Ярче праздничных гирлянд

      Возвращение неповторимого Шестигранного Короля по-новому украсило Чернильный Ад и придало ему первозданный шик и блеск. Дайс и правда хорошо разбирался в интерьере, дизайне и многих других тонкостях, в которые Дьявол вникать никогда не собирался, и это было его выигрышным билетом обратно после сокрушительного провала.       Идеальный, прилежный и точный до мелочей. Все это словно передалось от Дайса ко всему, чего он касался, что приводил в порядок после долгого отсутствия: от гобеленов на стенах до обивки на излюбленном троне Дьявола.       Вот уже год как он вновь держался на своем высоком посту, не изменяя своим принципам и верной службе боссу. За это время поменялось многое, и рабочий коллектив под влиянием собранного менеджера словно расцвел: что не скажи, а Дайс — лучший из лучших, кто мог бы вести массовку одной лишь харизмой.       Но чего Дьявол никак не ожидал от своего Номера Один, так это бесконечной любви к Рождеству.       Да, к праздничной суматохе, подаркам, куче мишуры и до тошноты ярким лампочкам вокруг. К тому, собственно, самому, что он застал в своем тронном зале, вернувшись с плотного ужина.       Хенчмен пугливо метнулся за спину высокой фигуры в смокинге, как только дверь отворилась и Владыка Ада с недоумением вошел в свой кабинет, ныне украшенный всеми возможными вещами: развешанные по стенам гирлянды, сверкающие яркими цветами, рождественские венки и мишура, обернутая вокруг самого главного — трона. Невысокая стремянка намекала на то, что все это, должно быть, еще не завершено.       — Ээ, что-то Вы рано сегодня… Босс? — неуверенно подчеркнул Дайс, когда Хенчмен с намеком дернул его за штанину. Сам бес все еще не рискнул высунуться из своего «укрытия», но торчащая из-за ноги Дайса рождественская шапочка выдавала его похуже телосложения.       — Вы двое. Что за чертовщину вы здесь устроили? — в воздухе запахло серой и жженой животной шерстью.       — Ха-ха, не горячитесь, — Дайс неосторожно подходит слишком близко, оставляя Хенчмена без укрытия и похлопывая Дьявола по плечу, — разве это не чудо?       В ту же секунду ему приходится одернуть руку и крепко зажмурить глаза — Владыка Ада превращается в сплошной пожар. К счастью Дайса, затрагивая не его смертную оболочку, а ближайший декор.       Глаза Дьявола загораются алым, а в груди застревает глухой рык, так и не вырвавшийся на попавшего под руку виновника всего действа. Кто угодно другой уже поплатился бы жизнью, но Дайс… Его выходки и оплошности сходили с рук с тех самых пор, как его пригласили обратно — Дьявол на всю бессмертную жизнь запомнил, что без родного менеджера адский свет меркнет.       — Бросьте, босс! Вы же хотите быть хорошим мальчиком на это Рождество? — нервно хихикая, подметил Хенчмен, — Санта бы не одобрил сжигание его символов!       — Да-да-да, быть паинькой и получить никчемный подарок, — вновь желтые глаза закатились, но Дьявол все же потушил загоревшийся дождик и штору, которые затронул огонь с его шерсти, — и что, если я не скажу, что Рождество — полная ересь? Он погладит меня по головке за все изъятые души и скажет, каким я был славным малым в этом году?       Хенчмен поник. Дайс тяжело выдохнул.       То, что их начальник — не подарок и абсолютно точное зло, оба знали уже давно. Но в канун праздника, когда все души наполняются любовью и теплом, услышать это все было слишком оскорбительно.       Молчаливая минута создала напряжение. Гирлянда на поврежденной шторе мигнула и печально потухла.        — Ладно вам. Что еще за идиотские сюрпризы вы мне приготовили? Эльфа в рождественском носке? Отвратительное печенье в форме леденцовых тросточек? Показывайте.       — Бо-о-осс, неужели Вам интересно? — вновь загорелся счастьем Хенчмен, хлопнув маленькими крылышками.       — Ничуть. Персонал нужно уметь слышать, так?       Удачно выловив момент, Дайс, как главный эмпат всей компании, ловко притягивает Дьявола под бок, нагло приобняв за пояс. Тот было возмущается, но менеджер смеется, обрывая упрек:       — Оу-у, как же отлично! Хенчмен, будь добр, сходи за подарком и проверь праздничный пирог, — очаровательно подмигнув, Дайс по привычке притоптывает каблуком, словно отдавая приказ, — я хотел бы остаться с боссом наедине, как лучший из лучших.       К большому счастью, его намек понимают очень быстро — через минуту хвост беса уже скрывается в дверном проходе.       – Это твоих поганых рук дело, – делает вывод Дьявол, как только Хенчмен оставляет их вдвоем, – я знаю, Дайс, но что тобой движет каждый чертов раз?       – Не только. Это идея Хенчмена, – ловко парирует Дайс, сокращая между ними расстояние, – Вы же не хотите расстроить его? Ваш свитер он вязал слишком старательно.       Рука в перчатке аккуратно ложится на поясницу Дьявола, не встречая сопротивления к объятиям. Тот не знает даже, что на это сказать – такую неслыханную наглость Дайс себе позволяет слишком редко.       – Вам он будет к лицу.       – Паршивый льстец.       – И это тоже Вам нравится.       Лицо Дайса близко. Ближе, чем позволительно, ближе, чем должен быть обычный слуга. Он без стеснения кротко берет Дьявола за подбородок, наблюдая за смятенной реакцией, тяжко дышит и не смотрит в глаза.       – И Вы даже не отблагодарите меня за столь оригинальный декор? – наигранно разочарованно протягивает Дайс, горячо выдыхая в лицо Дьявола и поднимая взгляд на два ярких ока.       – Только если ты прекратишь обращаться на "Вы" хотя бы один на один. Ах да, и наконец отставишь свои розовые сопли.       – Тогда... Станцуешь со мной?       По щелчку пальцев между ними пролетает колода карт, и тузы разных мастей зависают в воздухе, готовые сыграть что угодно по первому приказу.       Дьявол впервые за вечер загорается настоящим интересом, и это видно без слов – Дайс хорошо его знает. Будто целую вечность. Мгновение, и зал заполняет звук подвижной мелодии – таких полно сейчас по радио, и Дьявол, вероятно, слышит ее не впервые.       Шаг за шагом, приближаясь друг к другу и то и дело отдаляясь, Сам Дьявол и его верный слуга соединяются в долгом танце, в едином ритме, весело подпевая рождественской мелодии, притоптывая ногами и звонко смеясь.       – Ты танцуешь прекрасно, как никто другой, Дэв.       – А тебя я как никого другого хочу прикончить, – устало выдыхает Дьявол, навалившись на уж давно привыкшего к долгим выступлениям Дайса, – но никто кроме тебя же не съест горелый пирог Хенчмена.       Дайс смеется вновь. Улыбается ярко — ярче праздничных гирлянд, совсем не так, как на своем шоу, а искренне и довольно. И за это Дьявол, быть может, простит ему и Хенчмену всю эту затею.