Подчинение

Очередной эксперимент, очередной подопытный, такой же, как и все до него, одетый правда в другую одежду и сидящий за столом. Он недоумевающе смотрел на дрон, вещавший что-то своё, что-то проходящее мимо ушей клона. — …из этого следует, что Боб каждый день будет питаться только фастфудом! Эти слова вывели подопытного из ступора. Он прослушал все, что голос вещал до этого, но это новость его очень обрадовала, особенно учитывая то, что он был голоден. — Первая порция бесплатно! На стол будто из пустоты упал поднос с уже готовой едой: ещё теплым бургером, картошкой фри, из которой так и сочилось масло, будто её только-только вынули из фритюра и стакан прохладной колы. Боб обрадовался. Какой приятный сюрприз в самом начале дня. Не размышляя о том, откуда взялась эта еда и что он вообще здесь делает, снова пропуская мимо ушей речь диктора, он принялся с аппетитом уплетать подачку. Боже, это было лучше, что он когда либо ел в своей жизни. Ел ли он хоть что-то до этого? Но это уже было не важно. Буквально через пару минут на подносе остались лишь пустые упаковки, а клон довольно облизался и вновь уставился на дрон. В желудке появилось приятное чувство наполненности, но он все ещё был голоден, порция была маловата. На столе так же, как и прошлая порция, возникла новая, будто кто то прочитал мысли Боба и исполнил его желание, о котором он в силу своей природы даже сказать словами не мог. Подопытный вновь радостно вскрикнул и нетерпеливо сунул в рот такой же теплый бургер. Понадобилось не больше того времени, что он потратил на прошлую порцию, чтобы справиться и с этой, Боб отставил поднос в сторону и откинулся на стуле, вот теперь он мог сказать, что сыт. Но на столе вновь появились очередная порция. Клон с небольшим удивлением посмотрел на нее, но решил прикончить и это «подношение». Этот ритуал с появлением новых порций еды и их поеданием подопытным повторился ещё несколько раз. Желудок уже был полон, живот несильно раздулся и водолазки уже не хватало, чтобы прикрыть его полностью. Боб перевел дыхание, смотря на очередной поднос с едой. Он провел рукой по животу и игнорируя сигналы мозга о насыщении принялся вновь есть такую невероятно вкусную пищу. Спокойный голос вещал что-то про зависимость и пищевую наркоманию, но клон не вслушивался, наслаждаясь едой, не зная, какой приговор подписывает себе своим слепым послушанием желанию наполнить желудок. Эта порция далась даже с некоторым усилием, Боб выглядел уже заметно уставшим, хотелось спать. Раздувшийся от такого количества съеденного и напоминающий теперь шар животик довольно урчал. Подопытный вновь провел по нему рукой, закрыл глаза и почти сразу уснул под монотонный голос диктора. В таком темпе прошло ещё несколько… Дней? Недель? Месяцев? А может вообще лет? Какое до этого было дело клону, которого каждый день откармливали настолько, что сил едва хватало на то, чтобы поудобнее устроится в бесконечном белом пространстве и уснуть. Он заметно располнел. Отсутствие физических нагрузок и огромное количество потребляемых калорий сделали свое дело, бывший раньше лишь немного пухлым клон стал весить в несколько раз больше своего изначального веса. Едва помещавшегося в растянувшуяся одежду складки жира, второй, а то и третий подбородок, вечно раздувшийся от переедания живот, но это совсем не заботило подопытного, он словно не замечал тех неудобств, которые приносит ему лишний вес, каждый раз покорно принимая новую порцию, уже гораздо крупнее, чем маленький бургер и такая же маленькая порция картошки. У него никогда не возникало вопросов и подозрений, именно таким и должен был быть идеальный подопытный с точки зрения его садистского создателя — покорным, слабовольным, глупым. И Боб идеально подходил под это описание. И он не догадывался, с какой целью он действительно был создан. В белом пространстве появился гость. Высокий человек в лабораторном халате, чье лицо слово было вечно в тени, не различить ни его черт, но выражения, только блестели словно зеркальные прямоугольные очки. Это и был обладатель голоса. Он подошёл к сонному подопытному, по обыкновению лежащему на полу с округлившимися после сытной трапезы животом, и заговорил своим успокаивающим голосом: — Ну что ж, Боб… Готов к продолжению эксперимента? — с каким-то едва заметным дрожанием, будто ему не терпелось сделать что-то, произнес диктор. Боб смотрел на него заспанными и непонимающими глазками, немного наклонив голову на бок. Диктор присел и нежно-нежно провел ему рукой по животу. Он повторил это действие несколько раз, а затем просунул руку под водолазку и начал водить рукой уже по голому телу клона, исследуя пальцами каждую складку на его теле. Подопытный недоумевал. С одной стороны было приятно, а с другой стороны какая-то странная аура была у этого человека, спокойный голос, этот халат, лицо, которое невозможно было рассмотреть, очки, почему то все это вместе создавало впечатление, что он не просто погладить его пришел. Чувствовалась опасность. Диктор тем временем переместил руку с живота клона чуть ниже, начал ощупывать ягодицы, легонько сжимая их в руках, медленно переходя к паху. Что-то неправильное в этом было, но клон не знал точно, что конкретно, он был словно ребенок, подслушавший ночью стоны родителей, ещё не понимающий, что они делают в спальне, но ощущающий запретность этого знания. Так и Боб чувствовал, что в действиях ласкающего его человека было что-то неправильное, неприличное, его напрягала небольшая шишка в районе паха диктора, будто он засунул туда какой-то продолговатый предмет, но сопротивляться клон не смел, долгая работа над характером и интеллектом Бобов давала свои плоды, подопытный был банально не способен на неповиновение. Диктор тем временем немного привстал и принялся расстёгивать пояс на штанах, снизу на него смотрела пара тёмно-синих и напуганных глаз, клону хотелось убежать, но ослабевшие конечности не были способны унести тело такого веса, он лишь присел, чтобы чувствовать себя менее уязвимым, на большее сил не хватило. — Какой… Какой ты хороший мальчик… — со вздохами и запинками произнес человек в маскировке — Избавил папочку от нужды наклоняться… Давай, сейчас я только… Только расстегну штаны и угощу тебя кое чем вкусным. Голос диктора теперь совсем перестал напоминать тот, которым он обычно говорил. Он будто задыхался, глотал слова, не было того профессионального голоса, которым мог бы говорить телеведущий или диктор аудиокниги. Лицо Боба как раз оказалось примерно на уровне паха его создателя. Диктор дрожащими от возбуждения руками наконец расстегнул пояс, приспустил штаны, а за ними и трусы, высвобождая из плена небольшой, но твердо стоящий половой орган, головка которого блестела от выделившейся смазки. Подопытный с немым ужасом смотрел на происходящее. Он не понимал, что происходит и не мог для себя описать этот процесс, но подсознание вопило о том, что это неправильно, что надо скорее уйти и никогда больше не связываться с этим человеком, но ужас сковал беднягу. — Открывай рот, Боб. Эта фраза была сказана уже строгим приказным тоном, что заставило клона слепо последовать указу. Без долгих прелюдий диктор сунул свой член в рот подопытного. — Ммф… Будешь кусаться — сверну шею. И он начал совершать медленные движения вперёд и назад, крепко держа Боба рукой за волосы. Клон не сопротивлялся. Не потому что ему нравился процесс, а потому что было слишком страшно, чтобы хоть что-то предпринять. Он чувствовал себя беспомощной куклой в руках жестокого кукловода. — Ооохх… Роберт… Учёный обильно кончил в рот своему созданию, клон аж поперхнулся, но не успел он отплеваться от густой мутно-белой жидкости, как диктор быстро закрыл ему рукой рот и нежно пощекотал по горлу, заставляя сработать глотательный рефлекс. Боб сглотнул и жалобно заскулил, по другому это неразборчивое мычание было не назвать, а его мучитель тем временем вновь вернулся к исследованию тела подопытного руками. Он сильно сжал раздувшийся живот руками, заставив клона взвизгнуть от боли, начал переминать жировые складки, слово это была не часть живого существа, а тесто. По щекам Боба текли слезы от боли и унижения, он жалобно всхлипывал, но диктору не было дела до чувств своей живой игрушки. Он продолжал то нежно ласкать, то сжимать тело клона, при этом тихо постанывая от возбуждения, перевернул Боба на спину и полностью оголил круглый живот, начал гладить его обеими руками, периодически надавливая, заставляя беднягу всхлипывать от боли в переполненном желудке и сдерживать позывы к рвоте. Наконец, диктор снова кончил. На этот раз на пол. Он тяжело вздохнул несколько раз, встал, снова подтянул штаны и вернул пояс в исходное состояние. У него под ногами валялся измученный и тихо плачущий клон. В руке ученого как по команде появился очередной бургер, и он протянул его несчастному созданию. — На вот, возьми — он ткнул угощением в лицо клону — заслужил. Подопытный взял лакомство в руки, но так и не осмелился есть, лишь жалобно смотрел на диктора, безмолвно задавая вопрос «почему?», а Том в свою очередь удалялся прочь, даже не оглядываясь на использованную игрушку.