Ты – не она

Было 9 октября, среда. Занятия были отменены, и самое время было Макс встретиться с женщиной, которая стала для нее такой же материнской фигурой, как и ее собственная мать. Макс вошла в печально известный ресторан «Два кита», и звон колокольчиков над ней возвестил о ее присутствии. Макс заметила Джойс, наливающую черный кофе водителю грузовика, сидящему в кабинке. Джойс осознала присутствие Макс только тогда, когда Макс шагнула ближе к ней, и поняла, кто такая Макс, как только Макс помахала рукой с робкой улыбкой и столь же робким: — Привет, Джойс. В результате получилось очень милое, ласковое, знакомое медвежье объятие. Макс была атакована шквальным натиском «о боже, посмотри на себя», «ты уже такая большая» и «как я по тебе скучала», и вскоре Макс обнаружила себя сидящей на самой дальней скамейке. Очевидно, у Джойс был новый муж! И, судя по звукам, он должен быть самым прекрасным мужчиной. Макс не могла дождаться встречи с ним. После минутной паники по поводу того, что заказать — вафли или блины, Джойс ушла, сообщив, что еда будет за счет заведения. А Макс осталась недоумевать, с какой стати она вообще решила не приходить сюда. Ресторан «Два кита» был знаком. Как будто это был ее третий или четвертый дом, сразу после дома Хлои и ее собственного старого дома здесь, опережающего ее дом в Сиэтле на целую милю. Джойс вернулась с материнской улыбкой на лице и вкусно пахнущими блинчиками. — Держи, дорогая, — сказала она, ставя их на стол. Макс пришлось сдерживать себя, чтобы не наброситься на еду и не проигнорировать все остальное на свете. У нее были манеры, в отличие от Хлои. Макс остановилась при мысли о Хлое. Хорошее настроение улетучилось. И Джойс, очевидно, уловила, что что-то не так. Она попыталась нагло улыбнуться. — Могу ли я предположить, что моя дочь объявит о своем присутствии здесь сегодня? Макс представила себе это: Хлоя вальсирует по ресторану, как будто он принадлежит ей, укоряет Джойс, обнимает ее и чмокает в щеку, пока та жалуется, что ей не досталось бесплатной еды. Но Макс не знала, где Хлоя. Не после того, что случилось на свалке. Она даже не знала, где Хлоя остановилась на ночь. «Хватит волноваться, Макс. Хлоя уже взрослая. Возможно, она спит в доме одного из своих друзей». Лицо Макс осунулось: — Нет. Я… Сегодня только я. Сердцебиение Макс оборвалось, когда она увидела, какой обиженной выглядит Джойс. — Я просто не понимаю ее, Макс, — сказала она, садясь на стенд, лицом к Макс, сцепив руки. — Я думала, что у нас все налаживается. Она всегда создавала проблемы, но она никогда… она никогда не игнорировала мои сообщения вот так долго. Макс нахмурилась и наклонилась вперед, насторожившись. Что-то в ее словах вызвало тревожную яму в желудке Макс. — Подожди, Хлоя никогда не делала этого раньше? Джойс пожала плечами, в задумчивости глядя в окно, являя собой идеальный образ обеспокоенной матери. — Конечно, она курит и пьет время от времени, иногда, и пренебрегает правилами дорожного движения, но… — Джойс вздохнула, заправляя выбившуюся прядь за ухо. — Я беспокоюсь, что сделала что-то, что расстроило ее. — Ты уверена, что это все, что она делает? А не ломается и не дуется все время, и не выглядит так, будто весь мир хочет ее достать? Макс опустила последнюю часть. По очевидным причинам. Обеспокоенная Джойс выглядела достаточно плохо. Запаниковавшая Джойс стала бы смертью для нее и всех посетителей закусочной. Джойс подняла на нее глаза: — Конечно, это все. А что? Она что-нибудь сказала? И Макс, не имея возможности рассказать Джойс, что случилось с Хлоей, увела разговор в сторону и в итоге узнала больше о Рэйчел и о том, насколько близки они были с Хлоей. — Это печально, то, что с ней случилось. — У Джойс хватило приличия пустить слезу, даже в общественном месте, на глазах у всех. — Хлоя всегда верила, что она в Вегасе, стремится стать моделью или актрисой… Но… она не стала… — Знаешь, Хлоя злилась на Рейчел за то, что та уехала, как она злилась на тебя за то, что ты уехала, — Джойс подняла руку. — Не то чтобы я виню тебя, или что-то в этом роде. — Но, Джойс… Хлоя не… Я не думаю, что Хлоя злится на меня. Джойс моргнула и рассмеялась. — Это сейчас, сейчас, Макс. Ты же знаешь, какой вспыльчивой она может быть. Помнишь четвертый класс? Она набросилась на бедного старину Уильяма, потому что ей пришлось ждать еще неделю очередную серию своего старого глупого мультфильма. Это был Dragon Ball Z, и он не был ни глупым, ни мультфильмом.Тем не менее, Макс покачала головой. Она не могла уйти от темы. — Нет, Джойс, ты не понимаешь. Хлоя не… ни разу она не злилась на меня за то, что я уехала. Не то чтобы я хотела, чтобы она злилась на меня, просто… Макс развела руками, не зная, как это сказать. В конце концов, она была интровертом. А интроверты, как известно, не умеют правильно выражать свои мысли. Джойс, однако, не сделала ничего, кроме как наклонила голову в сторону и предложила бесполезное: «Ха, похоже, моя малышка растет» прежде чем ее позвали за новой порцией. А Макс осталась размышлять о том, насколько отличалось мнение Джойс о Хлое, и насколько Хлоя была другой на самом деле. Джойс, как никто другой, должна была знать, какой была Хлоя. Она была ее матерью, ради всего святого! Но нет. Джойс не обращала внимания на ухудшение состояния Хлои. А ведь она видела ее, должно быть, три или четыре дня назад. Не похоже было, чтобы Хлоя когда-нибудь ела где-нибудь, кроме «Двух китов». Если это был третий дом Макса, то это был первый дом Хлои. Телефон Макс зажужжал. Должно быть, это Уоррен. Макс отвлеклась от мыслей о Хлое, несмотря на то, насколько она была важна. Нужно было работать. *** Хлоя, впервые за целую вечность, пыталась придать себе приличный вид, когда звонила в дверь. Для стороннего наблюдателя эта сцена выглядела бы как: нервный подросток, ожидающий у дома своей спутницы, пока она готовится к выпускному вечеру. Дверь открылась. — Хлоя? — Привет, Роуз. Только это был не дом ее спутницы, потому что ее спутница была мертва уже больше года — нет, подождите, шесть месяцев, или девять? И здесь не было ни выпускного вечера, ни нервозности, только мрачная реальность и сила, которую она должна была собрать для того, что ей предстояло сделать. — Я должна тебе кое-что сказать, — Хлоя сглотнула желчь, образовавшуюся в желудке. — Могу я войти? Девушка с желтой гривой и синей сережкой — только одна, никогда две, потому что ей нравилось быть асимметричной — и грустным, печальным взглядом в глазах, мелькнула в воздухе, прежде чем исчезнуть из реальности.