Чудотворец

      До рождества оставалось совсем немного и Беатрис ждала школьных каникул, чтобы уехать домой. Она соскучилась по своим опекунам, а из-за выпендрёжной совы — она и вовсе теряла с ними какую-никакую связь в виде писем.       «Еще немного и будем отдыхать» — думала Беатрис, разглядывая красивые пышные елки в Большом зале. Бет все не могла привыкнуть к красоте праздничного Хогвартса, потому что Макгонагалл с Флитвиком каждый год старались превзойти самих себя. Преподаватели старались сделать все лучше и в разы краше, а студенты проходящие мимо украшенных венков, стен, елей восхищенно охали. Бет в этом году снова набилась в помощницы к мистеру Флитвику и по выходным, они с другими старшекурсниками уходили в эстетический отрыв.       Но какими бы ни были красивые коридоры школы, Беатрис не могла радоваться. Северус Снейп не успокоился даже после того, как швырнул в нее банку и наорал. Он запретил ей до конца семестра посещать Хогсмид и не забывал напоминать ей про сто баллов, потерянные Слизерином из-за нее.              И Бет понимала его недовольство. Они проиграли в квиддич и если бы они добрали еще 30 очков, то смогли бы поравняться со львами, а потом и вовсе — обогнать всех. А из-за Блэк змеи ползут на почтенном третьем месте. Осталось опуститься только до Пуффендуя и растерять остатки своей пафосной слизеринской гордости.       И Беатрис отвечала как могла. Даже плюнула на свои принципы и написала эссе по ЗОТИ, где она в каждой строчке восхваляла Локонса, возводя этого дуралея на пьедестал крутости и невъебенности.       Златовласка был вне себя от счастья и зачитал его вслух. Когтевранцы посмеивались, а слизеринцы не могли понять, какой черт укусил Блэк. И когда профессор торжественно на всю аудиторию сказал:       — Мисс Блэк! У вас самое лучшее эссе! Потрясающе. Никто не описал мой подвиг над горным троллем, как вы! За такую работу и не грех начислить 20 баллов. Да? — мужчина лучезарно улыбнулся и снисходительно посмотрел на студентку, которую ему удалось втащить в свой фанатский клуб.       Тогда слизеринцы поняли, что Бет растерла всю гордость в порошок ради очков для факультета и старалась исправить их аномально большой отрыв от гриффиндурков.       И вроде бы все шло хорошо. До того заветного дня, когда у Беатрис закончились чернила и пергаменты. В Хогсмид — строго нельзя. Просить кого-то кроме близнецов купить — непривычно. Она не настолько со всеми «подруга», чтобы просить о таком. А Фред и Джордж, как назло, получили нагоняй от своего декана за лепку неприличных снеговиков и теперь тоже сидели в замке.       Бет хотела попросить соседок, но не могла их застать ни в комнате, ни в общей гостиной, ни в библиотеке. Девочки где-то гуляли и Беатрис их никак не осуждала за это. И тем более ей никто и ничего не должен. И если с пергаментами она могла перетерпеть, попросив то у одних, то у других, то без личной чернильницы было проблемно. Да и у пера стерся кончик…       Так что на свой страх и риск она собралась к декану, чтобы выпросить разрешение на один день. Буквально на два часа ради благовидного дела. Но Бет двигало не только отсутствие чернильницы, как больше желание перемирия. Ведь до этого было так хорошо!       Они иногда разговаривали. Как нормальные люди, между прочим. Без ненависти и извечного сарказма. Она даже видела редчайшее явление — как Снейп улыбается.       Наверное, Беатрис была единственной во всей школе, которой повезло увидеть эту комету, пролетающую раз в сто лет.       А сейчас — опять двадцать пять!       Придирки, подколки и вечно недовольный взгляд. Он ее даже на уроках не спрашивает. А только смотрит на нее с таким пренебрежением, будто Бет варит в котле не зелье, а кучу навоза. И это отношение было до жути обидным. Особенно, когда знаешь, как бывает по-другому.       «По-нормальному» — грустно вспоминала Беатрис эти хорошие времена.       Поэтому она и решилась прийти к нему. Пусть скажет что-то обидное. Пусть даже накричит, но она постарается с ним помириться. Попросит прощения и скажет ему прямо: «Мистер Снейп, я хочу примирения. Пожалуйста». И может быть он залезет к ней в голову и поймет, что ее порыв искренний.       Беатрис Блэк топталась рядом с его кабинетом и все никак не могла решиться зайти. Она постояла пять минут перед дверью и репетировала слова, которые ему скажет.       «Черт… Страшно. А вдруг я сделаю только хуже?» — она ходила рядом с его дверью и все не могла постучать.       «Ладно, хуже уже не будет. Попытаться надо все равно… Так, я захожу, здороваюсь, объясняю причину своего появления, прошу разрешения и потом пытаюсь с ним помириться. Все просто. Главное, это открыть рот». — и слизеринка постучала в дверь.       Но никто не открыл. Она постучала еще.       Тишина.       — Может он в аудитории? Ладно, еще разок. — и Беатрис постучала опять и дернула от нетерпения ручку двери.       — Чего ломитесь туда? А? — откуда ни возьмись выскочил Филч с веником в руках.— Чего ломиться в дверь, если она закрыта? Или вы удумали чего нехорошего? Говори, противная девчонка!       — Сэр, я к мистеру Снейпу… Мне очень надо. — Бет обалдела от его резкого появления и наезда, что не смогла сразу ответить внятно.       — Идите отсюда, Блэк. Если дверь закрыта — значит там никого нет. Зайдете потом. — Филч сверкнул глазами и Бет ничего не оставалось как уйти. «Еще на него нарваться не хватало»       И Бет пошла к себе в комнату, решив, что попробует завтра еще раз.       Завтра наступило быстро и началось не с очень хорошей ноты. Снейп вызвал ее к себе в кабинет и Бет морально готовилась к адскому пеклу и уворачиваться от летающих банок. Ее шестое чувство подсказывало, орало в подкорке головного мозга, чтобы та никуда не шла.       «Укради лодку у Хагрида и плыви куда подальше!» — кричал внутренний голос, но Бет продолжала идти в его кабинет, игнорируя растущий страх в области груди.       Кабинет профессора встретил ее как всегда радушно — холодом и мрачностью. Северус сидел за своим столом и перед ним стояли две банки с чем-то. Когда она зашла, то он сложил руки в замок перед собой и посмотрел на нее стеклянными глазами.              — Блэк, идите сюда. Слизеринка подошла к его столу и молча посмотрела на него, ожидав дальнейших указаний. Он показал на банки и спросил: «Что это такое?»       — Эм… это рога двурога — ответила Бет, показывая на одну банку, — А это шкура бумсланга. Мистер Снейп, почему вы спрашиваете, если на банках этикетки? — она не понимала, что значат его махинации и ждала пока он ей объяснит.       — А теперь следующий вопрос: «Где?» — он посмотрел на нее и его глаза потемнели. Бет уже знала, что это первый звоночек.       — Скажите мне прямо, сэр. Что вы хотите от меня услышать? — девочка снова глянула на ингредиенты. — Не играйте со мной в шарады.       — Вот как вы заговорили. — он встал со стола и выпрямился. Бет рефлекторно сделала шаг назад. — Вчера у меня украли дорогие ингредиенты из моего же кабинета и…       — И вы думаете, что это я?       — Не перебивай меня, паршивая девчонка. — он взял в руку банку и подошел к ней. — Филч сказал, что вы вчера долго терлись у моего кабинета. И что же вам было так нужно? М?       — Я хотела попросить разрешение на посещение Хогсмида на два часа. — она снова отошла от него на шаг, чувствую себя как забитый зверек перед серым волком. — У меня закончились чернила и…       — Лгунья! — от его резкого крика, Бет подпрыгнула. Ей всегда казалось, что она должна привыкнуть к его резким перепадам настроения, но к этому привыкнуть было невозможно. — Признавайся, что это только твоих рук дело!       — Да, на кой черт они мне сдались, сэр? То, что я варю не содержит их — она пальцем показала на банку в него руках.       — Ты, как обычно пытаешься отвертеться, хотя здесь и так все кристально понятно. — Северус излучал ауру разрушения и Беатрис снова посмотрела на дверь и прикинула успеет ли она убежать. — Ни один студент. Ни один! Не приносил столько ущерба, как ты и…       — Вы.       — Что?       — Обращайтесь ко мне на «вы». — она с вызовом посмотрела на него. — А насчет ингредиентов — я их не брала. Я не самоубийца, чтобы воровать у вас. А то, что говорит мистер Филч…       — Ах, ты паршивая скользкая дрянь! — он снова навис над ней и Бет ощутила за спиной холодную каменную стену. — Да, как ты смеешь, со мной так разговаривать?       — А как вы смеете со мной так разговаривать! Сколько можно, мистер Снейп? — орала в ответ Бет.       — А ну, повтори. — сказал мужчина шепотом. — ЖИВО!       — Какого черта!? — и Бет толкнула его руками в грудь отчего мужчина окончательно вышел из себя. — Можете меня сывороткой напоить — бояться мне нечего! ЯСНО?!       Снейп на секунду замер и Бет хотела улизнуть от него и убежать из кабинета, но он толкнул ее обратно в стену за плечо. Не сильно, но этого было достаточно, чтобы Беатрис вся сжалась от страха.       — Убирайся отсюда. — он выплюнул эти слова и отошел, крепко сжав банку в руке.       Бет злобно глянула на него и почти бегом убежала из кабинета, ожидая что в этот раз он точно попадет в нее банкой. Но удара не последовало и девочка бежала по коридору в свою комнату.       Беатрис забежала и с облегчением увидела, что в комнате она одна. Сев на кровать, она увидела, что ее ладони мелко дрожат и она соскочила к тумбочке, чтобы найти успокоительное. Откупорив два бутылька, Бет выпила их залпом и залезла под одеяло с головой.       Да, ее поведение, покажется вам странным. Но сейчас ее телом и разумом двигал древний инстинкт — бежать, прятаться, чтобы спастись. Как зверек, который должен обойти пищевую цепочку и обмануть хищника в два раза больше и сильнее.       Некоторое время спустя…       Перед Рождеством Беатрис находит тайный проход в Хогсмид, про который говорили близнецы и она нарушая запрет идет в Хогсмид. Закупившись всем, чем необходимо, слизеринка укуталась в любимый вязаный шарфик и просто бродила среди студентов. Большинство сидели в таверне и тянули сливочное пиво. Проходя мимо нее, Бет услышала игру на гитаре и увидела в окошко веселых семикурсников, орущих веселую песенку невпопад.       Недалеко от центральной площади деревушки поставили зачарованный ледовый каток и украсили его разноцветными лентами.       Бет разглядывая смеющихся людей, сама не заметила, как настроение улучшилось. Сказочная атмосфера деревни, смех и музыка перед Рождеством сделали свое дело — вывели из уныния и теперь жизнь не казалась такой удручающей.       Блэк пришла сюда — ради подарков. Она не могла дождаться, когда приедет домой и увидит Мэри и Джастина. Девочка бродила по лавке со всякой всячиной и мечтательно представляла, как они снова будут наряжать елку и готовить праздничный стол. Вроде, бы на Рождество должен приехать Майкл и его жена.              Рождество, каникулы и дом семьи Холландов — единственный остров, куда Беатрис и Джейн стремятся доплыть. Там Беатрис Блэк любят, а Джейн наслаждается этим чувством и ждет, когда можно будет уехать к опекунам и глотнуть долгожданного человеческого тепла.       В маленьком магазинчике, среди полок с сувенирами ей приглянулась интересной формы пирамидка. Бет не особо понимала, как в стекло помещают камни или прочие фигурки, которые продаются в огромном количестве по всему Лондону, но необычная находка зацепила ее взор.       На свету камень переливался разными оттенками серого и черного, с темно-синими прожилками. Камень выглядел как гора, но с хаотичными острыми формами, торчащие в разные стороны.       — Это обсидиан, дорогуша. Правда красивый? — подошла продавщица, кутаясь в свою вязаную шаль. — Застывшая лава, обращенная в вулканическое стекло при остывании.       — Я этого не знала… — задумчиво ответила Бет, продолжая рассматривать свою находку.       — Многим он не нравится. — продолжала разговор женщина.       — Почему?       — Красоту обсидиана могут рассмотреть только те, кто хочет смотреть глубоко. Это как с людьми, деточка. Надо смотреть на них под разным углом, чтобы увидеть их уникальность.       — Справедливое заключение, мэм. Я бы хотела его приобрести. Можно? — она посмотрела на женщину, которая поманила ее к прилавку.       — Может тебе коробочку для него подобрать? У меня смотри сколько их. — Продавщица показала ей полку на стене, где кучковались подарочные упаковки любого цвета, наставленные друг на друга.       А Бет держала в руках пирамидку и пыталась сосредоточиться от обилия всевозможных расцветок.       Беатрис вернулась в замок. Погода быстро менялась и снега валило все больше и больше. У нее немного замерзли руки и ноги, но она была рада. Дотащив себя до комнаты, Бет с радостью вытащила свои покупки на кровать и принялась их рассматривать.       Подарки опекунам она сразу уложила в маленький чемоданчик, предназначенный специально для «каникул». Чернила, пергаменты и три новых пера про запас — на стол. Маленькие коробочки для близнецов — в тумбочку.       Осталась только пирамидка.       — Я как сорока. Увидела блестящую штучку и всё — надо брать. — она внимательно рассматривала стеклянную пирамидку с обсидианом внутри и не знала, что же с ней делать. — Ну и зачем я тебя купила? И сделав глубокий вдох она запрыгнула на кровать, устало закрыв глаза, не заметив как погрузилась в сон.       Перед Рождеством.       На Беатрис снизошло озарение и приступ бесстрашия.       Она за день до отъезда постучалась к декану Слизерина в кабинет. Услышав громкое войдите, она мысленно перекрестилась и зашла внутрь. Северус при виде нее нахмурился и продолжил что-то писать в бумагах.       — Что вам нужно?       Беатрис быстро подошла к его столу и достала из-за спины черную коробочку. Она протянула её мужчине.       — Мистер Снейп, я хочу помириться и поздравить вас с Рождеством. Примите от меня эту безделушку? — она продолжала стоять с протянутой рукой и ждала, что он скажет.       — Решили подкупить мое расположение после всего, что вы сделали? — он с усмешкой смотрел на нее, пристально вглядываясь в глаза. — Как у вас только смелости хватает?       — Моя вина лишь в том, что я разбила часы. Но я заработала уже 60 баллов. В январе я восполню потерю очков, обещаю. — голос ее снова стал дрожать. — А у вас я ничего не крала и вы это знаете.       — Я вам поражаюсь все больше и больше, мисс Блэк. — Снейп не выглядел злым. Он и не злился, а насмехался над ней. Его это даже забавило. — Знаете, что… если хотите сделать мне подарок на Рождество, то сделаете для меня кое-что.       — Что именно? Пойти убиться?       — Ну что вы! Боюсь, что наш директор этого не переживет. — он продолжал смаковать слова, а его размеренный спокойный тон давил на Беатрис. Ей было больно его слышать, зная, что это издевка. — Так что, вы можете просто забрать эту ерунду и убраться из моего кабинета. И желательно больше никогда в него не входить. Окажите мне такую любезность, мисс Блэк?              Бет его слова резали как по живому. И на секунду она вспомнила сумеречную тварь, разорвавшую ее горло во сне. Больно, но это было быстро. А сейчас, болевой порог достигал пика, но где-то в голове. Не унимался, разлетаясь по груди, создавая невыносимую фантомную боль, но духовного характера.       — Окажу, мистер Снейп. — она выдавила из себя ухмылку и ушла из его кабинета. На этом Блэк навсегда поставила крест на глупой идее помириться с этим человеком.       В день уезда напали на Джастина Флетчли и Безголового Ника. Многие студенты были уже по пути на станцию, топчась на холоде и ожидая Хогвартс -Экспресс, который подозрительно опаздывал за столько лет.       Поэтому печальную новость узнали лишь, когда все вернулись с каникул и гриффиндорцы — маленькая горстка из пятерых человек, оставшихся в замке рассказали об ужасной находке. А бедного Гарри стали шугаться, как только завидят мальчишку в коридоре. За спиной гриффиндорца шептались, плели безумную паутину слухов, что повергало Поттера в уныние.       Конечно, Рон и Гермиона с Джинни были на его стороне. К сожалению, Фред и Джордж отпускали тупые шутки в его сторону, за что от Бет и Перси получили пару раз по затылку.       — Таким не шутят! — кричал на них Перси.       — Подумайте, какого ему, однояйцевые! Вся школа считает его чуть ли не убийцей! — орала на них Бет. Потому что была на месте Гарри и знает какого это. Быть тенью, от которой все шарахались.       — Ладно! Я понял! — возмущался Фред. — Вы шуток не понимаете, зануды.       — Но, они в чем-то правы, брат. — отвечал задумчиво Джордж, до которого светлые идеи донести было легче, чем до его близнеца. — Это и вправду не круто.       И Гарри стало легче. Приятно, осознавать, что есть горстка людей, которые будут защищать тебя вопреки всему. И он был им очень благодарен.       После Рождества школа снова стала смахивать на массовый симптом истерии. Амулеты, ходим группами и обходим стороной Поттера — залог выживания в череде преступлений по мнению большинства.       И вроде бы с первой учебной неделей все пришли в себя и нормализовали свою жизнь в прежнем русле. Все. Кроме Северуса.              В день уезда он получил долгожданное письмо в белом конверте и после прихода бесячей Блэк, он ждал его как хорошую благую весть. Он его нашел на полу, как и кучу других писем, которых за три года насобиралось приличная коллекция.       И развернув его он ожидал прочитать нечто забавное и интересное, но видел лишь привычный оживший рисунок.       Нарисованный Снейп смотрел в окно и показывал на пролетающего Санту своей вечной компаньонке по приключениям — человеку в капюшоне. Но та сидела на диване, укутанная в плед и клацала пультом по телевизору. Она не обратила на него никакого внимания. А потом он подошел и зажег бенгальский огонек перед ней и показывал «Мол, смотри!». Но таинственная фигура задувает его и продолжает смотреть телевизор.       Нарисованный Снейп отобрал у нее пульт и выключил ящик. Но та лишь укуталась в плед и отвернулась от него.       На этом все. Ни подписи, ни поздравлений… А лишь рисунок, от которого Северусу стало тоскливо. Мужчина пересматривал его несколько раз, а после аккуратно убрал в конверт к другим письмам.       А потом Мадам Пофри просит его сварить настойку для того чтобы вывести оборотное зелье и вернуть прежний облик. Снейп наверное, сразу не понял и раскладывал ее просьбу по отдельным словам.       "Оборотное зелье. Гермиона Грейнджер. Прежний облик"       "Рога двурога и шкура бумсланга — доходит дальше следом логическая цепочка"       И Северус сначала не верит. В то, что Блэк сварила бы — он не сомневался. Она была на весь курс одна такая угашенная по его предмету, да и по учебе в целом. Но Грейнджер?       И как только он отодвигает ширму — видит гриффиндорскую всезнайку, которая будто мутировала в гигантского человекоподобного кота. Кошку.       По ее виноватым глазам он понял в чем дело. Даже мысли читать не надо. Северус, на удивление, даже не накричал на нее, а просто задвинул ширму обратно и ушел в подземелье. Он даже не злился, потому что всю злость он растратил на Беатрис Блэк.       — Ты превзошел сам себя, Северус! — верещал внутренний голос совести.       — Я… разозлился и не разобрался. — оправдывался Снейп самому себе.       — И какой итог? Опять?       — Какая разница… Ничего уже не исправишь. — отвечал мужчина, поглядывая на Блэк, которая вернулась с каникул и сидит за своим привычным местом в классе. — Мне плевать. Мне. Все. Равно.       Весь январь и начало февраля Снейп не сказал Беатрис ни слова. Ситуация между ними давила на него, но он все равно продолжал злиться на Блэк. Злиться оттого, что ему не все равно. Северус был сам не свой и не понимал самого себя. Ему казалось, что он окончательно запутался в своем гневе и злости, не понимая его первопричин.       Вспоминая свое поведение — ему становилось тошно от самого себя. Зельевар не понимал странных обстоятельств, которые были прочно повязаны с Блэк. В его жизни ее становилось все больше и Северус думал о неком судьбоносном вмешательстве. Он не верил в судьбу, но верил, что Беатрис Блэк в его жизни неспроста.       "Она что-то значит" — думал Снейп и сразу ругал себя за эти мысли, продолжая быть атеистом и участником «церкви» здравого смысла.       Поэтому он хотел максимально отгородиться от нее. Сделать вид, что Блэк не существует. Нет человека — нет проблемы. Логика проста, как древний мир.       Так пролетает январь. И начинается февраль — месяц подтаявшего снега и дурацкого Дня Святого Валентина, который Снейп теперь ждет вместе со всеми. И надо признать, что этот год стал уникальным.       Снейп разглядывал Локонса в цветастой накидке и уложенными волосами, сидящего по правую руку от него и он полностью потерял аппетит. Этот балбес превратил школу в полный дурдом. Она и раньше для зельевара казалась психушкой с неповторимым архитектурным стилем, но в этом году…       "Мои глаза…" — думал зельевар, с отвращением разглядывая ярко-розовые цветы, венки и прочую ересь в виде сердец развешанных в каждом углу. От яркости и мерзости розового у Снейпа щипали глаза и он часто моргал.       По коридорам носились гномы и горланили стихи и Северус мечтал о том, чтобы 15 февраля наступило уже «сейчас» и все это закончилось. На минуту за обедом он посмотрел в сторону стола своих змеенышей и заметил с каким отвращением Блэк смотрит на убранство зала. Потом Эндрю показывает за ее спиной венок гигантских размеров в форме сердца и начинает ржать, показывать что-то ей руками. Бет через секунду сжигает его, не оставляя и следа от розового убожества. Розмари, кажется, возмущается и они начинают спорить, а парни стали уничтожать остальные розовые венки на стене.       "Другое дело. Теперь хоть смотреть приятно"- заключил Снейп и снова глянул на Блэк, которая бы обязательно пришла к нему пожаловаться на Локонса в своей любимой эмоциональной манере.       «Но, этого не будет»              А вечером он находит конверт, где нарисованный Снейп тормошит свою «подругу», но та снова не реагирует. А потом она встает и уходит за край листа, оставляя его одного.       И сердце Северуса снова сжалось от тоски. У него было ощущение, что он что-то потерял. Упустил.