Были бы песни, будут и пляски!

– Ну чё, готовы, нытики? – Даки от холода потирает красные ладошки друг об друга. Чрезмерно заботливый Гютаро советовал ей ещё дома взять с собой хотя бы перчатки, но она максимально вежливо отказалась, после того как с кровопролитным боем открестилась от шерстяных разноцветных варежек. – Стой, Доума, немедленно поправь последние. Эй, слышишь меня? Долбоеб!       Брат, почесав поцарапанную дорогим маникюром щеку, громко вздыхает и идёт передавать вежливое послание Доуме. Тот стоит в нескольких метрах по колено в снегу, явно очень увлечённый процессом с маниакальным блеском в глазах. Точно психопат. Или хобби нашел? Всем психопатам нравится пиротехника? – Не все те психи, кому по душе пиротехника! – Многозначительно шмыгая носом, Доума мучается поставить фейерверки устойчивее на рыхлой опоре. – Но, что парадоксально, всем психам она по душе. – Чудесно. – Морщится Гютаро. Останавливается.       Старается переварить великую цитату в голове пару секунд и неотвратимо морщится снова. Мало того, что парень сказал вслух свою последнюю – шальную, как пуля, – мысль, так в добавок не утешился ебанутым ответом. – Романтическая сказка для голубков ждёт своего часа. Если точнее, то двенадцати ноль ноль, не профилонить бы. А сейчас помоги, чудесный мой. – Назови меня так ещё раз.       Несмотря на грубый тон с угрожающими нотками, Гютаро помогает. Они запихивают одиночные гильзы разного калибра и варианта выстрелов в салютные батареи, будучи абсолютно (не)уверенными в своих действиях, зато под бурные возмущения Даки. Это занимает у них чуть больше пяти рассчитанных минут и горсти потраченных нервов, но в итоге дело сделано. Время посекундно подходит к концу, видит Гютаро, когда, отряхивая от снежинок, вглядывается в экран наручных часов: – Уже пора, давай.       Каждая ракета, каждый фейерверк, каждый фонтан в тридцати сантиметрах друг от друга, не считая батареи. Всё схвачено. Даже гордость берёт за самого себя.       Сестра на фоне гневается ещё пуще. – Да чё она недовольная-то такая? Сама ж впереди всех бежала любовные хлопушки выбирать. – Доума снимает правую перчатку и достаёт из кармана зажигалку (курит только ментоловые, как девчонка) и десяток сплочённых бенгальских огней, разом их всех поджигая. – Лишь бы ничё не упало. Вот незадача будет. – Смеётся.       Прежде чем шутка про упавший член формируется в уме у Гютаро, он с ужасом кое-что, что должен был передать от сестры, вспоминает. И вмиг понимает. Пизда им всем. – Погоди, Доу..! – Гютаро карикатурно поскальзывается на обёртке от петард, в попытке поймать Доуму за шкварник, но одногруппник уже уносится с низко направленными искрящимися огоньками – ровёхонько под построенные в ряд фитили от салюта. Самого разношёрстного. – …ма… мочки.       Раздаются первые залпы.       Взрыв.       Грохот.       А вскоре и звон разбитых окон их актового зала.