Memories

      Химия между ними началась довольно давно. Притяжение, что образовалось при виде друг друга, подталкивало на невероятные вещи, делать которые ни один не отваживался с самого начала. Хотя бы даже начать с простого разговора о погоде. Броские фразы, шутки, предупреждения, наставления одеваться теплее — от голоса понравившегося человека переворачивало всё внутри. Изначально этого было достаточно. Они дружили на уровне разговоров, плавно перетекающих в посиделки у костра, прогулок или провожаний до комнаты.       После начались робкие прикосновения. Он невзначай касался её, когда пропускал вперёд или убирал махрушку с одежды. Были прикосновения к волосам, при которых парень заправлял их за ушко. Убирал упавшую ресничку с щеки, щекоча пальцами нежную кожу, заставляя девушку краснеть. Поправлял слетевший шарф, завязывая его покрепче, и многое другое, о чём можно перечислять бесконечно. Но и оттого это были самые невероятные моменты в начале их отношений.       Конечно, такие резкие перемены между Дюпэн-Чэн и Агрест стали замечать все, кому было любопытно. Это не оставалось незамеченным. Как и огромное количество вопросов в обе стороны по типу: «Вы встречаетесь?». Они смеялись, отмахиваясь, не желая продолжать такие разговоры. Считали, что это глупо. Хотя в глубине души и в самых далёких частичках подсознания думали о том, что этот человек ему или ей безумно нравится. Ведь как ещё можно объяснить резкое изменение отношений? Когда в былое время этого не замечали.       И, конечно, после ребята стали проводить очень много времени вместе. За учёбой, помогая друг другу с заданиями, если один из них что-то не понимал. Стали сидеть за одним столом, если уроки совпадали, при этом тихонько касаясь бедром партнёра. Или же держались мизинцами. А после дружеские прогулки переросли в тайные свидания под покровом ночи: они любовались звёздами, держась за руки. Утром или же днём прогуливались по заднему двору Хогвартса, по саду, греясь последними лучами тёплого солнца перед приходом зимы. По вечерам читали друг другу, наслаждаясь моментами наедине. В один из которых они впервые поцеловались. Это красочное и столь эмоциональное событие заставило все мысли лететь к чертям, тогда как они отдавались нежным порывам.       Вспомнить хоть сейчас. За окном только пошёл первый снег в конце осени, которая уступала зиме дорогу. Предвкушение Рождественских праздников, что они решили провести вдвоём в школе. И подарков, что приготовят не раз друг для друга, создавая настроение грядущего праздника.       В один из дней они сидели в комнате Слизерина, куда он привёл её тайком среди ночи, чтобы побыть вместе без посторонних глаз. Первым за поцелуем потянулся Адриан, аккуратно пододвигаясь ближе на кушетке и бережно опуская книгу в руках девушки. Он с нежностью и любовью взглянул на неё, на что получил в ответ заботливую улыбку. Он до сих пор не помнил, что ему тогда в голову ударило, но он пропустил то мгновение, когда потянулся к губам напротив.       Он целовал Маринетт жадно и с напором, прижимаясь к ней всем телом, будто пытаясь впитать в себя. И закрывал глаза, проваливаясь в ощущения, когда она начинала отвечать ему, невесомо касаясь своим влажным языком его нижней губы. Девушка послушно приоткрывала рот и сдавленно стонала в ответ, не узнавая саму себя, подаваясь порыву. Но как бы им хорошо ни было, всегда найдутся те, кто помешает сладостному моменту.       Во второй раз, когда произошёл порыв чувств, они неспешно шли по коридору академии, непринуждённо ведя беседу о новых заклинаниях, что в последнее время не получались у Дюпэн на удивление. Учитывая её вечные успехи в учёбе. Их разговор непринуждённо перетёк в спор, где оба потихоньку начинали выходить из себя, уже бросая друг в друга колкими фразочками. Пытаясь задеть. Но первой, у кого лопнуло терпение, была на этот раз Маринетт.       Девушка остановилась на месте, оглядываясь по сторонам в надежде, что никто не подсматривает и, нервно хватая парня за мантию, притянула его к себе. Еле слышно шепча «заткнись», запечатлела поцелуй на губах. Его жар избавлял от нервозности, всё забывалось, но он продолжал держать руки при себе. Их языки — единственный контакт между ними, но такой же всепоглощающий. Они были переполнены чувствами, разум взбудораженным, а тело умоляло не останавливаться. Но она просто продолжала медленные плавные движения языком, время от времени отстраняясь, чтобы подразнить его губы, прежде чем снова погрузиться в его рот. Он стонал от изысканного темпа, а неизбежный электрический разряд пронзал между бёдер, возбуждая его. Но, когда с другого конца коридора послышались голоса и топот, Маринетт резко отпрянула, продолжая путь дальше как ни в чём не бывало. И в тот момент Адриан поклялся, что отомстит ей…       Третий раз был самым странным, на первый взгляд. И это был даже скорее не поцелуй, а обжигающие касания губами к коже, от которых возбуждение поднималось с самых потаённых глубин личного ада. Они сидели на уроке по зельеварению. Надо отметить, что на самой последней парте, где их никто, как казалось, не мог потревожить. Но робкие взгляды одноклассников не оставались незамеченными для Адриана, который ловил их с поличным. От этого ребята паниковали сильнее, отворачиваясь и мысленно молясь, чтобы парень не подсунул им крыс в постель.       Дюпэн-Чэн что-то усердно записывала в тетрадь, не отвлекаясь ни на малейшие шорохи или покашливания. А Агрест с любопытством периодически поглядывал на неё, рассматривая черты лица возлюбленной. В груди глухо стукнуло. Он знал это чувство, которое постоянно гнал от себя. Он не умел любить так, как этого заслуживала Маринетт, но старался изо всех сил, чтобы впечатлить её. Ведь, не будь у них всё взаимно, она и прикоснуться к себе бы не позволяла, а хотя сама сейчас льнёт к его ласке. Девушка на секунду замерла, что-то зло прошипев, и повернула голову в сторону парня, который продолжал на неё смотреть не отрываясь. Видя, что тот ничего не записывает, она потянулась к его половине, беря чужое перо. Когда она наклонилась к нему, то Адриану открылся вид на белоснежную шею. Не раздумывая, он оставил на ней поцелуй, а после легко прикусил, вызывая злое проклятие в свою сторону. Маринетт быстро отпрянула, краснея от неожиданного порыва со стороны парня. А те ребята, что наблюдали за картиной, засмущались сильнее, возвращаясь обратно к своим делам. «Теперь-то уж точно до конца урока в нашу сторону ни один не посмотрит». Он улыбнулся своей мысли, прикасаясь рукой к бедру рядом…       Четвёртый раз был обычным и ничем не примечательным. Но и оттого тоже впечатлительным в их памяти. Они прогуливались по саду вечером после сытного ужина. Наслаждаясь красотой зимней природы. Снег шёл медленно, и на улице было холоднее, чем обычно. По двору были слышны хихиканье и шепотки от тех, кто решил тоже прогуляться перед сном. Под ногами хрустел снег, хоть как-то заполняя тишину между ними. Дюпэн-Чэн была погружена мысли о том, что подарить партнёру на Рождество, теряясь в догадках, что та или иная вещь ему не понравится. Ей очень хотелось ему угодить. Хотелось преподнести что-то действительно стоящее и запоминающее, чтобы он мог носить эту вещь всегда собой и вспоминать о ней.       Мимо них прошла группа ребят, члены которой что-то воодушевленно говорили и периодический смеялись. Девушка мельком взглянула на них, слегка улыбаясь самой себе. Иногда ей казалось, что они с Адрианом такие разные и им не о чем совершенно поговорить. И становилось грустно на душе. Но, вспоминая все те былые дни, проведённые вместе, она понимала, что они не такие и разные. Как раз наоборот. Просто у каждого свои мысли, переживания, о которых хотелось рассказать, но они не торопились, постепенно выдавая тайну одну за другой. Это было одной из схожих черт. Их отношения начались довольно плавно и постепенно перерастали во что-то поистине прекрасное. Не один из них не предлагал друг другу встречаться: просто они для себя в какой-то момент решили, что будут вместе, не озвучивая этого. И обоих это вполне устраивало. Ведь в этом ничего плохого совершенно не было. Так что если у кого-то из них спросят, кто за человек рядом стоящий, оба смело скажут: «Моя пара».       Наконец нарушив гнетущее молчание, парень приблизился к её лицу, чтобы поцеловать.              Это не был поспешный поцелуй, даже нестрастный. Они оба знали, что сейчас произойдёт. Расстояние между ними сокращалось слишком медленно, словно они не были уверены в том, что так нужно. Вокруг было безлюдно, и никто не мог подглядеть за ними. Когда губы девушки легли поверх губ парня, тот осмелел и позволил своим рукам обвить тонкую талию, прижимая Маринетт к себе сильнее. Адриан наклонился вперёд и прикоснулся к губам медленно, чувственно и сладко. Он обхватил ладонями её щёки и прижался лбом ко лбу.       Маринетт совсем немного отстранилась, вжимаясь в него телом, а лицо её горело красным, и она покусывала припухшие губы, смотря на него. Агрест понимал, что она хотела что-то сказать, но он не мог не подумать, что вместо этого он хотел сам прикусить её губу в ответ. Он наклонился и оставил лёгкий поцелуй на щеке, чувствуя, как все её тело напряглось в ожидании. Он усмехнулся и, отодвигая немного шарф Гриффиндора, оставил дорожку из поцелуев вдоль шеи и линии подбородка, едва касаясь кожи, а она будоражилась всё больше и больше, судя по невнятным вздохам каждый раз, когда он чуть сильнее прижимался к женской коже. От их разгорячённых тел стало невыносимо жарко, что прохладный зимний ветер не помогал остыть.       Стоило ли говорить о том, что эти воспоминания останутся с ними навсегда?..