Чудотворец

      День второй.       Наручные часы завибрировали на запястье, окончательно разбудив Беатрис Блэк. На часах ровно семь утра. Она стукнула пальцем по циферблату ровно два раза, и вибрация прекратилась.       Удобно, правда? Блэк сама придумала, продолжая натягивать маггловские приблуды на волшебный лад.       Спать долго она не решалась, потому что не знала, во сколько просыпается Снейп. «И спит ли он вообще…». Так что, наколдовав расческу из кошелька, Бет привела себя в порядок и заплела длинную косу. Потом этот же несчастный кошелек прошел долгую трансформацию в зубную щетку и Блэк выскочила из комнаты. Хорошо, что на маггловские замки отлично работает неизменная, как этот мир, Алохомора.       В доме царила полная тишина. Был ли Снейп у себя в комнате — не понятно. Так что, посидев на кухне, словно мышка, Бет наложила звукопоглощающие чары и принялась готовить завтрак. Она хозяйничала на его кухне с большим энтузиазмом. Ведь когда же ещё выпадет случай ему угодить?       Снейп выполз из комнаты в девять утра, потому что проспал. Ему ночью, мягко говоря, не спалось. Даже палочка, которая должна была его разбудить, так и не справилась со своей задачей. Но когда он полностью привел себя в порядок и вышел в коридор, то сразу пошел искать Блэк. А вдруг она уже не спит? И, да. Она сидела в гостиной и дочитывала ту самую книгу, подперев подбородок рукой.       — Доброе утро, сэр, — приветливо сказала она и расцвела в счастливой улыбке. — Будете завтракать?       — Доброе утро, — Северус улыбнулся ей в ответ. — Вы меня так избалуете, мисс Блэк.       Обменявшись стандартами фразами «Как вам спалось?» и «Как настроение?», Бет ушла накрывать на стол. Северус заваривал чай, а девушка занималась сервировкой стола, и оба были в чудесном настроении. Особенно, Снейп, у которого под боком крутилась ненаглядная мисс Блэк.       За завтраком она ему высказала за то, что он её закрыл, а Северус лишь пожал плечами, мол «сама виновата». Отличное утро, полное препирательств, доброго сарказма и сложно замысловатого флирта. Где каждый смотрел на объект своего обожания долгим изучающим взглядом, и радуясь, что у них так всё… нормально. Даже чудесно.       У Снейпа радовался глаз, потому что Бет сидит в платье, подобранное на его вкус. Она разговаривает только с ним, улыбается только ему, и его любимые голубые глаза смотрят тоже только на него. Счастье эгоиста и собственника, что еще тут сказать.       После прихода ночного демона в образе Бет, Северус окончательно убеждается, что Блэк послана ему либо Богом, либо Дьяволом. В последнего, он даже уверовал. А кто бы после такого не уверовал? Вот и он, поверил в каждое слово обольстительной галлюцинации и решил своё счастье не упускать. Раз ему уже во снах так тонко намекают...       Ночью, Северус полностью выскреб из головы всех тараканов, которые мешали ему делать шаги ей навстречу. Мужчина рассуждал странным образом, больше исходя из одержимости самой Беатрис и нездоровых отношений, на которых они существуют уже как седьмой год.       «Полюбит — не полюбит, неважно. Главное, чтобы была моей» — примерно так звучит новый девиз Снейпа, решившего начать это прекрасное утро с плана по укрощению странной студентки любой ценой.       Часть его ужасается, что Блэк в опасности. Из головы не уходит проклятый Крауч и Сивый, до которых он еще доберется. Но другая часть пребывает в полном довольстве, потому что любовь всей его жизни сидит напротив и рассуждает о зельях в далекой средневековой Европе.       Так он решил ставить на ней тактильные эксперименты, чтобы посмотреть, как сильно он может безнаказанно нарушать ее личные границы. И заодно расспросит ее издалека про Баркли, и…       «И даже если между ними что-то есть, то это ненадолго…» — не расстраивал себя Северус раньше времени, который не видел абсолютно никаких препятствий для достижения своей цели. И пока мужчина, расставлял в уме схему, как заполучить Блэк себе, Беатрис снова выдернула его из мыслей.       — Опять вы летаете в облаках, профессор. — она держала в руках чашку с чаем. — Я вам здесь умные вещи рассказываю, а вы меня опять не слушаете.       — А теперь представьте, что в этом состоит вся моя работа - говорить умные вещи, когда меня никто не слушает. — пожаловался он ей и продолжил членить блинчики вилкой на идеальные ровные пропорции. — А вы еще хотите стать преподавателем по ЗОТИ. Подумайте, еще раз.       — Ничего, сэр. Я потерплю невежество. — она снова засмотрелась на него, особенно на белую рубашку, в которой не так часто его видела. — Буду вашей противной коллегой.       — Надеюсь, к вашим двадцати место будет свободно, — уголки его губ дрогнули в слабой улыбке. — А чем же вы будете заниматься до?       Бет сразу смолкла и отвернулась от него, чтобы посмотреть на маленькое окно в кухне. От хорошего настроения на ее милом личике ничего не осталось.       — Не знаю. Придумаю. — и ушла в свои мысли, думая о ритуале из проклятой книги и о максимально фантастической херне, которую она собралась вытворить на ближайшее полнолуние.       — Мне не нравится как звучит ваше «придумаю». — Северус нахмурил брови в переносице и осуждающе посмотрел на нее. — Даже не думайте о мести.       — Меня уже не будет. — Бет мысленно уже похоронила себя. — Вам не придется больше за меня впрягаться.       — В каком это смысле?       — Я закончу школу, и вы сможете спокойно выдохнуть.       — Боюсь, что наоборот, юная леди. — на его губах появилась легкая тень улыбки, но немного грустной. — Сейчас середина августа, а вы чуть не убились. Даже не представляю, в какие жуткие истории вы попадете, выпусти вас из поля зрения.       — И что вы предлагаете? Подвал?       На это он отвернулся от нее и ничего не ответил. По его хитрым черным глазам Бет не могла понять, шутит он так или нет… Так что они продолжили завтрак в тишине.        И пока Снейп думал, как правильно воздействовать на такую странную особу, как Блэк, не вписывающаяся в термины «нормальная женщина» и «человек обычный», Бет как всегда думала о грустном.       На том их семейный завтрак и был закончен.       После Снейп молча вышел из дома и через полчаса вернулся с двумя пакетами продуктов. И сказав короткое «Развлекайтесь», он снова вышел из дома, не забыв прихватив письмо Майклу Холланду. Бет лишь молча помахала ему рукой, и получив его скупую улыбку в ответ, вернулась к пакетам.              Всю первую половину дня она маялась от безделья. Читала, смотрела в окно, потом снова читала, а после, когда надоело, она стала изучать все книжные шкафы в доме по второму кругу. Бет пересмотрела кучу маггловской литературы, справочники по лекарственным растениям и увесистые томики по свойствам ингредиентов и зельям. Девушка с интересом рассматривала различные минералы под стеклом, но так и не решилась их потрогать. Она исследовала каждый угол в маленькой гостиной, но не нашла ни одной фотографии, где Северус был бы запечатлен с семьей.       «Ни матери, ни отца, ни его самого…» — думала девушка, рассматривая черно-белые картины на стенах, где изображены пейзажи. По иронии черно-белые. Будто у Снейпа разыгралась бы аллергия, повесь он картинку поярче.       У Бет всплывали воспоминания о семье Северуса. Мама волшебница, а папа магл. Отец его был не очень. И жили они очень бедно. Девушка помнила, что у Северуса, кажется, было тяжелое детство, и всю его жизнь вряд ли можно было назвать хотя бы нормальной.       И что, самое главное — Бет уже не помнила, что он был ее любимым книжным героем. Северус стал просто ее героем. Любимым, прекрасным принцем, каким она его видит сквозь призму нездоровой любви. Ещё она знает, что он любит только Лили и будет любить ее всегда. Это она помнит хорошо и уяснила, что его любви ей никогда не добиться.       Но это не помешает ей спасти ему жизнь, ведь неразделенная любовь, которая пару лет назад грызла червоточиной её сердце, больше не приносит страданий. Потому что Бет была очень скромна в своих желаниях и радовалось тому, что может провести с ним больше времени, ведь Северус пошел ей навстречу. И разглядел в ней не бесячую Блэк, а человека.       Жаль только, что под конец ее жалкой жизни. Под конец которой, она подавила в себе все свои желания и мечты, превратившись в машину для войны. Без чувств и эмоций. Как ей всегда и хотелось.       Ее воспоминания о прошлой жизни потерялись окончательно, лишь оставив крохотный факт, что она раньше была Джейн из далекого будущего, которой частично известно настоящее, а потом она заняла место некой Беатрис и превратилась в Бет. И девушка сама того не замечая, потеряла свою личность. Навсегда.       Память Бет напоминала сплошное решето, где мелькали последние тлеющие угольки воспоминаний со странными словами «айпад», «Тесла» и и безумный дом моды Balenciaga. Если бы ей дали в руки смартфон или поставили перед ней современный компьютер, то она быстро бы их освоила. Воспоминания всплыли обрывками, интуитивно подталкивая ее к осознанию, как пользоваться тем или иным гаджетом. Но девушка слишком долго живет в другой личине и в другой среде, отчего память перестраивалась в угоду семнадцатилетнего тела Беатрис, постепенно разрушая ее психику. И таким образом, от Джейн Коуэлл, осталось только имя. И то, даже имя скоро пропадет. Исчезнет навсегда. Лишь вопрос - когда?       Но Бет поймет это только этим поздним вечером, а сейчас она с удивлением смотрит в окно, за которым сидит Джудит. Живая и очень вредная Джудит. Девушка быстро открыла окно и дала птице забраться в гостиную на столик с лампой. Неясыть агрессивно кричала, ухала и махала крыльями, и когда она закончила свой спектакль, Бет сгребла птицу в руки и прижала вредный комок перьев к груди.       «Жива, слава Моргане…» — и любимая сова заухала, издавая утробные звуки, как кошка.       Бет ещё долго сидела в кресле с Джудит и поглаживала её по перышкам на крыльях и голове. У девушки упал камень с души. Но к сожалению, только один. Осталось, убедиться в безопасности приемных родителей и жить будет в разы легче.       И когда, она насиделась с совой в обнимку, рассказывая ей все свои горести, Бет заплакала. А после утерев слезы отчаяния, она вернулась в свою комнату. Снова читать и ждать вечера, чтобы занять себя готовкой ужина. Ему же понравилась ее стряпня, поэтому она с радостью угодит ему еще раз. Ведь как отблагодарить его за всё она не знала.       Поздний вечер.       Северус вернулся около восьми вечера. Он зашел в свой мрачный дом с ужасным настроением, потому что Темного Лорда не было, а Малфой не знает, куда этот воскресший черт делся. Ещё было собрание в Ордене Феникса, где маячил Сириус Блэк и куча сброда семейства Уизли... И под конец дня - личное поручение от Дамблдора, которое надо выполнить сегодня и не днем позже. Денек омрачил настроение по полной.       Но пройдя по коридору и остановившись у двери в гостиную, его настроение сразу улучшилось. Любимая Бет сидела в кресле с их ненормальной совой, которая вальяжно расселась у нее коленях. Беатрис увлеченно читала книжку, но как только он вошел в комнату, она встала и переложила птицу на пол.       — Рада вас видеть, сэр, — она встретила его с улыбкой, а голубые глаза заискрились от радости. — Как ваши мрачные дела?       — Теперь хорошо, мисс Блэк, — ответил ей Северус и посмотрел на шкодную сову, которая подскочила к нему по полу и укусила за штанину его брюк. — А у вас?       — А у меня вот! — Бет показала свою правую ладошку, где красовался небольшой ожог.       Северус взял ее ладонь и посмотрел на красное пятнышко.       — Я тебя предупреждал, Беатрис, — снисходительно произнес он, разглядывая ее ладонь и поглаживая большим пальцем по травмированному месту. — Сидеть на одном месте, видимо ты долго не можешь?       — Не могу. Как вы могли проклясть дверь? — она на него не злилась, и могла терпеть этот ожог хоть вечность, но его методы домашнего ареста сильно ее удивили. — Хотите бесконечно тратить на меня Рябиновый отвар?       — Мне бы не пришлось его тратить, если бы ты сидела на месте и не влипала в неприятности, — он отпустил ее руку и ушел к двери. — Жди здесь.       Снейп отправился в домашнюю лабораторию, где находилась целая коллекция зелий на любой вкус и цвет. Да, накладывать на дверь такое проклятие — не очень хорошая затея, но Северус не видел другого выхода, как запечатать все выходы из дома, включая окна, чтобы Бет сидела на заднице ровно. Хотя бы сутки. У него и так, глаз дергается от ее приключений, а если с ней опять что-то случится, то…       Но откинув плохие мысли, он возвращается к ней.       Северус обработал ей ожог, прочитал нотацию, от которой она быстро смолкла и прекратила с ним спорить. Но узнав, что он отправил письмо Майклу, Бет сразу же забыла обо всех своих наигранных возмущениях, не забыв десять раз его поблагодарить. И когда, Джудит подлетела на кухонную тумбу, и стала прохаживаться по ней, царапая столешницу когтями, Снейп и Блэк наконец-то отвлеклись друг от друга.       — Кстати, ваш домовой эльф приготовил ужин. — Беатрис оживленно закивала головой в сторону кухни и широко улыбнулась.       А Северусу не нужен намек дважды или особое приглашение.       За ужином, Бет просится снова домой, чтобы восстановить все чары в теплице, но Северус опять непреклонен и поклялся, что, если она еще раз задаст этот вопрос, то отберет у нее палочку. Девушка лишь недовольно посмотрела на него и возмущенно фыркнула. И под конец их семейной терапии, она помыла посуду и молча ушла в свою комнату.       Потому что не знала, что еще делать в его присутствии. Не сказать же: «Хотите посидим, попьем газированную маргариту и поговорим о жизни, мистер Снейп?». Вот и Бет такой расклад себе не представляла, хотя они общаются довольно близко. Поэтому она зашла в комнату и села дочитывать книгу.       Закончив с зельями в Северной Европе, Бет выползла из комнаты в гостиную, чтобы поставить книгу обратно в шкаф. Девушка тихо открыла дверь и увидела Снейпа, сидящего в кресле и читающего увесистый томик. Джудит прыгала по подоконнику и клювом хватала жалюзи, оттягивая и отпуская их. От ее действий в гостиной раздавался глухой звук, похожий на мерзкий щелчок.       — Вас она не раздражает? — поинтересовалась Бет, поглядывая, как сова потихоньку разносит его дом.       — Нет. — спокойно ответил Северус. — Ваша сова такая же вредная, как и вы, так что я быстро привык. Прикипел, так сказать. — он тепло улыбнулся ей и перелистнул страницу.       — Так может, я с вас беру пример. — Бет подошла к нужной полке и поставила книгу на место. — Вот и вредная такая…       Беатрис внимательно вчитывалась в корешки книг, чувствуя привычную тяжесть на коже. Северус встал с кресла и подошел к ней. Мужчина протянул руку к верхней полке над ее головой и взял толстую книгу под названием «Темный котел: Эликсиры и редкие последствия».       — Это будет для тебя полезно. — он протянул ей книгу. — Еще ведь интересуешься темными искусствами? — неожиданно спросил он.       — Да, сэр. До сих пор изучаю.       — И что же вы до сих пор изучаете? — Северус смотрел ей в глаза, чтобы выловить ее эмоции. Понять, где она соврет, а где скажет правду.       — Инородную материю и восточные ритуалы. Тоже, что и раньше.       — До сих пор? — он поднял одну бровь, но оставался таким же нечитаемым. — Не расскажешь мне?       — Только, если вам интересно…       Северус принес шахматы и они опять бодались друг с другом на клеточном поле. Бет сидела напротив него в соседнем кресле и говорила о том, что знала об объекте своего долгого исследования, лишь умалчивая некоторые факты. Северус внимательно слушал ее рассуждения о темных восточных ритуалах, уходящие в глубь веков. Еще до нашей эры. Бет рассуждала о параллельных мирах, чье строение похоже в ее понимании на луковицу и она пыталась донести свои теории до Северуса, заранее зная, что он ей не поверит.       — Я считаю, что дементоры не из нашего мира, поэтому их нельзя убить. Наша магия против них бессильна, — тихо говорила она. — Они существуют среди нас так долго, что полностью адаптировались к нам, словно паразиты. А сколько еще сущностей было до… них.       — До? — спросил Северус.       — Да. — она облокотилась на спинку и поджала ноги под себя. — Что было до? Сколько еще таких тварей пришло извне?       — И вас интересует то, что было до дементоров? — недоверчиво спросил Снейп, странно покосившись на нее. — Есть много теорий об их происхождении, но ни одного подтверждения. И с исторической точки зрения сведений слишком мало, чтобы так смело заявлять об этом.       — В восточном фольклоре есть легенда о существах - ṯmrn ṯlln sht sht, - Бет с легкостью произнесла ряд согласных звуков и продолжила рассказ. - Название которых на наш язык, приблизительно можно перевести, как Пожиратели темных песков. Согласно легенде портал открыли служители одного культа в период существования Сабейского царства, чтобы призвать в наш мир другие сущности, которые в корне отличались бы от нас.       — Для чего?       — Для войны. — ответила Бет. — Им нужны были совершенные войны, которых можно было подчинить и взять под контроль. И когда ночью ритуал был совершен, то из трещины выпали существа, отдаленно похожие на исполинских людей. Они хоть были сильны и умны, но при первых лучах солнца, у них стала гореть кожа. Оказалось, что солнечный свет был для них губителен. Их кожа горела и слазила до самых костей, но умереть они не могли, так и оставаясь в вечных муках. Тогда один колдун создал зачарованную мантию, которая смогла бы облегчить их страдания. И волшебная ткань хоть и охлаждала кожу, но намертво приросла к ней. И снять ее было невозможно.       Во время мучительных недель для них, пока колдун создавал то, что поможет им оставаться при свете дня, их глаза исчезли, а рот от крика превратился в щель. И после всего, выглядели они настолько ужасно, что находится рядом с ними обычным людям стало невыносимо.       И дело не только в их облике, а в цене их послушания и пребывания на земле. Их манила человеческая душа, которая была для них сродни биодобавки. Иногда над ними теряли контроль и те вытягивали жизнь, сводя жертву с ума. Единственное, что чувствовал несчастный — грусть, холод, страх, отчаяние…       — И вы думаете, что эта легенда о них?       Бет кивнула.       — Вы в это верите?       — Да. — неуверенно ответила девушка. — Думаете, что я поехавшая, раз верю в легенды?       — Нет, Беатрис. Но твои интересны действительно странные. Этого не отнять. - он переставил ладью и белый слон разлетелся с треском.       Дальше разговор перекатил в руки Северуса.       Они говорили уже второй час, и надо признать, им было, что обсудить. Он рассказывал ей о темной магии, и Бет, как и ожидалось понимала его с полуслова. Блэк внимательно его слушала и Северус к своей радости делился с ней методами по созданию опасных заклинаний и рассказывал, чем он занимался в ее возрасте. Даже рассказал сколько пауков и мышей он перевел, чтобы его проклятия и заклинания заработали. И пока Снейп, наконец-то нашел собеседника себе по душе, девушка в тысячный раз им восхитилась.       «Изобретать темные заклинания в 15 лет… Потрясающе!» — думала о нем Бет, поражаясь его гению.       А после Бет поделилась, чем увлекалась она. Снейп был весь во внимании, хоть и не прекращал периодически читать ей родительские нотации и говорить: "Не женское это дело..." и все в таком духе. Но к его облегчению, Беатрис, больше читала и анализировала, чем применяла темные искусства на деле.       На часах уже полночь, а они все говорят и говорят. Оживленно и с интересом, получая от разговора огромное удовольствие. Снейп уже в сотые раз убедился, что Беатрис — такая же инородная, как и те монстры из ее древних легенд.       «Не удивлюсь, если она сама не отсюда…» — заключил зельевар, пытаясь вникнуть в ход ее мысли.       А после они перешли к обычным житейским вещам. Семье, прошлому и секретам, которыми Северус хотел с ней поделиться и взамен услышать что-то от нее.       — Моя мать была волшебницей, а отец — магл, — вспомнив отца, Северус не смог скрыть своего отвращения. — Моя семья жила здесь с самого моего рождения.       Бет замерла, сидя в кресле, вслушиваясь в каждое слово. Даже Джудит наконец-то перестала копошиться в перьях и уселась на ковре рядом с его ногами.       — Мою мать звали Эйлин. Она была одаренной волшебницей, но брак с моим отцом испортил ей всю жизнь, — говорил мужчина с горечью в голосе. — И жизнь ее стала еще хуже, когда после моего рождения, он узнал, что она волшебница. И я родился таким же.       Северус казался в этот момент совсем отрешенным, хоть по глазам читалась скорбь. Или сожаление. С разу и не разобрать.       — Он и так был человеком не лучших качеств, а после того, как он узнал, жить с ним стало и вовсе невыносимо.       — Он делал вам что-то плохое? Он бил вас?       — В редких случаях, — Северус отвел глаза в сторону и нахмурился. — Если не вдаваться во все подробности, то наша семья была неблагополучной, мягко говоря… И к сожалению, я перенял от него те черты характера и привычки, которыми нельзя гордиться. Впрочем, я ничего и не делал, чтобы что-то изменить. В себе.       — Простите, что перебиваю, — тихо произнесла Бет. — Но зачем ваша мать жила с ним? Как они вообще сошлись?       — Не знаю. Да и мне уже все равно, — честно признался он. — Сделать для нее что-то хорошее я уже никогда не смогу, как и понять ее мотивы жить с таким чудовищем. Она умерла, когда мне было шестнадцать.       Бет было ужасно это услышать, а Северус, к счастью для него, не видел с какой жалостью и тоской она смотрит на него, потому что глядел в одну точку напускным равнодушным взглядом.       — И самое ужасное, это то, что она умерла в одиночестве. К сожалению, меня с ней не было в тот момент.       — А где же был ваш отец?       — А где черти носят пьяницу? — с горькой усмешкой спросил Снейп. — Не знаете? Вот и я без понятия.       На этом Северус погрузился в тягостное молчание, вспоминая самые яркие моменты из девства. И увы, как бы он не старался, то хорошие вспоминания всё никак не всплывали. А может их и вовсе не было?       Хотя...       Ему было семь. Тобиас уехал к кузену на Рождество и пропал там на две недели. Наверняка, в обнимку с бутылкой. Плевать. Ведь в то Рождество мать подарила ему связанный ею свитер и напекла имбирного печенья.       Северус помнил, как в доме тем утром было невыносимо холодно. Эйлин постоянно куталась в старую шаль и кашляла. Ее болезнь в те зимние мерзлые дни, черноволосый мальчик запомнил хорошо. Но запах теплого молока, имбирного печенья и редкая улыбка матери — навсегда отпечатались в его памяти чем-то светлым и прекрасным.       Предательски всплывали воспоминания, где ему вслед кричали соседские дети: «Снейповский выблядок» и всё в таком духе. А после бесконечная беспросветная бедность, которая осталась лишь в ветхих обоях гостиной и убитой расшатанной мебели.       — А что касается твоей матери? — разрушил тишину Северус и переставил черную шахматную фигуру на доске. — Как ты оказалась в приюте?       — Я бы не хотела говорить об этом. — Бет с грустью посмотрела на поле сражений, мысленно отгоняя прочь жалкие воспоминания своего детства.       — Играете в одни ворота, мисс Блэк. Я с вами поделился, а вы как всегда решили отмолчаться?       Северус внимательно смотрит на ее лицо и видит, как она ушла в себя. Теперь перед ним прежняя Беатрис, которую он привык видеть в школе — грустная, подавленная и со вселенским отчаянием в глазах. Но ему было важно узнать о ней хоть что-то, поэтому он продолжал давить на ее вопросами.       — Вы ее не помните?       — Отчего же, сэр. Конечно, помню, — Бет набрала в грудь воздуха и думала, что же сказать о ней, избегая трехэтажного мата. — Если бы вы встретили ее на улице, то сразу бы узнали Джулиан Форман. Я на нее очень похожа. И все что могу о ней сказать — я жалею ее также сильно, как и презираю.       — Почему?       — Презираю, за то, что она родила меня, — с грустью сказала Беатрис. — Жалею, потому что она поддалась на уговоры своей матери и не сделала аборт, как и хотела. Пока была возможность. Жалею ее, что она была вынуждена растить в одиночестве ребенка, которого не хотела, которого не любила. Ни капли. Хоть, я вроде и не была плохим ребенком, наверное. Я не помню. У меня воспоминаний о детстве жалкая горстка… и те не очень.       — Она жива?       — Да. Наверное, да, — неуверенно сказала девушка, забыв про шахматы.       — Тогда как ты попала в приют? — Северус не понимал, как при живом родителе можно оказаться в таком месте.       — Она сама меня туда отвела, когда мне было лет шесть, может семь, — она засмотрелась на шахматную доску, где ее конь снова находился в уязвимом положении. — Я тогда не умела читать и думала, что иду в школу.       Северус сидел неподвижно, находясь в полнейшем шоке.       — А что потом? Как ты там жила?       — Я не помню. Не помню, что со мной было до десяти лет.       — Ты хочешь сказать, что все что ты помнишь, это как твоя мать отвела тебя в приют?       — Да, — Бет грустно посмотрела на Северуса, который всем своим взглядом жалел ее. — Я помню, как сломала ча… — она замолчала, а в горле подступил неприятный ком. — Да и к черту. Просто мне так было хорошо не помнить ничего. И когда я пыталась убить себя, то эти воспоминания всплыли и и теперь мне надо с ними как-то жить. А сейчас, когда я пытаюсь вспомнить свое детство, то ничего не получается. — Бет рылась в своей памяти и не смогла найти ни одной соломинки, за которую можно ухватится. — Я даже не помню, как научилась читать, считать, кто меня учил и когда…       Джудит протяжно ухнула и перевернула голову в сторону хозяйки. Птица до сих пор лежала на ковре в странной позе, разложив крылья в стороны.       — Я пытаюсь вспомнить хоть что-то, но не могу, — девушка переставила коня и убежала от двух его возможных ходов. — Я даже не помню, как пришла к Холландам в дом. Как можно не помнить день, когда тебя привезли в чужую семью? Как можно не помнить таких важных вещей?       — Как это возможно? Как ты могла потерять воспоминания? — опасливо спрашивает Северус.       — Я не знаю, но помню отправную точку. Мне исполнилось одиннадцать, а вот на следующий день… — она эмоционально сделала паузу. — Я спустилась на завтрак, Мэри напекла самых вкусных блинов и в кухне летал запах чая со смородиной. Она дала мне письмо из Хогвартса и мы отправились за учебниками в Косую Аллею. И в этот день я нашла эту пернатую оторву. — Бет показала пальцем на сову и улыбнулась.       Джудит снова ухнула и выпучила желтые глаза, разглядывая свою хозяйку с возмущением.       — Я бы не нашла ее, если бы не была такой дотошной. — девушка счастливо заулыбалась, вспоминая тот чудесный день. — Меня Илопс очень долго отговаривал. Сказал, что я буду волком выть с такой совой, но я не жалею ни капли. А потом мы отправились в Флориш и Блоттс, и вы знаете, что нашла?       — Что же? — неуверенно спросил Снейп, не понимая, как быстро скакнуло его настроение. Может даже и к лучшему, если учитывать, какие ужасные подробности он узнал о ее матери.       — Журнальчик по зельям за 1989 год! — у Бет засияли глаза, а губы расплылись в улыбке. — Там была ваша статья про Рябиновый отвар.       — Да, было такое… - мужчина задумчиво потер подбородок, вспоминая, что ему когда-то было интересно публиковаться. "Да, были времена..."       — А потом я приехала с этим журналом в Хогвартс и представьте мой дикий восторг, когда оказалось, что тот самый Северус Снейп — мой декан! — девушка выглядела как восторженный маленький ребенок. — Я сижу на первом занятии и думаю: «Надо взять автограф, надо взять автограф…».       — Ты это серьезно? — брови Снейпа подлетели от удивления еще выше. — Автограф? Мой?       — Да! Я раз тридцать пыталась всё подойти, но что-то страшно было. А потом и вовсе не задалось… — она облокотилась на руку, подперев щеку и смотрела на Северуса, который был ошарашен этой новостью. Он даже не моргал.       Северус странно на нее так посмотрел, что она уже пожалела, что рассказала ему о таком. Но Снейп лишь снова удивленно поднял брови, уже десятый раз за вечер, и посмотрел на Джудит, видимо чтобы собраться с мыслями. Сова смешно сделала несколько прыжков по ковру, а после взлетела на стол и вылетела в открытое окно.       Бет от его молчания замялась и решила завершить их многочасовой разговор, потому что наручные часы показывали час ночи.       — Вы устали от меня, наверное. От моей болтовни. — девушка встала с кресла и медленно направилась к двери, оставив их шахматную партию не законченной.       — Вовсе нет. Но думаю, что пора вам уже желать спокойной ночи. — он поднялся и встал напротив нее. — Спасибо.       — За что?       — За то, что поделилась со мной.       — Ваше доверие для меня тоже ценно. — она уже хотела уйти от него в комнату, но он взял ее за руку.       — Перед тем, как напал на тебя василиск, я наговорил тебе ужасных вещей. Прости меня, — тихо сказал Северус, удерживая ее за руку. — Я не знал, что мои слова окажутся такой горькой правдой. Тогда, я сделал тебе больно и мне так жаль…       — Все уже давно в прошлом, сэр, — стала уверять его Беатрис, растерянная неожиданным извинением. — Мы тогда были на эмоциях и наговорили друг другу кучу всякого… Но сейчас главное, что все хорошо? Ведь так?       Мужчина лишь кивнул, не скрывая на лице облегчения от ее слов.       — Если честно, то я так рада, что вы перестали меня ненавидеть и мы стали друзьями. — призналась девушка, сжав его грубую ладонь. — Мне стало легче жить. Гораздо легче.       — Я тоже рад, что ты так и не смогла меня возненавидеть после всего, хоть и должна была.       Бет не знала, что еще сказать на его признание и искреннее сожаление в черных глазах напротив, а потому просто подошла к нему и невесомо обняла самого сложного человека в своей жизни. Северус проделал тоже самое, обхватив ее руками, сгребая Блэк в охапку.       Они простояли в объятьях недолго. Каждый думал о том, какая же их жизнь откровенный пиздец. Беатрис сочувствовала Северусу и жалела его, а тот находился в тихом ужасе от ее откровений о матери и своих нелицеприятных поступков.       Так на откровениях и прощении закончился второй день.