~Бри~
Мистер Девенпорт никогда не рассказывал Бри о существовании Санта Клауса, но это не значило, что Чейз не заполнил достаточное количество пробелов. Смена времен года, как и начало нового года были достаточно значимыми данными, чтобы хранится на чипе Чейза, вместе со знанием о том, что смену лет в различных культурах отмечали различными способами. Санта Клаус не был достаточно значим по мнению ни одного из старших Девенпортов. Впрочем, Санта Клаус и для Бри так никогда и не стал чем-то особенным. Но кое-что иное стало. Когда Бри была многим младше, а мистер Девенпорт в очередной раз уехал, оставив дом на Эдди, а Эдди был, ну, Эдди, тогда Бри обиделась на своих братьев и, взяв с собой любимую плюшевую собачку Нину отправилась высоко в горы, туда, где братья ее не найдут. Цель была достигнута и Бри потерялась. Но Бри не беспокоил холод, а братья или мистер Девенпорт наверняка нашли бы ее в итоге, так что Бри решила подниматься, пока не наткнулась бы на что-то интересное. Так и случилось. На маленький носик Бри упала снежинка. Тут же растаяла, но затем упала еще одна. И еще. Начался снегопад. До этого Бри никогда не видела снега. Бри высунула язык, и снежинка приземлилась на его кончик. На вкус было как волшебство.~Таша~
Первый Новый год Таши вдали от дома был приятным. Ее муж был милым, а его друзья понимающими, и даже Лео уснул достаточно быстро и почти не беспокоил ее во время тихих посиделок. Таша хотела радоваться. Она получила комплименты как «хорошая хозяйка», «любящая мать» и «услужливая жена», вместо упреков в неумелости неуклюжести и неуместности. Она бы даже не могла сравнить нынешний позитивный опыт со своими друзьями и мужем с теми невыносимыми годами вынужденных праздников со своей матерью. И все же. Все же Таша ожидала что ее мать настоит на своем присутствие, но она даже не предложила приехать. Таша этого и хотела. Она не хотела видеть свою ворчливую, раздражающую, говорящую какая она ужасная дочь, и убивающую все праздничное настроение мать в первый Новый год со своей семьей. Но все же. Все же подобное было каким-то образом неожиданно. Хоть Таша так и хотела. Она не хотела этого.~Дональд и Дуглас~
Дональд всегда праздновал новый год в кругу семьи. Как бы Дуглас не был далеко, как бы мать не проклинала его накануне, и как бы они все не ворчали друг на друга. В нужный час они втроем собирались в семейном доме. Трое человек за все тем же деревянным столом. И четыре стула. С момента смерти отца картина оставалась неизменной. По какой-то причине, не смотря на недопонимания в ведении бизнеса, на детей найденных в подвале, на многочисленные мошеннические операции и другие преступления Дональд не сомневался, что на новый год Дуглас вернется в родительский дом. На кануне Рождества Дуглас падает в вулкан. Дональд видит это своими глазами, пересказывает в полицейском участке — как подозреваемый и как свидетель — пересказывает в больнице и в Девенпорт Индастрис коллегам, пересказывает всем, кто его спрашивает, страховой компании, похоронному бюро и журналистам, а затем наконец едет домой и только тогда, когда видит два пустых стула понимает, что это новая реальность. Дональд ничего не говорит матери, но она самая умная женщина на свете и все понимает.~Оливер~
Для Оливера, в отличии от всех остальных его знакомых и друзей, Новый год не был радостным событием — гирлянды, салюты, мандарины, конечно, вызывали улыбку и даже в редких случаях смех, но совсем не так, как в любые другие дни — куда более значимым событием Новый год ознаменовался для Оливера смертью Мистера зло. Ознаменовался уходом его матери. Мама Оливера была строгой, кто-то даже сказал бы властной, но это исходило из ее чрезмерной опеки — и желания все контролировать, добавил бы Каз — мама ничего не жалела, чтобы отдать Оливеру, ничего не ценила так, как Оливера, и всегда знала, как лучше. Она была уверенной, харизматичной, умной, самой красивой, самой лучшей и самой любящей. Оливер любил ее. Все, кто знал Оливера, ожидали, что он будет сломан, разбит, прольет водопады слез в тот момент, когда обстановка перестанет угрожать его жизни. Оливер знал насколько он эмоционален, и он тоже ожидал этого. Этого не произошло. Оливер продолжал жить, испытывать счастье, грусть, злость, любовь, но совершенно по другим поводам, никак не связанным с его матерью. Оливер осознавал, что Мистер зло мертв, но не мог понять, что чувствует по этому поводу. Поэтому Оливер просто продолжил жить и не зацикливаться. Так прошел год. Оливер впервые отправился на могилу спустя год. Многое изменилось. Оливер ненавидел это. Он сидел на замерзшей земле, ел подгоревшие имбирные печенья — раньше они пекли их вместе — и ненавидел это. Так, изредка шмыгая носом, Оливер провел Новогоднюю ночь. Было холодно.~Чейз~
Чейз один. Это не то как он когда-либо хотел праздновать Новый год, но это то, что он имеет. Он один и это результат его осознанных выборов. Ничего грустного или чего-то из-за чего бы стоило переживать. Чейз не спешит, спускается, проходя весь небоскреб насквозь, по лестнице в самый низ и понимает, что не хочет никуда идти. Возвращается наверх, свет загорается на каждом этаже, через который он проходит, что в очередной раз показывает насколько пустынно здание. Чейз проходит свой этаж, за ним автоматически гаснет свет. Поднимается выше. Выше. Выше. И выше только крыша. Чейз бездумно дергает ручку. Не заперто. Значит на крышу. Чейз поднимается на крышу и понимает, что именно здесь он чувствует себя на своем месте. Небо ясное, но из-за светового загрязнения звезд не видно. Для него это не помеха. Чейз фокусируется своим бионическим зрением и видит множество ярких созвездий. Это заставляет его чувствовать себя еще более одиноким. Вдалеке звучит салют. Чейз падает на колени. Он на крыше один.~Маркус~
Маркус не праздновал Новый год. Дело было не в особенной причине или трагичной предыстории, скорее наоборот. У Маркуса не было причин праздновать, ведь Новый год и все, что он собой олицетворял, был самым далеким понятием от всего, что олицетворял собой Маркус. — Опять сидишь в одиночестве, Гринч? Маркус поднимает бровь и смотрит на Дугласа, так нелепо нарушившего его спокойствие. — Я не тот, кто украл Рождество у маленьких детей. — Твое угрюмое лицо сделало это за тебя. Дуглас смеется и с размаху плюхается рядом на диван. Его нос и щеки явно покраснели, глаза слегка мутные, улыбка не сходит с лица, а движения не скоординированные. Стакан в руке Дугласа полон, но явно не является первым. — Мы среди людей, которые нас любят. Нет поводов для печали. Дуглас приобнимет его за плечо, и Маркус может только закатить глаза. Маркус не праздновал Новый год. Но люди вокруг него праздновали, и они хотели наслаждаться этим. А, Дуглас был прав, его угрюмое лицо портило праздничную атмосферу. Так что Маркус мог бы попробовать уйти от негативного мышления и поискать иные стороны сего мероприятия. На удивление это было не так сложно. С новой точкой зрения праздник приобрел светлые тона и был уже не таким далеким для Маркуса. Маркус будто оказался в совсем другом месте. Стоило только приложить немного усилий.~Скайлар~
Скайлар не слышала о существовании Нового года, пока не прожила на Земле достаточно, чтобы застать смену этого самого года. Конечно, на Кальдере год точно также сменялся и кальдерианцы отмечали это Всекальдерской судной битвой, которая начиналась с закатом последнего дня уходящего и длилась до восхода первого дня приходящего года — раньше эта битва была дольше, но новая политическая система беспокоилась о сохранении мифической популяции. В любом случае, Скайлар ожидала от первого совместного Нового года с землянами чего-то подобного, но как обычно смягченного земными обычаями. Наверное, без убийств. В этом году Скайлар готовится так усердно, как никогда. Чтобы разделить ее самый любимый праздник вместе с ее самыми близкими друзьями.~Лео~
— Не открывайте без меня подарки! Лео весело кричит, захлопывая дверь дома. Снаружи достаточно прохладно, но достаточно тепло, чтобы Лео чувствовал себя хорошо в распахнутой куртке. Дыхание видимо, когда Лео смеется, пытаясь успокоиться и отойти от праздничной атмосферы. Когда это в основном получается Лео находит место с самым большим количеством снега — все еще едва ли миллиметровым покрытием — и начинает собирать небольшие шарики, скорее состоящие из грязи. Лео невероятно усерден в своем деле так что шарики получаются заметно белыми. Лео аккуратно соединяет их, одновременно посматривая есть ли вокруг маленькие камешки для глаз и палочки для рук. Лео настолько увлечен, что не замечает, как дверь в дом открывается и к нему подходят. — Ты же знаешь, если хотел слепить снеговика, то мог бы съездить туда, где много снега. Лео неловко улыбается, полуоборачиваясь к своей девушке, чтобы не отвлекаться от работы. — Он вроде оберега. — Впервые слышу о подобном суеверии. — Это не суеверие, скорее личная традиция. Жанель присаживается рядом и заинтересованно переводит взгляд со снеговика на Лео. Сам же Лео старается не встречаться взглядом с Жанель, все внимание уделяя последней детали — шарфику снеговика из куска ткани, который Лео заранее подготовил. Жанель настойчиво тыкает Лео в руку, на что он наконец-то вздыхает и сдается. — Ладно. Хорошо. Помнишь я рассказывал всю трагичную предысторию с оскорбительным отчимом… так во-от мой отчим ненавидел любые праздники и все что с ними связано. Понятия не имею почему, но, если бы он увидел любую праздничную атрибутику, то он бы не успокоился, пока не уничтожил ее, и он потратил бы ужасно много времени на это, не отрываясь не на что. — Значит ты строишь снеговиков, чтобы услышать, если кто-то начнет их ломать? Лео нервно засмеялся. Впрочем, это предположение было более логичным чем причина, по которой он действительно делал это. — Нет, надеюсь нет. На самом деле, мне нравится то, что мой грязевик стоит здесь и я вижу, как он тает. Если это имеет смысл. Лео переводит взгляд на Жанель, которая смотрит на грязно-белый снежок, который скатала своими руками. — Да, имеет. Жанель кладет свой снежок рядом с грязевиком, а Лео добавляет ему глазки.~Каз~
Свой первый Новый год в качестве Могучего медика Каз провел в больнице. Как и следующий. И последовавший за ним. И все прочие. Даже взорвавшийся весной госпиталь восстановили слишком быстро, и Каз хоть и успел отдохнуть и победить вместе с новыми друзьями оборотней-злодеев, но остальные супер-злодеи никуда не делись, а значит супер-героям предстояло с ними сражаться, а Казу предстояло спасать их. Каз не жаловался. Проводить Новый год среди коллег Могучих медиков, спасать жизни, делать то, что у него получается лучше всего — быть забавным, красивым и умным. Обычно Новый год — или любой день, на самом деле — не отличался от другого типичного дня в Могучих медиках. Шум, срочность, случайные выделения разумной жизни и экспрессивные выкрики Алана тут и там. Отсутствие выходных для их специальности делало каждый день особенным. Особенно действующим на нервную систему. Каз не жаловался. Но. Сегодня было тихо и пусто. Каз не знал причины этого, а когда было тихо, пусто и Каз не знал причины этого, это могло значить только одно. Каз пропустил нападение злодеев. Каз пожал плечами и опустил тревожный рычаг. Пять минут спустя Каз заскучал и решил вернуться к своим делам. Да, иногда, он действительно работал. Через полчаса неотрывной работы Каз решил, что с него достаточно. И пришло время устроить перерыв. Через час Каз еще немного поработал — совершив стандартный обход и выявив, что госпиталь действительно странным образом опустел — и, заварив какао в комнате отдыха, вернулся к главному входу, ждать. Через неопределенный срок Каза разбудил настойчивый тычок в плечо. — Что ты здесь делаешь? Алан, а это был именно он, звучал как всегда раздраженно, но еще и удивленно. — Работаю. Спросонья Каз не был самым умным парнем, но, действительно. Был ли лучший ответ на вопрос Алана. — Что ты здесь делаешь СЕГОДНЯ?! В день Мультивселенного выходного героев и злодеев?! Каз непроизвольно вытянул лицо. — Оу. — ОУ! Каз рассмеялся, что заставило Алана натурально зашипеть — непроизвольные превращения, типичный Алан — и отойти от Каза, выводящего его из себя. Каз наоборот поднялся и, сделав пару наклонов, шагнул к Алану. — Расслабься, Ал, сегодня Новый год! — Как праздник простаков поможет мне расслабиться?! И хватит использовать это прозвище, чтобы задобрить меня! Каз улыбнулся, обезоруживающе и совершенно дружелюбно. — Новый год не просто праздник для всех, но день, когда один невероятный герой спасает день миллиардам! Пойдем, я расскажу тебе все. Для начала нужно знать об артефактах: горячее какао… Алан достает блокнот для записей, следуя за Казом в комнату отдыха. Каз вдохновенно рассказывает совершенно не выдуманную историю.~Себастьян~
Себастьян не должен здесь находиться. Он не должен был делать множество вещей, на самом деле. Себастьян не должен был слепо следовать за мужчиной чьей целью было промыть мозги и после управлять всеми как безумный кукольник; не должен был считать, что этот сумасшедший действительно искренне относится к нему как к сыну, а не как к наивному ребенку, которым слишком легко манипулировать; не должен был делать поспешный выводов в отношении Чейза и остальных Девенпортов; не должен был пытаться убить Девенпорта, не думать о последствиях, поддаваться эмоциям, подбивать биоников на мятеж; не должен был ставить месть выше дружбы; не должен был подводить Лекси и Тенга. Не должен был делать еще множество вещей. Себастьян знал это, каждую свою ошибку, которую он не должен был совершать. Казалось теперь, просидев несколько лет в тюрьме, потеряв силы, друзей, всех кто мог поддержать его и любую цель в жизни Себастьян мог понять, что необдуманные поступки не приводят ни к чему хорошему. Именно поэтому Себастьян прятался за деревом и жутко смотрел в окно дома, где теперь живет Чейз. Себастьян бы сказал, что он примерз и поэтому не мог сдвинуться, но была зима, конец декабря, а Себастьян никогда не любил каламбуры. — Ты неправильно одет. Себастьян подпрыгнул — определенно не вскрикнув — и обернулся на незнакомый совершенно неуместный испугавший его чертовски сильно детский голос. Маленькая девочка — на вид лет пяти — за счет одежды похожая на маленького лилового снеговика, нахмурила свои аккуратные бровки и наклонившись влево смотрела на Себастьяна очень сосредоточено и требовательно. Откровенно говоря Себастьян паниковал и уже разворачивался, чтобы бежать, но маленькая девочка, очевидно, слишком сильно хотела его смерти, так как в три шага догнала его и схватила за край футболки. — Почему? Себастьян мог быть плохим человеком, он мог воровать ради выживания и убивать ради мести, но проигнорировать ребенка, не ответить на безобидный вопрос? Себастьян не был мудаком. — У меня нет другой одежды. Девочка приоткрыла рот и издала очень грустный звук. Себастьян почувствовал себя неловко, ему определенно не нужна была жалость ребенка. — На самом деле, мне нравится моя одежда. В любом случае, даже если бы я мог купить куртку, то предпочел бы потратить деньги на еду или номер в мотеле, потому что сейчас я пахну терпимо, но это потому что я только два дня как вышел из тюрьмы и принимал там отличный душ. В общем, я действительно не нуждаюсь и не заслуживаю другой одежды или чего-либо… Девочка обнимает его. Скорее только его ноги. Все становится еще более неловким. Теперь Себастьян даже не сможет сбежать, если его вдруг заметят из окна. Но куда бы он побежал? Пора признаться, Себастьян пришел сюда именно потому что ему некуда было идти. Это все еще не изменилось. — На Новый год все получают подарки, даже те, кто плохо себя вел. Санта покрывает подарок угольным порошком, чтобы непослушные постарались и отыскали свой подарок. Все думаю, что Санта дарит непослушным уголь, но он всех любит! Санта никогда бы не подарил никому уголь! Девочка сердито и уверенно поднимает взгляд и смотрит на Себастьяна. — Но я очень плохой человек. Я пытался убить твоего друга. И я не знаю, кто такой Санта. Брови девочки скрываются за полями шапки, и она издает новый невероятно выразительный задыхающийся звук. — Нет! Девочка топает маленькой ножкой и сердито смотрит на него, а затем указывает пальцем. — Неприемлемо! Она снова топает ножкой и схватив Себастьяна за руку пытается тащить его в сторону — о нет — своего дома. Себастьян пытается аккуратно вытащить руку и затормозить, но девочка имеет удивительно крепкую хватку. — Малышка, послушай, я не могу войти, меня там не ждут, я пытался убить людей, находящихся внутри и сделал им очень больно! Себастьян проговаривает на одном дыхании и раздумывает о том, чтобы защекотать ребенка и заставить хотя бы так отпустить его. На все страдания Себастьяна девочка милостиво останавливается, чтобы повернуться к нему и закатить на него глаза — что не так с этим ребенком. — Ты ни сделал ничего, чтобы не сделал любой в этом доме. Кроме моей мамы! Моя мама пыталась убить только Эдди! Девочка тянет его дальше к дому, и Себастьян уже не сопротивляется. Может быть, думает Себастьян, может быть он и не должен здесь находиться, но что, если для него осталось немного места. — Ты впишешься. Девочка улыбается, и Себастьян хочет верить.