Шерлок-загадка

— Джон, я люблю тебя. Это весьма откровенное, но крайне внезапное признание вызвало у бедного доктора сильный приступ кашля. В конце концов, он как раз пил свой утренний кофе, еще не совсем проснулся и такого уж точно не ждал. Данное утро ничем не отличалось от остальных, в любом случае, утро без дела — синоним скуки. Но порой скука шла на пользу Джону Уотсону. Она давала его телу и разуму немного времени прийти в себя после долгих и волнующих дел со знаменитым Шерлоком Холмсом. Последнее было довольно интересным. Ладно, все его дела были неизменно интересными, но конкретно это обладало весьма странной атмосферой. Пресса окрестила виновника «Убийцей Ван Гогом». Довольно глупое прозвище, по мнению Шерлока, поскольку его работы совсем не походили на полотна легендарного художника, а СМИ прозвали его так только потому, что других художников вообще не знали! Шерлоку манера во многом напоминала русско-французского мастера ХХ века Марка Шагала. Джон проигнорировал его и просто заявил, что все «картины» писались кровью, собранной из перерезанных глоток его жертв, и, вероятно, вообще не должны напоминать работы какого-либо художника. Но Шерлок все равно считал, что его стиль больше напоминал Шагала, чем Ван Гога. Человек, известный как Убийца Ван Гог, собирал кровь у своей жертвы, а затем рисовал красного голубя на двери следующей. В какой-то момент такой голубь появился на Бейкер-стрит, 221Б. К счастью, именно там Шерлок и остановил его. Дело действительно вышло интересным, и Шерлок был вполне доволен. Он оценил его на «восьмерку». Однако теперь оно было раскрыто, и Джон предполагал без помех наслаждаться утренним кофе. Но вместо этого его вниманию представили совершенно новую загадку. — Ч-что? — он закашлялся, все еще приходя в себя после того, как едва не захлебнулся кофе. Шерлок просто продолжал смотреть на него через стол. С полным удовлетворением на лице, пальцы переплетены и покоились на поверхности стола. На нем был один из его халатов, обычный утренний наряд. Все казалось ему вполне нормальным, ну, по-шерлоковски нормальным, словно он только что спросил, какое сейчас время суток. — Ты, что? — уточнил Джон. — Я тебя люблю, — повторил Шерлок. Теперь Джон находился на грани сердечного приступа. Один раз — странно, но дважды? — Ты любишь меня, — повторил Джон, все еще сбитый с толку. — Да. Я же только что это сказал, разве нет? Не заставляй меня повторяться, Джон. Уверен, ты услышал меня. — Нет, нет, я слышал, просто... — он запнулся, подбирая слова. Что обычно говорят в таких случаях? — Почему? Казалось бы, вполне себе здравый вопрос. — Почему я люблю тебя или почему заявляю об этом? Поконкретнее, Джон. Он не язвил, просьба была вполне законной. — Д-да, второе. Шерлок откинулся на спинку стула, его взгляд переместился куда-то поверх головы Джона, пальцы легли «домиком» под подбородком. — Именно это и говорят люди, не так ли? Я имею в виду, обычные люди. Когда их кто-то сильно волнует, они выражают свои чувства этой фразой. Я решил, что недостаточно даю тебе понять, насколько ты важен для меня. Ты отличный коллега, Джон. О лучшем и мечтать нельзя. Кроме того, ты, как правило, довольно неплохо справляешься с моими случайными экспериментами. Я даже не ожидал столь терпеливой лояльности от такого среднего... нет, не среднего. Твой коэффициент интеллекта должен быть как минимум выше ста двадцати. «Средний» — неправильный термин. От такого продвинутого ума. Джон утратил дар речи. С каких это пор Шерлок Холмс, убежденный социопат, стал таким... отзывчивым? — Так, стоп. Шерлок упомянул, что он — отличный коллега, а не отличный друг, партнер, любовник, кто угодно. Он использовал термин «коллега». О нет, он был уверен, что так и общаются коллеги. Нет, нет, нет, не может быть. Шерлок гениален, иногда ошеломляюще невежественен, но гениален. Он бы заметил, исследуя «нормальных людей», что фразой «я люблю тебя» не обменивается партнеры по работе. С другой стороны, этот человек при всей своей гениальности мог быть довольно глупым, когда дело касалось человеческих эмоций. — Слушай, Шерлок, — Джон аккуратно поставил свою кружку на стол. — Обычно люди такое не говорят друг другу, если у них нет романтических отношений. Скорее всего, ты не совсем осознаешь, что именно подразумеваешь. Мы соседи по квартире. Два ярко выраженных сожителя-мужчины. Такие люди не признаются друг другу в любви. Как и... коллеги. «Я люблю тебя» — не говорят соседям, коллегам или даже друзьям. То есть, если в итоге ты не планируешь их трахнуть, а я сильно сомневаюсь, что ты этого хочешь. Джон поднялся со стула. Он подумал, что с таким же успехом мог оставить этого человека наедине с его мыслями, и если Шерлок чувствовал себя униженным, то он не хотел усугублять ситуацию. Джон почти дошел до двери, когда... — Нет, я прав. Я знаю, что это значит. Джон остановился и бросил на Шерлока еще один смущенный взгляд. Четвертый за день, если быть точным, но кто же считал. Он вздохнул и прислонился к дверному косяку. — Хорошо. Почему ты думаешь, что любишь меня? — Я не думаю, Джон, я знаю. И, отвечая на твой вопрос, — на самом деле все довольно просто. Ты, наверное, единственный человек, к которому я когда-либо испытывал сильные человеческие эмоции. Ну, ты и Майкрофт, но там были ненависть, отвращение и так далее. Однако ты вызываешь у меня больше положительных... чувств. Как правило, мне не хочется врезать тебе, когда ты говоришь. И предвосхищая твой следующий вопрос: нет, дело не просто в счастье, которое ты мне даришь. Не оно доказывает, что я тебя люблю. Большую часть времени это также касается секса. Думаю, все началось, когда я подслушал, как ты мастурбируешь — несколько месяцев назад. — Подожди, ты что... — На самом деле, именно тогда я выяснил, что мое желание быть рядом с тобой не только романтическое. Я обнаружил, что мне не раз приходилось сдерживаться, чтобы не изнасиловать тебя. У меня было несколько, так называемых, «влажных снов» о тебе, и пришлось иметь дело с «последствиями», когда я просыпался. Знаю, иногда ты тоже слушаешь меня в такие моменты и однажды даже начал дрочить в коридоре. — Как ты... — На самом деле, Джон, ты не мог быть более очевидным в своих сексуальных привязанностях ко мне. Но опять же, это не просто похоть. Я люблю тебя, Джон. Ты действительно нечто. Кроме того, твое ошеломленное выражение лица просто бесценно, и мне хочется тебя поцеловать. Обычно такие физиономии меня раздражают, но твоя довольно... милая. Все иначе, чаще всего ты кажешься мне весьма очаровательным. И еще я думаю, что когда-нибудь мы должны заняться сексом. В комнате воцарилась тишина. Шерлок терпеливо ждал ответа, пока Джон пытался удержаться от обморока прямо у двери. Какого хрена только что произошло? Джон снова запнулся, подбирая слова. Чем больше он смотрел в глаза Шерлока, тем меньше, казалось, понимал происходящее. — Т-ты... Ты все это сказал. Серьезно. Как... Как... Что? Ты? Так мило? Правда? Шерлок просто наблюдал за ним, бесконечно забавляясь его заиканием. Довольная усмешка заиграла на его губах. — Черт возьми, Шерлок! Что за хрень? Его ухмылка стала еще шире. Он наклонился ближе, словно чего-то ждал. — Что, черт возьми, ты... Что? БЛЯ! Я тоже тебя люблю! — выпалил Джон, а затем пулей вылетел из комнаты. Шерлок откинулся на спинку стула и сделал несколько мысленных заметок. 1. Это веселее, чем последнее дело. 2. Если с разумом Джона происходит такое от одних лишь слов, не терпится узнать, что же еще может лишить его дара речи. 3. Джон очень милый.