была только одна причина, которую повторял себе Вейлон. Почему он все еще здесь, в лечебнице Маунт-Мэссив? С камерой, полной улик, шрамами от увечий и пропитанным кровью свадебным платьем, сделанным из лоскутов разного белого материала, полностью подготовленный уйти. Единственная причина, по которой он находился здесь, в объятиях Эдди Глускина, была проста: ему нужно было дать залечить свои раны.       Это именно то, что он твердил себе.       Кроме того, появилось больше причин, и невеста начала узнавать больше о его похитителе. Эдди так много заставили пройти. И все же, как его можно винить? Сумасшедший, помещенный в лечебницу и стремящийся к выздоровлению, вынужден смотреть на какую-то машину прямо из научной фантастики, которая буквально впихнула ему в голову травматический опыт, сделав все намного хуже. Теперь Вейлон понял это, но не до такой степени. Меркоф… погубил Глускина, и это разбивало ему сердце.       Даже сейчас, после очередной церемонии и брачной ночи, Вэйлон наблюдал за спящим лицом Жениха, телом, трясущимся от ран, адреналином удовольствия и ужаса, все еще пульсирующим в нем. Он был счастливым и таким мирным.       Человек.       Все еще взлохмаченный мужчина хмыкнул, отчего у Вейлона запершило в горле. Он обнаружил, что Эдди только перевернулся на спину. Рубашка и жилет все еще были расстегнуты наполовину с кровавыми отпечатками поцелуев, украшающими открытую кожу. Хоть и Эдди настойчиво называет кровь «помадой». Его обычно зачесанные назад пряди разлетались то тут, то там, потрескавшиеся губы чуть-чуть приоткрылись, чтобы дать себе необходимый воздух. Уста, которые всего несколько часов назад обзывали Вейлона развратными именами или восхваляли с видом поклонения. Эти воспоминания заставили его член слегка дернуться, и Парка накрыла новая волна стыда.       «Я еще не выздоровел, Лиза…»       Какой он был грязной, лживой шлюхой. Может быть, Эдди действительно видел истинное «я» Вейлона скрывающееся под кожей. Вот он, уставившийся на образ своего насилия и желающий его всем своим телом. Это были месяцы пыток и использования в качестве объекта удовольствия. Его половой орган остался такими же неповреждённым, как и был, благодаря перенаправлению темы или названию их тем, чем он не был. Кормление заблуждения. Его клит-... Член был нетронут, как будто его у него и не было. И теперь эта картина растрепанной красавицы, спящей перед ним, заставляла умолять о внимании. Вейлону хотелось плакать.       Он медленно сел, дрожа при мысли о тех грубых руках на его члене, когда он закинул ногу на грудь Эдди... Ткань его платья все еще нависала над чувствительным органом. Из-за трения от рук позвоночник Вейлона пронзила дрожь. Он попытался прикрыл рот рукой, чтобы заглушить всхлип облегчения, грозивший разбудить спящего жениха. Неуверенно он покачал бедрами. Теперь уже целенаправленное движение заставило его голову откинуться назад, а глаза закрылись. – «О, Боже…» – Он прошептал, едва ли, практически не произнося слова, когда его неиспользованный член все еще жаждал внимания.       «Лиза, мне правда очень жаль…»       Мысль была абсолютно мимолетной, чем должна была быть, когда он начал прижиматься к груди Эдди, а губы теперь начали невольно выдыхать его собственное дыхание, что сводило Вэйлона с ума. Его рука «отлипла» от рта. Он задыхался, хватая грудь мужчины и сжимая их ближе друг к другу, чтобы сжаться вокруг него. Его сердце забилось быстрее, когда он почувствовал, как изменилось дыхание Эдди. Уже проснувшийся мужчина медленно моргнул и открыл свои налитые кровью глаза.       – Дорогая..? – сонно пробормотал он, переводя дыхание и глядя на образ перед собой. Его прекрасная жена использовала его... Формы, чтобы удовлетворить свои собственные грешные желания. Что-то в этом вызвало рычание из его горла. – Боже мой, дорогая, я знал, что в тебе есть что-то грязное… И все же ты теперь здесь… – Он глубоко вдохнул. Жуткая ухмылка тронула его губы. – Вот он, образ красоты и похоти. Я мог бы помочь тебе, Дорог…       – Нет! – Вэйлон задыхался, переместив колени, чтобы прижать руки Эдди к себе, зная, что если это произойдет, Глускин снова согнет его и воспользуется сырой, уставшей дырочкой. Он хотел этого так сильно и так отчаянно. Звук разочарования исходил от более высокого мужчины и быстро стихал, когда Вейлон издавал бессмысленные стоны, дрожа над ним.       И все же он не мог контролировать ситуацию. Хотя было достаточно причин, по которым можно было вывести Глускина из себя. Сумасшедший просто сидел в восторге и растущей потребности, наблюдая, как его жена использовала его со странным, любящим видом. Бледные руки терлись о его грудь, скользили по соскам, заставляя задыхаться. С его губ сорвался прерывистый стон, а глаза Вэйлона вспыхнули новым желанием, повторяя движение.       – Это… Это хорошо, Эдди? – спросил он, затаив дыхание, и это внимание заставило сердце жениха трепетать, и он быстро кивнул, вызвав смешок Вэйлона. Пленник снова покачал бедром, ускоряя шаг, пока они оба не стали дышать горячими и пошлыми вздохами в заброшенной лечебнице. Наконец Вейлон почувствовал, как в паху нарастает жар. Постепенно воздух в легких начал пропадать, из-за чего Парк закатил глаза.       Эдди вздрогнул. Предвкушение заставило его застонать, когда он узнал выражение лица своей возлюбленной, зная, что его невеста близка к концу. – Пожалуйста… Дорогая, позволь мне прикоснуться к тебе! Я… я хочу, чтобы ты кончила... – он застонал, прежде чем Вейлон мягко заткнул его поцелуем, а веки отяжелели от подобной атмосферы.       – Ты… О боже, ты уже... – Он стонал, буквально «занимаясь сексом» между твердой грудью Эдди. Ноги начали дрожать, когда он приблизился к оргазму. Его рука потянулась вниз, чтобы потереться об бугорок в штанах Эдди и одновременно увидеть, как его голова падает на кровать с открытым ртом от удовольствия было достаточно, чтобы сбить Вейлона с ума, хватая ртом воздух между рыданиями удовольствия и облегчения. Он кончил своим членом на грудь Эдди, впитывая некоторую жидкость в ткань своего платья. Превозмогая это чувство, слезы потекли по его щекам, когда половой орган продолжал получать столько удовольствия, сколько мог, пока Парк гладил Эдди, нежно мурлыча.       – Кончи для меня, дорогая… – пробормотал он, слегка ошеломленный, когда понял, насколько стал похож на самого жениха. – Я хочу, чтобы тебе было хорошо, Эдди… Я хочу этого для тебя… Кончи для меня… Пожалуйста… – Мягкая мольба заставила Глускина растаять, и он не нуждался в дальнейшем поощрении. Вся его обычная выносливость пропадала одним движением... Мягкие руки Вейлона на грязной ткани из-за густых выделений. Некоторое время они молчали. Единственными звуками в воздухе были их выдохи, которые наполняли в себе их состояние эйфории.       Вэйлон медленно отпустил руки Эдди, наклонившись ровно так, чтобы лечь на его тело, поцеловав того в щеку.       – Это было хорошо?.. – тихо спросил Парк.       Ответ послышался довольный вздох, когда Эдди подвинулся, чтобы обнять свою «женщину», готовясь к еще одному сну.       – Красиво… – выдохнул он. Вейлон смущенно улыбался. Скрытое чувство, что блондин кого-то предал, закралось в его разум, когда он устроился в тепле пары крепких рук.       Только до тех пор, пока он не выздоровеет, твердил Парк себе.       Это была единственная причина.