Дом без возврата

‒ ... Ты слыхал историю про Дом-без-возврата? ‒ спросил Даня. ‒ Кто ж её не слышал, ‒ пренебрежительно пожал плечами Игорь. ‒ Да её каждый малолетка знает. Попробуй удивить чем-то ещё. ‒ Ну, не знаю, ‒ нерешительно протянул младший Даня. ‒ Может, малолетки знают какую-то другую версию, но та, что знаю я, она реально жуткая. Друзья сидели и курили на старой детской площадке. Эта площадка явно видала лучшие времена ‒ последний раз её чинили перед выборами губернатора, задолго до того, как выборы отменили. Теперь на ветру грустно поскрипывали оборванные качели, деревянная избушка на курьих ножках была разломана местной гопотой, а горка грустно рыжела дырами проржавевшего металла. Здесь у ребят было секретное место, их штаб, где можно было спрятаться от родителей, когда кто-то получал очередную двойку, всласть подымить купленными поштучно сигаретами, после чего зажевать запах курева мятным "Орбитом". Здесь же можно было спрятаться и от компании Славы Гвоздя. Здоровые семнадцатилетние лбы, обитавшие на соседней улице, держали в страхе весь район, не боясь ни чёрта, ни бога, ни участкового, и терроризировали всех, избегая открыто конфликтовать только со старшим поколением. Впрочем, ходили слухи, что однажды, залившись купленным в ларьке "жигулём", они зажали в углу молодую продавщицу из универсама в соседнем районе. Спас её проходивший мимо Сенька, борец и ветеран Чечни, который пригрозил оторвать хер и переломать пальцы каждому из гоп-компании, кто ещё раз попадётся ему на глаза. Сеньку в городе побаивались ‒ после бойни в Аргунском ущелье у него изрядно свистела фляга, поэтому на какое-то время компания Гвоздя утихомирилась. Впрочем, они с утроенной силой принялись отыгрываться на тех, кто был младше. Особенно же невзлюбили Игоря и Даню. Отец семнадцатилетнего Игоря работал на большом складе, получал неплохие, по меркам города, деньги, поэтому у них дома была даже последняя плейстейшн, за что он считался мажором. Даня же наоборот, был из неполной семьи (его отец уже много лет как вышел за опохмелом, да так и не вернулся), и воспитывался матерью в строгости. Маленький, щуплый, он выглядел даже младше своих тринадцати, а значит, был лёгкой и доступной жертвой для всевозможных издевательств. ‒ Ну ладно, попробуй, расскажи свою версию истории, ‒ хмыкнул Игорь. ...Говорят, что Дом-без-возврата нельзя найти по собственному желанию. Он появляется только тогда, когда ты ему нужен. И если он решил тебя сожрать, будь уверен, что он тебя найдёт. Он будет попадаться тебе на пути ‒ куда бы ты не шёл, рано или поздно ты обнаружишь себя стоящим перед серой металлической дверью. И тут будь очень внимателен, потому что дом выглядит совершенно непримечательно. Это кирпичное трёхэтажное здание с решётками на окнах, а стены нижнего этажа выкрашены красно-коричневой краской. Если заглянешь в окна, то за пыльными тюлевыми занавесками можно рассмотреть бумажные цветы, тоже густо покрытые пылью. Некоторые говорили, что в комнатах этого дома сплошь стоят запертые шкафы. Что в этих шкафах, никто не знает ‒ возможно, дом хранит память обо всех, кого он сожрал когда-то, и сожрёт в будущем. А возможно, из этих шкафов вылезают монстры, которые хватают людей. Один раз я подслушал разговор старшеклассников ‒ они говорили, что у этого дома есть свои глаза и уши по всему городу. И когда он видит человека, то посылает своих монстров, чтобы они забрали его и привезли ему на съедение. Монстры эти похожи на обычных людей, поэтому от них ещё можно сбежать. Но если ты прохлопал свой шанс, и за тобой закрылись двери ‒ то это конец, больше тебя никто не увидит. Ты же знаешь Сеньку-борца? Ходят слухи, что он единственный смог выбраться из этого дома, но встретил там нечто такое, что стал с придурью, и теперь бросается на людей. Это было очень давно, и дом, кажется, учёл свою тогдашнюю ошибку. Регулярно появляются новые истории, как туда решает кто-то зайти ‒ кто по собственной глупости, кто из любопытства ‒ и пропадает без вести… ‒ Бред какой-то, ‒ оборвал его Игорь, сплевывая тягучую после сигареты слюну. - Вот ты знаешь кого-то, кто пропал? ‒ Я не знаю, ‒ не стал спорить Даня. ‒ Но вот у тёти Люды сын, которому в том году восемнадцать стукнуло, он пропал. Я знаю, потому что тётя Люда жаловалась моей маме, когда заходила за солью. ‒ И что же, никто их не ищет? ‒ Нет! Возможно, это тоже особенность дома. Но все люди как будто забывают о пропавших. Помнят только их родители. А у остальных, кого не спроси, все тебе скажут ‒ не было никакого Лёшки с соседней улицы, не помним такого. ‒ Это не страшно, Дань. Это тупо, ‒ Игорь резко встал, но тут же осёкся и присел на корточки. ‒ Тихо. Там компашка Гвоздя, ‒ шёпотом пояснил он другу. Подростки затихли. Неподалёку раздался гогот, перемежаемый матершиной. Шум становился всё ближе, и вскоре ребята слышали и видели местную гопоту почти вплотную. От взглядов их прикрывала бетонная стена старой сцены. Напротив сцены располагались дощатые лавочки, на которых и расселась банда Славика ‒ с десяток старшеклассников, и несколько ярко одетых и размалёванных девиц, их подружек. Девицы бессмысленно хихикали, притом тем громче, чем тупее были шутки пацанов. Даня с Игорем затаили дыхание, и каждый мысленно твердил: "Валите, валите, валите отсюда...". Но гопота явно устроилась надолго ‒ с шипением открылись новые банки с пивом, кто-то развалился на лавочке поудобнее, кто-то облапил одну из девчонок, которая притворно захихикала, делая вид, что вырывается, а затем приложилась густо накрашенными губами ко рту парня. ‒ Мерзость, ‒ прошептал Даня, отводя взгляд от сосущейся парочки, а Игорь, сделав зверские глаза, приложил ко рту палец: "Тихо сиди!". ‒ ... Мне в следующем месяце восемнадцать исполняется, батя хочет меня в армию отправить, ‒ донёсся голос с лавочки. ‒ Бля, Серый, как так? ‒ возмутилась одна из девиц. ‒ Ты меня бросишь, что ли? ‒ Ты чё, малая, не ссы, ‒ успокоил её говоривший. ‒ Я вернусь и распишемся, всё чётко будет. ‒ Ты мне обещал, что распишемся сразу, как тебе восемнадцать стукнет! Или мне с ребёнком тебя ждать?! ‒ Не гони волну, может, ты и не беременная ещё. ‒ Ага, не беременная! За дуру меня держишь?! ‒ Цыц, малая, ‒ осадил её парень. ‒ Сказал, что распишемся, значит, распишемся. Слово пацана! ‒ В натуре, Танюх, ты чё, не хочешь чтобы Серый твой отслужил, как все нормальные пацаны? Чтобы от военкомата бегал, как чмошник? ‒ это уже говорил Слава, лидер гоповской шайки. ‒ Да пусть служит, хули мне, ‒ отмахнулась девушка. ‒ Только ж его на войну отправить могут, а нахера мне с ребёнком ещё и мужик-инвалид? ‒ Э, ты чё, бля?! ‒ грозно окрикнул её Серый. ‒ Страх потеряла? Другого ёбыря себе присматриваешь уже?! ‒ Сядь, Серый, ‒ скомандовал Слава. ‒ А ты, Танька, не бзди горохом, никто твоего пацана на войну не заберёт. Президент же сказал, что только служивших забирают. А президент у нас мужик чёткий, за базар свой отвечает. Порыв налетевшего ветра поднял тучу пыли, перемешанную с песком, сухими листьями и прочим мусором, и тут Игорь, неожиданно для самого себя, громко чихнул. Шум на лавке тут же утих, а через пару мгновений замерших подростков вытащили на обозрение всей компании. ‒ Опачки, кто это тут у нас подслушивает? ‒ нехорошо протянул Слава Гвоздь, подходя вплотную к своим жертвам. ‒ Это же мажорчик и дрищ, наши лучшие друзья! Слышь, есть бабки? ‒ внезапно толкнул он в грудь Игоря так, что тот чуть не упал. ‒ Нету, ‒ тихо ответил тот, глядя в сторону, и зная, что за этим последует. ‒ Ты чё, за лоха меня держишь, чёрт?! У тебя всегда бабки есть, я знаю! Будешь делиться с пацанами по-хорошему, или поговорим по плохому?! Члены компании Гвоздя окружили их плотным кольцом, обидно гогоча и отпуская плоские шуточки. Слава медленно занёс кулак, примериваясь для удара, когда внезапно согнулся пополам. Это Даня, воспользовавшись тем, что внимание гопарей было сосредоточено на грядущей над Игорем расправой, заехал их главарю ногой по яйцам. Тут же Игорь плечом оттолкнул ближайшую к нему девчонку ‒ она, завизжав, упала на землю ‒ и помчался прочь, а за ним поспевал его младший товарищ. За их спинами грохотали шаги и ревел Слава: ‒ Пиздец вам теперь обоим! Молитесь, суки мелкие! Я вас найду, отвечаю! Найду и порежу вас! В ушах подростков свистел ветер, мимо мелькали дома, деревья, какие-то пустыри, гаражи и овраги. Шум преследователей позади не стихал, и когда Даня остановился, скрючившись и держась за бок, стал приближаться. ‒ Дань, быстрее! Нам нужно от них куда-то спрятаться! ‒ поторопил друга Игорь. Его лицо побагровело от быстрого бега, в горле саднило, но всё это было мелочами по сравнению с тем, что с ним сделает Слава, если поймает. ‒ Не могу... больше... ‒ прохрипел Даня. ‒ Терпи, ты ж мужик! ‒ попытался приободрить его старший товарищ. Должного эффекта это не оказало, а погоня была всё ближе. Игорь в панике огляделся. Побег завёл их в совершенно незнакомую часть города. Слева тянулся пустырь, поросший жухлой травой, за которым торчали вечно исходящие дымом трубы химзавода, справа, прямо, под обрывом, текла обмелевшая речка-говнянка, а справа, за когда-то белым бетонным забором, стояло трёхэтажное кирпичное здание неизвестного назначения. ‒ Туда, ‒ махнул рукой Игорь, хватая Даню под руку. Они подбежали к металлической двери ‒ на стене возле неё белой краской было крупно намалёвано: "БЕГИ". Дверь, видимо, заело, но после пары отчаянных попыток она взвизгнула ржавыми петлями, и дом впустил подростков в своё нутро ровно за несколько секунд до того, как к нему выбежали продолжавшие преследование Слава Гвоздь и его компашка. Игорь и Даня взбежали по щербатой бетонной лестнице на второй этаж и прильнули к пыльным стёклам. Они могли видеть, как Слава, всё ещё слегка враскоряку, подошёл к той же двери, которая только что впустила подростков, и потянул за ручку. ‒ Слышь, Гвоздь, чот не нравится мне этот дом, ‒ донёсся с улицы голос одного из парней. ‒ Не ссы, Димон, ‒ Слава сплюнул сквозь зубы. ‒ Обычная заброшка. Щас мы этих тараканов тут быстро найдём. Он поднял голову и заорал: ‒ Я иду за вами, суки! Готовьтесь, бля! Дверь открылась неожиданно легко и бесшумно. В вестибюль дома первым вошёл Слава, а за ним, пугливо озираясь, осторожно вошли его кореша. Один из них ‒ наверное, тот самый Димон ‒ всё бубнил себе под нос: ‒ Бля буду, Слав, тут что-то не так... Я этого дома тут раньше не видел, отвечаю. Может, ну его?.. ‒ Зассал, баба? ‒ Гвоздь презрительно посмотрел на него. ‒ Ну и вали, если хочешь. Только потом все будут знать, что ты не пацан, а ссыкливый чмошник. Испугался какой-то халупы! ‒ Ну, э, ты слышь, не гони волну сразу, ‒ занервничал Димон, но Слава его перебил, скомандовав: ‒ Шустрый, ты с Димоном налево, Серый пойдёт со мной, а Абрек и Конь посмотрят наверху. Кто найдёт этих сопляков, сразу тащите их ко мне. Только сильно не херачьте, сначала я сам с ними побазарю. С последними словами Гвоздь достал из кармана джинсов выкидной нож и щёлкнул лезвием. Голоса гулко разносились под сводами старого дома, и Даня с Игорем, притихшие на втором этаже, слышали каждое слово. ‒ Надо прятаться, ‒ прошептал Даня, оглядываясь. По обе стороны длинного коридора тянулись одинаковые деревянные двери. На дверях были красные бакелитовые таблички с полустёршимися надписями. Стараясь двигаться как можно тише, друзья стали дёргать двери одну за другой, но они не поддавались. А тем временем по лестнице уже поднимались двое из Славиной шайки ‒ мрачный, неразговорчивый дагестанец Абрек и высокий, непропорционально сложенный Конь, чьи тонкие ноги действительно походили на лошадиные. Ещё Конь всегда носил тяжёлые ботинки с железными мысками, которые смотрелись на нём как настоящие копыта. Одна из дверей наконец поддалась, и друзья скользнули внутрь, постаравшись как можно тише прикрыть её за собой. Они стояли посреди большой пустой комнаты ‒ только в дальнем её конце стоял длинный стол с рядом стульев. На мгновение им показалось, что за столом сидят какие-то люди, но это просто оказалось игрой распалённого воображения. Как назло, спрятаться в комнате было негде, и Игорь с Даней замерли у двери, чутко прислушиваясь к происходящему. В коридоре переговаривались Конь и Абрек, и судя по обрывкам их разговоров, искать кого-то им совсем не хотелось, а больше хотелось вернуться к своим подругам и недопитому пиву, которое могло выдохнуться. Абрек вяло тянул с акцентом: "Э, да сдались тебе эти малолетки, слушай? Скажем Гвоздю, что нет их тут, да?". Конь горячился, доказывая товарищу, что он поступает не по понятиям, что обидчиков обязательно нужно найти и наказать, на что Абрек снова твердил своё тем же скучающим голосом. Наконец Конь потерял терпение, наугад попинал несколько запертых дверей, и сплюнул: ‒ Хрен с тобой, наверное, их тут и правда нет. Пойдём вниз... ‒ Они правда ушли? ‒ спросил Даня. ‒ Не знаю… ‒ нерешительно протянул Игорь, приложив ухо к двери. В коридоре царила тишина. ‒ Может, это ловушка? ‒ Ты думаешь, они бы додумались?.. ‒ Лучше не рисковать, ‒ решил Игорь, отходя вглубь комнаты и усаживаясь на один из стульев. ‒ Давай подождём. Лучше получить дома от матери, чем от них. После этих слов Даня заметно погрустнел ‒ перспектива скандала дома как будто пугала его куда сильнее, чем драка с гопниками. Своей властной матери мальчик откровенно страшился - а городские сплетницы, зная о тяжёлом характере женщины, порой посмеивались, мол, "не зря от неё мужик ушёл; хоть он и плохонький был, но какой-никакой мужчина в семье должен быть". Вдруг откуда-то из-за двери донёсся истошный крик, от которого подростки подскочили. ‒ Что это было? - испуганно прошептал Игорь. ‒ Не знаю… ‒ Даня съёжился в дальнем углу комнаты, и мелко дрожал. ‒ Кто это кричал? ‒ Не могу понять, эхо слишком сильное… ‒ Игорь, мне страшно. Давай уходить отсюда, пожалуйста, ‒ заныл Даня. ‒ Погоди! ‒ цыкнул на него Игорь, прислушиваясь, но крик больше не повторялся. Набравшись храбрости, подросток потянул дверь, которая, открываясь, протяжно заскрипела, как будто сообщая гопникам, что их жертвы прячутся здесь. Мальчики сжали зубы, вот-вот ожидая услышать на лестнице грохот шагов, но всё было тихо. Крадучись, Игорь и Даня вышли в коридор, и прислушались. Заброшенное здание таинственно молчало, как будто десятью минутами ранее по его коридорам не грохотали шаги членов Славиной шайки. ‒ Куда они делись? ‒ прошептал Даня, испуганно озираясь по сторонам. Игорь подошёл к перилам лестничной клетки и свесился вниз, в надежде рассмотреть кого-то, кто мог бы прятаться в вестибюле первого этажа, но там было пусто. На цыпочках подросток начал спускаться вниз, на разведку, когда под сводами загадочного дома опять прозвучал истошный крик, в котором звучала такая бездна ужаса и отчаяния, что у Игоря и Дани по всему телу побежали огромные мурашки. Мольба о помощи доносилась откуда-то из дальнего конца здания, где коридор поворачивал направо. ‒ Игорь, бежим отсюда, прошу тебя! ‒ трясущийся от ужаса Даня уцепился за рукав старшего друга и потащил его к выходу. Но Игорь, словно загипнотизированный, стряхнул его руку и пошёл туда, где затихало эхо последнего вопля. ‒ Эй, ты что, совсем крышей поехал?! ‒ не на шутку запаниковал Даня, дергая Игоря за руку. ‒ Нас Гвоздь порезать обещал, ты думаешь, он так шутил? Он с собой носит нож, я тебе точно говорю! Его не раз с ним видели! Не обращая внимание на Даню, всё ускоряя шаг, Игорь шёл по коридору. Ему казалось, что где-то там, за поворотом, его ожидает такая желанная и долгожданная цель. Вот перед ним заветная дверь, обитая листами жести, он дёргает ручку, и та неожиданно легко поддаётся. В помещении темнели какие-то бесформенные груды. Постепенно привыкая к полутьме, Игорь стал различать некоторые детали, и вскоре понял, что это, наверное, когда-то был вещевой склад. Но в каком состоянии он был теперь! Повсюду в огромном помещении громоздились грязные и рваные брюки и куртки одинаковой тёмно-зеленой расцветки. Вся одежда выглядела так, как будто ею мыли полы в общественном туалете, а затем пропустили через промышленный шредер. Тут же валялись и стальные каски ‒ все в пятнах ржавчины, некоторые дырявые и расплющенные. Широко распахнутыми глазами подростки осматривали открывшуюся их глазам картину. ‒ Это что ещё такое? ‒ нарушил тишину Даня, выглядывая из-за спины старшего друга. ‒ Шмотки какие-то, ‒ Игорь осматривался по сторонам. ‒ Мне кажется, что откуда-то отсюда кричали… ‒ Блин, да какая разница, ‒ Даня нервничал всё сильнее. ‒ Что на тебя нашло?! Нам пора валить отсюда, и поскорее, пока они не вернулись… ‒ Ладно, пойдём, ‒ пересилив себя, Игорь закрыл дверь, и подростки направились назад к лестнице. Уже спустившись на первый этаж, они услышали странное бормотание из-за одной из запертых дверей. Голос говорившего казался смутно знакомым, но что именно он говорил, разобрать было невозможно ‒ из-за толстой двери долетали лишь обрывки отдельных слов. ‒ Стой, Дань, там, кажется, кто-то есть, ‒ Игорь подёргал дверь, которая даже не шелохнулась. ‒ Какая нахер разница?! ‒ Даня бы уже кричал, если бы не пленивший его страх попасть в руки Славе и его подельникам. ‒ Тебе жить надоело, что ли?! Вон дверь, уже рядом, давай свалим отсюда, просто свалим, и побежим домой, хорошо?.. Тем временем голос за закрытой дверью стал звучать отчётливее. Уже можно было разобрать даже отдельные слова. Неизвестный бормотал какие-то цифры вперемешку с ругательствами, и тихо обращался по имени к кому-то невидимому. Страшнее всего, впрочем, был не этот бессвязный бред, а то, как звучал человеческий голос ‒ как шуршание гонимых ветром по асфальту сухих листьев, как треск фитиля угасающей свечи. Игорь дёрнул дверь сильнее, она почти поддалась ‒ и тут же из-за двери раздался истошный визг: ‒ Нет, нет, пожалуйста, нет! Мамочка, я не хочу умирать! Не ходи сюда, тут только смерть, НЕ ХОДИ СЮДА!!! БЕГИТЕ, ПАЦАНЫ, СКОРЕЕ УХОДИТЕ!!! Подгоняемые этими протяжными криками, от которых перехватывало дыхание, Игорь и Даня вихрем вылетели на улицу. Серая металлическая дверь за их спинами бесшумно, как будто украдкой, закрылась, отрезая от внешнего мира всё, что происходило внутри. Подростки бежали, пока хватало сил, и когда они остановились и наконец-то отдышались ‒ а вокруг уже были знакомые места, и рукой подать было до детской площадки с оборванными качелями и горкой, покрытой ржавыми пятнами, ‒ тогда Даня произнёс: ‒ Там, в доме… Это же был голос Серого за дверью, я тебе отвечаю. Девушка поднималась на третий этаж замызганного подъезда. В подъезде пахло мочой и ветхостью, когда-то белёные стены ныне были кое-где закопчены и испещрены надписями ‒ Катя шлюха; гречка, меф, соль; мусора пидорасы. На щербатой ступеньке её нога подвернулась, и девушка, одной рукой цепляясь за перила, другой рефлекторно прикрыла живот. Вот и знакомая дверь. Девушка нажала на кнопку звонка, и внутри квартиры прозвучала резкая трель, сменившаяся тишиной. Выждав какое-то время, она позвонила ещё раз, но всё так же безрезультатно. ‒ Серый! ‒ постучала девушка. ‒ Серый, это я! Открой! Тишина. Девушка принялась молотить в дверь кулаками: ‒ Серый, твою мать! Ты что, заснул там?! Открывай, нужно поговорить, ну!.. Серёжа, открой пожалуйста, это я, Таня!!! Её голос уже начинал дрожать. Девушка продолжала стучать и звонить, но ответом ей всё так же была тишина, мёртвая и пустая. Пнув напоследок дверь, она выругалась и начала спускаться вниз, так и не заметив уголок торчащей из-за дверного косяка истрёпанной бумажки, на которой можно было различить слова: "...в соответствии с Федеральным законом N53-ФЗ от 28 марта 1998 года вы обязаны явиться…".