Что мне снег, что мне зной, когда жена за горошком послала...

— И горошек не забудь… Вить, да что это там у тебя всё грохочет? — возмутился приятный женский голос в трубке. Мужчина, зажавший телефон между плечом и ухом, отбил удар противника попавшейся под руку каминной кочергой. Пистолет, который он выронил в начале потасовки, сиротливо валялся возле наряженной ёлки. — Не поверишь, любимая, дерусь с бабкой за последнюю банку этого самого горошка, — Виктор отвлёкся на замахнувшегося в его сторону амбала, едва не пропустив удар от второго сзади, но ловко пригнулся, из-за чего эти двое, не успев затормозить, вырубили друг друга. — Всё шуточки твои. Эх, смотри, Витя, разведусь когда-нибудь с тобой! — с напускным недовольством произнесла женщина. Даже не видя её лица, Виктор знал, что жена улыбается. Так же улыбаясь, он подобрал пистолет и направился в сторону сжавшегося под столом похожего на крысу человека в потёртом брючном костюме. — Ты мне это уже десять лет обещаешь. Ладно, Люб, вешаю трубку, иначе тут весь майонез разберут, — Виктор нажал отбой, улыбка пропала с его лица. Он медленно обошёл стол и презрительно скривился при виде ещё больше затрясшейся цели. Право слово, лучше бы он в офис пошёл работать, там, по крайней мере, он бы точно знал, что тридцать первое декабря проведёт дома, в кругу семьи. И вот приспичило же заказчику именно сегодня послать его за треклятой флешкой… Радовало одно — платили в два раза больше, чем обычно, и этих денег должно было хватить на новую шубу жене, о которой она старательно намекала вот уже полгода. — Так, мужик, давай ты побыстрее расскажешь, куда засунул чёртову флешку, и я уже пойду, мне жена голову открутит, если я через полчаса не буду дома, — Виктор демонстративно посмотрел на часы и как бы невзначай прокрутил пистолет на пальце. Человек под столом захотел было отшатнуться, но перекладина позади не дала ему пути отступления. — Я-я не понимаю о чём речь. У-уважаемый Олег Павлович наверняка всё не так понял... — попытался было оправдаться он, но пистолет перед глазами совершенно не давал времени придумать что-то убедительное. Когда же дуло оказалось приставлено ко лбу вплотную, мужчина сглотнул и, расставив приоритеты, всё-таки сознался, — она в-в верхнем шкафчике стола, прошу, только не стреляйте! — Прости, мужик, заказчик дал чёткие инструкции, — сказав это, Виктор спустил курок, поморщившись от брызнувшей в стороны крови, едва не запачкавшей штанину, — чёрт, надо быть осторожней, в третий раз она бы точно не поверила, что у меня кровь из носа пошла… Виктор открыл нужный ящик и достал оттуда серебристую флэшку. В мыслях пронеслось, что стоит потребовать у заказчика тройную оплату, так как изначально не предполагалось, что у рядового рабочего компании, по случайному стечению обстоятельств получившего в руки компромат на занимающееся незаконной торговлей начальство, окажется два охранника, из-за чего профессиональный наёмник растерялся и потратил драгоценное время. За этой крысой определённо стоял кто-то более влиятельный, но это были уже не его проблемы. А вот если бы оплату всё-таки повысили, можно было бы купить сыну вертолёт на радиоуправлении, о котором сам Виктор мечтал в его возрасте (а потом немного поиграть самому, пока жена не видит). Направляясь к выходу из дома цели, мужчина краем глаза заметил бутылку шампанского, стоящую на кухонном столе. Без всякого стеснения он взял её, повертел в руках и сунул подмышку — хозяину дома она всё равно больше не понадобится. На часах было без десяти восемь, когда Виктор забежал в продуктовый. Уже начавшая считать кассу ярко накрашенная продавщица, чьи губы в красноте и величине могли посоревноваться с помидорами, лежавшими на прилавке сзади, недовольно посмотрела на позднего посетителя и противным высоким голосом произнесла: — Мужчина, не видите, мы закрываемся? Я уже терминал сняла. Раньше надо было приходить! — и демонстративно отвела взгляд на лежащие в руке с наманикюренными длинными ногтями купюры, показывая, что разговор окончен. — Девушка, красавица, мне только горошек бы да баночку майонеза. Дети дома голодные, оливье ждут, а отца на работе задержали… Ну как мне в их невинные, полные надежды глазки смотреть? — Виктор сложил руки в умоляющем жесте и жалобно взглянул на женщину. Та в свою очередь со вздохом оглядела незадачливого отца и пошла к прилавку с консервацией: — Так уж и быть, я сегодня добрая. Только оплата наличкой, я ради Вас одного снова кассу включать не буду, — продавщица с громким стуком поставила банку и захваченный по пути майонез перед Виктором. Мужчина с готовностью протянул вынутую из кармана немного помятую тысячу, — у меня с неё сдачи не будет. И что ж вы все сегодня с крупными идёте? Я деньги, к Вашему сведению, не печатаю! — Оставьте сдачу себе, мандаринки купите, Вы же меня так выручили! — Виктор всунул продавщице купюру в ладонь, схватил покупки и побежал на выход, — с наступающим Вас! Женщина хмыкнула и посмотрела тысячу на свет, недовольно поморщившись из-за замеченного красного пятнышка. «В кетчупе он её, что ли, купал?» — подумала она, но купюру предусмотрительно спрятала в бюстгальтер. Виктор уже подбегал к дому, срезая дорогу переулком, когда услышал свист: — Эй, братан, нам тут птичка нашептала, что у тебя есть что-то, что нашему боссу принадлежит, — к нему приближалась хулиганистого вида компания, чей главарь, полностью лысый и одетый в спортивный костюм, поигрывая ножиком, обратился к Виктору, — нехорошо у других воровать, ответочка прилететь может. Виктор тяжело вздохнул, поставил пакет с покупками чуть в стороне и без лишних слов встал в боевую стойку. Патроны в пистолете, как назло, закончились, так что он мог задержаться тут на все десять минут, если не пятнадцать — компания состояла по крайней мере из восьми человек. — Давайте быстрее, я и без вас опаздываю, — мужчина вновь мельком взглянул на часы, в уме прикидывая, сколько роз понадобится купить, чтобы задобрить любимую. — Ты чо, фраер, совсем бесстрашный? — главарь усмехнулся, будто увидел в глупых, по его мнению, отваге и самонадеянности оппонента что-то забавное. — О, поверьте, моя Любочка в гневе пострашнее вас всех вместе взятых будет, — Виктор, устав ждать, первым кинулся в драку. Уйдя в сторону от удара ножом, он направил кулак в левый бок главаря, заставив выронить нож и на время выведя его из строя. Подхватил упавший нож, с разворота всадил его в горло подобравшемуся сзади человеку; пригнулся, поставил подножку третьему, схватил его за затылок и разбил череп об асфальт; выпрямился и ударил четвёртого в челюсть так, что тот отлетел к стене, задев пакет с продуктами. Подхватив укатывающуюся банку горошка, Виктор запустил её в сторону пятого, от чего тот тут же повалился наземь. Оставшиеся попятились и, побросав товарищей, поспешили ретироваться. Виктор осмотрел поле боя и раздражённо застонал — на куртке остались пятна крови, а банка горошка от удара лопнула, и её содержимое выкатилось на грязный асфальт. Мужчина бережно подобрал её, пытаясь сохранить остатки, потому как чувствовал — без горошка домой его не пустят, и тут уж одними розами не отделаешься. К счастью, в кармане у него лежал маленький целлофановый пакетик, куда он и пересыпал горох. — Дорогая, не поверишь, достал я твой горошек. Пришли мы с той бабкой к соглашению и разделили его пополам. Вот! — Виктор гордо продемонстрировал пакетик с добычей. — О-ой, Витька, во что опять вляпался? Ни минуты покоя с тобой, Мишаня себя и то взрослее ведёт! — Люба, встретившая его на пороге в бигудях и махровом халате, скрестила руки на груди. — Да ладно тебе, Любашь, не обижайся, — мужчина попытался обнять жену, но та недовольно отвернулась, — я ещё шампанское взял, вкусное. Женщина заинтересованно взглянула на пакет, но продолжила играть до конца. Виктор в отчаянии с МХАТовским драматизмом вскричал: — Ну что мне сделать, чтобы загладить вину?! — Тише ты, дурак, что соседи подумают? Вот если пообещаешь меня в тот новый ресторан сводить, то я, может быть, подумаю о том, чтобы тебя простить, — женщина лукаво улыбнулась, а Виктор рассмеялся и подхватил её на руки. Люба от неожиданности взвизгнула. — И в ресторан свожу, и посуду помою, и вообще всё, что захочешь! — и от прилива нежности поцеловал её, ощущая в груди безграничное счастье. Что ему офисные крысы с охраной и бандиты из подворотни! Сейчас он чувствовал, что ради любимой горы мог свернуть! — Мам, пап, а курица и должна горелым пахнуть?