В конце коридора

Акутагава крайне редко пускал к себе в квартиру кого-то, кроме сестры. И то только потому, что она в ней прописана. А так, будь его воля, заперся бы на десять замков и не открывал никому дверь. Но сделать это было крайне сложно – стоило порадоваться долгожданному одиночеству, как вдруг кому-то от него что-то требовалось. То босс внезапно решит поинтересоваться условиями проживания, то немного нетрезвая Хигучи увидит свет в окне и захочет выговориться впервые за все годы совместной работы, то Дазай… От воспоминаний о маленьком тигре у Акутагавы до сих пор мурашки по коже бегали, хотя с того времени прошло уже полтора месяца. После того, как тигр свалился с кровати, а Рюноскэ удалось впервые за несколько дней выспаться, он твёрдо для себя решил, что к детям на пушечный выстрел не подойдёт, и вообще в свою родную обитель никого не пустит. Кроме Гин, конечно. У неё ключи и регистрация. Но некоторым людям плевать было на его решение. Точнее, не совсем людям. Тигр. Он неожиданно заявил, что теперь будет часто заглядывать к Рюноскэ, так что мафиози нужно запастись рисом и зелёным чаем. Накаджиме хотелось втащить Расёмоном, чтобы отбить не то что желание заходить в гости – приближаться к его дому меньше, чем на километр. Дружба дружбой, но всему есть предел. Но Дазай говорил: – Нельзя обижать напарника. Акутагава закатывал глаза и отворачивался от широко улыбающегося тигра – тот даже не скрывал, что очень доволен сложившейся ситуацией. Рюноскэ, конечно, мог и по сопротивляться ради приличия, но толку от этого никакого не было бы. И с того момента, как Акутагаве запретили обижать Накаджиму, он приходил как минимум три раза в неделю. В восемь часов вечера раздался звонок. Гин взглянула сначала на дверь, потом на брата и, прихватив какао и миску с рисовыми крекерами, молча ушла к себе. Акутагава старался игнорировать трель звонка и стук в дверь. – Я знаю, что ты дома! – раздался голос с лестничной площадки. – Открывай! – Нет меня, – прошептал Акутагава, переворачивая страницу журнала. – Есть ты! – отозвались из-за двери, будто услышали его. А может и правда услышали? – Чтоб тебя, – буркнул Рюноскэ и нехотя пошёл открывать. Тигр стоял на пороге с большим ведёрком, до краёв наполненным попкорном. Едва дверь открылась, он прошмыгнул в квартиру, скинул обувь у порога и прошёл на совмещенную с гостиной кухню. Поставив попкорн рядом с журналом, он мельком глянул на название статьи и повернулся к хозяину квартиры. – Какого… – начал было Акутагава, но не договорил. – Давай фильм посмотрим. Рюноскэ нахмурился. Это ещё что за предложение? Какой фильм? Почему здесь? – У тебя в комнате же есть телевизор, да? «Нельзя обижать напарника», – твердило подсознание раздражающим голосом Дазая. Но не соглашаться же с каждой его идеей, даже самой идиотской. Хотя… в этом его предложении ведь не было ничего такого. Разве что оно не предусматривало ответа отрицательного. Акутагава кивнул, и это действие выглядело слишком обречённо, потому что тигр опустил плечи и посмотрел на него как рыжий кот из одного очень известного мультфильма. – У меня твой попкорн запивать нечем. Напарник резко переменился в лице, улыбкой выразив радость, и достал из висевшей на плече сумки двухлитровую бутылку газировки. – Какой предусмотрительный, – хмыкнул Акутагава и качнул головой влево. – Ладно, пошли. Комната Акутагавы находилась в конце коридора. Прямо перед дверью – диван и небольшой столик, справа – панорамное окно и кровать. Телевизор в комнате был раза в два меньше того, что в гостиной, и крепился к стене, отделяющей небольшую зону отдыха от спального места. С другой стороны стены стоял шкаф, справа – письменный стол. Тигр, видимо, вспомнил, как навернулся с кровати с голой задницей, и резко отвернулся. Рюноскэ оставил дверь слегка приоткрытой и сел на диван. – Ну, и что хочешь посмотреть? – Ужастик, – не задумываясь ответил тигр, усаживаясь рядом. «Как банально», – подумал Акутагава и, открыв каталог фильмов, перешёл в нужный раздел. Вариантов было много, только не у всех был достаточно высокий рейтинг, чтобы заинтересовать. Тигр с предвкушением ждал, пока Рюноскэ настроит фильтры и они смогут, наконец, выбрать что-то подходящее. И вот, из огромного количества фильмов осталось всего пять. К счастью для Акутагавы, он все их уже видел, но решил об этом умолчать. Пусть Накаджима в одиночестве удивляется и пугается. Выбор был сделан. В самом начале фильма показали длинный, тёмный коридор, стоящую в дверном проёме маленькую тень и внезапный громкий визг. Рюноскэ сидел на полу, сложив руки на столике, и на визге чуть не зевнул. Ацуши покосился на приоткрытую дверь, за которой виднелась часть коридора, но у Акутагавы он был хотя бы освещен луной через панорамные окна. На миг ему даже показалось, что в коридоре мелькнула тень, из-за чего он вздрогнул и отвернулся. – Чего ты дёргаешься, ничего ж не происходит, – бросил Акутагава, положив голову на руки. – А… м… ты можешь дверь закрыть? Ацуши не думал, что в коридоре может оказаться какая-нибудь маленькая девочка, которая с криком и громким топотом может влететь в комнату Акутагавы и покромсать их на фарш. Конечно же нет. А если и да, то её сможет остановить Расёмон. Дверь долго не продержится, но всё же у них будет преимущество. Рюноскэ усмехнулся. – Зачем? Атмосферно же. Могу ещё и так сделать… И на этих словах в комнате погас свет. Ацуши пискнул и, соскочив с дивана на пол, прижался к Акутагаве. – Рю! – воскликнул он, слабо пиная его в бок. – Ну зачем?! – Атмосфера, – ответил Акутагава, потягивая газировку через трубочку. Ацуши буркнул ему в ухо что-то невнятное и продолжил смотреть фильм, периодически выглядывая в коридор. Небо затягивалось тучами – скоро должен был начаться ливень – и коридор переставал быть таким уж освещенным. Накаджиме всё больше чудились тени и какие-то звуки, словно заглушающие кино. А на экране молодой парень шёл на шуршание и тихий шёпот, становящиеся всё громче и отчётливее. Когда Ацуши взглянул на телевизор, герой столкнулся лицом к лицу с маленькой девочкой, заворачивающей в фольгу голову его девушки и говорящей: «Хороший выйдет ужин». Скрипнула дверь. – Хороший выйдет ужин, – донеслось из коридора, и мелькнула тень с длинными волосами. – Отличный. Ацуши задрожав и пискнув, вновь прижался к Акутагаве. А тот будто и вовсе не замечал ничего, что происходит за пределами комнаты, полностью погрузившись в «атмосферу» ужастика. Вам тут и тёмный коридор, и выключенный свет, и трясущийся кот под боком. – Там никого нет, – тихо сказал Рюноскэ, допивая газировку. Обернувшись и встретившись с испуганным взглядом из-за плеча, он вздохнул. – Зачем ты полез в ужасы, если боишься? И отвернулся, не дожидаясь ответа. Ему он и не был нужен, всё было и так понятно: боевиков и приключений хватает в жизни, комедии не любил Рюноскэ, мелодрамы смотреть разве что с Кёкой, мультики не для них. Жанров, конечно, много, но на ум пришёл только ужастик. Да и Акутагаве они вроде как нравятся. Конечно, с его то образом жизни. Впрочем, Ацуши и самому хотелось пощекотать нервишки. Вот он и предложил. Пока на экране главный герой пытался бороться с ребёнком, который решил приготовить в духовке голову несостоявшейся невесты, Накаджима прислушивался к звукам, доносящимся с кухни Рюноскэ. И там тоже что-то шуршало. Вновь пронеслась тень и хлопнула дверь. Ацуши вцепился в чужую рубашку и тут увидел её… В конце коридора стояла тень, склонив голову набок и будто наблюдая за ними. Она медленно подняла одну руку и помахала с ужасом смотрящему на неё Ацуши, а потом резко рванула вперёд. Накаджима хотел было закричать, привлекая внимание Акутагавы, но тут внезапно активировался Расёмон, зарычав, и всё прекратилось. В прямом смысле всё. Фильм закончился и экран погас, оставляя парней в полной темноте. Лишь способность искрилась алым. – Всё нормально. Тихий голос Акутагавы совсем немного успокоил. – Хвост с когтями убери. Ацуши отстранился и только сейчас понял, что частично обернулся тигром. Хорошо, что не полностью, иначе Акутагаве пришлось бы защищаться ещё и от него. Накаджима вновь посмотрел в коридор, но ничего не увидел. Он хотел что-то сказать, но Рюноскэ опередил. – Это Анатоль. Ацуши перевёл на него взгляд, несколько раз моргнул и открыл рот. Но так ничего и не смог из себя выдавить. – Сиди здесь, – продолжил Акутагава, поднявшись, – на комнате защита, так что сюда он войти не сможет, а я разберусь. Пока Рюноскэ говорил, Ацуши смотрел на него снизу вверх с безграничным восхищением, словно перед ним рыцарь, способный защитить от любых врагов – материальных и не совсем. Но, как только Акутагава сделал шаг к двери, его схватили за ногу, не давая двинуться с места. – Не ходи, оно тебя сожрёт! – воскликнул Накаджима слишком громко и испугался собственного голоса. Получив щелчок по носу, Ацуши ойкнул и отпустил Акутагаву. Когда он вышел из комнаты, то тут же столкнулся с Анатолем. Нахмурившись и сжав руки в кулаки, Акутагава шагнул вперёд. Клацнули челюсти Расёмона. – Ты совсем охренел?! – зашипел Рюноскэ, надвигаясь на отступающего призрака. – Какого чёрта вылез в такой момент? А если бы у него сердце остановилось, как бы я перед Дазаем отчитывался? Ты думай, прежде чем делать! Способность схватила призрака за руку и впечатала в стену, где он и исчез. Теперь неделю точно не появится. Резко включился телевизор, испугав и Ацуши, и Акутагаву. Первый вскрикнул и выскочил в коридор, решив, что с Рюноскэ куда безопаснее, даже если рядом призрак. Влетев в него на полной скорости и сбив с ног, он вцепился всеми руками и ногами, бормоча: – Больше никаких ужасов, никаких ужасов! Вновь скрипнула дверь. – Ужин… Ацуши медленно поднял голову и увидел стоящую в дверном проёме Гин, с интересом их рассматривающую. – Я хотела очень поздний ужин приготовить, но тут свет отрубился. Опять Анатоль шалит, или у вас по другой причине такие странные звуки в комнате были? – «В конце коридора», – коротко ответил ей Акутагава, и Гин кивнула. – Что на ужин? – Голова поросёнка. Кажется, Ацуши упал в обморок.