Трещина

Покои Розового Алмаза, потрясающие своим величием, хранили тишину. Звук и свет ни на секунду не смолкающей столицы Родного Мира надежно блокировался шторами из тончайшей высокотехнологичной материи, благодаря которой все помещение было погружено в сумрак. Практически неподвижно, лишь изредка поправляя одеяние, сидя на коленях в углу огромной комнаты расположилась Розовый Жемчуг, покорно ожидая возвращения своей госпожи. С момента ухода Розовой прошло немало времени, что, однако, нисколько не смущало Жемчуг, мысленно напевающей себе какой-то мотив и беспрестанно разглядывающую ленту, подаренную в знак некогда столь сильной и безоговорочной любви Алмаза. - Скоро она вернётся. - едва слышно прошептала Жемчуг, проводя изящной рукой по тонким коленям в попытке придать и без того прекрасному одеянию еще более совершенный вид. - Мой Алмаз... Она ведь очень занята... Шепот растворился во мраке комнаты. Жемчужина поднялась, расправив ленту, и, не нарушая тишины покоев, начала исполнять танец, некогда столь любимый ее госпожой. Идеальные движения, грация и изящество. Жемчуг отлично помнила времена, когда Розовый Алмаз не могла сдержать восхищения и радости, глядя на танцы, исполняемые ею. Время тянулось бесконечным темным потоком, но тут дверь покоев с грохотом распахнулась и в глаза Жемчуг ударил ослепительный свет. - Мой Алмаз! - сложив руки в приветственном жесте и направляясь к своей госпоже быстрыми, но выверенными и аккуратными шагами, прощебетала Жемчужинка. - Я ждала вас. Алмаз не обратила на нее внимания, и, громко хлопнув дверью, ссутулившись направилась к большому столу, стоящему в углу комнаты. Жемчуг проследовала за ней. - Вас не было столь долгое время, Мой Алмаз, — сказала она, едва заметно улыбаясь. - Как прошла ваша встреча с Белым Алмазом? Простояв в неком оцепенении несколько мгновений, размашистым движением Розовая скинула со стола большую часть находящихся на нем вещей. - Мой Алмаз, все хорошо? - с нарастающей тревогой в голосе спросила Жемчуг, прекрасно знающая чем чревато подобное настроение госпожи. - Я сию же секунду все уберу... Жемчужинка было кинулась к разлетевшимся по комнате безделушкам, однако Алмаз схватила ее за руку, грубо развернув к себе лицом. - Мой Алмаз... - дрожашим голосом произнесла Жемчужина. - Как же ты... - прошипела Розовая, обхватив Жемчужинку за плечи обеими руками и отрывая от земли, - Как ты меня достала! Глаза Жемчуга были полны страха. Это вновь повторяется. Надежда на спокойный вечер окончательно угасла. - Мой Алмаз... - Что?! Что "Мой Алмаз?!" Что ты хочешь мне сказать, а?! А?! Крепко сжимая, Розовая трясла напуганную Жемчужину. Красивое лицо было искажено гримасой ярости, рот искривился, а глаза, когда-то дарившие столько нежности, тепла и любви в каждом взгляде, устремленного на маленькую хрупкую прислугу, были подернуты пеленой ярости. - Мой... - Заткнись! Затнись наконец! Я тебя ненавижу. Всех, всех вас, всех ненавижу! - крикнула Алмаз, резким движением швырнув Жемчуг на пол. - Всех! Розовая подошла к стене, с размаху ударяя ее кулаком. На месте удара, разбегаясь трещинами, осталась вмятина. Приподнявшись и оперевшись на руку, Жемчуг тихо произнесла: - Мой Алмаз, пожалуйста... Что я могу для вас сделать? Розовая злобно засмеялась. - Что? Ну, можешь спеть. Или станцевать. Давай, ну же! Жемчужинка робко поднялась, опустив глаза и быстрыми движениями пытаясь расправить замявшийся материал юбки. Секундную тишину разорвал крик Розового Алмаза, Жемчуг подняла взгляд и последним, что она увидела были все так же искаженное гневом лицо и летящий в ее сторону кулак госпожи. После наступила темнота. Придя в сознание и, превозмогая ужасную боль, тысячей игл впивающуюся в левую часть лица, с трудом сфокусировав взгляд, Жемчужинка отметила про себя что с момента удара прошли считанные секунды, ибо Розовый Алмаз по-прежнему стояла в середине комнаты, сжимая кулаки и смотря исподлобья на лежавшую у стены прислугу. Жемчуг инстинктивно подобрала под себя ноги, сжимаясь в комочек и прикрывая голову руками, визуально становясь еще меньше, и, несмотря на принятое положение, как будто бы еще более беззащитной. Внезапно дверь распахнулась, в покои, неторопливым, размеренным шагом вошла Голубой Алмаз, окидывая глазами комнату, и, как показалось самой Жемчужине, на мгновение задержав взгляд на сжавшийся у стены прислуге. Выдержав паузу, Голубой Алмаз произнесла извечно холодным тоном: - Какой кошмар... Это вновь повторяется, Розовая?.. Когда же ты наконец повзрослеешь и поймешь, что... Из глаз Розового Алмаза хлынули слезы, она двинулась навстречу Голубой, утопая ее объятиях, и, уткнувшись в подол лазурного платья, окончательно дала выход эмоциям, разразившись громким плачем. - Пойдем со мной. - все так же спокойно проговорила Голубая, вновь бросив взгляд на Розовую Жемчужину - Ты еще так юна... Тебе нужен кто-то, кому ты не сможешь навредить... Дверь закрылась за удалившимися Алмазами. Прикрывая левую половину лица, пошатываясь, Жемчуг неуверенно подошла к зеркалу, лежащему рядом с лентой, которая была самой дорогой для ее сердца вещью. В следующую секунду воцарившуюся тишину покоев разорвал короткий, сдавленный крик рухнувшей на колени Жемчужины. - Нет... Это... Она… не специально... Она не хотела, она любит... Она ведь не хотела... - шептала Жемчужинка, вытирая слезы, текущие из правого глаза и проводя рукой по покрытой трещинами левой половине лица. Все так же погруженные в сумрак покои Розового Алмаза хранили тишину, лишь изредка нарушаемую тихими, сдавленными всхлипами.