Драконье пламя

Вэнь Чжулю нашёл обоих наследников в лёгкой летней беседке в саду, окружённой зарослями бамбука и в общем скрытой от чужих глаз. Они о чём-то беседовали за игрой в вэйци. Вэнь Сюй держался с достоинством истинного наследника клана, не позволяя себе вольностей в поведении, каждое его движение было чётким и изящным: и когда он брался за пиалу с вином, любезно наполненную слугой, и когда пробовал понемногу, и когда делал очередной ход. Поведение его младшего брата же было совсем небрежным — тот сидел сгорбившись над доской и закинув ногу на бедро, словно совсем не боялся испачкать белые одежды, пил так же небрежно, быстро, залпом, и постоянно покрикивал на слугу, когда тот не успевал наполнять снова его пиалу. Он был явно раздражён, его хвастовство ограничилось вызывающим поведением, в игре же его успехи были неважными. Вэнь Сюй сохранял спокойствие, наблюдая за ним. Подойдя, Вэнь Чжулю молча застыл в поклоне неподалёку, Вэнь Сюй едва заметно кивнул ему, раздумывая над очередным ходом. Когда его камень коснулся доски, Вэнь Чао ещё какое-то время разглядывал поле, злобно насупившись, а потом, резко подскочив с места, пинком перевернул стол вместе с доской для игры и разложенными на ней камнями, раз и навсегда прерывая эту игру. Вместе с ними полетел и наполовину опустевший кувшин с вином — в сторону Вэнь Сюя. Его одежды оказались забрызганы остатками вина, и этого он уже не выдержал. Остатки самообладания покинули его, и, поднявшись с места, он яростно закричал: — Чао-эр, ты!.. Что ты делаешь?! Вэнь Чжулю подошёл к ним и поспешил его успокоить, пока между ними не вспыхнула ссора, но он опоздал, ведь Вэнь Чао уже накинулся на старшего брата и вцепился в него, крича: — Ты пытался меня обмануть, я всё видел! Ты играл нечестно! Вэнь Сюй молчал, не желая отвечать агрессией на его нападки, и только смотрел на него тяжёлым взглядом, сдержанно выдерживая всё, что от него слышал. Он хорошо знал своего брата, потому не слишком удивлялся потоку не самой изысканной брани и той ненависти, что сочилась из его глаз, когда он так на него смотрел. В глубине души Вэнь Сюй сожалел о том, что их с братом отношения с каждым годом только ухудшались; и чем старше они становились — тем сильнее Вэнь Чао его ненавидел, чувствуя в нём истинного соперника. Отчасти это могло быть правдой — Вэнь Сюй был наследником клана, и во многом отец проявлял к нему благосклонность большую, чем к его младшему брату. Они с детства соперничали за его внимание, потому теперь, спустя столько лет, Вэнь Чао просто ненавидел его. Когда все оскорбления исчерпали себя и тот замолчал, Вэнь Сюй отстранил его от себя и сказал: — Моя игра была честной от начала до конца. Нет никакого смысла хитрить и изворачиваться, когда противник сам открывает все свои слабые места и позволяет нанести ему удар. — Ах так! Ты!.. Значит я нанесу ответный удар! — Вэнь Чао снова набросился на него, пытаясь напасть, но Вэнь Сюй вовремя перехватывал его запястья и удерживал его, не позволяя коснуться себя. В конце концов он оттолкнул его от себя и поправил помятые рукава, снова возвращая себе самообладание. — Успокойся. И научись признавать поражение. После этого он ушёл. Вэнь Чжулю растерянно проводил его, и тот взглядом дал ему понять, что желает поговорить с ним в более спокойной обстановке наедине. Сжигающий Ядра незаметно кивнул ему, принимая его условия, а потом повернулся на резкий неприятный треск, к разъярённому Вэнь Чао, который был настолько разозлён, что с силой ударил кулаком решётчатую стену беседки, и та с треском раскололась на части. После он поджёг сломанные прутья своей духовной силой. Вэнь Чжулю пришлось вмешаться и поспешить потушить пламя, пока не случилось ничего похуже. Кое-как исправив то, что натворил его молодой господин, он услышал только, как тот презрительно фыркнул, а после просто ушёл. Вэнь Чжулю как всегда пришлось разбираться с последствиями ужасного поведения Вэнь Чао. Разыскав слуг, он распорядился привести в порядок беседку, и только убедившись, что все эти действия не привлекут к себе никакого лишнего внимания, наконец-то смог забыть об этой проблеме. Впрочем, выходкам младшего сына главы клана во дворце давно никто не удивлялся. Более удивительным было бы, если бы тот не натворил ничего. Вэнь Жоханя обычно не ставили в известность, если не случалось ничего серьёзного: новости о проступках Вэнь Чао раздражали его, а реакция главы клана была совершенно непредсказуемой. Об этом с ним мог говорить только Вэнь Чжулю, знающий, где уместно рассказать, а где — промолчать, и умеющий воздействовать на какие-то только ему известные точки характера Вэнь Жоханя. Ну и Вэнь Сюй, который, недавно достигнув совершеннолетия, стал едва ли не первым советником отца по многим вопросам. Вечером Вэнь Чжулю снова появился у обугленной беседки, чтобы проверить исполнение своего распоряжения. Внутри было прибрано, стол вернули на место, а то место, где была стена, временно закрывала собой занавеска. Один из слуг отчитался, что самое позднее — послезавтра стену восстановят. Оценив обстановку, Вэнь Чжулю отпустил всех на отдых и ушёл сам. У него были некоторые полномочия распоряжаться другими слугами. Ими наделяла его служба у второго молодого господина и лично приказ Вэнь Жоханя, который доверял ему решения, касающиеся всевозможных вопросов, заниматься которыми у него самого не было времени и желания, а у Вэнь Чао не хватило бы умения. Многим такое решение не нравилось — Вэнь Чжулю во дворце откровенно недолюбливали, но оспаривать решения главы клана равнялось самоубийству, потому всякий, кто положением уступал Сжигающему Ядра, вынужден был терпеть молча и подчиняться ему без лишних вопросов, чтобы не навлекать на себя гнев небес. Что, впрочем, не мешало никому сочинять всевозможные сплетни о нём и его отношениях с главой клана и говорить о нём, пока он не слышит. Вэнь Чжулю уже возвращался во дворец, желая заглянуть перед сном к Вэнь Жоханю и убедиться, что у того всё в порядке и он совсем не собирается утомлять себя ночными посиделками, когда его остановил слуга и вручил аккуратно сложенную записку. Отпустив его, он растерянно повертел бумажку в руках, а потом развернул, добравшись до более-менее освещённого места. Аккуратным почерком Вэнь Сюя на ней было выведено несколько слов: «Завтра утром в Пламенном павильоне. Я хочу поговорить» Сложив записку обратно, Вэнь Чжулю хотел направиться всё-таки по своему делу, как и хотел, но навстречу ему, едва не столкнувшись с ним, выскочил Вэнь Чао, который явно куда-то спешил. Увидев Вэнь Чжулю, растерянного его появлением, он не забыл осыпать его бранью за то, что он мешает ему и «неведомо где шляется», а потом заметил сложенный листок у него в руках. Ехидно улыбнувшись, он указал пальцем на заинтересовавшую его вещь и поманил, приказывая отдать ему. Вэнь Чжулю, поколебавшись с мгновение, протянул записку ему. Тот небрежно выхватил её из рук и развернул. Быстро пробежавшись взглядом по написанному, он насмешливо посмотрел на своего телохранителя и вмиг засиял улыбкой. — Это не почерк отца. Какая красавица зовёт тебя на свидание, Чжулю? Боюсь, отец будет не в восторге, когда узнает. Он смеялся; все эти колкости показались ему невероятно смешными и остроумными, а ещё, как ему показалось, он мог найти средство давления на Вэнь Чжулю, выведав какую-то его тайну, что в будущем могло ему очень помочь в осуществлении каких-нибудь замыслов. Но Сжигающий Ядра сохранял спокойствие, и сдержанно ответил ему: — Это от вашего брата. Всё веселье мгновенно выветрилось, стоило Вэнь Чжулю упомянуть его брата, и Вэнь Чао ощутил мгновенную злость. Смяв бумажку в руках, он бросил её в телохранителя, а потом вцепился ему в воротник со всей яростью, которая бушевала в нём. — Ты должен быть предан мне, а не ему, жалкое отродье! Ты с ним заодно?! Что вы замышляете, зачем эта встреча?! Вэнь Чжулю, отвечай! Если ты сейчас же не ответишь, я расскажу отцу о вашем заговоре, и тогда… — Я не знаю, — не теряя привычного хладнокровия, сказал Вэнь Чжулю, прервав его эмоциональную тираду, отчего лицо Вэнь Чао ещё больше скривилось от злости. — Молодой господин не сообщал мне, зачем хочет меня видеть. Не найдя что ответить, Вэнь Чао выпалил: — Мне всё равно! Делай, что хочешь, но если я узнаю, что вы сговорились против меня, я сам убью и тебя, и его! Оттолкнув Вэнь Чжулю от себя, он ушёл, всем своим видом пытаясь изобразить что-то угрожающее и показать слуге, как он на него зол. Вэнь Чао злило, что он не мог ничего ему сделать, ведь иначе он давно сорвался бы и ударил его, или приказал увести в темницу, или придумал что-нибудь ещё, чтобы утвердить своё превосходство. Но он всегда проигрывал, понимая, что если Вэнь Чжулю просто так пострадает, ему придётся иметь дело с собственным отцом, который не прощает ошибок. Добираясь до спальни главы Ордена, Вэнь Чжулю размышлял над прошедшим днём и всем, что успел увидеть и услышать. Вэнь Сюю достались от отца его ум и хитрость, а Вэнь Чао — вспыльчивость и капризность. Вместе они были разрушительным явлением, в чём ему пришлось убедиться. Увидев замешательство на его лице, Вэнь Жохань сразу смог заключить, что произошло что-то необычное, потому, едва закрыв дверь, он сразу начал расспрашивать. Но Вэнь Чжулю был немногословен, потому совсем скоро он отстал и переключился на иное. Вместе с господином они ужинали на балконе, на свежем воздухе под звёздами, но почти не говорили. Сжигающий Ядра вообще не планировал задерживаться, но не смог отказать ему, когда тот предложил ему остаться на ужин. Для Вэнь Жоханя это был просто повод побыть с ним наедине, поэтому теперь он, кутаясь в тёплую накидку, то и дело приставал к нему, пытаясь чем-нибудь накормить с рук, и не оставлял в покое, пока тот смиренно не соглашался. Вэнь Чжулю привык к подобным выходкам; в конце концов, он был способен вытерпеть даже его детей, с которыми справляться порой было намного сложнее, чем с ним самим. — И всё-таки, что у тебя случилось? — настойчиво предлагая ему половину сладкой булочки, спросил Вэнь Жохань, хоть он и сам мог догадаться примерно о причинах того, что Вэнь Чжулю был так задумчив. — Чао-эр снова что-то натворил? Если он тебя обидел, я накажу его. Вэнь Чжулю только вздохнул и принял сладость из его рук, а потом ответил: — Не стоит. Это не так важно. Вам не стоит беспокоиться. Глава Ордена посмотрел на него с лёгким осуждением, а потом уверенно сказал: — Нет, важно. Мой сын должен вести себя подобающе. Если он позволяет себе слишком многое, скажи, и я разберусь. Что произошло? — Они с братом повздорили днём, — коротко сообщил Вэнь Чжулю, не вдаваясь в подробности случившегося. Вэнь Жохань раздражённо помассировал виски, чувствуя подступающую головную боль. — Снова… — вздохнул он. Это было слишком частым явлением, чтобы он удивился, однако неизменно достаточно неприятным, ведь нередко своими ссорами они бросали тень на репутацию клана и непосредственно его репутацию как отца, не сумевшего научить своих детей манерам. — Иногда я жалею, что не поступил как мои родители — не сплавил их на обучение в Гусу Лань, — он чуть посмеялся, на миг представив растерянные лица сыновей, если бы он подобное сделал. — Думаю мой дражайший друг Лань Цижэнь бы научил их хорошему поведению. Он продолжал ухмыляться, допивая свой чай, а Вэнь Чжулю просто смотрел на него и любовался. Вот только на лице главы клана виднелась усталость, ставшая более явной после того, как он узнал о ссоре. Вэнь Чжулю успел пожалеть о том, что сообщил. — Вам стоит отдохнуть, — сказал он, глядя, как Вэнь Жохань пытается бороться с головной болью. Тот, к удивлению, не стал спорить и молча кивнул, а потом поднялся и вернулся в свои покои. Вэнь Чжулю попросил слуг прибрать со стола, и как только все ушли и оставили их наедине, помог главе Ордена переодеться и заплести волосы. — Я надеялся, что Чао-эр научится у тебя чему-нибудь полезному, но видимо он безнадёжен, — разочарованно рассуждал Вэнь Жохань, пока гребень в чужих ласковых руках скользил по его длинным волосам. — Я думал, что помимо защиты ты сможешь стать для него примером, и он начнёт больше задумываться о будущем. Но он по-прежнему думает только о праздности и разврате. Как я это допустил?.. — Не думаю, что это всецело ваша вина, — ответил ему Вэнь Чжулю, не отвлекаясь от своего занятия. Он не смел сказать, что, вообще-то, именно Вэнь Жохань, как родитель, это допустил, да и к Вэнь Чао он относился в целом равнодушно. Это просто было его работой, за которую помимо жалованья он получал и признательность главы Ордена, который доверил своего взбалмошного сына единственному, кому в принципе мог доверять. — Первый молодой господин попросил меня прийти в Пламенный павильон завтра утром, он хочет о чём-то поговорить, — Вэнь Чжулю попытался переключиться на что-то другое, чтобы отвлечь его от дурных мыслей. Вэнь Жохань не слишком заинтересованно спросил: — Любопытно, о чём же?.. Вэнь Чжулю покачал головой и отложил гребень, чтобы наконец заплести ему косу и уложить спать. Он не мог устоять перед соблазном и не зарыться снова пальцами в его роскошные длинные волосы, но потом опомнился и вернулся к делу. Вэнь Жохань спокойно смиренно ждал, пока он закончит; он уже не держал позу и давно сидел как попало, чувствуя нарастающую боль во всём беспощадно уставшем теле, и когда Вэнь Чжулю отпустил его, он ненадолго выпрямился и постарался размять затёкшие мышцы, а потом безвольно повалился на постель и довольно растянулся на ней, прикрыв глаза. — Расскажешь потом, — распорядился он, повернувшись к подчинённому. Вэнь Чжулю согласно кивнул и поднялся. Пожелав ему доброй ночи, он ушёл, согнувшись в поклоне.

***

Утром Вэнь Чжулю выполнил условия уговора и, едва поднявшись и приведя себя в порядок, направился на место встречи. Вэнь Сюя ещё не было, но он готов был терпеливо ждать столько, сколько потребуется. Возможно, его отношение к Вэнь Чао было слишком предвзятым, или же его брат был у Вэнь Чжулю фаворитом из-за того, как часто раньше они проводили время вместе, или же он относился к нему лучше только из-за того, что старший сын Вэнь Жоханя умел достойно вести себя — но Вэнь Чжулю не мог не замечать, что именно к Вэнь Сюю его отношение было куда более тёплым. Раньше, пока он ещё не служил телохранителем Вэнь Чао, они со старшим наследником были довольно близки. Вэнь Сюй относился к нему как к другу, как к брату, как к равному, а Вэнь Чжулю помимо уважения, возможно, испытывал к нему и более тёплые чувства, считая его близким человеком. Вэнь Сюй был ему надёжным товарищем и интересным собеседником даже когда был совсем юным, а теперь, уже достигнув совершеннолетия, он был образцовым сыном и наследником великого клана. Вэнь Чжулю казалось, что он им гордится, как гордился бы своим ребёнком; несмотря на то, что их разница в возрасте не настолько велика. К Вэнь Чао же он не чувствовал того же. Тот видел, как они с Вэнь Сюем связаны, видел, что слуга не чувствует того же к нему, и его это глубоко задевало. Вэнь Чао злился и срывал злость на её причине — на телохранителе, который не возражал и выносил всё спокойно, даже не жалуясь Вэнь Жоханю. Ну и на брате, когда мог. Вэнь Чжулю не видел смысла на него злиться, никакие бранные слова не задевали его — он мог здраво оценивать свои возможности, потому когда его называли бесполезным всё же больше хотел бы улыбаться, чем расстраиваться. И даже всевозможные уловки в попытках навредить ему любым способом никак не трогали его. Вэнь Чжулю было просто… всё равно. Вэнь Сюй появился в сопровождении стражи, и, обменявшись приветствиями, они вместе направились внутрь павильона; расположившись на троне, который во время своих редких визитов сюда занимал его отец, он подозвал слугу и попросил подать им вино. А потом обратился к Вэнь Чжулю и указал на место по правую руку от себя. Вэнь Чжулю стало жутко неудобно, ведь он никак не имел права на это место. Даже Вэнь Жохань, вопреки их давно переставшим быть тайными отношениям, не решался слуге давать почти равное своему место. — Расслабься, — повернувшись к нему и подперев щеку ладонью, с улыбкой сказал Вэнь Сюй, видя его напряжённость и скованность. Так он был слишком похож на своего отца даже поведением — небрежным и весёлым. — Тебе здесь не нравится? — Простите, молодой господин, но я не смею занимать ваше место, — спокойно ответил ему Вэнь Чжулю. Обыкновенно на любых приёмах это место действительно принадлежало Вэнь Сюю — наследнику, правой руке Вэнь Жоханя. Но сейчас они были одни, к тому же Вэнь Сюй желал простого дружеского разговора, как в прежние времена. И Вэнь Чжулю вдруг задумался о том, как они отдалились от друг друга, какая глубокая пропасть залегла между ними. Вэнь Сюй всегда будет сыном повелителя солнца, наследником великого Ордена, а он сам — всего лишь слугой. Может быть все его тёплые чувства — всего лишь осознание своей ничтожности, своей зависимости, своего долга?.. Когда он думал об этом, он понимал, что это всё же не так. Было так до того, как он узнал Вэнь Сюя ближе. Вэнь Чжулю всегда неосознанно сравнивал братьев между собой, осознавая, что уважение к Вэнь Чао — отголосок его подчинённости, внушённое ему и совершенно неискреннее чувство. То, что он питал ко всем господам без разбора, как и любой самый жалкий слуга. Но уважение к Вэнь Сюю исходило всё же от сердца. С Вэнь Сюем они несколько раз вместе попадали в опасные неприятности и вытаскивали друг друга, долго вели беседы на любые темы не как господин с преданным слугой, а как товарищи, деля один стол и один сосуд с вином, и Вэнь Сюй в нём одном видел того, кому мог довериться не только как наследник величайшего клана, но и как друг. Это чувство было дороже и сильнее напускного уважения. Точно так же Вэнь Чжулю думал о Вэнь Жохане, ведь поначалу он долго метался в непонимании, не зная, что именно он испытывает к нему — уважение и благодарность или всё-таки любовь. Все эти противоречия сильно изматывали, но он попросту не мог позволить себе слишком многих вещей в отношении своих господ. Пока эти самые господа не поставили его с собой на равных. И Вэнь Сюй, и Вэнь Жохань относились к нему не как к слуге, а как к близкому человеку, потому нередко Вэнь Чжулю чувствовал себя не на своём месте в прошлом. Даже теперь, пусть и не так сильно. Но с Вэнь Чао было совсем иначе. С ним Вэнь Чжулю не ощущал близости, для него он был пустым местом, как и любой другой человек. Вэнь Чао чтил только власть и происхождение, потому Вэнь Чжулю для него — всего лишь игрушка, пешка, расходный материал. Даже если бы однажды он стал полноценным членом их семьи, заключив брак с Вэнь Жоханем (о чём Вэнь Чжулю даже мечтать, в общем, не смел) — для Вэнь Чао он остался бы всего лишь грязью у него под ногами. Младший сын главы Ордена только пользовался выгодами, которые давало ему присутствие рядом Вэнь Чжулю, причём пользовался весьма неумело. К такому отношению Вэнь Чжулю привык, и совершенно не обижался, его оно никак не задевало. Но к Вэнь Чао он не чувствовал ничего. Для него он — часть долга. Его отношение к детям любимого господина было таким неоднозначным и нередко заставляло его задумываться, где же он ошибся, но потом он понимал, что никакой ошибки в этом нет. Вэнь Чао сам не позволил ему стать ближе, с первой же встречи показав себя как эгоистичного и высокомерного избалованного молодого господина; он расставил границы так, что никто, кого он не считал равным себе и достойным себя, не сумел бы подступиться. Он совсем не похож на открытого Вэнь Сюя. В этом и была причина. — Сейчас это место твоё, и ты здесь как человек, которому я доверяю, — Вэнь Сюй прервал его размышления, утвердив этим свою волю. — Я хотел поговорить с тобой о брате. Услышав причину, Вэнь Чжулю повернулся к нему и сказал, сложив руки в уважительном поклоне: — Думаю, я должен принести извинения от его имени за то, что было вчера. Прошу простить второго молодого господина. — Прекрати, я имел в виду не это. Вэнь Чжулю, я хотел бы попросить у тебя совет. Сжигающий Ядра окончательно растерялся, совершенно не понимая, чего же он от него хочет. Времена, когда юный наследник прибегал к нему за советом, давно утекли в прошлое. — Я хочу наладить с ним отношения, но совсем не знаю, как, — продолжил Вэнь Сюй. — Ты ведь часто сопровождаешь его, я думал, ты должен хорошо знать его. — Я почту за честь помочь вам, но… я не знаю, как. Между ними надолго повисла неуютная тишина. Они даже не смотрели на друг друга. Вэнь Чжулю точно не считал себя экспертом в области налаживания семейных отношений, а Вэнь Сюй даже не знал, что ему нужно. — Возможно, мне с ним поговорить? Или взять его куда-нибудь с собой?.. Мы никогда не бывали где-либо вместе… Подарить ему что-нибудь?.. Вэнь Чжулю, что ты думаешь? — Вэнь Сюй вслух перебирал варианты, которые приходили ему на ум. Вэнь Чжулю выслушал его и только потом сказал: — Возможно, вам стоит остановиться на чём-то одном, а не пытаться успеть сразу всё, — ему это напомнило времена, когда Вэнь Сюй жадно впитывал каждое его слово с такой охотой, с какой не слушал даже своих наставников. Сейчас было так же, но он намного лучше сдерживал свои эмоции. — Насколько я знаю, вашего брата обижает, когда вы куда-то отправляетесь без него. Ему кажется, что ему доверяют меньше, чем вам. Разговаривать с вами он вряд ли захочет — ему кажется, что вы пытаетесь учить его, а его это раздражает. А подарки он не любит — он может получить что только захочет, и ему даже не нужно это просить, ему давно это наскучило. Вэнь Сюй удивлённо слушал его, только что не раскрывши рот. — Ты… и правда так хорошо знаешь его… Невероятно, — тихо сказал он, глядя на Вэнь Чжулю, который чувствовал себя весьма неудобно оттого, что прямо сейчас сдал всё, что знал о душевных терзаниях своего хозяина — а знал он ровно столько, насколько Вэнь Чао открывался ему, зачастую будучи пьяным. — Но решение принимать всё же вам, — спокойно закончил Вэнь Чжулю, давая понять, что он вовсе не настаивает на каком-то варианте. То, как Вэнь Сюй изначально завёл этот разговор, заставило его ненадолго вернуться в прошлое, потому он почувствовал себя несколько свободнее положенного. — Ты прав. Я подумаю над этим, — Вэнь Сюй выглядел серьёзно озабоченным этим вопросом. Он всегда любил младшего брата, и то, как сильно они отдалились от друг друга, всегда причиняло ему боль, но сблизиться с Вэнь Чао у него никогда не получалось. Вэнь Чжулю догадывался, пусть и не говорил этого, что Вэнь Чао хотел бы больше внимания от старшего брата. Он попросту завидовал тому, что Вэнь Сюю больше поручают важных дел и что он чаще бывает с отцом; а ещё обижался на него за то, что тот редко проводит с ним время. Всё своё время Вэнь Сюй отдавал своей учёбе, клановым советам, ночным охотам и прочим делам, а Вэнь Чао же — всевозможным развлечениям, от скуки. Он никому этого не говорил, но чаще всего он очень хотел бы быть вместе с братом. Когда он узнавал об очередном его достижении, Вэнь Чао сперва срывал злость на Вэнь Чжулю, высказывая ему, как сильно он ненавидит своего никчёмного брата и насколько он недостоин всей получаемой им похвалы, а после крепко напивался от досады и зависти оттого, что его там не было. Кроме Вэнь Чжулю эту его сторону никто не знал. Потому он счёл уместным предложить наследнику именно этот вариант. Они ещё немного поговорили, обсуждая другие вопросы, уже более формальные, прежде чем Вэнь Чжулю ушёл. А вечером ему внезапно сообщили, что глава Ордена желает его видеть, и он сразу направился к нему. Вэнь Жохань снова ждал его с ужином, и, на сей раз, с вином. Неизвестно, что в него вселилось — в последнее время он стал слишком романтичным и подозрительно добрым, — но Вэнь Чжулю этому только радовался. Расположившись за столом рядом с ним, он сразу услышал вопрос, полный любопытства: — И о чём же Сюй-эр хотел с тобой поговорить? Выдавать подробности их личного разговора не хотелось, но Вэнь Чжулю рассказал, что они говорили о взаимоотношениях наследника с младшим братом. Выслушав его, Вэнь Жохань ехидно прищурился, кажется, обдумывая что-то внезапно пришедшее ему на ум. — Говоришь, Сюй-эр хочет с ним помириться? Что же, я могу им в этом немного помочь, — что-то такое почти недоброе было в этой улыбке, но Вэнь Чжулю чувствовал в его настроении не злой умысел, а скорее забавную идею. — Что вы задумали? — поинтересовался он. — Потом сам увидишь, — Вэнь Жохань загадочно улыбнулся, а потом вдруг прильнул к нему и поцеловал. Сжигающий Ядра понял, что он начал трапезу ещё до его прихода, по тому, что господин уже был пьян. — Такое чувство, что ты беспокоишься за них. Они уже не дети, Чжулю. Тем более, не твои дети. Что-то было в этом насмешливом тоне такое, что заставило Вэнь Чжулю устыдиться. Неужели он на самом деле так себя ведёт?.. Вэнь Жохань попал в точку, как и всегда: он правда беспокоился за безрассудных наследников, способных вычудить что угодно, как и их неугомонный взбалмошный родитель. Вэнь Чжулю мог наблюдать, как они растут и взрослеют, и, на самом деле, успел привязаться к ним как к родным. Других близких у него не было, потому семья Вэнь Жоханя стала внезапно и его семьёй. Он понял, что в самом деле желает, чтобы Вэнь Сюй и Вэнь Чао нашли общий язык, чтобы в этой семье наступил мир. Да и благодаря этому, возможно, нрав его молодого господина стал бы хотя бы немного сноснее, если бы ему было куда девать свою бесконечную энергию… — Не думай об этом, — Вэнь Жохань привлёк его внимание от размышлений обратно к своей персоне, нагло забравшись к нему на колени. Он был совсем близко и, казалось, вот-вот коснётся своими губами его. — Они оба уже не маленькие, пусть научатся сами разбираться со своими проблемами. Ну а я… немного подтолкну их к этому. Не без твоей помощи, конечно. Глава Ордена посмеялся и всё-таки поцеловал его, долго не отпуская, чтобы показать ему наконец, как сильно он соскучился. Богатый ужин быстро был забыт.

***

На следующий день, когда она наследника едва не столкнулись лбами всё в том же Пламенном павильоне, слуги попросту разбежались во всех стороны, а стража каждого из них, включая Вэнь Чжулю, недоумённо смотрели на то, как явно не ожидавшие того братья отчаянно бранят друг друга всеми словами, которые только приходили им на ум. Даже сдержанный воспитанный Вэнь Сюй был вовсе не сдержанным и не воспитанным. Они высказывали друг другу всё, что у каждого из них накипело, ведь накануне вечером каждый из них получил записку с нелестными комментариями, которые жёстко и метко били по их слабым местам, подписанную ими же, и содержащую призыв встретиться и разобраться. Это разозлило их обоих, потому теперь они ссорились как никогда. Вэнь Чжулю беспомощно оглянулся туда, где было окно кабинета главы Ордена, но не подал вида, что заметил его, чтобы не привлекать внимания. Вэнь Жохань только насмешливо улыбнулся, разглядывая разворачивающееся зрелище. Разумеется, записки написал он. И поручил страже и слугам не вмешиваться. А теперь просто наблюдал, довольный результатом, весьма ожидаемым. Казалось, что братья вцепятся друг другу в горло, и они были близки к тому, но в пылу ссоры вдруг выяснили, что ни один из них не писал эти записки. Это заставило их оценить ситуацию более здраво, и они вместо драки, наверное, впервые перешли к спокойному диалогу. Вэнь Жохань, которого не было заметно за решёткой окна, если не знать наверняка, что он там, и не всматриваться, махнул рукой, приказывая оставить их одних, и напоследок послал Вэнь Чжулю воздушный поцелуй. Тому захотелось провалиться под землю от этой выходки, и он молился всем богам о том, чтобы этого никто не заметил. Впрочем, с господином он мог разобраться и позже.