Соленая карамель (dulce de leche)

Миндальный тарт — это английская выпечка из песочного теста, которую Линк уже ел раньше, но никогда не готовил. До сегодняшнего дня. Сам пирог состоял из запеченного теста со слоями джема, франжипана и миндальными хлопьями сверху. Иногда, в зависимости от того, кто готовил десерт, поверх наносили глазурь или взбитые сливки. Ореховый крем также можно заменить миндальной помадкой, а в коммерческих вариантах вместо слоя джема используют засахаренные фрукты. К чему это всё? Ну. Аллен Уолкер англичанин. По крайней мере, этнически. Достаточно бегло просмотреть его досье, чтобы догадаться. Конечно, Линк не знал, где именно тот родился: в центре Лондона или в каком-нибудь захолустье, но, скорее всего, для Аллена собственное происхождение тоже не имело особого значения. На самом деле он, вероятно, даже не заметит этого жеста; в этом с самого начала нет особого логического смысла. На кухне было холодно. Линк думал о тех вечерах, когда Аллен приходил за ним сюда, садился где-то поблизости и иногда заводил какую-нибудь лёгкую беседу, пока он пек пироги, торты, хлеб. Юноша всегда воровал кусочки теста, несмотря на его протесты, а ещё как-то подметил, что Линк кажется другим, когда печет. — Я не знаю, в чем именно дело, — пожал плечами Аллен, неопределенно махнув рукой. — Может быть, в том, что ты более расслаблен? Как-то так. — Я всегда так расслаблен, — совершенно серьезно ответил Линк. Аллен предпринял героическую попытку скрыть свой смех кашлем. Героическую, но с треском провалившуюся. Линк ограничился брошенным в его сторону злобным взглядом. В отместку Аллен стащил ложку теста. Теперь, находясь здесь один, Линк особенно чётко ощущал отсутствие Аллена и считал это верным признаком того, что за время их сотрудничества действительно привык к его компании. Однако у него была своеобразная отсрочка от этой части его обязанностей; в большей или меньшей степени из-за того, что следующие несколько дней Аллен проведет прикованным к постели. Настолько, насколько Аллен вообще может быть прикован. Их последняя миссия была несколько неудачной, так сказать. Линк подумал об остром, неестественном угле, под которым согнулась рука юноши, и внутренне скривился. Он был уверен, что всего этого можно было бы избежать, если бы не склонность Уолкера к самопожертвованию. Нелепо. Линк непременно поговорит с ним... ну. Как только тот перестанет выглядеть таким угрюмым. Определённо поговорит. Линк разминал тесто в руках, заглядывая в книгу рецептов, но замер, заметив, что тарт рассчитан на восемь порций. Выпечка предназначалась Аллену и разумнее будет удвоить количество ингредиентов, что он и сделал. Линк охладил тесто, подождал, затем выстелил форму фольгой и заполнил ее пекарскими бобами. Подождал, пока флан закончит выпекаться, становясь золотисто-коричневым в горячей духовке. Взбил сахар, масло и сливки в пышную массу; расколол и измельчил миндаль тонким острием ножа, прежде чем добавить его в начинку. Затем вбил в смесь яйца, сверился с книгой, вынул тесто из духовки и дал ему постоять. Линку вдруг стало интересно, какие фрукты любит Аллен. Обычно миндальный тарт подается со слоем малинового джема. Наверное, подойдёт. Он намазал им основу пирога; малина была мягкой и поблескивала на свету. Яркая, ярко-красная. Когда Линк и другие дети в детстве ели малину, то наивно полагали, что красный сок, стекающий по губам и подбородку, похож на кровь. Они заблуждались, естественно. Но тогда им ещё ни разу не доводилось видеть столько крови; однажды они узнали, что ошибались. Тихонько суетясь, он просеял сахарную пудру с ванилью и, как бы невзначай, добавил Шамбор и миндальные хлопья. Была ли у Аллена Уолкера аллергия на миндаль? Когда Линк поинтересовался у Джерри, есть ли у Аллена какие-либо особые предпочтения или аллергия, тот только моргнул и рассмеялся, как будто это было самое смешное, что он слышал за весь день. Линк вытащил пирог из духовки и покрыл его глазурью медленными, легкими движениями, а затем увенчал свежими фруктами. Идеальная картина, мягкая и воздушная. Он оставил тарт на полчаса, а затем отправился с ним на поиски Аллена. За время их совместной жизни Линк видел, как Уолкер получал несколько серьезных ударов, но вид синяков, испещривших плечо и верхнюю часть руки, едва не заставил его вздрогнуть. Приторный, почти темно-синий цвет, скопившийся под бледной кожей, дал Линку понять, что до полного заживления синяков еще далеко. Тем не менее, Аллен выглядел на удивление спокойным. Возможно, это был знак, что тот знал и похуже. Юноша поглаживал края повязки, погрузившись в раздумья. — Уолкер, — позвал Линк, протискиваясь в двери. Аллен вскинул голову, наполовину удивленный. — Линк? По какой-то причине это заставило его придержать звук вздоха. Вместо этого он кивнул вниз на тарелку, балансирующую между его запястьем и локтем. — Я принес тебе кое-что. Считай это пожеланием поправляться. Он видел, как напряжение в плечах Аллена спало. — Я думал, ты собираешься читать мне нотации, — сказал он, но его голос был далеким, отвлеченный видом и запахом еще теплой выпечки. В его широко распахнутые глаза было трудно смотреть. — Возможно, позже. — Линк поставил тарелку на прикроватный столик Аллена. — А пока ешь. — Тебе не нужно повторять мне дважды. Он положил пирог на колени и принялся за него, даже не потрудившись нарезать. Линк неловко замер у изножья кровати Аллена. — Вкус какой-то знакомый, — Уолкер сделал паузу и посмотрел на Линка. И вот она эта его улыбка, смягчившая черты лица. Линк, определённо, не покраснел, и уж точно не стал возиться со своими запонками. — Это потрясающе. Спасибо, что подумал обо мне. Аллен продолжил запихивать пирог в рот, удовлетворенно мыча. Сердце Линка неожиданно бухнуло. Он полагал, что это к лучшему, что его рабочие отношения с Уолкером потеплели до той степени, когда вероятность умереть от переохлаждения им больше не грозила. Чем дружелюбнее он станет с Уолкером, тем легче будет выполнять свою работу без помех. По крайней мере в теории. На практике дружелюбие Уолкера иногда... смущало. Порой юноша улыбался ему так ослепительно, что желудок Линка начинал причудливо трепетать, как будто он только что съел бабочку. Определенно смущало. *** Это, конечно, не помешало Линку вернуться на кухню на следующее утро. Он смешал муку и разрыхлитель в отдельной таре, затем перешел к нарезке фиников на мелкие кусочки. Где-то в процессе ему пришла в голову идея, что воду можно заменить черным чаем; по его представлениям, он бы находился в том же вкусовом диапазоне, что и традиционный липкий финиковый пудинг. Линк не был до конца уверен, что привело его к этой идее. Однако, в чём он был уверен так это в том, что она как-то связана с тем вчерашним чувством, которое он ощутил в комнате Аллена — тугое сжатие в груди. Что-то связанное, неразрывно и необъяснимо, с его улыбкой. С тем, как она сияла. В любом случае, Линк не хотел думать об этом, а выпечка являлась хорошим отвлекающим маневром — особенно, когда с бумажной работой было покончено. Он взбил масло с сахаром до светлой консистенции, затем разбил яйцо и добавил ваниль, перемешал. Следом добавил в смесь финики. Тоффи пудинг, как он знал, в отличии от обычного теста, запекался иначе, поэтому Линк внимательно следил, как тот поднимается в духовке. Свободное время он использовал, чтобы сварить карамельный соус «Тоффи»: развернул сливочное масло и быстро перемешал с густыми сливками и коричневым сахаром. Когда пирог запекся и стал твердым сверху, Линк достал его и полил соусом. Взбитые сливки. Черника. Просто небесный аромат. Даже если слова «Спасибо, что подумал обо мне» бились в бешеном ритме на задворках сознания Линка, что ж. Это ведь никого не касалось, верно? Он направился в комнату, которую они с Алленом делили, на этот раз более уверенно. — У тебя в волосах мука, — заметил Аллен, щурясь на него с кровати. Линк чуть не покраснел от смущения. — О. Ну, я прямо с кухни, — объяснил он, протянул руку вверх и коснулся своих волос; конечно, на перчатке остался след белого порошка. — Волновался, что он станет слишком влажным. — Волновался, что… — Аллен прервался, заметив пудинг. Или, возможно, просто учуял его богатый аромат. Он сделал глубокий вдох и мгновенно пришел в себя. Честно говоря, это было даже мило. — Ты действительно меня балуешь, да? — Очевидно, — трезво согласился Линк. Тем не менее, Аллен подался вперед, выглядя довольным. Он нетерпеливо схватил вилку, и, после минутного раздумья, Линк присел на край его кровати. В прошлый раз стоять рядом было неловко. В любом случае, он пристально разглядывал Аллена, пока тот пробовал первый кусочек. Что-то похожее на беспокойство кольнуло его в животе. — Не слишком густой? Он пропёкся? Я беспокоюсь, что... — Линк, — прервал Аллен, его голос дрожал от смеха. — На вкус восхитительный. — О. — Он прочистил горло. — Хорошо. Аллен закатил глаза, с энтузиазмом откусив еще кусочек. С ноткой ужаса Линк понял, что почти покраснел. Чёрт возьми. Он заставил себя успокоиться. — Ненавижу быть запертым в своей комнате, — вздохнул Аллен над своим пирогом, переключаясь на другую тему. Он глубоко нахмурился, слегка изогнув брови. — Знаешь, Линали поймала меня вчера, когда я пытался встать, чтобы немного размяться. Я думал, она убьет меня. — Если бы ты не был таким безрассудным, то вообще не оказался здесь, — свысока напомнил ему Линк, сложив руки на груди. Аллен застонал. — О, и вот теперь мне читают лекцию. — Ты прекрасно знаешь, что нет ничего хорошего в том, чтобы бросаться в пекло… Аллен нетерпеливо отмахнулся от него. — Ничего? Я спасаю жизни, Линк! — Ну, ты не сможешь никого спасти, если умрешь, — грубо продолжил Линк. Воспоминание об этом ярко отпечаталось в его сознании — Аллен, смертельно бледный и истекающий кровью. Красивый и пугающе красный. Как пятно свежего фрукта изо рта Теваку. Тот рой акума. Безумный, настойчивый стук сердца Линка в его собственной груди, когда их клинки опустились на тело Аллена. — Так что не пугай меня так, ладно? Раздался стук. — Хорошо, — сказал Аллен. Надувшись, он запихнул в рот еще одну вилку торта. Что не особо помогало в их споре; его глаза мгновенно затуманились. — Дурацкий вкусный торт, — сказал он, обращаясь к тарелке перед собой, а не к Линку. — Я пытаюсь злиться на него. На мгновение воцарилось молчание. Линк опустил глаза на простыни, испытывая неловкость. — Ты действительно испугался за меня? — продолжил Аллен. Линк моргнул. Его голос колебался, томился... затем он тихо прошелестел: — Да. Испугался. — О, — сказал Аллен и неловко склонил голову. — Тогда… Тогда мне правда жаль. В уголках его губ были крошки; бледные, розовые губы. Прекрасные в тонком изгибе их формы. Челюсти Аллена пережевывали торт. С каждым укусом плотная, липкая, мягкая сладость оказывалась в его рот, и что-то незримое, казалось, рушилось и крошилось в сердце Линка. Сладкое как пирог, но такое же горькое как кровь. И привкус этот его ошеломлял. Чем бы это ни было. *** — Это ещё что за хрень? Голос Канды прозвучал для Линка совершенно неожиданно. Он поднял голову от ножа, встретив взгляд экзорциста. Тот выглядел немного озадаченным и, без видимой причины, раздраженным. Линк сильно подозревал, что раздражение в данный момент было для Канды не исключительным состоянием, а скорее жизненной философией. Он проследил за взглядом Канды до своей разделочной доски, до печенья, которое он крошил плоским краем ножа, до темных открытых банок с вареньем. — Это для Уолкера, — коротко объяснил он. — Но что это? Линк вздохнул. — Европейский чизкейк на крошке дробленого, смазанного маслом печенья; сверху — компот из ежевики и мед. Канда моргнул, застыв на месте. — Ты же знаешь, что мояши не может отличить изысканную еду от пачки лапши быстрого приготовления. Линк продолжил сосредоточенно крошить печенье. — Кажется, на прошлой неделе я видел, как он съел крекер с пола, — продолжил Канда. Не разрывая зрительного контакта, Линк протянул руку через прилавок и открыл свежий контейнер с сыром маскарпоне. Долгое мгновение Канда просто смотрел на него, затем хмыкнул, выпрямился и, обогнув кухню, вышел. — Неважно. Хочешь потратить время впустую? Да пожалуйста. Тем не менее, Линку показался проблеск улыбки. (Позже он поймет, что это был самый длинный разговор, который они когда-либо вели). *** — Твои друзья довольно необычные, — сказал Линк Аллену позже, когда они делили чизкейк. Тот усмехнулся, не отрываясь от еды. Похоже, больше всего ему нравился компот. Он соскребал ежевику с тарелки и посасывал ложку, издавая долгие, довольные звуки. Во имя собственного спокойствия Линк старался не придавать этому слишком большого значения. — Канда мне не друг. «Лжец», — с нежностью подумал Линк. *** — Эй, инспе… божемойчтотыделаешь! Линк находился на последней, критической стадии, когда услышал, как ученик Книгочея обогнул угол и шагнул в тусклый свет кухни. Линк опустил горелку и отжал ручку, пламя потухло. — Crème brûlée. Глаза Лави на мгновение метнулись к горшочку с кремом. Затем он снова посмотрел на горелку в руках Линка, крайне настороженно. — Это огнемет? — Это горелка для flambé, — сурово поправил Линк. Но Лави это, очевидно, не убедило. — Ты пускал струю огня шириной в фут. —...Это очень большая горелка flambé. — На боку нарисован череп. — Ее создал Комуи. Лави пристально посмотрел на Линка. — Возможно, это огнемет, — признал он. Лави издевательски присвистнул. — Ну развлекайтесь, инспектор. — Обязательно. *** — Лави беспокоится, что ты планируешь сжечь Орден, — сообщил Аллен Линку, словно констатировал факт. Он проткнул карамелизированную внешнюю сторону крем-брюле с несколько кривой улыбкой. Глядя на юношу, сидящего на кровати скрестив ноги, Линк подметил, что тот начал потихоньку выздоравливать. Его синяки стали приобретать желтоватый оттенок, который, хотя и не более привлекателен, чем свежие синие и черные, но все же показался Линку гораздо мягче. Аллен снял несколько повязок, открыв взору свежие полосы шрамов. Похоже, они тоже хорошо зажили — хотя Линку все еще больно смотреть на них. Тем не менее, Аллен стал достаточно здоров, чтобы совершать прогулки по штаб-квартире. «Это облегчение, — подумал Линк, — что к его щекам вернулся цвет». — Ему не стоит беспокоиться, — вежливо ответил он. — Я трудоголик, а не маньяк. — Грань довольно тонкая. — Шире ухмыльнулся Аллен. Ухмыльнулся теми самыми губами, которые Линку так нравились. «Я хочу тебя поцеловать, — внезапно подумал он. Затем, мрачно добавил: — То, чего я хочу, невозможно». Одна мысль наэлектризовала его, другая просто обожгла. Малина и кровь. Горькое со сладким. Вслух же он сказал: — Может быть, нам стоит попробовать панна-котту? *** Ранние рассветы, утро в полутьме. То, что заставляло Линка снова и снова поздно ложиться спать и рано просыпаться, было не совсем бессонницей; он уверен, что может спать столько же, сколько и любой другой человек, если захочет. Скорее, думал Линк, это было чем-то вроде выработанной привычки или, наоборот, некой навязчивой энергией, заставляющей его постоянно находиться на ногах. В сутках никогда не хватало часов на все запланированные дела. Всегда оставалось что-то еще. И вот, не успело Солнце взойти, как Линк уже на кухне. Измученный, уставший, он вымыл руки. Клейкая рисовая мука, тофу, сахар, ваниль — Линк грубо размял их руками. Он надеялся, что не разбудил Аллена, когда уходил. Аллена, выглядевшего слишком юным во сне. Аллена, чьи ресницы отбрасывали веерообразные тени. Аллена, которого Линк мечтал всегда видеть таким умиротворенным, если, конечно, Бог расщедрится оказать ему такую милость… В передней части кухни послышался шум. Линк прервался. — О. Здравствуйте, инспектор, — настороженно произнесла Линали. Ее волосы все еще взъерошены со сна. Может, искала стакан воды. Или ранний завтрак. — Доброе утро, — удивленно ответил он. Она смотрела на него, он на неё. Так продолжалось до тех пор, пока Линк с запозданием не понял, на что именно девушка смотрит: его волосы были собраны в высокий хвост, он был заметно измотан, и, что самое главное — по локоть в белой клейкой рисовой муке. Наконец, она опустила взгляд на доску перед Линком. Бамбуковые шпажки. Чаша с порошком зеленого чая матча. Свежие вишни. А прямо под его ладонями — небольшая кучка шариков из теста. — Это… Она остановилась и замолчала. На мгновение Линк тоже замер, не зная, чего от нее ожидать. Затем девушка разразилась смехом. Это был приятный смех, яркий и искренний. Ее плечи вздрагивали вверх-вниз при каждом хихиканье; это движение показалось ему явно девичьим. Тем не менее, Линк был основательно озадачен. — Что-то… не так? — Нет-нет, ничего, правда! — стала настаивать она, вытирая глаза. — Просто мне кажется, что я увидела тебя в новом свете. Он посмотрел вниз на тесто в своих руках. Часть его покрылась корочкой прямо в руках. — И в каком же свете? — О, ну, знаешь, — сказала она, прикрывая свой смех изящной рукой. Это был невыносимо расплывчатый ответ, но Линк это проигнорировать. Выражение ее лица смягчилось, стало нечитаемым. — Эй, хочешь, я помогу тебе? Гримаса, которую он состроил в ответ, должно быть, граничила между насмешливым и просто болезненным, потому что Линали тут же надулась и поднялась, чтобы присоединиться к нему у стойки. — Да ладно. Может быть, я и не такой мастер pâtissier, как ты, но надо просто раскатать тесто в шарики, верно? — Хорошо, хорошо, — сказал он, соглашаясь. Затем тихо добавил: — Спасибо. Линали засучила рукава и принялась раскатывать тесто в грубые, неровные шарики. Линк, со своей стороны, поставил кипятиться воду на плиту и занялся удалением косточек в вишне и плодоножек у клубники. Они долго работали в дружеском молчании, прежде чем Линали снова заговорила. — Это для Аллена, да? В мягком спокойном тоне ее голоса было что-то знающее. Он не смог придумать ответ, который бы одновременно оправдал и вопрос, и его отношение к нему. Вместо этого он просто кивнул, тяжело сглотнув. — Ему понравится, — вкрадчиво сказала она. Линк снова сглотнул и принялся раскатывать тесто. — Знаешь, Линк. В… в каком-то смысле, я думаю, мне всегда будет трудно доверять тебе. Централ… Ее руки сжали кусочек теста; шарик, над которым она работала, развалился в ее тонких пальцах. — Я знаю, — быстро сказал Линк. Он читал ее досье. Встрепенувшись, она покачала головой. — Нет, не так. Я имею в виду… Я хочу доверять тебе. — Она снова сделала паузу. — Я думаю, ты хороший человек, Линк. — Ты говоришь это сторожевому псу Централа? — Почему-то я начинаю с трудом воспринимать тебя таким, — хрипло засмеялась она. — Хм. Он зачерпнул горсть шариков и, с большой осторожностью, бросил их в кастрюлю. Они падали, испуская огромные клубы пара там, где прорывались на поверхность. Вода шипела и бурлила. — Аллену понравится, — повторила она. — Я очень на это надеюсь, — согласился он. Взаимопонимание между ними имело свой собственный вкус. *** Когда он открыл дверь, балансируя стальным блюдом в одной руке, Аллен уже встал с кровати. Он выглядел хорошо. Куда здоровее. Возился с чем-то на столе Линка, возможно, от скуки; оперся руками и прогнулся в пояснице. — Ты хорошо выглядишь, — сказал Линк. Слова прозвучали немного неправильно — слишком ласково, слишком мягко. Аллен повернул голову в сторону Линка и улыбнулся — потом заметил, что у него в руках. Его глаза расширились, а губы распахнулись. С чем бы он там не возился, оно тут же оказалось позабыто. — Линк, — сказал Аллен, пряча руками медленно растущую улыбку. — Ты приготовил мне... данго? — Ханами данго, вообще-то, — поспешил объяснить Линк. По какой-то причине он чувствовал себя ужасно взволнованным. Возможно, из-за того, как на лице Аллена расцветало простое ничем не замутнённое счастье, теплое и совершенное. Линк поерзал, кашлянул и неторопливыми движениями поставил блюдо на стол. — Митараши данго — это, как ты должен знать, скорее соленый рецепт. Однако существует множество популярных десертных вариантов рецепта данго, включая ханами данго… — Линк. —...Который традиционно едят во время японского сезона любования сакурой… — Линк. И тут Аллен уперся обеими руками в плечо Линка, его глаза были яркими и искренними — и Боже, уж это точно привлекло его внимания. — ...Да? — Я собираюсь поцеловать тебя, — сказал Аллен. Прямо в упор. — О, — сказал Линк. У него произошло короткое замыкание. — Хорошо. Тело Аллена прильнуло к нему. Застыв Линк наблюдал, как он нежно наклоняется в его сторону, и ему пришлось самую малость наклонить голову. То, что должно было длиться секунды, казалось годами. Уже державший себя ужасно напряженно, он застыл, не в силах пошевелиться от прекрасной агонии предвкушения. Губы Аллена едва заметно прижались к его. Мягкие, сладкие. Как лепестки цветка. Линк не двигался. Дышал неглубоко. Даже не ответил, не сразу, потрясенный этим невыразимо легким ощущением. Он отчаянно хотел выгнуться дугой вперед, притянуть Аллена к себе… Аллен протянул правую руку и прижал ладонь к его щеке. И этого было достаточно, чтобы разрушить последние крохи самообладания. Линк рванулся вперед, ловя его губы. Руки поднялись обхватить затылок, чтобы прижаться ко рту Аллена сильнее и целовать медленно и обжигающе. Снова. Снова. Снова. Они словно таяли друг в друге — и не было никакой войны, никакого Централа и никаких приказов. Просто тихая комната, разделенная между двумя людьми. Скоро этот короткий миг забытия прервется, и им придется разобраться, что все это значит. Что ж. Может быть, они разберутся. А может, и нет. Может, будет достаточно просто провести этот момент. Они оторвались друг от друга, тяжело дыша. — Черт, — с чувством выругался Аллен. — Ты знаешь, — задыхаясь сказал Линк, бездумно. — Я уже давно хотел это сделать. Раздался смех, который Линк скорее почувствовал, чем услышал. — Правда? — К сожалению. — Это непрофессионально с вашей стороны, инспектор. — Не читай мне нотаций, Уолкер. — Его руки опустились на талию Аллена, ему нравилось это ощущение, нравилось, как Аллен вздохнул при этом легком прикосновении. — Что, нотации — это твоя работа? — Именно, — пробормотал Линк. — Ну, я собираюсь поцеловать тебя снова. Ты не против? Линк кивнул, расслабившись, и закрыл глаза. «Нет ничего более горько-сладкого, — подумал он, — чем исследующее прикосновение губ Аллена». Но опять же… в некоторые дни этого казалось достаточно, потому что мир позволил существовать хоть какой-то сладости.