* * *
Чонгук верит, что добро возвращается добром. Чимин ― лучший друг ― называет его наивным растяпой, а потом добавляет, что это даже мило, но Чонгук не слушает: он верит в карму, закон бумеранга и прочую, по мнению Чимина, чушь. Поэтому в выходные он вместо сна выбирает сделать еще одно доброе дело. В конце концов, когда этим заниматься, если не в канун Рождества? Так что в выходной, прямо в сочельник, Чонгук приезжает в собачий приют за городом, чтобы помочь владельцам принять новых питомцев, прибраться в вольерах у старых и просто провести с ними время. Это всегда весело. Чонгук не может уделять чему-то подобному слишком много времени в течение года, так что все его визиты и такие вот добрые дела всегда остаются на конец года. Он думает, ему, может, поэтому в жизни не так часто везет, но все же делать что-то такое приятно, даже безвозмездно. До самого обеда Чонгук не вылезает из вольеров. Его совсем не смущает, что вся его одежда пахнет уже не так приятно, как хотелось бы, сам он весь вспотел, потому что собаки ― существа чересчур активные, а еще они то и дело на него кидаются, потому что, да, от него пахнет чертовыми косточками с разными вкусами. Чонгук и сам сейчас похож на одну такую большую косточку, но… он не жалуется. Напротив, ему нравится, так что он искренне смеется, когда, выбежав на улицу, валится прямо в сугроб под натиском трех больших псов неопознанной породы. Чонгук за всем этим весельем и не замечает замершего прямо над ним мужчину. Точнее, замечает, конечно, но не сразу, а через несколько секунд, когда садится в этом самом сугробе, поправляет съехавшую на глаза шапку и смотрит вверх, щурясь от солнца. А потом резко краснеет, потому что прямо над ним стоит Ким Тэхен и… улыбается. Черт возьми. А Чонгук так нелепо выглядит. ― Чон Чонгук? ― звучит сверху, и Чонгук, да, почти давится снегом, потому что… Ким Тэхен знает его имя. Понимаете? Это как если бы президент звал Чонгука по имени. За последние несколько дней парень прочитал буквально всю информацию про Тэхена, которую только сумел найти, и это… Что ж, пожалуй, это открыло какой-то тайный отсек в чонгуковом сердечке, который давно был закрыт. То есть Чонгука действительно привлекали добрые люди, умеющие не столько принимать, сколько отдавать, а Тэхен, очевидно, был таким. Он основал несколько благотворительных фондов, делал огромные пожертвования (чаще всего анонимно и раскрывалось это лишь спустя долгое-долгое время), помогал бездомным, детям, животным ― словом, всем, кому мог помочь. Да он даже Чонгуку свои перчатки отдал в прошлый раз! Чонгука нельзя осуждать за эту симпатию. Он все же неуклюже поднимается на ноги, попутно отряхивая снег с одежды. Псы все еще вертятся возле него, игриво гавкают, так что Чонгук старается их успокоить, ласково поглаживая по холке. ― Здравствуйте, мистер Ким, ― он здоровается немного неловко, а потом еще сильнее краснеет, потому что на нем перчатки, которые принадлежат Тэхену. Он порывается было их снять, но мужчина, едва заметив жест, одной своей ладонью хватает обе чонгуковы руки и качает головой. ― Не нужно. Оставь их себе. ― Но… ― Правда, мне будет гораздо спокойнее, если я буду знать, что твои руки не мерзнут. ― О, ― Чонгук, на самом деле, не знает, что сказать. Он только смущенно улыбается, а потом спрашивает: ― А если потеряю? ― Тогда у меня будет повод подарить тебе новые, ― улыбается мужчина, а Чонгук… А что Чонгук? Ему кажется, он попал в фильм от «Нетфликс», где принц влюбляется в простолюдина и они живут потом долго и счастливо. Наверное, Чонгуку хотелось бы такого новогоднего чуда. Но вряд ли в жизни вообще бывает как в сказках. Чонгук не успевает сказать даже простого «спасибо», пока он во все глаза смотрит на мужчину, тот внезапно предлагает: ― Хочешь кофе? Здесь делают вкусный раф и… ― Лучшие булочки в городе, ― улыбается Чонгук. ― Я всегда захожу в кофейню при приюте после визита. ― Что ж, ― Тэхен возвращает парню теплую улыбку, ― тогда, надеюсь, ты не откажешься от моей компании? ― Не откажусь, ― ну, еще бы, разве мог Чонгук отказаться? ― Только я переоденусь сначала, а то, боюсь, с нами навяжутся еще и эти товарищи. Три пса, на которых указывает Чонгук, словно в подтверждение, лают наперебой, и Тэхен смеется. Смех у него красивый, совсем тихий, но звучит почему-то очень уютно. Чонгуку нравится. Они договариваются встретиться в кофейне через полчаса, так что Чонгук не спеша переодевается, еще раз проверяет всех собак, отчитывается сотруднице приюта о своих действиях и только потом выходит с территории и сворачивает за угол, прямиком к кафе. По пути он щурится от солнца, но сам себе улыбается: погода хорошая, у него отличное настроение и, да, он собирается посидеть в кафе с очень красивым Ким Тэхеном. Наверное, жизнь удалась, даже если это ничего не значит. Чонгук умеет радоваться мелочам. Когда он заходит в кафе, Тэхен уже ждет его там за столиком у окна. Чонгук раздевается, опускается на стул напротив, потом они делают заказ, и уже после этого парень замечает на соседнем от Тэхена стуле переноску. Чонгук любопытно заглядывает туда, и мужчина, поймав его взгляд, улыбается: ― Я забрал его сегодня из приюта, ― говорит он, расстегивая замок сумки. ― Это Ентан. Чонгуковы глаза тут же начинают сиять, потому что из переноски показывается маленькая очаровательная мордочка шпица ― примерно такая же любопытная, как у самого Чонгука. ― Какой милый! ― он почти пищит от восторга и тянет ладонь к щенку, чтобы ласково потрепать того по голове. ― Значит, вы не только спонсируете добрые дела, но и сами их делаете? ― Вроде того, ― отвечает Тэхен, улыбнувшись уголками губ. ― Ну, а ты? ― Просто люблю помогать людям, ― Чонгук пожимает плечами, прихлебывая из кружки чай. Тэхен продолжает ему улыбаться, и следующий час они проводят в непринужденной беседе. Чонгук даже забывает о том, какие они разные с Тэхеном, как друг на друга непохожи, забывает об их социальных различиях, разнице в возрасте, да обо всем забывает. Ким кажется знакомым, с ним легко и спокойно, почему-то не неловко говорить глупости или неуклюже шутить, и мужчина напротив не кажется таким уж серьезным, тоже шутит и отзеркаливает улыбки. Это кажется уютным, Чонгуку нравится. Тэхен потом подвозит его домой, а Чон даже зовет его на чай ― словно чая, выпитого в кафе, было недостаточно. Просто, на самом деле, парню хочется провести еще немного времени с Тэхеном, так что он, да, предлагает ему зайти и только после этого вспоминает, что живет, вообще-то, в кампусе и у него в комнате сосед, который едва ли оценит внезапного гостя. Но Тэхен все равно отказывается, он делает это вежливо, а потом интересуется: ― У тебя есть какие-нибудь планы на Рождество? Чонгук качает головой. ― Никаких. ― Тогда, может быть, ты не откажешься составить мне компанию? Каждый год в Рождество я навещаю детей-сирот в приюте в пригороде, а потом мы могли бы поужинать. Это немного странное свидание, но… Свидание? Чонгук даже не желает переспрашивать. Нет, серьезно, даже если ему показалось, пусть это останется самой сладкой из всех существующих фантазий. Он часто-часто кивает, а потом еще трижды соглашается вслух. Они прощаются рукопожатием ― слишком долгим, которое потом оказывается достаточно неловким для того, чтобы у Чонгука покраснели щеки. Но ему ни капли не стыдно, он широко улыбается и, прежде чем скрыться за дверьми здания, несколько раз оборачивается. Тэхен не садится в машину до тех пор, пока Чонгук не уходит домой.* * *
Прежде Чонгуку уже приходилось быть волонтером в детских домах, но это было уже достаточно давно и для него запомнилось только тихой грустью. В этот же раз все совершенно иначе. Начинается все с того, что дети, видимо, уже хорошо знающие Тэхена, облепляют его со всех сторон, кричат наперебой и лезут обниматься, и мужчина их не отталкивает, напротив: почти каждого называет по имени, ласково треплет по голове и тепло улыбается, обнимая детишек. Чонгук не может сдержать довольной улыбки, стоя чуть позади всей этой процессии. Кроме того, у него перед глазами, словно неоновая вывеска, мигает радостное «с в и д а н и е». Это свидание. Точно. Поэтому Тэхен не забывает и о нем в этой гурьбе детворы. Он оборачивается и улыбается Чонгуку, подзывая его пальцем к себе. ― Ребята, ― он легко обращает внимание детей на себя, те не сводят глаз с него, ― познакомьтесь, это Чонгук, мой… друг. Он побудет с нами сегодня. ― Привет, ― Чонгук нелепо вскидывает вверх руку и машет детям, но те… Неугомонные создания под тэхенов смех теперь облепляют и его ноги, накидываясь целой толпой. Он смеется и удивленно распахивает глаза, потому что дети действительно принимают его так радостно, что это невольно согревает его изнутри. Чуть позже Тэхен знакомит его с заведующей, они потом втроем пьют чай, и мужчина обсуждает некоторые вопросы с добродушной женщиной, в которые Чонгук не лезет. Он с куда большим удовольствием идет к детям и проводит время с ними, отвечая на заковыристые вопросы. Через какое-то время Тэхен тоже к ним присоединяется, тогда всей шумной компанией они читают книги, поют песни и немного даже танцуют. Это уютно и весело, Чонгуку нравится эта атмосфера. Ближе к вечеру, пока дети ужинают, Тэхен раскладывает под елкой подарки. Он привез целую кучу нарядных коробок, и Чонгук даже не скрывает своего восхищения, пока помогает мужчине. ― У вас действительно огромное доброе сердце, ― говорит Чон, аккуратно складывая коробки друг на друга. ― Статьи не врут. Тэхен с другой стороны елки довольно хмыкает. ― Я рос в бедной семье, ― говорит вдруг он, заставляя Чонгука вновь удивиться. Едва ли парень мог подумать, что Ким будет с ним откровенничать. ― Моя семья едва сводила концы с концами, родители рано умерли, и мы с сестрой остались на попечении у бабушки. Я начал работать в тринадцать и к двадцати пяти уже имел приличное состояние. Это было тяжело, но… многому меня научило. Мне хочется хотя бы немного помочь тем, кому нужна помощь. Эти дети, люди, потерявшие дом, слабые животные… Они же ни в чем не виноваты, правда? И, если я могу хотя бы немного облегчить их страдания, я хочу делать это. Тэхен мягко улыбается, а Чонгук… Что ж, Чонгук безнадежно влюбляется. В этот момент окончательно и бесповоротно, потому что его юное сердце, еще не познавшее жестокостей мира в полном объеме, позволяет ему так просто влюбляться и открываться этим новым чувствам. Чонгук не думает, что это плохо. Он думает, что Тэхен ― лучший кандидат на предмет его влюбленности, потому что он вот такой: добрый, честный, сильный и самый удивительный из всех, кого Чонгук когда-либо знал. И, даже если эта любовь станет невзаимной и несчастной, Чонгук никогда-никогда не будет жалеть. Тэхен правда удивительный. Тот факт, что все эти добрые дела, которыми он занимается, идут от чистого сердца, совершенно безвозмездно, такой редкий, что вызывает искреннее восхищение. Чонгук свято верит, что только благодаря таким людям добро все еще существует. Обычно люди, подобные Ким Тэхену ― властные и богатые бизнесмены ― ищут только выгоду, но сам Тэхен… Ох. Он исключительный. И Чонгука это привлекает так сильно. ― Я восхищаюсь вами, ― признается он, даже задержав дыхание. ― Я тобой тоже, ― признается Тэхен в ответ. Он ловит непонимающий чонгуков взгляд и тепло улыбается, протягивая ему свою теплую ладонь, за которую Чонгук, конечно же, с удовольствием хватается. ― Ты очень добрый. Обещай мне сохранить это в себе, хорошо? Мир может быть… жестоким, ты знаешь, но не теряй веру в добро и любовь. Они существуют, независимо от того, что происходит в мире и в твоей жизни. Чонгук улыбается в ответ. Он делает пару шагов, оказываясь рядом с Тэхеном, и тихо говорит: ― Хорошо, я обещаю. Время словно замирает, когда Тэхен тянется к нему. Чонгук знает, что должно произойти, поэтому прикрывает глаза. Он уже почти чувствует теплое дыхание на собственных губах, и все внутри него трепещет, но… В зал возвращаются дети. Тэхен и Чонгук отскакивают друг от друга, словно ошпаренные, разъединяют ладони и неловко улыбаются. Впрочем, мужчина быстро берет себя в руки и, подхватив кучерявую девочку, усаживается на детский стульчик с радостным: ― Время открывать подарки! Чонгук садится на соседний стул и едва сдерживает вздох разочарования. Но… глубоко внутри он счастлив, потому что отчего-то уверен ― у него еще будет шанс. Еще час они веселятся с детьми, открывают подарки, снова поют песни и танцуют. За окном уже темнеет, и дети начинают зевать. Их почти всех уводят по комнатам, когда Тэхен и Чонгук вновь остаются наедине. Они стоят возле выхода, дожидаясь, когда их выйдут проводить, и негромко беседуют, обсуждая прошедший день. Тогда Чонгук чувствует, как кто-то дергает его за край свитера и, повернувшись, обнаруживает позади себя мальчика в красной рождественской пижаме. Чонгуку требуется несколько секунд, чтобы вспомнить его имя, зато Тэхен узнает сразу. ― Сону, ― ласково обращается он к мальчику, ― почему ты еще не в комнате? Мальчик хитро улыбается и указывает наверх. Тэхен и Чонгук почти одновременно поднимают головы и… Что ж… ― Вы под омелой, ― сообщает мальчик и так очевидную вещь. Немудрено, что Чонгук заливается краской. Зато Тэхен выглядит так, словно ничего такого, еще больше так, словно он ждал этого весь вечер. ― Сону, иди в постель. Быстро, ― строго говорит мужчина. ― Вы знаете, что нужно делать под омелой? ― Сону и не спешит уходить. ― Мы разберемся, беги. Наверное, сложно ослушаться Тэхена. Мальчик стоит еще несколько секунд, а потом, все же решив довериться взрослым, разворачивается и убегает в спальню. Мужчина же возвращает взгляд покрасневшему Чонгуку и улыбается. ― Ты слышал, что сказал Сону: мы под омелой. Ты не против? ― Нет, ― Чонгук робко улыбается. Разве он может быть против? Его колени почти подкашиваются, когда Тэхен осторожно обнимает его за талию. Даже через свитер прикосновение ощущается слишком ярко и заметно. Судорожный вздох слетает с его губ, а потом припечатывается губами Тэхена ― теплыми и такими нежными, что непременно хочется улыбаться. Чонгук и улыбается в этот поцелуй, позволяя мужчине прижать себя ближе, и сам, осмелев, обнимает Кима за шею, зарываясь пальцами в волосы на загривке. Поцелуй выходит достаточно скромным, но очень трепетным. Несколько секунд они касаются друг друга губами, не решаясь на большее, словно просто изучают, с чем имеют дело. Чонгук подушечками пальцев касается кожи на чужой шее, отмечая, что это приятно. Тэхен же проводит ладонью по чонгуковой спине, будто бы в попытке успокоить, и, наверное, это правильно, потому что Чонгука немного потряхивает от эмоций. Они не так много знакомы. Чонгук не вспомнит, когда целовал человека, которого знает всего несколько дней, но в этот раз ему почему-то не кажется это неправильным. Наоборот, он даже рад, что это случилось так быстро. Может быть, за этим вообще ничего не последует, потому что ему все еще трудно поверить в реальность существования их пары, но Чонгук теперь хотя бы знает, как целуется Ким Тэхен. А поцелуи Ким Тэхена теперь он может сравнить только с настоящим волшебством. Так это и ощущается. Волшебно. Словно вокруг них парит невидимая рождественская магия и где-то на фоне вот-вот должна раздаться ангельская песня. Этим мыслям Чонгук улыбается тоже и робко отступает на шаг, когда они разрывают поцелуй. Тэхен выглядит довольным. Чонгук тоже. ― С Рождеством, Чонгук. ― С Рождеством. Весь оставшийся вечер они не расцепляют рук.* * *
Прежде Чонгуку не приходилось встречать Новый год в чужих домах. В этом году он оказывается в доме Ким Тэхена. ― Я совсем один на праздники, не считая Ентана, ― объяснил мужчина днями ранее. ― Бабушка давно умерла, сестра с семьей уехали отмечать во Францию, а друзья устраивают шумную вечеринку, которые я не очень люблю. Я очень хочу встретить праздник с тобой, если ты не против, Чонгук. Чонгук не был против. Разве он мог? Он теперь буквально летает на крыльях своей влюбленности, постоянно глупо улыбается и чувствует себя едва ли не самым счастливым в мире человеком. Они с Тэхеном постоянно общаются: отправляют друг другу сообщения, созваниваются по вечерам и идут еще пару раз на свидания за последние дни. Чимин над Чонгуком по-доброму пошучивает, но тому вряд ли есть дело. В конце концов, Чимин уезжает на праздники, а Чонгук, не успевший купить билеты, остается предоставленным самому себе. И, наспех купив подарок, едет к Тэхену, который ждет его в своем доме за городом. Вечер уютный. Становится таким, стоит Чонгуку появиться на пороге дома. Ентан встречает его радостным тявканием, Тэхен ― ласковым поцелуем в щеку. И только потом Чонгук замечает еще не наряженную елку и ужасается. Он заставляет смеющегося мужчину принести все украшения, а потом, да, они вместе наряжают эту елку, пока Тэхен не спохватывается, что ему нужно успеть приготовить ужин. Где-то тут Чонгук почти умирает внутри, когда осторожно спрашивает: ― Ты готовишь? На «ты» они перешли еще несколько дней назад. ― В свободное время, которого не так много, ― отвечает Тэхен с кухни. ― Вау, ты идеальный, Ким Тэхен, ― смеется Чонгук. Тэхен его смех поддерживает. Позже, закончив с елкой, Чонгук перемещается на кухню. Они включают музыку, разливают по бокалам красное вино, Чон любопытно наблюдает за тем, как Тэхен передвигается по кухне, хозяйничает у плиты и выглядит во всем этом очень… органично. И Чонгук чувствует себя так правильно, словно он на своем месте. Он даже крамольно мечтает о том, чтобы вот так было всегда. То есть ему действительно нравится это. ― Когда я был маленьким, ― говорит Тэхен, помешивая что-то на плите, ― у нас с сестрой была традиция. В полночь мы делились самыми заветными желаниями. Они всегда были разными, но в основном мы мечтали о чем-то материальном, знаешь, вроде новых джинсов или приставки ― о чем-то, что было у других детей, но не было у нас. Со временем я понял, что мы все время мечтали не о том. Дахен ― моя сестра ― тоже это поняла, потому что… Когда мы получили все эти материальные вещи, стало ясно, что их, оказывается, недостаточно для счастья. ― О чем ты мечтаешь теперь? ― спрашивает Чонгук. Он встает с насиженного места, на которое тут же запрыгивает Ентан, и подходит к Тэхену сзади, осторожно укладывая голову ему на плечо. Тэхен его не сторонится, он, наоборот, поднимает ладонь и ласково гладит Чонгука по щеке. ― Скажу тебе в полночь, ― отвечает мужчина, а потом, повернувшись, оставляет на чонгуковой щеке нежный поцелуй, заставив того улыбаться. ― А я всю жизнь мечтал о настоящей любви, ― смеется Чонгук. ― Как в сказках. Я вообще фанат сказок, люблю добрые истории, так что мечтал встретить и полюбить свою принцессу. Потом, правда, вырос и стал мечтать о принце. Но ни одной сказки, где принц полюбил бы другого принца, не нашел. На секунду Тэхен отстраняется, но только для того, чтобы отложить поварешку в сторону, развернуться и обнять Чонгука, окольцевав руками его талию. ― Можем написать свою сказку, ― говорит негромко мужчина. ― Я сойду за принца? Где-то в этом моменте у Чонгука замирает сердце, но он расплывается в улыбке и прячет краснеющие щеки, опустив голову на тэхенову грудь. Длинные пальцы мужчины тут же оказываются в чонгуковых волосах, ласково поглаживая. И правда как в сказке. Открытое, доброе чонгуково сердце так легко впустило внутрь Тэхена, словно давно уже его дожидалось. И, очевидно, наконец-то дождалось. У Тэхена тоже доброе сердце, Чонгук это знает, он чувствует это всеми фибрами своей души, так что… Да, он, пожалуй, совсем не против такого принца и своей особенной сказки. Наверное, правда, что под Новый год сбываются самые заветные желания. Чонгук в этом теперь почти уверен, поэтому он, поборов смущение, поднимает голову и кивает. ― Думаю, ты больше всех подходишь на роль принца. Тэхен в ответ улыбается и целует Чонгука, мягко прижимая его к себе. Время течет медленно, словно останавливается для них двоих. Неторопливо Тэхен доделывает ужин, они включают новогоднюю музыку, так же неторопливо и медленно ужинают, беседуя о разных пустяках. Позже немного танцуют, медленно кружась по гостиной. А когда время приближается к полуночи, они выходят на улицу, сплошь усыпанную снегом. Стоят на веранде с бокалами вина, накинутыми на плечи пледами, дожидаются фейерверков, которые будут запускать ровно в полночь. Чонгук ощущает себя бесконечно счастливым, привалившись своим плечом к тэхеновому, все кажется очень правильным и настоящим, словно эта ночь принадлежит только им. Они понимают, что часы пробили полночь, когда в небо взмывают салюты, распадаясь потом на миллионы горящих искр. Тэхен тогда поворачивается к Чонгуку и заглядывает ему в глаза. ― Я каждый год загадывал встретить любовь, ― он говорит негромко, так что Чонгуку приходится напрячься, чтобы услышать тэхенов голос за взрывами салютов. ― В этот Новый год загадаю: её не потерять. Чонгук не глупый, он понимает намеки, а потому радостно улыбается. Он же тоже влюбился за каких-то несколько дней, и это, наверное, настоящее волшебство, что чувства оказались взаимными. Он улыбается и вместо ответа целует Тэхена. Так ласково и трепетно, что кружится голова не от выпитого вина, а от эмоций, искрящихся внутри. Когда Тэхен отстраняется первым, он спрашивает: ― А ты что загадал? Чонгук ему просто отвечает: ― Мир во всем мире. Свою любовь я уже встретил. Тэхен смеется, пока обнимает счастливо улыбающегося Чонгука. У них над головами миллионами огней рассыпаются салюты. Чонгук всегда верил, что добро возвращается добром. В этом году добро вернулось ему любовью.Как в сказке.