Jimin — Christmas love
Погода за окошком машины оставляла желать лучшего. Непрекращающийся дождь лил как из ведра. Мин сидел на заднем сидении роскошного чёрного мерседеса, обдумывал слова председателя и то, что ему нужно посетить инаугурацию. Однако Юнги абсолютно не имел никакого желания ехать туда, да ещё в такую мерзкую погоду. Альфа был принципиален и редко слушал чьи-то советы. И совсем неважно, что весь вечер на новостных каналах СМИ будут пестрить заголовки о том, что мужчина не приехал на вручение. Его волновало абсолютно другое. Доехав до своего офиса, водитель Мина вышел первым из автомобиля, чтобы открыть чёрный зонт и сопроводить своего директора до здания, прикрыв от нежелательных осадков. Сотрудники мгновенно поприветствовали своего директора, когда тот вошёл в холл здания. Юнги шёл с деловитым видом, одетый в тёмное пальто, а под ним в шикарный костюм-двойка такого же цвета. На фоне чёрной рубашки бледная кожа смотрелась просто идеально. Альфа всегда придерживался строгого стиля на работе, но особых правил касательно дресс-кода не имелось. Он предпочитал, чтобы всем работникам было удобно, и их одежда — последнее, что могло вызвать неприятные мысли. Мин зашёл в лифт и нажал кнопку нужного этажа. С характерным звуком дверцы распахнулись, открыв вид на уже знакомый широкий коридор, где находился его кабинет. Рядом с дверью, где располагалось рабочее место, был построен будто бы маленький островок — место для его личного секретаря, которого в данный момент не было на месте. Юнги никогда не злился, если кто-то из сотрудников опаздывал в начале рабочего дня, поскольку сам осведомлён, как сложно просыпаться рано утром. А его секретарь — чудо, на которое он никак не мог злиться. Альфа его знал ещё со времён школы, чему он тихо, в собственных мыслях, улыбался. Всё бы ничего, но его секретарь абсолютно его не помнил. Мужчина сначала слегка расстроился, а потом понял, что это, наоборот, было лучше, так как школьные времена были не самые приятные в жизни альфы. Спустя двадцать минут раздался стук в дверь, и мужчина, сидевший в широком кресле за рабочим столом, поднял голову: — Войдите! — Здравствуйте, директор Мин, у вас сегодня встреча в три часа. — Открыв дверь, секретарь прошёл в кабинет, чтобы напомнить расписание. — Хорошо. — Альфа отвечал, не отрывая своего взгляда от бумаг на столе. — Также председатель устроил вам свыше десятка свиданий вслепую, чтобы вы себе нашли омегу, — аккуратно прошептал Пак. Юнги оторвал свой взгляд от бумаг, которые стопками лежали на его столе, и посмотрел на секретаря. Не хватало ему ещё идти и тратить своё драгоценное время на какие-то свидания, когда его вожделение стояло прямо перед ним, — в струящейся тёмной рубашке, открывающей вид на острые и хрупкие ключицы, в то время как снизу брюки обтягивали его идеальные бёдра. Приятный аромат, который исходил от его секретаря, кружил ему голову. Он пах цитрусом, а именно мандаринами, которые альфа до безумия обожал. Так и хотелось подойти и съесть. Юнги всё это время смотрел на стоящего в дверях омегу. Мужчина любовался им, его невыспавшееся лицо было очень очаровательным и пухлым, но всё равно глазки и носик никак не теряли в таком виде милоту, а его губки так и хотелось затянуть в мягкий и аккуратный поцелуй. Альфа потряс головой, ибо те мысли с самого утра в его голову полезли и напрочь отказывались добровольно покидать её. — Чимини, ты завтракал? — Мужчина вдруг решил поинтересоваться, ведь если учитывать, что омега опоздал сегодня, вероятнее всего, тот явно не успел даже чем-то перекусить. — А? Нет. — Омега слегка удивился, совершенно не ожидая такого вопроса от директора. — Тогда давай перед встречей заедем в кафе. — Мужчина осматривал омегу с головы до ног. Сегодня он как-то по-особенному изысканно выглядел в этой блузке. — Хорошо, директор, — смутившись, Чимин поклонился и вышел из кабинета. Мин всё это время наблюдал за ним. Он увидел поалевшие щёчки и умилился. Альфа уже долгое время обдумывал то, как долго скрывал свои истинные чувства к его секретарю. Несколько дней назад он пришёл к заключению, что нужно начинать делать явные намёки или же говорить напрямую. Вчера Юнги чуть не сорвался, когда вспомнил, что не мог просто стоять, находясь в десяти сантиметрах от омеги, который мило ждал, пока закончится очередной разговор с директором другой компании. Мин встал из-за стола и вышел из кабинета, а секретарь уже ожидал своего директора возле лифта. Юнги с каждым шагом становился ближе к нему, а дойдя, улыбнулся тому, и омега тоже расплылся в тёплой улыбке. Они покинули здание, и чёрный седан, возле которого стоял водитель и приглашал сесть в салон, уже был на месте. Сев в машину, Мин быстро проговорил своему водителю, что вначале они заедут в кафе, а потом — в назначенное место встречи. Водитель кивнул, а потом поклонился, сел в машину и тронулся с места. Пока они ехали, картинка представлялась красивой и немного сказочной. Город уже вовсю готовился к предстоящему новогоднему празднику. Разные магазинчики и кафешки были украшены гирляндами и искусственными ветками ели, а у некоторых ресторанов перед входом стояли наряженные ёлки. Приехав в любимое место Юнги (здесь он часто покупал что-то перед работой для себя и его секретаря), Пак посмотрел на яркую витрину, где было белыми буквами выгравировано название кафе «Moonlight». С улицы всё было украшено ветками ели, гирлянда сияла над карнизом, одаривая своими огнями входную зону, а на дверце висел венок с надписью «Merry Christmas». Они зашли в кафе, где царила новогодняя атмосфера, хотя на улице ни одной снежинки было не видать. В этом году зима в Сеул не хотела приходить и поэтому посылала лишь снег, который мгновенно таял, не успевая долететь до асфальта, вперемешку с дождём. Это была небольшая кофейня с одним залом. Возле кассы стояла маленькая, аккуратная ёлочка, светящаяся тёпло-жёлтым светом. Круглые столики стояли рядами по залу. Всё помещение было выполнено в светлых и нежных тонах: столики накрыты белыми, как фарфор, скатертями, обои были цвета какао с молоком, а простенькие стульчики были цвета лимона. На стенах висели различные картины в духе Рождества — светло-жёлтых и красноватых цветов. Всё это создавало светлый и нежный антураж, в котором хотелось остаться подольше. Атмосферу усиливали разнообразные ароматы десертов и напитков. Яркие цитрусовые нотки ощущались вперемешку с булочными изделиями. Воздух наполняло благоухание целого букета зимних пряностей, с которыми готовили горячий безалкогольный глинтвейн. Запах имбирных печений и пряников, колоритная мягкость свежеприготовленного капучино. Это была поистине сказка наяву. Мин предложил сесть за круглый столик, чтобы узнать, что же хотел поесть его секретарь. — Чимини, ты что-то сладкое или солёное хочешь? — Альфа спрашивал с неприкрытой нежностью. — Наверное, что-то сладкое. — Омега ненадолго задумался, а потом ответил, немного смущаясь. На лице снова расцвёл яркий румянец. Пак понимал, что общение с руководителем было необычным, даже слишком любезным. Увидев это, многие бы посчитали, что они парочка, а не директор и подчинённый. Но Чимину до жути нравилось, как альфа к нему обращался, особенно его тёплое «Чимини», от которого омега сразу млел. В момент работы он не позволял себе переходить границу дозволенного и выполнял лишь свою работу, как бы ни хотелось ему хоть один раз сделать что-то милое для директора. Омега был достаточно смышлёным, поэтому отчётливо понимал, что Мин к нему неравнодушен, видя его взгляды на себе. Но Паку это приносило радость: работая рука об руку уже четыре года, он сам понял, что стал ездить на работу, думая лишь о Юнги. Вставая утром, он размышлял о том, что бы купить такого для директора, потому что хотелось сделать что-то приятное для него. И поэтому частенько покупал какую-то мелочь и клал на стол Мину, а потом наблюдал за реакцией. Чимин видел эту скромную улыбку, которую мужчина пытался постоянно скрыть, но это у него получалось сложновато, так как был по уши влюблён, как и он. Когда они находились в кабинете наедине, создавались неловкая атмосфера и напряжение, что доказывало взаимность чувств. Мин заказал сладкие десерты и глинтвейн, и они, украдкой поглядывая друг на друга, принялись за еду. На разговоры особого времени не было, поскольку их ожидала встреча через двадцать минут. После встречи Юнги с секретарем приехали обратно в офис. Пак оповестил директора о полном графике на эту неделю и о том, что к нему едет председатель. Пожилой мужчина, постучав, зашёл в кабинет и сказал: — Ну здравствуй, малец. — Председателем был дедушка Мина. В детстве у Юнги родители погибли в автомобильной катастрофе, и всю свою жизнь его воспитывал дедушка. — Итак, завтра же освободи свой график, ты идёшь на свидание, — строго произнёс председатель. — Дедушка, какие свидания? У меня на это нет времени, — злясь, проговорил Мин. — Мне всё равно, что у тебя плотный график, ты всю жизнь решил работать? Я хочу, чтобы у тебя был омега, и я хочу себе правнуков, в конце концов! — сердито изрёк дедушка. — Но я не хочу это всё, — выпалил Юнги, пытаясь убедить его в обратном. — Слушай, я чего-то не понимаю… Ты всё время с Паком ходишь, вы встречаетесь, что ли? Пак весь покрылся красными пятнами, Мин на него посмотрел и в мыслях ухмыльнулся: «Ах, если бы». — Что? Встречаемся? Вообще-то меня не интересует мой секретарь в таком плане, — растерянно проговорил Мин. Юнги был зол — он не хотел, чтобы тот услышал их очередной разговор про отношения. Но он не мог взять и в сию секунду признаться, что Чимин ему, безусловно, нравится. Паку стало обидно на душе. Он не думал, что вообще никак не интересовал его. А ведь Чимин был влюблён в Юнги, словно маленький мальчик, где хватило бы каких-то несколько взглядов на него, и всё — сердечко сразу растаяло. Эх, теперь вообще без шансов, какие-то намёки делать нет смысла, меланхолично подумал омега. — Ладно, я что-то погорячился, извините меня, секретарь Пак, — успокоившись, произнёс председатель. — Ничего, господин, я понимаю, что вы устали и хотите, чтобы у вас поскорее появились правнуки. — Вздохнув, Чимин посмотрел с одобрением. Мин глядел на Пака и понимал, что всё это время ему не казалось. Он нравился Паку, и на душе аж стало радостно. Он подумал: «Ох, дедушка, будет тебе и омега, а затем и правнуки».***
Время полдвенадцатого ночи. Внезапный звонок заставил Чимина проснуться. В спящем состоянии он начал рукой по постели искать звучащий телефон. — Алло, Чимини? Ты можешь сейчас ко мне приехать? У меня срочное дело, которое нужно до утра отправить… И извини, пожалуйста, что беспокою в такое время. — Да, хорошо, — сиплым голосом омега проговорил, вставая с кровати. Он начал спешно одеваться, одновременно вызывая такси уже на знакомый адрес — это было не впервые. Пак отлично понимал серьёзность дела, поэтому ни капельки не злился и не обижался. В конце концов это была его обязанность секретаря. Чимин уже стоял перед дверью, но ему как-то неудобно было взять и постучать, потому что он давненько не был в доме Мина, и отчего-то у Пака появилось какое-то волнение и одновременно будоражащее чувство внутри. Пак всё-таки решился, протянул свою руку и постучал в дверь: — Да, Чимин, заходи, — открыв дверь, проговорил Мин. Взгляд Чимина завис на нём: тёплая светлая кофта с узором новогодних носочков и варежек под цвет свободных хлопковых брюк смотрелись мило. Альфа был весь такой уютный в домашней одежде. Пак продолжал стоять так и смотреть на него, но из мыслей вырвал голос Юнги: — Заходи, чего стоишь? — А, да, извините, — растерянно промямлил омега. Юнги заметил заинтересованный взгляд Пака. Пак снял обувь, верхнюю одежду и прошёл в зал, несмело осматривая помещение. Интерьер был выполнен в минималистичном стиле. Квартира была светлой, просторной, что неудивительно, ведь владелец мог себе такое позволить, нежели омега, у которого маленькая квартирка. В сравнении с его жилищем — это какой-то вип-номер в пятизвёздочном отеле. Всё убранство было выдержано в светлых тонах, мебели было по минимуму, окна — в пол, из-за чего вид на город открывался неимоверно красивый. Посреди гостиной стоял серый диван, который идеально вписывался, и под стать ему пушистый ковёр, а напротив стояла мебельная стенка, где висели новогодние носки для подарков, а также стоял включённый телевизор, который крутил беззвучные новости. В углу красовалась достаточно высокая заснеженная искусственная ёлка, украшенная бело-серыми игрушками и тёплым светом гирлянды, а на полу был постелен в таком же оттенке плед, создав вид, будто ёлка стояла в снегу. Затем из ближайшей комнаты послышался голос директора: — Чимин-а, зайди, пожалуйста, в эту комнату. Пак подошёл к приоткрытой двери и вошёл. Стены были покрыты обоями с красивыми расписными причудливыми узорами цвета белого шоколада. На стенах висело несколько картин с новогодними изображениями. На одной картине изображены яркие ёлочные игрушки трёх цветов: красные, белые, золотые. Поэтому она больше всего бросалась в глаза, как яркое пятно на светлом фоне, внося краски в эту комнату-кабинет. По правую сторону от двери стоял маленький диван, перед ним журнальный столик. А на полу, придавая уют, лежал пушистый коврик. Высокий торшер одаривал комнату мягким светом. Напротив него Пак увидел Мина, который сидел за светлым рабочим столом, где лежала куча бумаг. Вдруг тот потянулся вниз, явно для того чтобы что-то достать из ящика, как понял омега. На фоне стола, по левую сторону, стоял стеллаж с расставленными книгами, которых было очень много, что даже не хватало мест на полках. Юнги уселся обратно, держа в руках серый ноутбук, который он использовал редко дома и иногда брал на какие-то встречи. Мин включил его и встал, чтобы вручить Паку девайс. — Я тебе сейчас на него всё скину, нужно проверить и какие-то документы исправить. Мне позвонили из компании, уверив, что это срочно, и из-за этого они даже не посмотрели, в какое время звонят. И меня, и тебя поставили в неловкое положение, так что извини за это, — стоя близко к омеге, Мин ощущал этот прекрасный аромат мандарина. Как же он ему нравился… Удивительно — сегодня почему-то этот аромат усилился, но альфа не решился сказать об этом омеге. — Ничего страшного! Директор, я же всё понимаю. — Весь покрасневший Пак пытался не смотреть на альфу, отводя свои глаза. Омега слегка дрожащими руками взял ноутбук. — Чимини, садись на мягкий диванчик, а я буду напротив сидеть. Если что, спрашивай, вдруг что-то понадобится. — Юнги указал ладонью на мебель, пригласив жестом сесть туда. Время близилось к утру, а Пак с Мином всё это время беспрерывно сидели и работали, иногда поднимая свои глаза из-за компьютеров, поглядывая украдкой друг на друга. Атмосфера была немного неловкой из-за гробовой тишины, слышны были лишь стук по клавиатуре и щёлканье мышки, иногда пишущая ручка по бумаге — и больше ничего. Оба мужчины были серьёзно погружены в работу, не отвлекаясь ни на что другое. Мин кинул быстрый взгляд на уголок компьютера, где обычно показывались время и дату, и увидел, что уже четыре утра. Работы было невпроворот, время ускользнуло как песок сквозь пальцы. Закончив и отправив всё компании, Мин оторвал свои глаза от электронного устройства и, глядя на омегу, проговорил: — Чимини, давай-ка пойдём поедим. Я уверен, что ты голоден. — Конечно, я действительно голоден, директор. — Чимин поднял свои руки, делая потягушки. Тело изрядно онемело от долгого сидения на одном месте, вызывая сонливость, ведь он толком не спал, впрочем, как и альфа. Но вдруг почувствовал урчание живота, голод появился резко, что аж желудок стал скручиваться, требуя наполнить его вкусной едой. Звук желудка достаточно громко прошёлся по тихой комнате, отчего двое мужчин мигом рассмеялись из-за его внезапности. Вставая со своих мест, оба сделали лёгкую зарядку, крутя поясницей и ногами, так как они не двигались из-за долгого неподвижного состояния, будто в них не поступал поток крови. Мин первым вышел из комнаты, оборачиваясь назад и ожидая секретаря, чтобы тот последовал за ним. Поблуждав по коридору просторной квартиры, парни зашли на кухню. В глаза сразу бросился кухонный гарнитур, выполненный в цвете ясень шимо. Светлый и тёмный оттенок мебели отлично вписывался в очередную светлую комнату. На гарнитуре лежала разная кухонная утварь, которая создавала некую семейную атмосферу. Посередине стоял среднего размера обеденный стол с задвинутыми прямоугольными стульями таких же оттенков, как и убранство. Альфа пригласил омегу сесть за стол в ожидании еды. Пак отодвинул стул и сел. Ему было неловко, хотелось наоборот помочь Юнги что-то приготовить. Но тот переубедил, сказал, что он сегодня как гость, поэтому альфа сам всё сделает. Мин открыл холодильник серебристого цвета и достал контейнеры с едой, которую он часто готовил на выходных, так как в рабочие дни на готовку свободного времени практически не оставалось. Вытащив всё из ёмкостей, альфа переложил в керамическую посуду. Кимчи — на плоскую тарелку, а суп из водорослей — в глубокую, и отправил в микроволновую печь, чтобы разогреть сначала первую порцию, а затем вторую. Кладя перед гостем тарелки с едой и столовые приборы, Юнги дополнительно положил миску риса, который всегда был тёплым в мультиварке, а рядом — незаменимое кимчи с мясом. Всё приготовив, Мин тоже сел за стол. — Приятного аппетита, Чимини. — Мин нежно глядел в его глаза, затем взял в руку ложку для супа. — И Вам, директор Мин. — Пак смущённо улыбнулся, также приступая к поеданию супа. — Чимини, прошу, когда мы вне офиса, не обращайся ко мне формально, давай это опустим, — ласково проговорил Мин, отправляя очередную ложку с едой в рот. — Хорошо, как скажешь… — задумчиво произнёс Пак. Омега не знал, как к альфе обращаться, поэтому решил спросить. — А как мне обращаться к тебе? — Как тебе удобно, мне это не особо важно. — Тогда могу называть тебя Юнги-хёном? — У Чимина чуть сердце не остановилось от настолько смущающего обращения к альфе — это впервые, когда он позволил себе такую вольность. — Да, конечно, — от услышанного у Юнги что-то кольнуло в сердце. Из уст омеги это звучало настолько красиво, что Мину слегка поплохело. Кушая, они изредка о чём то говорили: зачастую тема была связана с работой, личное обсуждать было неловко. После того как поели, они всё убрали со стола. Юнги вначале отказывался, чтобы омега что-то делал, но перед глазами Пака было сложно устоять, поэтому альфа сдался и согласился на то, чтобы тот тоже помог ему. Убрав стол и помыв посуду, Пак стоял напротив Мина и застенчиво глядел на него. — Ну, наверное, я пойду тогда, Юнги-хён. — Чимин продолжал разглядывать альфу в этой домашней и уютной одежде, как и его квартира. Мин стоял так близко к омеге и ощущал этот цитрусовый аромат. Душа успокаивалась, когда он вдыхал его. В этот момент он точно понял, что не хотел, чтобы Чимин куда-то уходил не только из его квартиры, но и из жизни вообще. Внезапно Юнги выпалил: — Чимини, давай ты останешься у меня, а то сейчас поздно. Да и зачем куда-то идти, если у меня есть свободная комната? Ты можешь пойти туда и там поспать. — Альфа протянул свою руку и погладил предплечье омеги, делая первые шаги явных намёков. Чимин не ожидал, что альфа ему предложит. От этого ему очень неловко, но он согласился, тем не менее в такую погоду не хотелось идти, когда за окном снова моросил дождь со снегом. Они вышли из кухни, и Юнги решил показать комнату, где Пак будет ночевать. Всё это время Юнги ощущал прекрасный аромат, которого никогда не было в его квартире. Сначала он подумал, что наверняка из-за того, что он не привык чувствовать этот запах в своей обители, но теперь он чётко стал понимать — это не он стал чувствительный к запахам, а аромат усиливался от омеги. Остановившись напротив него, Мин несколько секунд подумал и решил процедить: — Чимини, знаешь, как тебе сказать, ну… У тебя запах стал ярче, — растерянно, не смотря омеге в глаза, Юнги пытался как-то аккуратно сказать, чтобы не смутить его. — Что? Боже, какой сегодня день? — Чимин встревоженно начал искать в кармане своих брюк телефон и увидел в календаре, что сегодня день течки. — О господи, извини, Юнги-хён, я совершенно забыл, что сегодня тот день… Боже, что делать? — Чимин не знал, куда себя деть от такой стыдобы. Течка началась, да ещё и в доме альфы, ироничнее ситуации точно ещё не было? — Ничего, я понимаю, с нашими делами можно забыть и как себя зовут, — смеясь, альфа говорил, пытаясь уйти от неловкости и успокоить омегу. Пак подхватил его слова, и они вместе засмеялись. Всё-таки тревога и волнение никак не покидали Пака, и он решил спросить: — А у тебя есть аптека поблизости? — Да, есть, но они сейчас не работают. Но не так далеко есть круглосуточная аптека, поэтому могу съездить и купить. Какие тебе нужны? — Ох, у меня организм реагирует только на одни блокаторы, но их сложно найти, а те, что в аптеке — помогают на маленькое время, а мои блокаторы мне прописывает мой врач. Они импортные, и из-за этого в наших аптеках их нет. — А-а, пойду тогда куплю хотя бы те блокаторы, чтобы они немного облегчили боль, — пытался помочь омеге, ведь знал, что этот период достаточно сложный. — Да не нужно, я думаю, симптомы ещё не сильно проснулись и я смогу справиться, а потом дома их выпью. Всё будет хорошо, — стараясь уйти от неловкого разговора, омега слегка улыбался. — Ну, если так, то хорошо. Но если как-то плохо начнёшь себя чувствовать, то скажи, хорошо? — взволнованно произнёс альфа. — Хорошо, Юнги-хён. — Омега покрылся румянцем от этой заботы хёна, ему непривычно такое слышать в свой адрес. Зайдя в комнату, которую он выделил омеге, Юнги решил, что стоило и одежду тому сменить, поскольку всё это время сам Мин ходил в удобной, нежели Пак — он был также в деловой одежде, в которой было достаточно дискомфортно (особенно дома). Оставив омегу одного в комнате, альфа проговорил, что вернётся через несколько секунд. Юнги мигом отправился в свою комнату, которая находилась через одну дверь разделявшего их кабинета Юнги. Он направился к шкафу из белого дерева, открыл дверцы, нашёл трикотажные серые шорты и такого же цвета футболку. В доме альфы было тепло благодаря подогреваемым полам и батареям, которые располагались практически в каждой комнате. Мин вернулся в комнату младшего и вручил тому стопку одежды, которая пахла свежим стиральным порошком. — Чимини, на, возьми и переоденься. Извини, что предложил тебе только сейчас, наверное, тебе всё это время было дискомфортно, — с каким-то сожалением в глазах изрёк альфа. — Хён, не извиняйся, всё в порядке! За столько лет работы я уже привык к этой одежде, — взяв в руки вещи, омега мирно и в милом тоне успокоил его. Мин ретировался из комнаты омеги, дабы тот переоделся в комфортную одежду. Когда Пак остался один в этой комнате, то стал разглядывать получше. Интерьер в каждой комнате был выполнен со вкусом. Первым делом зацепился взгляд за большую двуспальную кровать, к которой Чимин подошёл, ощутив под ногами плюшевый коврик, и положил ту самую одежду от Мина. Видно было, что хозяин квартиры любил уют и удобство, что царило в каждом помещении. Рядом с кроватью по обеим сторонам стояли светлые тумбы с ночниками, а напротив, на стене, висела плазма, но было заметно, что в этой комнате никто не проживал. Под плазмой, чуть правее, стоял минималистичный белый стол с задвинутым стулом на колёсиках, а ещё правее, у стены — угловой шкаф. Хотя и было очевидно, что никто не жил в этой комнате, но она так же была украшена новогодней гирляндой тёплого цвета и маленькой ёлочкой, наряженной игрушками золотистого оттенка и бусинками, которая стояла в противоположном углу убранства, подле панорамного окна с задвинутыми бежевыми шторами. Чимин, осмотревшись, стал переодеваться. Он стянул сначала тёплый вязаный жилет чёрного цвета, затем под ним белый лонгслив и взял серую футболку в руки, от которой исходил аромат альфы. Он пах сладкой пряной корицей. Пак стоял и вдыхал этот аромат сквозь порошок, но видно, что всё-таки один раз Юнги надевал эту футболку. Чимин удивился — почему-то, вдыхая запах, он успокаивался, будто его обнимала родная мать. Её тёплые ладони, которые он помнил, её лучезарная улыбка… Омега слегка взгрустнул, вспоминая свою мать. Она была словно ангел, которого так несправедливо забрала у него сама судьба. Чимин вздохнул. Да, ему было тоскливо, но одновременно хорошо, — он смог ощутить снова то самое чувство, по которому так скучал. На лице юноши таилась мягкая и млеющая улыбка, а на глазах навернулись хрустальные слёзы. Надев верхнюю часть одежды, омега приступил к своим брюкам, расстегнув пуговицу и ширинку, снял с себя, надев мягкие трикотажные шорты, и затянул завязками на своей тонкой талии, чтобы те не спадали. Аккуратно сложив свои вещи, Чимин подошёл к шкафу, открыв его, положил на пустую полку. Как вдруг низ живота омеги пробила резкая ноющая боль. Он схватился своими руками за живот и согнулся пополам, а лицо скривилось от боли. Чёрт, как давно он не ощущал такую нереальную боль, — раньше это было не настолько болезненно. Пак пытался держать себя в руках, он понимал, что это из-за аромата альфы его организм так отреагировал, что совершенно нетипично. Чимин, еле-еле дойдя до кровати, поднял одеяло, лёг и залез под него. Всё-таки сегодня ему не повезло, а он так надеялся, что симптомы продержатся до завтра. Сидя за своим рабочим столом, Мин перепроверял, были ли какие-то сообщения от другой компании. Всё перепроверив, он подумал, что как-то странно — его секретаря было не слышно. Мин поднялся со стула и направился в его комнату. Юнги стоял перед дверью своей же квартиры — ему было неловко стучать в неё, но взял себя в руки и постучался. — Чимини, у тебя всё хорошо? — Юнги ожидал услышать его голос, но в итоге, спустя несколько секунд, в ответ была лишь слышна тишина. Мин стал волноваться, вдруг с ним что-то случилось. Внезапно в нос ударил резкий запах мандарина. «Айщ, похоже, у него всё-таки началась течка», — пронеслось в голове альфы. Мин, не ожидая ответа, открыл дверь, и… лучше бы он этого не делал. В комнате настолько всё пропахло этим одурманивающим ароматом, что ему стало не по себе. У Юнги резко закружилась голова от феромона Пака. Он посмотрел на кровать, где лежал, скрутившись в клубок, омега с поджатыми ногами. Мин понимал, что очень сильно реагировал на его аромат, он чувствовал, что в нём просыпались инстинкты альфы, но он был сдержанным и опытным в таком деле. Юнги подошёл к омеге и увидел, что тот очень сильно вспотел, на лбу выделялась дикая испарина, каштановые волосы прилипли к лицу, а руки сжимали живот. От омеги исходили звуки хныканья и болевые стоны. — Чимини… — Мин пытался окликнуть его. — Милый, тебе очень сильно больно? С того момента как альфа зашёл в комнату Пака, омега почувствовал чуть облегчение, словно от запаха уходила вся боль. Аромат альфы очень сильно и хорошо на него действовал. Лёжа, он ощутил, как из него начала вытекать смазка. Но также он понимал, что этим он провоцировал самого альфу. Ему тоже было сложно, ведь феромоны в комнате смешались в единое целое, и пахло изумительно. «Эта течка, вот за что именно сегодня она наступила?» — Чимин негодующе ныл в своих мыслях. Ему было стыдно за себя такого, ведь он представлял, как в данный момент выглядел, — весь вспотевший, с бледной кожей и похожий на какого-то скрюченного ежа. Вдруг из мыслей вывел низкий, с хрипотцой, голос альфы: — Чимини, не бойся, я тебя не трону, но я знаю, как тебе сложно. Может, могу тебе как-то помочь? — пытаясь подавить своё желание, альфа спрашивал омегу. — Ты можешь обнять меня? — Уши и лицо покрылись красными пятнами от настолько смущающего пожелания, но другого ему ничего не пришло в голову, ведь больше не было выбора. Если феромоны альфы его успокаивали, то ему нужен был Юнги. — Конечно. — Альфа понимал, что это опасно, но он был не из слабых, за всю жизнь он ни разу не набросился ни на одну течную омегу. Всё-таки гордость была важнее своих инстинктов. Мин сел на кровать, ожидая, когда омега повернётся к нему. Когда Пак развернулся, Юнги улёгся в его постель и обнял его. Лицо омеги находилось буквально в нескольких сантиметрах от его. Чимин был красноватым от такой близости, глаза были спрятаны где-то в груди альфы, руки сжимали его талию. Пак чувствовал, как становилось намного лучше: спазм, скручивающий узлом живот, наконец отпустил. Чимин прильнул к шее альфы, а именно к железе, которая так ярко пахла пряной корицей. Он уже не осознавал, что делал, но ему было невероятно спокойно. Мину очень сложно перед таким беззащитным омегой. Он давал нюхать себя, если это ему помогало. — Тише, милый, я ничего не буду делать. — Юнги поглаживал своей тёплой ладонью живот омеги, этим действием согревая его. Альфа сходил с ума от аромата, но он, к сведению, тоже успокаивал. Да, инстинкт проснулся, но он не хотел причинять нежеланную боль. Очевидно было, что омега давно не чувствовал рядом с собой альфы, поэтому ему было намного больнее обычного. Чимину стало лучше, как только он уткнулся в шею Мина. Пак скулил и просил Юнги помочь ему, но Мин смотрел в эти выразительные глаза, аккуратно приближался к лицу омеги и мягко, нежно целовал. Пак так же чувственно отвечал, открывая рот и запуская язык Мина. Поцелуй становится всё глубже и глубже, Юнги понимал, что не мог далеко заходить, но этот омега сводил его с ума; а эти пухлые губы, от которых он не мог оторваться… Он прокусил одну губу и бережно зализал, снова целуя настолько желанные, сочные губы. Мин отстранился и посмотрел на омегу, который смотрел на него. Милые глаза-полумесяцы слегка улыбались, а на лице расплылась очаровательная улыбка, на что Юнги тоже улыбнулся. — Юнги-хён, кто мы теперь друг другу? — лёжа в кровати, они продолжали обниматься, вдыхая витающие в воздухе феромоны. — Завтра узнаешь, милый, давай спать. — Альфа оставил аккуратный поцелуй на щеке омеги и ухмыльнулся в мыслях, одновременно радуясь, что спустя столько лет его мечта исполнилась. Он давно понимал и чувствовал, что этот омега предназначен для него.***
Просыпаясь в светлой, пустующей комнате, Пак испугался, видя, что он не дома, но спустя несколько минут в голову ударили воспоминания, и Чимин успокоился. Полежав ещё несколько секунд, он тепло заулыбался, вспомнив вчерашний случай. Инстинкты омеги под утро успокоились, давая отдышаться и нормально прожить несколько часов. Пак встал с кровати, подумав об аромате Мина, и решил пойти к нему. Он прошёлся по многим комнатам, но так и не нашёл альфу. Оставалась лишь одна комната, в которой тот мог быть, — кабинет Юнги. Чимин подошёл к двери и легонько постучался, аккуратно открывая. Он увидел альфу в той же кофте, что и вчера, и улыбнулся этому. Мин сидел за своим рабочим столом и выполнял какие-то дела. Омега слегка прокашлялся, чтобы на гостя обратили какое-то внимание. В немой тишине звук отдался по стенам комнаты. Подняв голову, Мин посмотрел на омегу, стоявшего подле двери. На лице альфы царило счастье, улыбка расплылась до ушей, увидев своего омегу, он встал из-за стола и подошёл к нему. — Доброе утро, мой хороший, как тебе спалось? Как себя чувствуешь? — волнуясь, Мин завалил вопросами омегу. — Хорошо, очень хорошо, — краснея, Пак отпустил свои глаза в пол. Мин, заметив, подошёл к омеге ещё ближе, не оставляя ни сантиметра между ними. Пак хотел отойти от него, но Мин не дал, хватая его за талию и притянул к себе. — Ты знаешь, сколько времени мне нравишься? — Юнги смотрел в эти большие глазки, задавая вопрос. Он видел, как Пак весь покраснел, не ожидая такое услышать от него. — Открою секрет: как ты явился в мой кабинет, я влюбился в тебя, в твои глаза, в твои маленькие и миленькие ручки и во всего тебя, но я думал, что я тебе неинтересен… Юнги произносил каждое слово с такой любовью. Пак заалел от признания, о котором мог только мечтать, но вот, день настал, и его мечта тоже воплотилась в реальность. Мин поцеловал омегу в висок и спросил: — Ты знал, что мы истинные? — поглаживая его по щеке, рукой взял его подбородок, чтобы омега посмотрел ему в глаза и увидел нежность и заботу в них, ведь альфа всегда с ним был осторожен и аккуратен. — …Нет. — Чимин прошептал, смотря в глаза Мина. Он ликовал от этого внимания и беспокойства, за долгое время он почувствовал себя хорошо, так как работал и толком на себя никакого времени не уделял, да и кроме него самого у него никого не было. — Теперь знаешь, — смеясь, альфа взял в руки Чимина в свои и стал гладить. — Да, — подхватив смех Юнги, Пак тоже стал хохотать.***
Вечер… Сумерки сменились тьмой. Стоя перед панорамным окном, Чимин задумчиво глядел на оживлённый город, в руках держа чашку с какао, сверху брошенными белыми маршмеллоу. Улицы стали таинственными и романтичными. Светились ночные фонари, разноцветные гирлянды и красочные плакаты в рождественском стиле, витрины магазинов были украшены хвойной и золотой гирляндой. Вид поистине открывался сказочный из многоэтажного дома. Чимин любовался этой предновогодней атмосферой, и дома также горели все подсветки, ёлки, создавая уют. Вдруг со спины охватили тёплые ладони. Чимин мгновенно почувствовал аромат пряной корицы и шумно вдохнул. Омега вздрогнул от касаний — ему до сих пор не верилось в происходящее. Мин положил свой подбородок на плечо Пака и нежился в этих безумно мягких объятиях. — Милый, я так рад, что ты сейчас стоишь в моей квартире, что ты явился в мою жизнь. — Мин прошептал в шею омеги, оставив лёгкий и ласковый поцелуй. — Хён… — Эти слова так тронули омегу. Они всё это время продолжали стоять перед окном, любуясь видом, а глаза Пака прослезились. Взгляд его расплылся, теперь лишь были видны тёпло-жёлтые кружочки, словно по городу тянулась длинная гирлянда вместо столбов с фонарями. Юнги бережно выхватил кружку с остывшим какао и поставил на стол. А затем пуще прежнего обнял своего возлюбленного. — Я так боялся, что с твоим здоровьем что-то не так. — Альфа гладил мягкий животик омеги, а в голосе было слышно переживание. — Почему? — Потому что как альфа, я не чувствовал полностью твоего внутреннего омегу. Боялся, что у тебя проблемы с течкой. — Дорогой, — расчувствовался Чимин, — я просто постоянно принимал блокаторы, ведь личной жизни не было и на примете, кроме тебя, у меня… Я ждал тебя. — Омега повернулся и встал напротив альфы, опуская свои глаза в пол, стесняясь посмотреть на него после его слов. — Солнце, не плачь. — Юнги поднёс свою ладонь, аккуратно погладив нежную кожу омеги и вытерев накатившиеся слезы. — Те слова… — шмыгнув, Пак продолжил, — которые ты тогда сказал дедушке, я и вправду подумал, что не интересую тебя. — Малыш, я не то имел в виду. Просто хотел, чтобы ты первым узнал о моих чувствах, а не мой дедушка. — Мин, не теряя время, притянул в свои объятия, чтобы успокоить Чимина, и тот почувствовал истинные чувства и заботу, которые он излучал. Чимин принялся в объятия, одновременно прильнув к шее альфы. Его феромоны очень успокаивали его, на душе было так хорошо. Стоя так несколько минут, Юнги решил спросить: — Чудо моё, как проведём Рождество? — отстраняясь от приятных объятий, альфа посмотрел на него. — М-м-м, дома, в твоих тёплых объятиях. — Обомлевший омега окольцевал его шею и с умиротворённым лицом промурлыкал. Мин глядел на свою очаровашку, и в его глазах лишь была видна нескончаемая любовь. Им очень хорошо, будто они были созданы друг для друга. Альфа опустил свой взгляд чуть ниже, останавливаясь на пухлых алых губах омеги. Чимин видел этот взгляд и был сам не против поцелуя. Юнги надавил пальцем на губы, ощутив мягкость. Он приблизил своё лицо и аккуратно, трепетно смял любимые губы. Поцелуй вышел ласковым, наполненным безграничной любовью. Юнги притянул омегу ближе к себе, нежно поглаживая талию. Пак легко выдохнул в его губы, обвил шею альфы, отвечая на такой нежный и сладкий поцелуй. У омеги бушевал в груди ураган от неописуемого чувство счастья. Отстранившись, они растерянно глядели друг на друга. Мин утонул в этих до безумия красивых глазах. — Мандаринка моя, ты будешь моим омегой? — Юнги целовал его щёки, носик, лоб, а тот смущался от его действий. — М-м-м, да, — с придыханием ответил омега, смотря на альфу и чувствуя во всём теле приятную, сладкую истому. Этот альфа свёл его с ума, он до ужаса влюблён в него. Мин взял ладонь омеги и поцеловал её, поцеловал снова своего омегу, отчего Чимин начал улыбаться такой нежности. Повернувшись к панорамному окну, они наслаждались этим моментом и видом. Ночной город был баснословно красив. А Рождественская атмосфера по-прежнему превращала всё в сказку. Они были счастливы, стоя и ликуя вместе.