Тайные Санты для Уилла Грэма

Когда Уилла освободили из BSHCI, оставалось еще две недели до Нового года. Джек встретил его на выходе из больницы и отвез в хижину, где нашли Мириам Ласс. Грэму не понадобилось много времени, чтобы понять замысел доктора Лектера. Помещение было лишь декорацией к очередному представлению. Еще одна идеально выверенная цепочка событий, чтобы освободить Уилла из лап Чилтона и увести Джека Кроуфорда по ложному следу. Уилл чувствовал, что вскоре на сцене должна будет появиться новая жертва на роль Потрошителя, раз Мириам твёрдо заявила, что это не доктор Лектер. Отчитавшись Джеку о своих выводах, Уилл поспешил покинуть помещение. Он сразу направился к служебной машине, чтобы наконец-то уехать домой, осознавая, насколько сильно устал от этой бесконечной игры. Еще этим утром, покидая стены больницы, он грезил, как ворвется в дом «доброго» доктора и наставит на него пистолет. Даст понять, что принимает правила игры и готов зайти так далеко, насколько позволит ему Лектер. Но сейчас, стоя посреди лесного массива в окружении снующих полицейских, Уилл чувствовал лишь усталость и желание оказаться подальше от этого места. Не только от этой хижины, а вообще от Балтимора, от Джека. От Ганнибала. Решение этой проблемы казалось безумным, но самым правильным в этой ситуации. Ему нужно исчезнуть. И как можно скорее. *** Он вернулся в Вулф Трэп затемно, и не давая себе времени на размышления, начал готовиться к побегу. Растопив камин, чтобы прогреть остывший дом перед сном и возвращением собак, Грэм откопал старую записную книжку, ещё со времён работы копом в Луизиане, и набрал номер. Не то, чтобы он не помнил этот номер наизусть, но ощущение предмета в руках и его вес, придавали уверенности в задуманном. Трубку взяли только на пятом гудке. С той стороны послышались ругань, тихие шаги и звук закрывающейся двери. — Что надо? — произнес в трубке хриплый со сна мужской голос. — И тебе привет, Бобби! — усмехнулся Уилл. Его дальний родственник никогда не отличался дружелюбием и в обычное время, а что говорить о ночном, но был чертовски хорошим детективом и мог иметь связи в различных кругах. По крайнем мере Грэм надеялся на это. — Ага. Так что надо? Или ты поболтать просто решил после отсидки. — Ты уже в курсе, значит… Мне нужен паспорт, — Уилл старался говорить максимально уверенно, в первую очередь ради себя самого. Ему казалось, что он может передумать в любую минуту. — Новый паспорт. Имя плевать какое. Очень срочно. На другой стороне повисла тишина. Грэм даже проверил, идет ли ещё вызов. — Хорошо, достану, — со вздохом ответил Бобби. — Только паспорт? Если ты решил сбежать, понадобится не только он. На секунду Уилл прикрыл глаза. Он не мог позволить себе отступить. Если он передумает сейчас, Джек втянет его в игру, из которой он выйдет только мертвым. — Да, нужен счет на новое имя, водительские права и… — быстро проговорил Уилл. — Дом, желательно подальше от Балтимора. Как можно дальше. Сможешь устроить? — Я коп, а не гребаный риелтор, — проворчал мужчина, — но знаю того, кто сможет. В трубке послышались гудки. Уилл шумно выдохнул. Процесс был запущен. *** Утром его разбудил звонок с неизвестного номера. Звонивший представился другом Бобби и, не дав Грэму вставить хоть слово в ответ, сразу же перешел к делу. Они без лишних обсуждений договорились о цене и сроках, а так же мужчина дал Уиллу телефон проверенного банкира, который мог в кратчайшие сроки оформить ему счет и перевести его деньги без возможности отследить. Грэм подумал, что удача наконец-то на его стороне. Днем Алана привезла собак. Они с лаем бросились к Уиллу, и ему пришлось опуститься на снег, чтобы погладить их всех. Он так соскучился по ним. Их чистая любовь и преданность затопила его душу, хоть немного успокаивая. Но стоило поднять глаза на Алану, это ощущение улетучилось. Она говорила коротко, стараясь не смотреть на него слишком долго. По фразам, брошенным Аланой, Грэм понял, что она теперь с Ганнибалом. И хоть он понимал, зачем доктор так поступил, ему все равно было больно. Уилл снова постарался вразумить подругу, напомнить об опасности, таящейся за фасадом этого человека, но наткнулся лишь на стену недоверия. Коротко попрощавшись, он вернулся в дом, где попытался начать сборы. Грэм бродил по дому, натыкаясь на снующих вокруг него собак, бездумно гладил их и раз за разом повторял себе, что Ганнибал забрал у него всех, кого он хоть немного любил. Разрушил все мосты к хрупкой дружбе (недовлюбленности) с Аланой. Убил Беверли, Эбигейл. Даже Джек смотрел на него теперь по-другому, и только желание поймать Потрошителя останавливало его от прекращения общения с Уиллом. Все эти мысли укрепляли его решимость уехать. Вечером Уилл позвонил банкиру. Мужчина представился мистером Дюраном и сказал, что уже в курсе «ситуации мистера Грэма», и пообещал организовать не только счет, но и продажу дома в Вулф Трэп за дополнительную плату. Также у него имелся выход на черного риелтора, который мог найти подходящее пристанище для переезда. Уилл согласился на все. *** Ровно на Рождество Уилл Грэм получил смс с коротким текстом «готово. В1248». Он выпустил собак на прогулку и долго смотрел на телефон, пытаясь уложить в своей голове, что он действительно собирается это сделать. Новый паспорт и водительские права, а так же банковская карта ждут его в ячейке Вашингтонского аэропорта имени Даллеса. Так просто. Он не знал, как другу Бобби это удалось так быстро организовать, но был безумно благодарен мужчине за это. Вечером на его новую почту пришли реквизиты банка, а также подборка домов максимально удаленных от Балтимора на выбор. Уилл долго рассматривал потенциальные жилища, пока не наткнулся на бревенчатый дом, затерянный среди гор. Расположение было отличным: около часа на машине до ближайшего города, возле дома небольшое озеро и лес. Монтана, Трипл Оак. Дом и часть леса принадлежала пенсионеру, который, как сообщалось в письме, греет старые кости во Флориде и не собирается в обозримом будущем возвращаться в Монтану. — Хм, значит Монтана, — со вздохом сказал Уилл, поглаживая Уинстона, который примостился рядом и наблюдал за хозяином. Грэм потёр глаза, осознавая, что дорога в Трипл Оак займет 3-4 дня пути на машине с собаками. Это казалось чистым безумием. Но вряд ли он мог бы незаметно улететь на самолете с таким количеством псов. В этом мистер Дюран был прав, который лишь на мгновение замолчал, узнав о количестве питомцев. Отправив ответ на письмо, Уилл пошел спать, надеясь, что чертов Ганнибал Лектер не поедет за ним через всю страну, чтобы зарезать в лесной глуши. На утро позвонил мистер Дюран сообщить о удачно проведенной сделке по аренде нового жилища, а также, что его нынешний дом продан за разумную сумму. Деньги были переведены на новый счёт, как и те сбережения, что накопились за его скромную бытность преподавателя Куантико и профайлера. Компенсацию от ФБР за ложное обвинение обещалось перевести позже, как только она поступит на старый счёт, после чего он потеряется в системе, будто никакого Уилла Грэма и не существовало. Ключи от хижины будут ждать его в почтовом ящике вместе со всеми необходимыми документами. Попрощавшись с банкиром, Уилл еще несколько минут сидел в тишине. На мгновение ему показалось, что за окном промелькнула тень, и он даже обрадовался ей. Грэм был уверен, что стоит Ганнибалу переступить порог, тот сразу же разгадает его замысел, и будет разочарован. Глаза, которые так часто смотрели на него с теплотой и пониманием, вновь станут холодными, почти безжизненными, а ровный, безэмоциональный голос выдаст очередную психиатрическую чушь о желание сбежать от проблем. Но за тенью ничего не последовало, и Уилл со вздохом поднялся из-за стола, чтобы начать собираться в дорогу. Собаки возбужденно лаяли, отказываясь помещаться в машине, и Уиллу стоило огромных трудов загнать их в переноски, которые теперь занимали все заднее сидение и часть багажника. Он потратил почти час, пытаясь угомонить эти мохнатые хвосты. В какой-то момент он даже подумал, что совершает ошибку, забирая их всех с собой. Уилл мог бы забрать Уинстона и накормить остальных собак, оставить Алане письмо, чтобы она позаботилась о них, нашла хороших хозяев. Почти что вежливо. Но это казалось предательством. Одним из многих, что он совершает этим побегом. И поэтому, когда Уилл проехал надпись «Вы покидаете Балтимор», сзади тихо посапывало семь мокрых носов. *** Подходил к концу третий год его новой жизни. Монтана оказалась именно такой, как он и представлял: обычной, тихой, скучной. Здесь не было ни маньяков, которые пытаются вас убить (или соблазнить), ни вездесущего Джека Кроуфорда, из-за которого приходилось забыть про сон. Самым большим преступлением за все его пребывание в Трипл Оак было то, как один олень (реально олень из леса) пробрался через незапертый черный вход в подсобку магазина и снес своими рогами половину полок. На шум прибежал хозяин лавки с ружьем и выгнал преступника обратно в лес. Горожане обсуждали эту новость еще минимум месяц. Город утопал в снегу и предновогодних хлопотах. Уилл давно перестал отмечать любые праздники, и только болезненные ощущения где-то под ребрами от воспоминаний о прошлой жизни, напоминали ему о приближающейся дате. Он старался не слишком сильно думать, что до сих пор скучает по Ганнибалу. Ему повезло, ведь мало кто может похвастаться тем, что Чесапикский Потрошитель отпустил их живыми. А еще он был огорчен этим фактом. В первые месяцы после переезда, он ждал Ганнибала. По вечерам напивался и раз за разом проигрывал у себя в голове монолог, доказывая призраку доктора, что другого выбора не было, что ему это было нужно. Но чтобы Грэм не говорил, в ответ получал лишь грустную микро-улыбку и разочарованный взгляд. Через полгода он бросил эту затею, выгреб скопившийся алкоголь, и постарался вернуться к обычной жизни, ради которой и сбежал в Монтану. Вернувшись из города, где он купил продукты и лакомства для собак, Уилл выпустил стаю на прогулку, а сам ушел разбирать покупки. В холодильник отправились несколько упаковок замороженных обедов, которыми он питался, когда не было настроения готовить, бутылка содовой и виски — в верхний ящик буфета. Уилл достал из морозилки размораживаться форель, которую поймал на этой неделе на рыбалке. До ужина оставалось еще куча времени, так что он планировал немного поработать в амбаре, где чинил лодочный мотор. Благо, в Монтане было множество озер и, как следствие, лодок, а в Трипл Оак не оказалось дельного механика. Ближайшая мастерская была в трех часах езды от города, поэтому горожане с радостью подкидывали ему работу, тем более что Грэм никогда не просил слишком много за свои услуги. Денег, которые достались ему от продажи дома (хвала мистеру Дюрану, которому удалось продать его по очень выгодной цене) и компенсации от ФБР с лихвой хватало на безбедную тихую жизнь. Потянувшись, Уилл достал из буфета полупустую бутылку виски и налил себе немного. В амбаре было холодно, и дополнительный обогрев не помешал бы. Бесцельно бродя по хижине со стаканом в руках, он размышлял, что делает сейчас Ганнибал. Наверно заканчивает приготовления к новогодней вечеринке. Или может он посетит оперу или какое-нибудь пафосное выступление, приуроченное к этой дате. Будет ли сопровождать его Алана? Уилл отмахнулся от этих мыслей. Его это уже не касалось. Он залпом выпил виски и завалился в кровать, мечтая чтобы образы доктора Лектера рядом с новогодней елкой покинули его разум. Сонливость навалилась внезапно и забрала Уилла с собой. Первое, что он осознал, когда проснулся, в его доме кто-то есть. Из комнаты слышался мерный треск камина, а с кухни доносились аппетитные запахи. На секунду, Уилл подумал, что хозяин хижины решил навестить своего арендатора и выбрал не самый подходящий момент. Мысль, что Ганнибал его все-таки нашел, мельтешила на границе сознания. Грэм поднялся с постели, стараясь не шуметь, и отправился на поиски незваного гостя. Ружье он проигнорировал. Собаки нашлись у камина. Они мирно лежали на лежанках, сытые и довольные, совершенно не взволнованные присутствием постороннего. Мохнатые предатели. Стоя у камина и боясь заглянуть на кухню, Уилл прислушался. Он мог различить мерный стук ножа, так хорошо ему знакомый. Он ни раз слышал его, сидя на кухне Ганнибала, когда тому удавалось уговорить Грэма поужинать с ним. Играло радио, и по кухне разлеталось тихое пение Фрэнка Синатры. Шумно выдохнув, Уилл сделал последний шаг, выходя в узкий коридор ведущий на кухню, и застыл. Сердце на миг остановилось, когда он увидел такую знакомую спину в бордовом свитере, а потом понеслось с удвоенной силой, будто бы старалось угробить своего владельца раньше, чем это сделает человек на кухне. — Ганнибал… — Уилл сам не понял, констатировал ли он факт нахождения Лектера в его доме или задавал вопрос. Стук ножа мгновенно прекратился, а спина человека, захваченного врасплох, напряглась. Ганнибал очень медленно отложил нож и вытер руки о кухонное полотенце, что висело на его плече. — Здравствуй, Уилл, — Ганнибал с улыбкой смотрел ему в лицо, обернувшись. На миг Уиллу показалось, что не было этих трех лет разлуки, и этот несносный человек (убийца! маньяк! каннибал!) всегда был здесь, рядом с ним, так естественно он смотрелся в этом доме. — Как? — единственное, что смог выдавить из себя Грэм. Он все смотрел и не мог поверить. Этот человек снова появился в его жизни и занял собой все видимое пространство, приложил ко всему руку. Руку… Мозги Уилл перебороли первый шок и начали анализировать неосознанно собранную информацию. — Что ты добавил в виски, Ганнибал? — спросил Уилл, уже зная ответ. — Немного снотворного, — голос Ганнибала звучал слегка виновато, — Я… Прости, я хотел подготовиться перед нашей первой встречей после разлуки. В подтверждение своих слов он указал за спину Грэма. Тот наконец оторвал взгляд от мужчины и обернулся. Помимо разожженного камина в комнате был накрыт стол, а в углу за ним стояла наряженная елка. Темно-красные и золотые шары переливались под мерцанием гирлянды. — И все же как, Ганнибал? — повторил свой вопрос Уилл. Он прошел мимо доктора на кухню и достал новую бутылку виски. Открыл ее, бросил взгляд на мужчину и, поймав молчаливое «нет», щедро плеснул себе в стакан. Он не собирался слушать эту историю на трезвую голову. Снова пройдя мимо доктора, стараясь специально не соприкоснуться с ним, Уилл сел за стол и сделал щедрый глоток. Поднял глаза на мужчину, давая понять, что готов слушать. Ганнибал во вздохов неудовольствия прошел в комнату и опустился за стол напротив Уилла. — Сначала я ждал, что ты придешь отомстить мне лично, раз попытка отомстить чужими руками провалилась, — он бросил осторожный взгляд на Грэма, но не нашел ни следа раскаяния во взгляде, — затем, я решил дать тебе пару недель. Я был уверен, что ты придешь ко мне. Если не по собственному желанию, так с подачи Джека. Я рассчитывал, что затянул тебя в свою игру достаточно глубоко, чтобы ты хотел продолжить играть в нее добровольно, даже если самому себе не мог в этом признаться. Но ты снова меня удивил… Я никогда не мог предугадать твои действия. Я мог лишь кормить гусеницу, шептать указания в кокон, но во что превратится куколка мне было не подвластно, — Ганнибал замолчал, с грустью улыбнувшись своим мыслям, а затем продолжил. — На третью неделю разъяренный Джек Кроуфорд появился на моем пороге. Он заявил, что ты пропал. В доме в Вулф Трэп уже живут другие люди, которые купили дом на анонимном аукционе. Отследить продавца не удалось. И что с твоего счета пропали все деньги, а транзакции терялись в обилии пересылок где-то на Каймановых островах. Разумеется, Джек не обвинял меня напрямую, но он был уверен, что я приложил руку к твоему исчезновению. — И в каком-то смысле он был прав, — усмехнулся Уилл, но, встретившись с карими глазами напротив, замолчал. — Я был огорчен, что ты выбрал такой способ закончить наше общение, но позже решил, что это даже к лучшему. Моя симпатия к тебе становилась слишком неудобной. Я принял решение отложить на время свою игру, и вслед за твоим исчезновением дорогой доктор Чилтон был арестован как Чесапикский Потрошитель. — И Джек купился? — с недоверием спросил Уилл. — В доме доктора Чилтона была найдена секретная комната с полусъеденным Абелем Гидеоном, — в глазах Ганнибала плясали чертята, по которым, как оказалось, Грэм тоже скучал, — а так же два мертвых полицейских. Неопровержимые доказательства. Уилл рассмеялся. Никто бы в здравом уме не подумал, что Фредерик Чилтон может быть Потрошителем, но Джек никогда не мог пойти против улик, даже если они были откровенно фальсифицированы. — И так я вернулся к своей практике, опере и маленьким ночным вылазкам без привязки к Потрошителю, — Ганнибал замолчал, казалось, что первый раз в жизни ему не хватало слов, чтобы правильно передать свои мысли, — а потом я начал скучать. По нашим разговорам и обсуждению дел, по вечерам, когда ты соглашался на ужин, по тем понимающим взглядам, что мы бросали друг на друга на местах преступлений, будто могли общаться без слов. В конце концов, опера перестала приносить удовольствие, вино казалось безвкусным. Даже возможность кормить высшее общество Балтимора «особыми блюдами» перестала иметь значение. Зачем все это, если никто из них никогда не сможет меня увидеть? Боюсь, ты подарил мне самый редкий дар в жизни, а потом жестоко отобрал. Уилл сидел и не сводил глаз с лица Ганнибала, пока тот говорил. Кажется, впервые за все время их общения доктор был открыт. Человеческий костюм был отброшен, а под ним оказался до боли нежный монстр, который страдал, потому что потерял… кого? Друга, соратника, возлюбленного… Уилл сглотнул. — А как же Алана? — не удержался от вопроса Грэм и сразу же пожалел о нем, когда взгляд напротив потемнел от раздражения, всего на несколько секунд, а после сменился такой невыносимой горечью, что Уиллу захотелось прикоснуться к доктору, чтобы успокоить. Но он сдержал мимолетный порыв, отметив про себя каким человечным рядом с ним (ради него) становится Ганнибал. — Алана нужна была лишь для прикрытия, но ты и сам это прекрасно знаешь, — ответил Лектер, стараясь не давать эмоциям выход, — Мы разошлись сразу же после известия о твоем исчезновении, по ее, как она думает, инициативе. Хоть я всегда находил мисс Блум приятной для общения, к тому моменту она уже сыграла свою роль… и даже слишком хорошо, как теперь я могу судить. Ганнибал снова замолчал. Была ли ошибкой его связь с Аланой, он обдумал не один раз. А теперь видел подтверждение этому. То, что должно было притянуть Уилла к нему, как к последнему источнику дружбы, только больше оттолкнуло его. Лектер не часто о чем-то жалел, но мысль, что он собственноручно оттолкнул Грэма, приносила боль. — На третий год я устал ждать, что ты сам вернешься ко мне. Поэтому, решил отыскать тебя, чего бы это мне не стоило. Но все оказалось намного проще, чем я задумывал. Знаешь, я никогда не верил в судьбу, но это…просто рождественское чудо. Ганнибал поднялся из-за стола и прошел в коридор к своей сумке. Вернулся он, сжимая в руках конверт, которые протянул Грэму. Тот принял его непонимающе глядя на доктора. — Открой, — попросил Ганнибал. Уилл распечатал конверт и достал оттуда фотографию. На ней, на фоне красиво украшенной елки, стояли четверо молодых мужчин. И хоть они имели невероятное сходство между собой, Грэм сразу же узнал Ганнибала, который был одет в неизменную клетку и вычурный галстук. В его глазах плескалась тьма, небрежно прикрытая весельем от происходящего. Справа от него стоял мужчина на пару лет старше доктора. Его волосы уже начали седеть, но усы ещё выделялись темным пятном на лице. Одет он был скорее по-походному, в простой темный свитер и брюки с карманами. Его можно было принять за егеря, но взгляд серых глаз выдавал пережитые испытания. Он мог быть военным или наемником с порядочным послужным списком за плечами. Слева от Ганнибала в обнимку стояли два совершенно непохожих человека. Первый — блондин в красном свитере с изображением совокупляющихся оленей, нагло скалился в камеру. В одной руке он держал пиво, а второй, в которой была зажата сигарета, обнимал за плечи свою противоположность. Второй мужчина был в строгом чёрном костюме и черной рубашке, от одного его вида бросало в дрожь. Присмотревшись, Уилл понял, что давало такой эффект. Один глаз мужчины был повреждённый, потерявший цвет зрачок и шрам поперёк глаза делали его таким зловещим. Он явно был недоволен таким фривольным обращением блондина, но все же его поза была расслабленной. Вдоволь изучив лица мужчин, их различия и схожести, Уилл перевернул фотографию. На обратной стороне красивым ровным почерком Ганнибала была выведена надпись: «Париж. 1990г. Жан, Найджел, Ганнибал и Дункан». Шестеренки в голове завертелись, и причины, по которой доктор решил показать ему именно эту фотографию начали обретать форму. — То есть, ты хочешь сказать, что… — язык Грэма не поспевал за его мыслями. — Боюсь, что да, — Ганнибал забрал фотографию из рук мужчины и убрал ее обратно в конверт. Лектер поведал, что его кузен Найджел натворил дел в родной Румынии и был вынужден скрываться в штатах, а конкретно в Луизиане. Где, как доктору стало известно из разговора, продолжил заниматься своим нелегальным бизнесом и свёл тесную дружбу с одним хмурым детективом. Кузен долго смеялся, когда Ганнибал описал ему внешность разыскиваемого, и попросил обратиться к другому их родственнику, Жану Дюрану, и спросить куда он заслал мистера Уилфреда Дарлинга. Жан, шахматный и математический гений, который много лет являлся теневым банкиром преступного мира, и в частности Ганнибала, направил ему новый адрес Грэма. И какого было удивление доктора, когда он узнал, что дом, который арендовал Уилл, также принадлежит их родственнику, наемному киллеру по прозвищу Черный Кайзер, Дункану Визле. Решив, что это знак, доктор Лектер отменил все сеансы и торжества, сославшись на семейные проблемы, и первым же рейсом вылетел в Монтану. Дункан любезно разрешил ему занять домик на другой стороне озера, чтобы тот смог выбрать благоприятным момент для встречи. — Я приехал 29-го ночью, — сознался Ганнибал, — пришлось вести себя крайне осторожно, чтобы ты не заметил меня раньше времени. Вчера весь день я провел в поисках сносных продуктов для праздничного ужина. Местные магазины повергли меня в шок. Пришлось поехать в ближайший крупный гипермаркет. А сегодня, пока ты уезжал в город, пробрался в твой дом и подмешал снотворное. Я надеялся, что ты сохранил свою привычку выпивать пару глотков после тяжелого дня среди людей. Прости… В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь тихой музыкой с кухни и треском камина. Уилл долго смотрел в стол, переваривая услышанное. Это казалось невероятным, что люди, которые помогли ему сбежать от Ганнибала оказались… его же родственниками. Мысль, что в роду Лектеров явно все не в своем уме оказалась такой смешной, что Уилл не удержался. Он начал смеяться и никак не мог остановиться, даже когда защипало в глазах, а мышцы живота заболели от частных сокращений. Собаки зашевелились на лежанках, разбуженные громкими звуками. — Знаешь, один французский писатель сказал, что любовь живет три года, — начал говорить Ганнибал, когда Грэм все-таки смог успокоиться. — но я приехал, чтобы доказать, что это не так… — Вот как, — тихо произнес Уилл, вздыхая. Он смотрел на мужчину напротив и чувствовал, как по телу расходятся волнами радость и умиротворение. Ганнибал приехал, но не для того, чтобы наказать его (хотя он был сам по себе тем ещё наказанием), а чтобы остаться, если только ему позволят. Это читалось в открытом взгляде, просящей позе. Разве ни об этом мечтал Грэм с первого же дня побега? — Так что на ужин, Ганнибал? — спросил Грэм, впервые за последние три года искренне улыбаясь. — Никогда не спрашивай, дорогой Уилл, испортишь сюрприз, — в тон ему ответил Лектер. И оба рассмеялись. *** Когда часы пробили полночь, ознаменовав начало Нового года, двое мужчин сидели за красиво украшенным столом с бокалами в руках и смотрели друг на друга. Комнату освещало размеренное мерцание гирлянды на елке, а где-то на кухне, по радио все так же пел Фрэнк Синатра: Снег идет, и ветер дует, Но я переживу непогоду. Какое мне дело, насколько сильна буря? У меня есть моя любовь, чтобы согревать меня.