Предновогодние вечеринки

      Просыпаться утром от душераздирающего крика оказалось чертовски неприятно. Продирать глаза и осознавать, что не знаешь где находишься — ещё хуже. Самый раздражающий человек прикрывается одеялом. Спасибо, что лежит на соседней кровати, а не рядом. — Зачем ты это делаешь? Мне не интересно, во-первых, а во-вторых — ты парень. Тебе нечего прикрывать. — еле поднимаюсь. — Зато тебе стоило бы. — охрипшим голосом отвечает он. Опускаю взгляд вниз и понимаю, что ночь видимо была весёлой. — Что ты там не видел, спрашивается. — ради приличия всё же беру одеяло и укутываюсь, создавая вокруг своего голого тела кокон. — Ты помнишь, что вчера произошло? — Отчасти. — он садится в такой же кокон.       Предновогодние вечеринки никогда не заканчивались хорошо. В этом стоит убедиться хотя бы на нашем примере. Каждый раз задаваясь вопросом: «Зачем вообще ходить туда, где он присутствует?» — я не могу найти в своей голове ответ. Самый раздражающий человек на планете много пьёт, много курит и много говорит. Последнее выбешивает сильнее всего. Диаметрально противоположные взгляды на жизнь сделали нас вечно спорящими придурками, которые при всём этом продолжают ходить на одни и те же тусовки. Случайно или специально никто не знал, даже мы сами. Эта предновогодняя вечеринка стала апогеем общего безумия под названием «Кто больше всех выпьет — тот и прав». Начиналось-то красиво. Приятная музыка, мало людей и стандартная игра «Правда или действие». Общаться с подругой потихоньку допивая пиво — было весело. Потом он пришёл. Со своими друзьями. Они принесли водку. Подруга решила смыться, да так быстро, что я не успела среагировать. Парень подходит, без лишних церемоний падает рядом и закидывает руку на плечо. Здоровается, вручая банку пива, которую не понятно когда утянул с бара. Скидываю его руку, спрашивая, что ему нужно. Он хочет обсудить философию. Напоминаю, что в прошлый раз это закончилось побитой посудой. Говорит, что больше не с кем. В отчаянии соглашаюсь, принимая из чужих рук пиво. Слово за словом, спор за спором, крик за криком. Остальные гости пытаются нас успокоить. Его друзья смеются над нашими нелепыми попытками переубеждения. Пытаются утянуть наш спор в другое русло. Отсюда и пошла игра про выпивку. Мы выдвигали идею. Если люди говорят, что это бред — нужно выпить. Если соглашаются — стакан остается нетронутым. Под конец игры от всех экзистенциальных мыслей — выпивали уже все присутствующие. Ребята уже искали способ нас сплавить, дабы не создавать проблемных ситуаций на фоне таких печальных обсуждений. Парень, уже еле стоящий на ногах, что-то булькает по поводу того, что обещал приехать на новый год к родителям. Я говорю, чтобы он валил уже наконец. Ребята сажают нас в машину. Остальное остается в тумане. — Итак, выяснили, что мы в Питере. Мне жалко водителя. — Мне жалко моих родителей. — хрипит он, допивая вторую бутылку воды. Постучавшись, в комнату заходит моя подруга. — Мать моя женщина, что ты тут делаешь?! — пугается парень, еще сильнее закутываясь в одеяло. — Я с вами ехала, чтобы бед не натворили в дороге. — она подаёт нам по таблетке. — А раздетые вы, потому что вся одежда была в стирке, попробуйте догадаться почему. — устало садится рядом. — Прости, что так получилось. — кладу голову на её плечо. — Ты же сбежала сразу как он пришёл, нет? — Нет, просто отошла на безопасное расстояние. До родителей твоих мы так и не доехали, кстати. Убедила вас снять квартиру. — Чёрт, — ругается он. — Кучу денег потратил, получается. — Получается, что я тоже. — смеюсь.       Мы привели себя в порядок. Собрали вещи и сдали квартиру целой. В очередной раз договорились больше никогда не пить и не пытаться обсуждать философию. Парень поехал к родителям. Мы сели ждать поезд на вокзале. Подруга смеётся над всей ситуацией и не перестает шутить, что только с нами могло произойти такое. Я смеюсь вместе с ней. «Вы созданы для того, чтобы создавать проблемы. Почему бы вам не сойтись?» — спрашивает она, допивая кофе. Отмахиваюсь, что он не в моём вкусе. Парень, запыхавшийся, подлетает к нам внезапно. Подруга в визг. Прохожие оборачиваются и на всякий случай отходят подальше. — Ну и что ты тут забыл? — Предки сказали, чтобы бежал провожать, а то некультурно как-то, — пытается отдышаться он. — Сколько до поезда? — подруга пытается сдержать смех. — Два часа. — усмехаюсь я, потирая переносицу. — Да блин! — чуть-ли не кричит он. — Тогда занимайте мне место, пойду поесть куплю. — парень начинает ковылять в сторону фастфуда. Переглядываемся с подругой в попытке понять, что с ним не так. Вернувшись, он говорит, что поскользнулся прямо перед дверьми вокзала. Мы понимающе киваем.       Места в поезде заняты. Малочисленные вещи заброшены на полку. Парень сидит рядом и просит отписаться, когда вернёмся в Москву. Мы просим его не волноваться. Вопрос почему он так беспокоится — остается актуальным до самого момента отправления. На мой телефон приходит сообщение: «Если мы не можем спокойно обсуждать серьёзные вопросы, то может поговорим о чём-нибудь попроще? О моих чувствах, например». Я давлюсь водой. Диспетчер объявляет отправление. Резко поворачиваю голову к окну и вижу, как он неловко машет. Подруга замечает и машет ему в ответ. Усмехаюсь. Печатаю ответное сообщение. Парень получает его и, роняя телефон, прикрывает лицо двумя руками. Подруга в недоумении. Поезд отправляется. Я пытаюсь не засмеяться во весь голос. «Поговорим. Особенно учитывая то, что после увиденного ты жениться на мне должен».