Следующей ночью
Нетейам сидел на песке, прижимая колени груди и отрешенно следя за бродящими вдалеке рифовыми клещами. Багряные всполохи костра освещали его семью, и несколько других членов клана, расположившихся неподалёку от согревающего пламени. Искры пестрились, взлетая в небо словно мерцающие светлячки, вальсируя и кружась на ветру. На’ви вокруг него были погружены кто в личные беседы, кто в обсуждение местных новостей. Ло’ак сидел рядом с Циреей, рассказывая ей о жизни в лесу. Кири и Тук расположились неподалёку от них, не упуская возможности поделиться неловкой историей из детства Ло’ака, изрядно раздражая этим своего старшего брата. Они выглядели ужасно счастливыми, подумал Нетейам. Язычки пламени отбрасывали пляшущие тени на их лица, подсвечивая их искренние улыбки. Он приподнял голову, чтобы взглянуть на своих родителей, расположившихся по правую сторону от глав Меткайина. Супруги мирно о чем-то беседовали, наслаждаясь компанией друг друга. Они обменивались любовными взглядами полными счастья и понимания. И лишь один На’ви, не считая самого Нетейама, держался особняком. Аонунг расположился вдалеке ото всех, у одиноко лежащего на берегу валуна, и вот уже который час разглядывал свою миску с недоеденным рагу из рыбы. Время от времени он отвлекался от ковыряния в остатках пищи, чтобы понаблюдать за мерцанием триллионов звёзд рассыпанных по небосводу. Ощутив на себе чей-то взгляд, он оторвался от наблюдения за ночным небом, поворачивая голову в сторону компании. И тут, кобальтовая синева глаз Аонунга встретилась с янтарным блеском радужки Нетейама. И на мгновение, на одно волнующее мгновение, мир вокруг них растворился, расщепляясь на атомы. Голоса На’ви, говорящих обо всем и ни о чем затихли, всполохи костра на их лицах потускнели. Остался только он. Нетейам позволил себе продлить визуальный контакт, всматриваясь в то, как кожа рифового Принца мягко переливалась в теплых оранжевых тонах, и как дикие огоньки вспыхивали у того в глазах. А потом, все закончилось. Реальность обрушилась на них, спуская с небес на землю. Они разом отвернулись друг от друга, каждый возвращаясь к своему занятию. Аонунг продолжил рассеянно размешивать свое остывшее рагу, а Нетейам вновь перевел взгляд на горящие доски, наблюдая, как искры костра потухают и загораются вновь. Он упрямо игнорировал неприятно рокочущие чувство в груди. — О, — подумал Нетейам. — Похоже дела обстоят гораздо хуже, чем я предполагал. После того, что случилось на поляне, они старались игнорировать друг друга. Дважды Аонунг нарывался подраться с ним, но Нетейам умело избегал любых перепалок. Когда они пробирались по каменистым прудам, направляясь к месту ловли рыбы, Нетейам держался позади Аонунга, кидая на парня взгляд, каждый раз, когда тот произносил хоть слово. Нетейам был просто в диком замешательстве. Он на дух не переносил Аонунга, но этот поцелуй… О, этот чертов поцелуй. И, если учесть то, что он сам являлся его инициатором. Черт. Нетейам иногда ощущал фантомное давление чужих губ на своих, тепло и бархатистость кожи Аонунга под своими руками, и сладкий вкус его языка в своем рту. О Эйва, он бы убил за ещё один такой поцелуй. Но эти мысли, эти порывы он запер где-то глубоко внутри себя, чтобы те наверняка не вырвались наружу. — Нетейам. Парень поднял глаза, и увидел, как Ротксо улыбается ему, подзывая к своей компании взмахом руки. Он краем глаза успел разглядеть, как гневно исказилось лицо Аонунга, когда тот это заметил. Натейам подошел к Ротксо, и примостился рядом с ним, оказываясь теперь ближе всех к костру. С правой стороны от него сидел Ло’ак, рассказывая очередную нелепую историю из своей жизни заинтересованно внимающей ему Цирее. Остальные ребята расположились по кругу, каждый занимаясь чем-то своим. Ротксо придвинулся к нему поближе, и завел беседу ни о чем, тем самым отвлекая Нетейама от съедающих его сознание мыслей. Проведя весь остаток вечера в компании Ротксо, и в попытках игнорировать Аонунга, Нетейаму удалось немного расслабиться. Парню симпатизировал младший Меткайина, и забавляло как тот, размахивая хвостом, время от времени в шутку задевал его плечо. Хотелось сидеть так до утра.На следующий день
Они провели вместе полдня, то ныряя в океан в поисках ракушек, то катаясь на илу наперегонки, то просто валяясь на берегу и купаясь в жгучих лучах палящей над ними Альфа Центавры. Ближе к вечеру На’ви выдохлись окончательно, и решив покончить на сегодня с тренировками контроля дыхания, поплыли к берегу. Их тела сморило от усталости, и мальчишки развалились на песке у кромки воды, позволяя прохладному предвечернему бризу обдувать их измождённые тела. Ротксо рассмеялся над очередной нелепой шуткой Нетейама, и отзвук его хохота разнесся по всему пляжу. Нетейам слегка улыбнулся краешком губ, стараясь не думать о том, как сильно смех Ротксо был схож со смехом Аонунга. Внезапно, его новый товарищ перевернулся на живот, и оттолкнувшись от земли поднялся на ноги. Нетейам понял, что, видимо, пора расходиться, и последовал его примеру. — А ты не промах, дитя джунглей! — хохотнул Ротксо, шутливо толкая Нетейама в плечо. — Мне принимать это за похвалу или за оскорбление? — вопросительно поднял бровь Нетейам, и усмехнулся, распрямляясь в полный рост. В таком положении, они находились всего в нескольких дюймах друг от друга. Нетейам изучал лицо Ротксо: его глаза были такими же небесно голубыми, как и у Аонунга, но Нетейам заметил отсутствие в них того задорного блеска, который присутствовал во взгляде его друга. Они не вспыхивали безумным азартом, когда парень улыбался или шутил, и не выворачивали его наизнанку так, как это делали глаза Аонунга. — Ротксо, — раздался чей-то грубый голос за их спинами. Нетейаму даже не требовалось взглянуть на обладателя этого глубокого тембра. Он знал, кому он принадлежал. — Чего? — спросил Ротксо, оборачиваясь. Что же Аонунгу внезапно потребовалось от Ротксо, что тот пришел за товарищем аж на границу селения? — Твоя матушка тебя ищет, — просто ответил Аонунг, зафиксировав взгляд на точке между телами ребят. Увидев напряженный взгляд принца Меткайина, Нетейам невольно отступил от Ротксо на шаг. — Оу, тогда ладно. Иду, — расстроенно выдохнул Ротксо, понимая, что пришло время прощаться. Он обернулся к Нетейаму, и пожал ему руку на прощание: — Свидимся как-нибудь. И с этими словами, он ушел, оставляя Нетейама и Аонунга одних на пляже. Юноши глазели друг на друга. Один ожидал, что второй заговорит первым, и наоборот. — Держись от него подальше, — буркнул в итоге Аонунг, подходя к Нетейаму ближе. — С хрена ли? — огрызнулся второй На’ви, тоже делая шаг навстречу. Они сократили расстояние, пока не оказались настолько близко, что их дыхание слилось в единый поток. Аонунг упорно смотрел в глаза Нетейама с ненавистью и злостью. О, Эйва, как же он обожал этот взгляд. Более не контролируя своих действий, Нетейам слегка наклонился ближе, и положил руку на щеку Аонунгу, наблюдая за его реакцией. Тот моргнул, и на его лице, как и в тот раз, появилось то же беспомощное выражение. Нетейам беззлобно хмыкнул, позволяя своим пальцам провести по линиям на скулах Аонунга, и медленно сместить палец ниже, к пухлым губам. Аонунг не предпринимал никаких действий, лишь продолжать растерянно глазеть на Нетейама. Его ресницы трепетали, а губы слегка приоткрылись, когда Нетейам провел по ним большим пальцем, слегка оттягивая нижнюю. Нетейам вновь прижался к чужим губам, ощущая, как, поддавшись нахлынувшим чувствам, Аонунг рвано выдохнул в его рот. Он слегка покачнулся, будто готовый вот-вот потерять сознание, что заставило Нетейама улыбнуться в поцелуй, и переместить свободную руку тому на талию, аккуратно придерживая. Он еле сдерживал себя, чтобы не завалить парня на песок. Когда они целовались, тот становился полной противоположностью тому Аонунгу, которого знал сын Турука Макто. Он поцеловал его интенсивнее, вторгаясь в чужой рот языком, мимолётно проводя им по кромке белоснежных зубов. Рука скользнула с талии на спину Аонунга, перемещаясь выше к лопаткам, пока он не поймал чужую косу в кулак, несильно сжимая пальцы у корней волос, и оттягивая их у затылка. Реакция не заставила себя долго ждать. Аонунг издал тихий полувсхлип-полустон, лишая Нетейама рассудка окончательно. Он не помнил, как долго они находились в таком положении, но когда голова закружилась от недостатка углекислого газа, они оторвались от друг друга, все еще соприкасаясь грудью, и глядя помутневшим от страсти взглядом друг другу в глаза, ни черта не соображая. Пару долгих мгновений спустя Нетейам все же решился нарушить тишину. — Давай забудем о том, что произошло, — внезапно произнес он. Он знал, что поступает, как трус. — А? — выдохнул Аонунг и неверяще уставился на Нетейама. — Ну-у, я не хочу, чтобы ты думал, что это что-то значит, — ответил лесной На’ви, издав странный звук, отдаленно похожий на смешок. Может, они просто развлекались. Может, им было скучно. Может, просто необходимо было сбросить скопившееся напряжение. Нетейам мог лишь предполагать. Но единственное, в чем он был уверен наверняка, так это в том, что ненавидит Аонунга. Нетейам позволял всеобщей суматохе, веселью и развлечениям поглотить себя с головой. Окутал свое существо защитным коконом, пока все мысли об Аонунге не откатились на самый дальний план. Он будет продолжать обманывать себя до тех пор, пока тулкуны не научатся летать.Та самая перепалка
Нетейам сидел на берегу, погруженный по пояс воду, и наблюдал, как стайки разноцветных рыбешек огибают его лодыжки, приятно щекоча кожу. Она была тёплой, разогретой полуденным светом, а поверхность чарующе переливалась под небесными лучами, словно, усыпанная тысячами полированных азуритов. Он сделал глубокий вдох, наполняя лёгкие свежим морским воздухом. — Наконец-то, — подумал он. - Тишина и покой. — ОТВАЛИ ОТ МЕНЯ, ГУБОШЛЕП! Да, блять! Ну конечно, Ло’ак просто обязан был испортить этот благоговейный момент; раздражать Нетейама и попадать в неприятности — единственное занятие, которое его брат практиковал на постоянной основе. — Эй! — в очередной раз вскрикнул Ло’ак. На этот раз его голос прозвучал более напряженно, заставляя Нетейама повернуть голову к берегу. Он смог разглядеть до трех фигур, во главе с самим Аонунгом, окруживших его сестер и брата, что заставило его подняться из воды. Часть его все еще отчаянно желала остаться здесь и ни во что не ввязываться. — Оставьте нас покое! — тоненький голосок наполнил его уши. Как эти ублюдки посмели тронуть Кири? Взволнованный голос сестры заставил Нетейама рвануться в сторону берега. Мысли об избежании потасовки сразу же улетучились. Он не позволит навредить его сестрам. Нетейам в несколько шагов сократил расстояние между ними, направляясь сразу к лидеру банды. Приблизившись к Аонунгу, он схватил того за плечо, круто разворачивая того к себе. — Ты слышал, что она сказала, — прорычал Нетейам, глядя на Аонунга сверху вниз. — Оставь их в покое. Принц Меткайина сделал шаг назад, холодно глядя на лесного На’ви. На его разъярённо вздымающиеся грудные мышцы, и глаза, в которых плескалась ненависть и злость. — Свали, — повторил Нетейам со сталью в голосе, и прижав пальцы к груди Аонунга, заставил того сделать его один шаг назад. — Сейчас же. Аонунг сардонически ухмыльнулся, но отступил, преувеличенно поднимая руки в жесте капитуляции. Нетейам играл с ним, и Аонунг не собирался оставаться в стороне. Пусть даже, если придется прибегнуть к таким скверным методам, как этот. Почувствовав отступление угрозы, Нетейам повернулся, чтобы уйти, уводя с собой сестёр и брата. Вдруг, за их спинами послышался издевательский смешок, и хохот Аонунга, говорившего что-то своему другу. Краем глаза Нетейам заметил, как Ло’ак отделился от их группы, и двинулся обратно в сторону непутевой компашки. Ёбаный свет, — простонал про себя парень, готовясь к худшему. — Ло’ак, не связывайся, пойдём, — вздохнул он, на деле, понимая, что брата уже не остановить. Ло’ак подошел в плотную к Аонунгу, но, что странно, даже не замахнулся. И тут до Нетейама дошло, что собирается сделать младший Салли. Парень покрутил рукой перед носом Аонунга, то собирая ее в кулак, то распрямляя пальцы, и неожиданно резко саданул правым хуком по челюсти Аонунга. Офигели все, исключая Нетейама. Отец и его научил этому трюку. Удобно. Всегда срабатывало с недоумками. Нетейам не смог удержать смешка, когда Аонунг, теряя равновесие повалился на землю. Сам он, все это время стоял в стороне, наблюдая за их потасовкой, гордясь своим братом и его боевыми навыками. Но долго отдыхать тому не пришлось. Аонунг шокировано уставился на Ло’ака, но вдруг подорвался земли, и бросился на него скидывая парня в песок. Они кувыркались по земле рыча и шипя, как два рвущих друг друга танатора. Нетейам невольно улыбнулся, наблюдая за этим замесом и, решив не оставаться в стороне, (по приколу), кинулся на помощь к брату. Он схватил Аонунга за талию, оттаскивая того от Ло’ака. Парень брыкался в его руках, пытаясь вырваться из чужой хватки, шипя и выворачиваясь. Нетейам уже собирался кинуть того на землю, но Аонунг предугадал его маневр, и схватившись за чужие запястья, потянул Нетейама на себя. Не удержавшись на ногах, парень повалился на Аонунга, и они покатились по песку, борясь, в попытке одолеть друг друга. Нетейам извернулся, высвобождая свои руки из чужой хватки, и придавил Аонунга к земле, перехватывая чужие запястья, и фиксируя его колени своими. Сердце бешено заходилось в груди из-за хлынувшего по венам адреналина. Легкие горели, а кожу скул свело судорогой. Они замерли, таращась друг на друга, и не решаясь хоть как-то пошевелится. Это произошло снова. Аонунг, дикий и необузданный, лежал под ним, напрягшись всем телом и загнанно дыша. Его глаза горели похотью и чистой ненавистью. Нетейам облизал губы, слизывая капельку крови, которая сочилась из небольшой ранки в уголке рта. Аонунг едва заметно заерзал под ним, притираясь бёдрами к его чувствительным местам. Казалось, что его кожа вот-вот расплавится от напряжения, но он упорно продолжал смотреть на Аонунга, в глубине души надеясь, что парень предпримет хоть что-то. Что ему вновь удастся вкусить чужие губы. Он даже позабыл о том, что за ними наблюдает не одна пара глаз. Его желаниям не суждено было сбыться. Аонунг столкнул его себя, и откатившись на достаточное расстояние, поднялся на ноги, сердито глядя тому в лицо. Нетейам, все еще сидя на песке, осмотрелся, замечая, как все остальные На’ви, смотрят на него, со странными выражениями на лицах. Он влип. Окончательно и бесповоротно.