agli occhi della luna lei obbediva

Луна Мортэ, или, с итальянского, Луна Смерти — та, кто осветит тебе путь в мир иной. Девушка с сильным характером и неподдельным умом. Всем, кто когда-то перейдут ей дорогу, она обязательно отомстит. Длинные волосы, цвета спелой вишни, глазки, как у куклы, глубокого синего цвета, как бескрайний океан, улыбка, способная зачаровать любого, а за чертовски привлекательной внешностью скрывается упрямая, немного страстная натура. Она не привыкла считать, что лучше других. Ей достаточно знать, что они хуже неё. Ей нравится бесить других людей, но не нравится, когда бесят её. Весьма эгоистично. А что поделаешь? У неё определённо есть вкус в одежде. Её гардероб похож на выбор демоницы, хотя может, так оно и есть. В общем, девушка эта не из простых, но если постараться, то можно найти в ней много интересного. Но пока в её жизни ещё не находился никто, кто осмелился бы это сделать. Жаль, но ей как-то все-равно. Хотя было бы очень интересно на это посмотреть. Может, как-нибудь в другой раз? А может, это другой раз наступит уже очень скоро. Несколько месяцев назад девушку начали одолевать видения. Чаще всего, это были обычные картинки издевательств над другими, ссоры или конфликты. Как она выяснила, к ней это не имело никакого отношения, ведь тех людей она видела впервые и так и не встретила. Учитывая то, что некоторые из них умерли в тех самых видениях. Позже они становились всё напряженнее и, судя по всему, важнее. Но это ей до сих пор ничего не дало. Хотела бы она понять, что они значили, но пока не удавалось. Узнав о видениях, родители испугались за дочь, приняв это как что-то особо опасное, и запихнули её в новом семестре в школу для изгоев — Невермор. Девушке было всё равно, куда её отправят, она никогда не привязывалась к местам своего обучения настолько сильно. Так что за несколько дней до начала семестра, Луну отправили в эту «магическую» школу, где, по словам родителей, ей «будет самое место». Сомневаться или нет, дело её. Увидев издалека огромную, похожую на постройку из 17 века, школу, она даже удивилась слегка, но это быстро прошло. Внешний вид она оценила, ведь в 21 веке редко встретишь такие диковинные дома. В мыслях она подумала, что, может быть, всё не так уж плохо. Машина подъехала ко входу. Выйдя из неё, Мортэ услышала гул учащихся, снующих туда-сюда учителей и ухмыльнулась. Навстречу ей выбежала девушка с короткими светлыми волосами, кончики которой ярко покрашены, и радостной улыбкой, которая освещала всё на своём пути. Она нетерпеливо тёрла руки друг о друга, сжимала их, чуть подпрыгивая. Настолько сильно она не могла стоять на месте. — ты новенькая, да? Меня зовут Энид Синклер, мне поручили встретить тебя и проводить в школу. Я расскажу тебе всё тут и покажу, познакомлю с кем-нибудь, и… — Я всё поняла. Я Луна Мортэ, приятно познакомиться, — девушка протянула руку для рукопожатия, но Энид аккуратно обняла её, будто наблюдая за реакцией. Мортэ не оттолкнула, но и не обняла в ответ. Отстранившись, светловолосая взяла её за руку и повела по школе, рассказывая о ней и о том, кто тут учится. Из её рассказов она узнала, что в прошлом семестре тут произошло что-то ужасное и страшное, и в центре всего этого оказалась девочка, пришедшая к ним посреди семестра. Единственное, что ей удалось понять о ней, это то, что лицо её не выражает никаких эмоций большую часть своей жизни. Сказать честно, Мортэ это заинтриговало. — После всех этих событий многие ученики покинули школу, ведь их родители стали бояться за них. Поэтому директриса Уимс перетасовала все комнаты в общежитии. Жаль, но мы с Уэнсдей оказались в разных комнатах. Теперь с ней жить будешь ты, — от такого заявления она даже слегка опешила. Она? Ей стало в разы интереснее, что же она за человек. Раз они будут жить в одной комнате, понять это будет легче. — А вот и ваша комната. Проходи, располагайся, — девушка потянула её за руку в помещение, где пахло пылью и каким-то сырьём. Видно, что здесь долгое время никто не жил. Сама комната была довольно просторная, всё необходимое для жизни тут было. Как только Луна заметила кровать, она села на неё и коротко выдохнула. Тут срочно нужно было прибраться. Это она и собралась делать. Добродушная Энид решила ей с этим помочь. Как-никак, новая подруга, в беде не оставит. Мортэ не сопротивлялась. Чем меньше работы, тем лучше. Будучи на не самых высоких каблуках, платье и ногтями, словно кошачьи коготочки, мыть полы и протирать полки ей не составило никакого труда. Выглядит это в её исполнении ничуть не странно, но звучит определённо. Девушки закончили прибирать весь беспорядок, и комната стала намного свежее. Луна наконец обратила внимание на её интерьер. Вся она преимущественно деревянная, что плохо, в случае возникновения пожара. Две кровати на разных сторонах, лежащее на них постельное белье, видимо, недавно постиранное, с тех же сторон две маленькие комнатки, предназначенные под гардероб. Даже было что-то на подобии ванной. Два письменных стола с лампами на них и огромное пятиугольное окно, расположенное прямо посередине стены. Сама комната была мрачная, в тёмных цветах, ведь обоев на них не было. За окном балкончик, с которого было хорошо видно двор с болтающимися учениками. Штор не было, но проблемы это не составляло. Мортэ всегда любила естественный свет, не скрываемый ничем. Синклер попрощалась и предупредила, что завтра они пойдут к директрисе, а пока пожелала ей удачи и ушла. В комнате повисла тишина. Луне это нравилось. Быстро заправив свою постель, она начала разбирать свои вещи. Одежду повесила в шкафу, на свой стол разложила письменные принадлежности и свой любимый блокнот, в котором она писала стихи. Иногда она чувствует надобность излить свою душу строчками на бумаге, и чаще всего это помогает от терзаний самой себя. Мортэ вышла на террасу, что располагалась за окном. С той высоты она могла разглядеть всех и то, что они делают. Посмотрев наверх, девушка могла увидеть небо, такое же, как и её глаза, плавающие облака, маленькие крапинки, что именовались звёздами. Они отражались в её глазах. Таких чистых, не особо наивных и добрых глазах. Или так может показаться только на первый взгляд. Услышав звук открытой двери и щелчка, Луна вернулась в комнату. Она смогла разглядеть спину девушки, что стояла в чёрной школьной форме, отличающейся от формы Энид. Мортэ поняла, что это та самая Уэнсдей Аддамс, что теперь будет жить с ней. Как только она повернулась и заглянула ей в глаза, Луна увидела в них вечность. Она затонула в них, в её прелестных чёрных глазах, увидев в них полное безразличие и океан эмоций, переполняющих её в данный момент, хоть внешне она этого не показывает. Мортэ увидела в них всю несправедливость этого мира, и душу одной совсем маленькой девочки, которой пришлось слишком рано повзрослеть. Она увидела в её глазах всё. И в какой-то момент, внезапно обе девушки увидели видение. Тот самый день, когда Уэнсдей сражалась с Крэкстоуном. Вся боль, которую она чувствовала, все эмоции, и сила, что наполняла сердце девушки, Мортэ прочувствовала на себе. Она не заплакала, она не сломалась, она билась до конца, за свою прародительницу, за своих друзей, за свою школу, за себя. В её глазах была лишь бескрайняя решимость и жажда справедливости. Она отомстила за всех, кому была дорога. Луна очнулась, лёжа на полу, пытаясь опомниться от столь неожиданного видения. Она взялась за голову, жмуря глаза и глотая ртом воздух, как-будто скоро умрёт. Уэнсдей тоже очнулась, но сразу поднялась и подошла к лежащей на полу девушке. — ты… в порядке? — единственное, что сказала она, не садясь рядом и не протягивая руку. Кто бы сомневался. — Что это было? — Луна так и не поняла, почему заглянув друг другу в глаза, она увидела, как темноволосая спасала школу. — Это видение. Но для меня впервые, чтобы одно и то же видели сразу два человека, — Уэнсдей подхватила свои вещи и начала раскладывать их по местам. Безразличие вернулось на её лицо. — Твои глаза… — она хотела продолжить, но взглянув на её лицо, тряхнула головой и прогнала все ненужные мысли из головы. Разберётся со всем завтра, а сейчас ей хочется лишь уснуть и хотя бы какое-то время не думать о том, что здесь произошло. Утро. Солнечные лучи пробирались в комнату двух спящих девочек, начиная раздражать, тем самым заставив Луну проснуться и проклинать весь мир. Взяла телефон, посмотрела на время. 6 утра. Какого хрена? Она просыпалась так рано самостоятельно последний раз в 5 лет. Мортэ повернула голову в сторону, и увидела мирно сопящую девушку, волосы которой разметались по подушке, а руки были уложены на груди. Она засмотрелась. Если бы её глаза были открыты, то она бы совершенно точно утонула бы в них ещё раз. Была бы она против? Нет. Смотря на умиротворённую Уэнсдей, она не понимала, что чувствует. Это было что-то очень светлое и чистое, что очень контрастировало с самой Аддамс. Тем не менее, Луне это нравилось. Потрясающая гармония. Она разглядывала её черты лица, бледную, кристальную кожу, которая, в её мыслях, была нежная, словно бархат. Пышные ресницы, что время от времени дрожали во сне, яркие губы, что так и манили к себе. Невероятная красота. «О твоей красоте должны писать стихи знаменитые поэты и слагать поэмы великие писатели…» Эту мысль она тихо проговорила вслух, будучи уверенной, что девушка рядом спит и ничего не слышит. Но боюсь её разочаровать, её мимолетная фраза была услышана. Уэнсдей резко открыла глаза и приняла сидячее положение в своей постели, руками снимая одеяло. Её взгляд в миг нашёл Мортэ и был прикован к ней. Сидящая на кровати девушка смутилась и отвела взгляд, принимаясь заправлять ту, делая вид, что ничего не произошло. Очень несвойственно для неё. Аддамс выпытывать не стала, встала вслед за ней и ушла в ванную. Луна же, поняв, что её таки услышали, закрыла лицо руками и как минимум три раза обозвала себя в своих мыслях. «Больше никогда не произносить мысли вслух. Даже если уверена, что не услышит» Во второй половине дня Энид забрала подопечную, и вместе с ней они пошли к директрисе. Если бы всё было так просто… Сначала ей нужно было отвечать на кучу вопросов о том, как она тут, нравится ли ей и всё в таком духе, а потом ждать, пока Синклер наобнимается и наговорится с темноволосой, с которой они «так давно не виделись». Вообще, она была рада, что Уэнсдей не закрывается в себе хотя бы от Энид. Она дала ей себя обнять, это уже успех. Учитывая, что в мире не так много людей, которым она позволяла это сделать. — как тебе Уэнсдей? Вы подружились? — после второго вопроса она посмотрела на неё, как на сумасшедшую, — ах, да, это же Уэнсдей. Зачем спрашиваю? Кстати, мы уже подошли. Идём, — и Синклер запихнула её в кабинет. Там ей рассказали правила, то, как будет проходить учёба, и выдали форму. — желаю удачи и скорейшей адаптации в Неверморе! Надеюсь, тебе здесь понравится, мисс Мортэ, — после этого Луна ушла, порядком уставшая от бесконечных разговоров. — Как всё прошло? Всё хорошо? — за дверью её ждала оборотень, и Мортэ поняла, что от разговоров ей не отвертеться как минимум ближайший час. Они гуляли по всему корпусу ещё около полутора часа, и наступило время открытия семестра. За руку с Энид они вместе пошли во двор, где уже собрались все ученики. Из толпы она сразу увидела её. Уимс произнесла трогательную и торжественную речь, а все ученики завопили и засвистели. Множество хлопков пронеслось по всей школе. Краем глаза Луна заметила, что после этого она сразу ушла. Стало немного грустно, но Энид помогала отвлечься. Хоть и ненадолго. Мортэ понимала, что им нужно поговорить. Как минимум об этих видениях, ведь Мортэ видела, что она знает. Знает, что это. Поэтому им нужно было выяснить. С этими мыслями девушка решительно направилась к их с Уэнсдей комнате. Зайдя, она увидела как темноволосая сидит за столом, печатая текст на машинке. Рядом лежали листы с уже исписанным текстом, а некоторые были в мусорке. — привет. Я… хотела поговорить. — она не знала, как начать разговор, поэтому решила сказать эту самую простую и банальную фразу. — О чём? — обладательница чёрных океанов в глазах отреагировала незамедлительно, повернув голову в её сторону. — Ты же всё поняла. О видениях, и о том, почему мы видели одно и то же вчера, — её действительно очень беспокоила вся эта ситуация, но ответы на все вопросы они смогут найти лишь будучи вместе. Девушка напротив вздохнула. — Видения — это дар. Они начались у меня больше года назад. В них я видела то, что произойдёт скоро, либо уже произошло. Они появлялись внезапно, когда я прикоснусь в чему-то. В Неверморе я видела в своих видениях моего предка, которая была первым изгоем. Она помогла мне спасти школу и остановить Крэкстоуна. Я думаю, ты приехала сюда из-за того, что у тебя тоже были видения. Но объяснить то, что произошло вчера, у меня не получается, — весь этот монолог Луна слушала и вникала в то, что говорит девушка, и припоминала что-то. У неё появилось предположение, но его нужно было проверить. — Какие именно видения ты видела? — Разные. Сначала я видела как умирают люди, когда их убивал монстр, потом приходила Гуди и показывала мне то, что поможет разгадать эту тайну. Последним моим видением было то, что один парень, которому я доверяла, оказался тем самым монстром. Это стало последним, что понадобилось мне для разгадки, — она рассказала абсолютно всё, ничего не скрывая. Наверное, была уверена, что так было нужно. — Это… безумие, но я видела всё то же самое. В то время, как их видела ты, их видела и я. Только тогда я не понимала, что я вижу и кто все эти люди. Но теперь я поняла… всё, — Уэнсдей посмотрела на неё с непониманием, заглядывая в душу. Луну затягивало в этот омут всё больше. — Мы как-то связаны, это факт. Но как… это уже другой вопрос, — Аддамс не разрывала зрительный контакт. Это завораживало ещё больше. — Ты… пойдёшь со мной? — Луна протянула ей свою руку. Уэнсдей не доверяла Мортэ. Она казалась ей слишком подозрительной. Но робко, будто через силу, руку свою она вложила. Луна мимолетно ухмыльнулась. — Ты так и не назвала своего имени, чужестранка. — Луна Мортэ, — увидев, как странно на неё посмотрела Уэнсдей, спешила объяснить, — да, мои родители назвали меня по-итальянски. Странные люди. — Мортэ неотрывно смотрела за всеми движениями Аддамс, и ухмылку, которая проскользнула лишь на миллисекунду, она успела заметить. Почему-то ей это безумно грело душу. Руку она так и не убрала. Сколько прошло времени, Луна не помнит. С Уэнсдей они говорили редко, и то только по каким-то важным делам. Не происходило ничего. Буквально ничего. Учеба началась, новый период в жизни тоже. Её чувства было сложно понять. Почти весь день она посвящала учёбе, дабы не отвлекать себя и не давать мыслям взять верх над собой. Лишь украдкой поглядывала в сторону Уэнсдей. Видений не было, но теперь хотелось, чтобы пришло хоть одно, иначе девушка совсем свихнётся. Не зря говорят, нужно быть осторожнее со своими желаниями. Уроки закончились, и все ученики пошли по своим комнатам. На улице была сильная буря, и всем сделали предупреждение быть осторожнее. На выходе Луна пересеклась с Уэнсдей, и они пошли вместе, молча идя рядом. Внезапно Мортэ упала, и как только она дотронулась до земли, её одолело видение. По ощущениям, у Аддамс было то же самое. Резко, словно молния в небе в глазах пролетели картинки, где Уэнсдей лежала на земле, не дыша. Её лицо было в крови, а череп раздроблен на кусочки. Рядом лежала… каменная горгулья. Или остатки от неё. Придя в себя, девушки мгновенно переглянулись. В глазах Луны был чистейший ужас. Она боялась за Аддамс, хоть она и не испытывала того же к ней. В ту же секунду послышался странный шум, а Мортэ отреагировала сразу, прижав к себе Уэнсдей и отойдя на метра два, а то мало ли. Справа от них приземлилась горгулья. Луна не могла дышать, животный страх поглотил её, и она поняла, что если бы не сделала этого, видение бы сбылось. Наверное, у неё началась паническая атака. Она опустилась на землю и начала рыдать. Её руки тряслись, а глаза бегали, как бешенные. Она бы никогда не испугалась своей смерти так, как чужой. Уэнсдей с удивлением смотрела на неё. Неужели её настолько сильно впечатлила эта ситуация? Эта девушка буквально спасла Уэнсдей от смерти, а сейчас рыдает как в последний раз, сидя на полу. Аддамс взвесила все за и против, и помогла ей подняться. Вытерев холодными пальчиками слёзы, она аккуратно повела её в комнату, придерживая. Она забыла в этот момент обо всех своих принципах, так же, как это сделала Луна, когда оттолкнула её. Мортэ сидела на кровати, укутанная в плед, до сих пор мелко дрожа, но уже не плача. В комнате светила только лампа, поэтому освещение было мягким, не слишком ярким. Как они обе любили. — наверно, я должна сказать тебе спасибо, ведь ты спасла мне жизнь. Я все-таки хочу задать тебе пару вопросов, если ты не против, — получив одобрение девушки, она продолжила, — Почему ты так испугалась за меня? — она заглянула ей в глаза, уловив в них тоску и глубокую печаль, неизвестно откуда взявшуюся. — Когда я увидела тебя в видении, я так испугалась… мне было всё равно на себя, но я бы не простила себе, если бы ты умерла именно так. Ты стояла и просто смотрела на эту чёртову горгулью, а я сделала так, как чувствовала. Я чувствовала, что мне нужно тебя оттолкнуть, — голос её звучал так сипло, как-будто она сейчас снова заплачет, и Уэнсдей хотела бы, чтобы ей было всё равно, но с ней так не получается. Эта девушка не оставляет её мысли в покое, и делать с этим ничего не хочется. Аддамс попыталась поддержать её, взяв за руку и слегка погладив большим пальцем кожу. Она никогда не поддерживала людей, для неё это было ново. Мортэ же хотелось как-то успокоить, всё-таки она жизнь ей спасла. Уэнсдей удивилась таким откровениям со стороны девушки. Мало кто будет переживать за неё. Остаток вечера они провели в тишине, просто сидя рядом. Сегодняшний день кардинально изменил отношение Уэнсдей к Луне, и это повлекло зарождению каких-то чувств. Мортэ безумно устала, Энид буквально съела её своими разговорами, поэтому она хочет прийти в комнату и рухнуть на мягкую кровать. Её силы на исходе, она плетётся ногами по полу, не в состоянии сделать больше. Открыв дверь, её ждал сюрприз. Приятный или нет, хороший вопрос. Прямо на неё сверху свалилась Уэнсдей, а запыхавшаяся Луна инстинктивно выставила руки, чтобы поймать, но это им не помогло. Спустя всего секунду, они обе лежали на полу, будучи очень близко друг к другу. — Уэнсдей! Ты как? — Луна довольно сильно испугалась. Действительно, не каждый день на тебя с неба падает такой ангел, как Уэнсдей Аддамс. — Всё нормально. С тобой всё хорошо? — она осмотрела Мортэ на наличие повреждений, выдохнув, что не стала убийцей неосознанно. — Что ты делала там? — Хотела повесить мертвую белку, но немного не удержалась на лестнице, — Луна оглядывает пространство рядом с дверью — действительно, рядом стоит лестница, а над дверью белка. Или её подобие. — Ты серьёзно? — Мне показалось это милым, — Уэнсдей не меняла своего выражения лица, но для Луны она выглядела безумно очаровательно. От этой мысли она улыбнулась, всё ещё разглядывая её лицо. — Я что-то не так сказала? — Нет, всё так. Давай, я помогу подняться. В следующий раз попроси у кого-нибудь помощи, ладно? — Мортэ получила в ответ кивок, и помогла девушке встать, параллельно отряхиваясь от пыли. Всё-таки на полу лежали. Перед сном Луна ещё долго вертела в голове образ растерянной девушки, свалившейся на неё столь внезапно. Какое-то время обе девушки видели одинаковые видения. В одном они были на цветочном поле, в другом они были в разрушенном городе. В одном они были в жестокую бурю, в другом они были в спокойной ночи. Они не понимали, к чему это. Они начинали путаться в мыслях и догадках, это незнание сводило с ума. Они лишь старались держаться вместе, чтобы если что-то произойдёт, быть рядом. Уэнсдей и Луна шли в полной тишине, глядя на ночное небо, усыпанное яркими звёздами, наслаждаясь этим. Этой ночью им обеим не спалось, поэтому они не придумали ничего лучше, кроме как пойти на свежий воздух. Всё же, после прогулок лучше спится. Мортэ посмотрела на девушку, идущую рядом, а Уэнсдей почувствовала это и встретилась с ней взглядами. Рука её сама потянулась к чужой, и в момент соприкосновения они увидели видение. Уэнсдей и Луна увидели друг друга, но их взгляд быстро нашёл двух девушек, что подошли к ним. Они крепко держали друг друга за руки, не желая отпускать. В одной из них они сразу узнали Гуди, а другая… была чертовски похожа на Мортэ. — Я полагаю, вы желаете услышать ответы на свои вопросы? — девушка с полностью белым волосами, похожая на Луну, заговорила первой. Мисс догадливость — Кто ты? — это был самый первый вопрос, ужасно волнующий Мортэ. Она выпалила его чуть ли не сразу, как увидела её. — Меня зовут Соле Мортэ. Я твой предок из 17 века, как ты могла догадаться, — Луна непонимающе глядела на неё, выпучив свои большие глаза. — Соле… ты — Солнце? — Да. Гуди говорила, что я осветила ей путь, но это уж слишком преувеличено — она улыбнулась и посмотрела на Гуди. — Как вы двое связаны? — рубит с плеча Уэнсдей. В её стиле. — Соле была моей первой и единственной любовью. А мире нет человека, которого бы я полюбила так сильно как её, но я совершила ошибку. Я не уследила, и из-за меня Соле погибла. Мне нужно было продолжать свой род, поэтому я рожала от другого, хотя моя душа навсегда была привязана к ней. — заговорила Гуди. Её глаза были наполнены самый чистейшим обожанием и любовью, когда она говорила о возлюбленной. — Между вами такая же связь, но сильнее. Вы не в силах её разорвать. Вам суждено преодолеть все препятствия вместе. И, прошу вас, не повторяйте мою ошибку. Берегите друг друга, — Гуди произнесла последние слова, и видение прекратилось. Луна пыталась прийти в себя после услышанного и осознать всё, что сказала Гуди. Вот почему они видели одинаковые видения? Вот откуда эта связь? Но что за препятствия, про которые она говорила? Справятся ли они? Очень много вопросов. Голова начинает взрываться. Мортэ взглядом ищет Уэнсдей и находит. Она так же сидит на земле и обдумывает информацию. Вдруг она подняла взгляд и просто начала смотреть на неё. Она может ощущать их связь почти физически. Будто она может нащупать нить между ними, которая крепко-накрепко связывает их между собой. Луна, взглянув в её глаза, видит в них вечность, точно так же, как и в первый раз. Она видит в них долгожданный покой, коего ей так долго не хватало. Завороженно, будто заколдованная, Мортэ нащупывает в траве руку девушки, и сжимает её, не разрывая зрительного контакта. Та не против. Она не отталкивает. Она позволяет радужке чужих глаз окутать себя с головой. Затянуть в бурю эмоций, бушующую с неимоверной силой. Окончательно и бесповоротно. Следующие несколько дней прошли, будто в тумане. Мысли охватывали разум полностью, не позволяя делать в полной мере то, что делал обычно. Это чувство грядущего пугает, но одновременно так манит. Эмоции девушек буквально разделялись на двоих. Одна чувствовала абсолютно то же самое, что и другая. Бессонные ночи прослеживались слишком часто, мозг начинал тормозить. Словно они в каком-то другом мире, где есть только они и их мысли, беснующиеся в головах. Мир Уэнсдей словно выбили из привычной колеи, ей не нравились эти перемены. Это было для неё непривычно, и её это раздражало. Присутствие друг друга они чувствовали всем своим телом. Оно не реагировало как-то остро, но всей своей клеточкой тела они ощущали некоторое тепло, исходящее от них. Тем не менее, они сразу понимали его источник. Страшно представить, сколько ещё времени они пробудут в таком состоянии. По всей академии пронёсся истошный крик, слышимый в любом её уголке. Всех учеников пронизал страх до мозга костей, ведь прежде они никогда не слышали подобного. Уэнсдей и Луна практически сразу увидели, от чего он прозвучал. Тело молодого человека, лежащее в неестественной позе с распоротыми внутренностями и лужей крови, стремительно распространяющейся на холодном асфальте. Судя по одежде, он был не из Невермора. Просто прохожий, которому не посчастливилось умереть так скоропостижно. Уэнсдей эта картина показалась чересчур знакома. Ни на секунду не сомневаясь, она подошла к нему и положила руку на его голову. В тот же миг видение пронеслось в глазах обеих девушек. Ужасный монстр, именуемый хайдом, некогда бывший обычным человеком, что мирно болтал с прохожим, жестоко убивает его, не останавливаясь и убегая дальше в лес. Не отрывая взгляда от трупа, Аддамс складывала факты в её голове. После всей той истории с воскрешением, хайд остался на свободе. Его хозяйка мертва, но сам он ещё жив, и это повлекло за собой катастрофу. Он не в силах совладать с монстром внутри себя. Он захочет отомстить за свою мать, которая ненавидела изгоев и которую так беспощадно убили. Он вернулся, и далеко не с благими намерениями. — Вот мы и снова встретимся, старый друг… Девушки убежали в лес, пытаясь найти хоть какие-то следы пребывания здесь монстра. По запаху его было не учуять, поэтому они полагались на собственную интуицию. Спустя какое-то время, они наконец нашли что-то похожее на следы хайда. Вот только… дальше они превратились в следы человека. Спереди послышался хруст веток или чего-то ещё. Они резко обернулись, ища источник звука. Вдруг сзади раздался голос: — Ну здравствуй, Аддамс. Глаза темноволосой вмиг налились злостью, как обычно, никак не показывая этого внешне. Она сразу узнала этот голос. Повернувшись лицом, она сглотнула слюну, что скопилась у неё во рту. — снова ты. Долго ты ещё будешь создавать проблем? — Луна лишь стояла немного поодаль от девушки, что сейчас являлась центром переговоров. — Поверь мне, осталось немного. Ты хочешь знать, что я хочу сделать? Я вижу это по твоим глазам. Как это мило, — Уэнсдей сделала шаг вперёд, всем своим видом показывая, что может сделать нихрена не мило, если тот прямо сейчас не перестанет нести бред. — Ладно-ладно, хорошо. Как ты догадалась, я пришёл не с миром. Вы убили мою хозяйку. Я был предан ей, как был предан своей матери. Во всём виноваты вы. Она ненавидела вас, изгоев, и хотела уничтожить, но ей помешали. Сегодня я сделаю то, чего не успела сделать она. Уничтожу вас всех. Но в первую очередь, я буду наслаждаться твоими страданиями, Аддамс. Твоя смерть будет долгой. Ты отплатишь за всё, что сделала. Сполна, — он приближался к ней всё ближе, но Уэнсдей даже не дрогнула. Луна, пока слушала его речь, отметила к себя в голове что он полнейший псих и лучше бы ему пойти лечиться. — Думаешь, если не смог сильнейший пилигрим, то сможешь ты? Ты ведь никчёмен. Без неё ты никто, а уничтожить в одиночку академию, полную одаренных учеников тебе уж точно не под силу, поверь мне. — Ты не знаешь, на что я способен. Не стой у меня на пути, иначе будет только хуже. А что это за девчонка? Я никогда не видел её рядом с тобой, — он заметил Луну, что всё это время просто слушала, о чем они говорят. С каждым словом нить разговора ускользала от неё всё сильнее, и единственное, что она поняла очень хорошо — если его не остановить, будет очень плохо. Но как это сделать, это уже другой вопрос. — Впрочем, мне неважно. Я расправлюсь с вами, и вы мирно уйдёте на тот свет, чтобы я сделал то, чему не помешает никто, тем более две каких-то сопливых девчонки. — Ты кого сопливым назвал, утырок? — Луну это оскорбило, нужно признать. Что-что, а терпеть слова, так небрежно брошенные в её сторону она терпеть не собирается. Но она не учла, что всё-таки монстр будет гораздо сильнее её. Девушка бросилась на парня, что уже собирался схватить Уэнсдей, отшвырнув его подальше от них. Он начал превращаться в хайда, и медленно Мортэ начала осознавать весь масштаб трагедии. Вряд-ли они смогут справиться с ним вдвоём. Хайд набросился на девиц, что уже поняли, в какой они заднице. Попытались уклониться, и сначала даже получилось, но потом он взял их своими когтями и швырнул в ближайшее дерево. Резкая боль выбила весь воздух из лёгких, заставляя судорожно искать глазами девушку, что должна быть рядом. Волнение за партнёршу было сильнее, чем за саму себя. Впечатав их в дерево ещё раз и вызвав этим рваные вскрики, хайд откинул их в разные стороны, после снова кинув их на произвол судьбы, желая ударить об ствол как можно сильнее. Соприкоснувшись с деревом в последний раз, монстр стремительно убегает, а обе девушки видят видение, закрывая обзор толстой плёнкой. Гуди и Соле. Вновь они пришли к ним, непоколебимо направляясь к двум девушкам, что были уже при смерти. — ты снова пришла, когда я умираю. Но теперь я не одна. И ты тоже… — Уэнсдей не знала, поможет ли родственница в этот раз, или она пришла, чтобы выразить всё негодование в сторону подопечной, ибо как она могла так позорно проиграть и не суметь спасти невинных людей? Мысль об этом прошлась лезвием по сердцу, что сейчас было уязвимее всего. — Мы можем дать вам силу, которая будет способна остановить нашего главного врага навсегда. Вы сможете использовать её только вместе. Сущность хайда уйдёт из его тела, а вслед за ней и всё то, чем запудривали ему мозги на протяжении нескольких лет. Только так вы сможете навсегда покончить с тем, что так и не закончилось. Вы справитесь. Мы верим в вас, — Соле ободряюще улыбнулась девушкам, — вы обе должны подумать о том, что душа его освобождается, а ученики академии останутся в безопасности. — Снова вылечишь? — Нет. Вам вполне хватит тех сил, что у вас есть сейчас. Удачи, — обе девочки помахали им, после вновь растворившись в ночи. Очнувшись, Уэнсдей и Луна мгновенно поднялись на ноги. Переглянулись, будто спрашивали мнения друг друга, а после этого сорвались с места и побежали как можно скорее, боясь не успеть. Хайд ещё не добрался до учеников, ходя по окрестностям и круша мелкие постройки по типу теплицы мисс Торнхилл. Обернувшись на шум, он увидел Аддамс и Мортэ, что стояли прямо перед ним. Разгневавшись, он незамедлительно напал на них, желая прикончить как можно быстрее. У девушек никак не получилось собраться вместе из-за атак монстра, что было довольно проблематично в их цели. Они как можно дольше пытались уворачиваться, но в конце-концов он припечатал их в одну точку на земле, не выпуская из лап. Быстро нашарили руки друг друга, крепко сцепили и зажмурили глаза, представляя всё то, что описали им предки. Как ученики в безопасности, монстра этого никогда и не было, и все живут в спокойствии, коего так не хватало. Открыв глаза, они обе посмотрели на него, заглядывая прямо в душу, выворачивая её наизнанку. Они чувствовали, что вот оно, так близко, но одновременно так далеко. Они чувствовали, что это конец. Опомнившись, на земле лежал, скрючившись, обычный человек. Его тело не было подчинено другому, его душа не была скована невидимыми цепями. Девушки вдвоём подняли его, пытаясь донести хотя бы до школы. Находясь в бессознательном состоянии, тело было ещё тяжелее, чем обычно. Сложно, но они справились. Там их уже ждали некоторые ученики, что обеспокоенно собрались во дворе, и пара учителей. Энид увидела, кого они несли. Удивление вперемешку с паникой вмиг отразились на её лице. — Всё кончено. Тайлер теперь свободен. Прошло несколько дней. Мутная завеса перестала тягать Уэнсдей и Луну, очищая их разум. Объяснив Тайлеру всю ситуацию, он не знал, как их благодарить. С трудом выпроводив его из академии, девушки встретились с ещё многими людьми, которым тоже пришлось объяснять всё, что произошло. Оказалось, некоторые даже не поняли, что произошло что-то неладное, но всем всё равно обьявили, что опасности нет. Казалось бы, всё наладилось, теперь всё хорошо. Но был ещё один момент, который обеим по-хорошему нужно было прояснить. Пока никто из них не решался, ведь они боялись что-то менять. То, что они пережили, очень сильно повлияет на их взаимоотношения. Для таких разговоров нужно было больше времени, чтобы быть готовым. Пока они довольствовались тем, что есть. Хоть этого им было мало. Ночью Мортэ вскочила с кровати с дико бьющимся сердцем, что, казалось, вот-вот пробьёт грудную клетку. Волосы были влажными, а внутри было пусто. Так же, как когда она закрывает глаза, не видя ничего вокруг. Когда глаза привыкают к темноте, она взглядом ищет Уэнсдей. Ей как минимум нужно знать, что она здесь, рядом. К большому удивлению Луны, девушка не спала, а сидела за столом, читая что-то при тусклом свете лампы. Мортэ встала и подошла к ней, почти не издавая шума, но Аддамс всё же заметила её. — приснился кошмар? — с её обычной интонацией интересуется девушка, не отрываясь от чтения. Ну, или не интересуется. — Да… после той ночи часто снится всякая жуть. А что это?.. — Луна заглянула ей за спину, увидев, что та читает наброски её стихотворений, которые она оставила сама по ошибке на столе соседки, будучи не в самом вменяемом состоянии. — О Боже… и ты читаешь это? — легкий страх осуждения пронёсся по её телу, но увидев то, с каким интересом она это читает, даже удивилась. — Не так уж и плохо, как ты считаешь. Это вызывает во мне… странные эмоции. Такое редко бывает, — Уэнсдей всё же оторвалась от листка с текстом, написанным ею на сильнейших эмоциях. Она отреагировала… весьма спокойно. Неожиданно. — Уэнсдей… ты не могла бы лечь со мной? Просто после тех событий мне очень сложно уснуть, а даже если получается, то снятся такие кошмары, что потом хоть на стенку лезь. Я пойму, если ты не захочешь, ты имеешь полное право отказать мне, просто… — Хорошо, я лягу с тобой, — весь этот поток слов темноволосая прервала одной фразой, от которой у Луны глаза на лоб полезли. Чтобы Уэнсдей Аддамс так легко согласилась спать вместе с ней? Мир должен взорваться, не меньше. — И… ты можешь называть меня Уэнс. Только ты, никто больше, — удивление в глазах Мортэ быстро сменилось безграничным счастьем. Это высшая степень доверия от Уэнсдей — так думала Луна, которая была безгранично рада такому смелому шагу со стороны соседки. Улыбнувшись, Луна встала и ушла к своей кровати, наблюдая, правда ли та пойдёт за ней. К великому счастью — да, она встала вслед за ней и опустилась на кровать Мортэ, не зная, как лучше пристроиться. Луна, даже не сомневаясь, уложила её рядом с собой, слегка прижимая к себе, чтобы ей не было так некомфортно. Но ей было, очень даже, но она не оттолкнула, и ей понадобилось несколько минут, чтобы привыкнуть к такому близкому контакту с Мортэ. В таком спокойствии, что убаюкивало девушек, они заснули, чувствуя, как правильно ощущается их нахождение рядом друг с другом. Во сне Луна обняла Уэнсдей крепче, чем когда они заснули, а та обняла в ответ. Утро было просто прекрасным. Когда Мортэ проснулась, первое, что она увидела перед собой — спящее лицо соседки, выражавшее абсолютное спокойствие. Мерно вздымающаяся грудь была прижата к её, из-за чего момент становился ещё волшебнее. Пару минут она просто рассматривала её чудесное личико, боясь даже подышать на него, и всё-таки встала, думая о комфорте девушки, которой явно не понравится то, в какой позе они окажутся, когда та проснётся. Ну или она просто боялась её реакции. Занимаясь своими делами, она то и дело поглядывала в сторону спящей Уэнсдей, не в силах противостоять собственному любопытству. Спустя какое-то время она проснулась. Из-за этого поток бесконечных мыслей был прерван, а всё внимание приковано только к ней. — эм… доброе утро? — она первый раз в жизни кому-то сказала это. Раньше у неё просто не было человека, которому она могла сказать бы это. Да и соврала бы, ведь утро у неё никогда не было добрым. Интонация была вопросительная, потому что она не знала, как правильно и уместно ли это сказать. Она надеялась, что не звучала странно. — Доброе. Хочу сказать спасибо, потому что я сегодня спала даже без намёков на какие-то кошмары. Наверно я в жизни так спокойно ещё не спала, — Уэнсдей обдумала то, что сказала ей Луна. Она способствовала хорошему сну человека. Из-за неё она сегодня спала лучше, чем когда-либо. Когда она осознала это, то впала в ступор, продлившийся долгие несколько секунд. — Я рада, что смогла помочь. Правда, — и она видела это в её глазах, все чувства, что она ощущала к ней. Луна чувствует себя хорошо, когда она рядом. Когда она каждый раз переступает через себя, дабы показать, что ей не всё равно. Она безумно ценит это. Она готова ждать хоть всю жизнь, если так нужно. Она готова помогать ей во всём, стоит ей только попросить. — Я чувствую это. До конца учебного года осталось лишь две недели. Для кого-то эта новость являлась очень хорошей, а для кого-то не очень. Как, например, для Уэнсдей и Луны. На протяжении семестра они жили в одной комнате, безумно привыкли друг к другу, и это единственный шанс видеться хоть как-то. Они и так общались не очень-то много, хотя в последние дни их отношения заметно улучшились. Начиная с того, что Аддамс разрешила называть её сокращённым именем, заканчивая тем, что позволила спать в одной кровати. Даже звучит как что-то невообразимое. В общем, обе были не так сильно рады окончанию учёбы, но по классике жанра об этом ничего не сказали. Обеим ещё нужно научиться доверять друг другу. Ужасно. Почему всё не может быть так просто? Директриса Уимс затеяла масштабный бал в честь окончания года, чтобы хоть как-то компенсировать испорченный бал в прошлом семестре и ещё больше сплотить учеников. Куда там ещё, когда они все уже пережили два нападения на школу? Сам бал состоится через несколько дней, все уже начали подготовку, и Луне бы пора тоже начать. Но главный вопрос — пойдёт ли она? Особого дресс-кода не было, так что можно было не ограничиваться в фантазии, как она и любила. Но что она будет там делать? Если она и пойдёт, то пойдёт только с одной. Но вот есть очень большая вероятность того, что она не захочет. Либо не захочет идти, либо не захочет идти с ней. Спрашивать напрямую она всё ещё боится. И как поступить она понятия не имеет. — хэй, Уэнсдей, пойдёшь со мной на бал? — чересчур настырный парень по имени Ксавье Торп так и не хочет оставлять девушку в покое, даже когда она ясно дала понять это. И вот он снова хочет чего-то добиться. Хотя добьётся он или нет, зависит только от самой Уэнсдей. — Дай-ка подумать, что я тебе отвечу, — она сделала вид, что и правда задумалась над своим ответом, и мельком глянула на Мортэ, что стояла недалеко от неё. Их взгляды пересеклись всего на мгновение, но этого хватило, чтобы понять всё. В животе Луны расцвели самые прекрасные цветы, так сильно напоминающие саму Уэнсдей. — Нет. У меня уже есть пара, так что шансов у тебя нет, — холодно сказала девушка и сразу отошла, чтобы не видеть этого ужасно разбитого выражения лица парня, которого только что так грубо отшила. Взгляд её сразу нашёл Мортэ, которая не знала, что и говорить в такой ситуации. — Мне воспринимать это как намёк, или просто попытку оттолкнуть мудака? — с надеждой непонятно на что произнесла Луна, затаив дыхание, пока ждала ответ. — Я… на самом деле, я действительно… ты… в общем, ты пойдёшь на бал со мной, Луна? — от обращения по имени по коже прошли мурашки, а кончики пальцев приятно покалывало. В животе цветы зацвели до самой глотки, что, наверное, и мешали ей сказать хоть слово. Сразу появилось желание подарить все эти цветы единственной девушке на свете. Той, что стояла прямо перед ней. — Я… да, конечно, я пойду с тобой на бал, Уэнс, — было странно ощущать тот факт, что на самое ненавистное ей прозвище Уэнсдей не разгневалась, а совсем немного смутилась. Показывая это лишь глазами. Так, как умеет только она. — Спасибо, — единственное, что она сказала перед тем, как уйти, а за ней ушла и Мортэ. В животе пророс уже целый сад. Луна уже была полностью готова. На ней было платье в пол алого цвета без одного рукава, имеющего длинный вырез со стороны ноги, доходящий почти до талии. Единственный рукав был объемным, напоминающим фонарик из сетки. Сама она выглядела в этом платье донельзя воздушно, что казалось, она вот-вот взлетит. Вырез на ноге обрамлялся как-будто маленькими волнами, что только увеличивало ощущение объёма. На платье нет ничего лишнего, но и не слишком броско. Как раз в её стиле. На ней это выглядело просто бесподобно. На ногах её были туфли на массивной подошве такого же алого цвета, на волосах объемные волны, что создавало впечатление вишнёвого сока, который хотелось тут же выпить без остатка. Макияж её был прост, но в то же время шикарен и всё в том же красном цвете. Ярко-красные ногти только добавляли шарма в этот образ. Девушка выглядела как жена самого Сатаны. Хотя в какой-то степени так оно и было. Добавляя последние штрихи, Мортэ смотрела в зеркало. Она понимала, что выглядит безупречно, но её сковывал страх. Как она будет выглядеть рядом с ней? Она была уверена, что даже рядом не стоит с её демонической красотой. Не завидовала, нет, скорее восхищалась. Луна вышла из маленькой комнатки, что была выделена под гардероб и принялась ждать Уэнсдей. Легкий мандраж от предвкушения и немного волнения одолевали девушку, что смиренно ждала возле выхода из комнаты, ведь не могла представить, как она будет выглядеть. Сомневаюсь, что её сердце выдержит такого удара. Послышались шаги. Мортэ невольно задержала дыхание, когда дверь открылась, и вышла она. Она выглядела так, будто пришла из другого мира. Она выглядела, будто нет никого красивее неё на этом свете. Хотя, почему будто. Чёрное платье, что выглядело просто чертовски прекрасно на её стройном теле, было чуть ниже колена. Шея закрыта тканью, прелестные ключицы обрамлены лёгким кружевом, а на груди был небольшой вырез, что только больше добивал девушку. На длинных рукавах была сетка, а внеземная талия подчёркнута тремя кожаными ремнями, так прекрасно вписывающимися в эту картину. Концы платья были острыми, несколько кусков заканчивались в разных местах, и так она выглядела словно падший ангел, пришедший с небес. На ногах были чёрные туфли с похожей подошвой, что и у самой Луны, с открытым носком и ремешком чуть выше. Тёмные волосы аккуратно прибраны, не распуская косичек заколоты на задней стороне головы. Чёлка так изящно спадала почти на глаза, полностью закрывая лоб и свисая с висков, что взгляд из-под неё заставил Луну замереть. Она выглядела так… великолепно. Словно картина небесного художника, что рисует неземных существ. Её выражение лица она запомнит на всю жизнь. Она смотрела немного растерянно, но в то же время так уверенно. Она не могла отвести взгляд от неё. Так они простояли около нескольких минут, пока не очнулись. — ты выглядишь великолепно, Уэнс… — Мортэ, что всё ещё частично была лишена дара речи, попыталась вымолвить хоть что-то. — Ты выглядишь не хуже, поверь, — сказав это, темноволосая ещё немного постояла с приоткрытым ртом, а потом сошла с места, протягивая руку. Луна приняла её, и, идя под руку, они направлялись прямо к месту, где проходил бал. Зайдя внутрь, они почувствовали маленький холодок, что бежал по их спинам. Практически не ощущаемо. Все взгляды вмиг были прикованы только к ним двоим. Это приносило лишь совсем немного дискомфорта, так как обеим было абсолютно плевать на всех, кроме них самих. Тут к ним подошла заведённая и очень радостная Энид, что стала в это же мгновение разносить своё вдохновение по всему залу. — вау, вы выглядите потрясающе! Вы пришли вместе, да? Уже половина парней жутко ревнуют вас, только посмотрите! — очень странный вопрос, когда они буквально пришли, держась под руки. Ну а на парней им, ожидаемо, было всё равно. Интересные люди: даже ни разу не говорили, а уже на что-то претендуют, и сами же обижаются. Серьезно, чувак, они даже не знают, кто ты. — Спасибо, Энид. Мы пойдём за напитками, хорошо? Скоро вернёмся, — Луна посмотрела на партнёршу, и получив утвердительный кивок, повела её в сторону столов с какими-то коктейлями. — Так вот, ради кого ты мне отказала, — удивительно, но фраза произнесена не с обидой в голове. Просто как констатация факта. — Какие-то претензии, Ксавье? — Нет, что ты. Просто хотел подойти, поздороваться. — Странно ты здороваешься. Нормальные люди так не делают, — сказав это, Уэнсдей быстро отошла от стола, схватив с него два напитка, и увела Мортэ в сторону. Она всучила ей в руки бокал и посмотрела ей в глаза. — Он начинает меня раздражать. Слишком настойчивый, меня это напрягает, — в следующий миг она уже забыла обо всех, кто ей надоел, и видела перед собой только её. Этот вечер определённо был только для них двоих. Медленный танец? Серьёзно? Луна думала, что такое давно прошло, но видимо из моды это ещё не вышло. Ну конечно, как же без этого абсолютно клишированно-сопливого танца, которого так ждут счастливые парочки. Но что ей эти парочки, когда прямо перед ней стоит такая шикарная девушка? Уэнсдей глядит в её глаза, как в бушующий шторм в бескрайнем океане, и будто спрашивает разрешения. Кто она такая, чтобы ей отказать? Им снова не нужно слов, чтобы понять друг друга. Мортэ кладёт одну руку на её талию, а другую вкладывает в бледную ладошку, что так прекрасно сочеталась с её собственной. В голове пронеслось желание никогда её не отпускать. Они полностью отдались друг другу. Они не обращали внимания ни на кого, будучи в самом углу, но не замечая этого. Девушка, та, что с неизменно спокойным выражением лица, та, которая одевает только чёрно-белые вещи, та, которая не покидает её голову ни на секунду, та, которую она любит безмерно сильно. И Луна даже не догадывается, что она испытывает точно такие же чувства в ответ. Всё это время, каждый день Уэнсдей думала о ней. Она безумно хотела ей довериться, но боялась, так как один раз уже ошиблась. Она не была готова торопиться, ей было страшно показывать настоящие эмоции. Но то, как она за неё волновалась, то, как Мортэ заставляла её сердце трепетать, сжимаясь от того, насколько эти чувства были сильны. Порой она даже не могла подобрать слов тому, как сильно она её любит. И прямо сейчас, в тот момент, когда вокруг них не существует никого и ничего, когда они видят собственные эмоции насквозь, когда являются как никогда уязвимыми, они чувствуют свою любовь. Они чувствуют то, насколько она сильна. И они чувствуют, что сейчас самое время, чтобы она вырвалась наружу. Поэтому как только танец заканчивается, они немедленно выбегают из помещения, крепко держась за руки, поклявшись никогда больше их не отпускать. Они бежали по улице, где холодный ветер растрепал все из волосы и освежал слишком горячие души. Они смотрели только друг другу в глаза, никуда больше. Их переполняли разные эмоции, из которых острее всего ощущалась безграничная любовь. Ноги уже заплетались, бежать стало трудно, но они не останавливались, пока окончательно не свалились в траву, начав безудержно смеяться. Сейчас им было так хорошо, как никогда раньше. С момента первой встречи жизнь изменилась на до и после, но ни одна ни о чём не жалела. — ты думаешь о том же, о чём и я? — прервала тишину первой Луна. Она смотрела на девушку, что лежала рядом, и ей захотелось положить к её ногам весь мир, коего она заслуживала. — Если ты о том, как сильно я тебя люблю, то да, луна моя, — это прозвучало настолько нежно в её сторону, что она просто начала плавиться на этом самом месте, не выдерживая ласкового прозвища. Мортэ не могла представить, что Уэнсдей может обращаться с ней так ласково и нежно, что от осознания мозги превращались в кашу, а душа разбивалась на тысячи осколков, склеить которые может только лишь она. — Я так люблю тебя, Уэнс, ты бы знала… — прошептала, глядя прямо в глаза, Луна, чувствуя, как взлетает на небеса, произнеся это вслух. — Я знаю. Я тоже так люблю тебя, луна моя, — и она смотрит в ответ, не ощущая отвращения от того, что наконец проявила свои эмоции, не скрывая ничего. Отдавая этому человеку всю себя, не желая получить ничего взамен. И с трепетным прикосновением таких тёплых, родных губ к своим, Уэнсдей чувствует, что подчинилась этим притягательным, манящим и доверяющим глазам луны. Подчинилась так, как никогда раньше не делала. Свет в комнате был приглушен, лишь маленькая гирлянда холодного синего цвета освещала стол, за которым сидела темноволосая. Она вновь писала новеллу, но уже другую. Главными героями которой являются лишь Уэнсдей и Луна. — привет, Уэнс, — в помещение зашла Мортэ и тихо поздоровалась, чтобы если что не помешать девушке. Она положила свои вещи на кровать и выдохнула, видимо, очень устав за целый день. — Ты сильно вымоталась, да? — аккуратно интересуется Аддамс, поворачиваясь к ней и тщательно подбирая слова. — Очень. Голова сейчас просто отвалится, хочу спать, — Луна засыпала на ходу, мозг давал сбои, и уже очень скоро перестанет работать. Пока она не договорит с Уэнсдей, спать не ляжет. — Можно я?.. — робко начала та, не сумев закончить, когда увидела мягкую улыбку в ответ и взгляд «тебе можно всё, даже не спрашивай». Она подумала ещё пару секунд, а потом резко встала и подошла к чужой кровати, чтобы не успеть передумать. Всё ещё боялась осуждения Луны, но пыталась быть смелее. Столкнувшись с глазами, в которых плескалась вселенская любовь, Уэнсдей поняла, что не сможет отступить. Хотелось как-то выразить свои чувства, как это делала Мортэ. Темноволосая села к ней на кровать, так, что Луна оказалась у неё под боком. Она медленно уложила её голову себе на бёдра, а сама Луна устроилась поудобнее, положив одну руку на ногу Аддамс. Сердце бешено билось у обеих, было жутко непривычно, но по ощущениям тягучая тёплая жидкость разливалась по всему телу. Прижимаясь друг к другу, они чувствовали тепло и бесконечную нежность, что сопровождалась в каждом взгляде, в каждом движении. Рука Уэнсдей впуталась в распущенные волосы, начав медленно массировать кожу головы, и от настолько невинных чувств сердце разбивалось, а в мире не было ничего лучше её прохладных, трепетных касаний. Прошептав в полусонном состоянии очередное признание в любви, Мортэ провалилась в глубокий, спокойный сон, а сама она невольно улыбнулась, пряча улыбку в ногах девушки. Всю ночь Уэнсдей сидела с ней, не шевелясь, чтобы ни в коем случае не разбудить. На улице уже было довольно холодно, а время близилось к ночи. Во время бессонницы девушки выходили гулять на улицу — это уже стало своеобразной традицией. Этот раз не стал исключением. Ворочаясь с бока на бок, Луна не выдержала и вскочила с кровати, бесшумно подходя к кровати Уэнсдей. Тихонько позвав её, она сразу ответила, чем вызвала облегчённый вздох. Во дворе царила приятная тишина. Её не хотелось прерывать, даже зная, что рядом никого нет. Поэтому между собой девушки говорили шёпотом, что ещё больше создавало волшебную атмосферу. — здесь холоднее, чем я ожидала, — Мортэ чуть поёжилась от ветерка, что гулял по её телу. Как назло, она забыла взять свою кофту, поэтому стояла в одной футболке. Ощущения не из приятных. — Надо было кофту брать. Я тоже забыла напомнить, прости, — она виновато опустила голову, будто тут действительно была её вина. — Зачем ты извиняешься? — Луна смягчилась, и стала похожа на воздушную зефирку рядом с ней. Ей хотелось укрыть Аддамс от всего этого жестокого мира, который ей уже пришлось повидать. В темную голову пришла идея. Гениальная или нет, пока непонятно. На самой Уэнсдей был большой чёрный свитер, в котором она выглядела по-домашнему уютно. Она подняла руки из-под длинных рукавов свитера, и взяла руки Луны в свои. Она была словно лучик солнца, выглядящий будто тьма. И тепло её рук проливалось по всему телу Мортэ, которая завороженно смотрела на сцепленные руки. Сидя на лавочке ночью, они прижимались друг к другу, смотря прямо в глаза, которые светили ярче любой звезды. В них отражались они сами. — здесь слишком холодно для тебя, Луна моя. До окончания учебного года остался один день. Всё время, что было до этого, они проводили вместе, не отходя друг от друга ни на шаг. Они не представляли то, как будут жить по отдельности, это казалось просто нереальным. Уэнсдей даже думала над тем, чтобы переехать к своей девушке. Хотя, стоп… А являлась ли Луна её девушкой? Ведь Аддамс не предлагала, а Мортэ не соглашалась. И на этой мысли она глубоко задумалась, но практически в этот момент поняла, что времени терять нельзя — его и так осталось слишком мало. Она приняла решение, что как только Луна вернётся в комнату — она спросит у неё об этом. Хоть ответ она и заранее знает. Только вот она не подумала, как именно она преподнесёт ей эту информацию. Не хотелось, чтобы первые, и, она надеется, последние в жизни отношения начинались банально, или некрасиво. Ей хотелось сделать приятно, удивить. Таким мыслям она искренне удивилась. Такого не было ещё никогда. Уэнсдей села за стол и начала думать. Так ей было проще сосредоточиться. В конечном итоге ничего внятного ей придумать так и не удалось. Она задумалась настолько, что не заметила, как в комнату уже вернулась Мортэ. Почувствовав прохладные руки на своих плечах, она резко повернулась на девушку, в миг забыв обо всём, о чём думала до этого. Её глаза показались ей ещё более притягательными, чем когда-либо. — о чем ты думаешь? — с щемящей нежностью в голосе произнесла Луна. Превосходная девушка. — Луна, нам… нужно поговорить, — Уэнсдей взяла руки девушки в свои, смотря на неё снизу вверх. От переполняющих душу чувств было сложно формировать правильно свои мысли, но она пыталась как можно сильнее. Хотя хотелось просто утонуть в её глазах, в которых она видит весь свой мир. — Ты меня немного пугаешь… давай, раз так нужно, — внутри поселились сомнения, и липкий страх заполнял нутро стремительно, хоть она и пыталась успокаивать себя. — Я хотела тебе сказать… в общем, времени, которое мы проведём здесь, осталось немного, а я всё ещё не сказала тебе самого главного. Оказывается, мы с рождения были связаны, но не знали этого. Наши предки любили друг друга, но у них не получилось. Они сказали нам, чтобы мы не совершали их ошибку… и сейчас, я не хочу её совершить, ничего не сказав до отъезда. Луна, я люблю тебя. Всей душой и телом, всем своим тёмным сердцем, которое, как мне казалось, не умеет любить. Ты — единственная, кого я подпустила к себе так близко, ты — единственная, кто видела меня насквозь, меня настоящую. Ты видела то, как моё сердце смягчается, когда я вижу тебя. И я хочу видеть тебя каждый день, каждую минуту, пока не умру. Хочу быть рядом с тобой до конца своей жизни. Я никогда не чувствовала настолько сильных эмоций, но ты вызвала их во мне. Я так благодарна тебе за это. Луна Мортэ, ты согласна стать моей спутницей до конца своих дней? Ты готова провести вместе со мной всю оставшуюся жизнь? Ты готова ответить на мои чувства так же искренне, как и я? — весь этот монолог Мортэ не дышала. Она начала задыхаться, ком в горле мешал сказать хоть что-то. Сама Аддамс теперь чувствовала тот же страх, который чувствовала и Луна. Страх оказаться отвергнутой, страх ошибиться, как уже один раз произошло. Но еле выступившие кристальные капельки слёз на лице Луны заставили её в миг заволноваться и позабыть о страхе. В глазах уже плывёт, но она всё равно ответила. — Уэнс, ты же знаешь — я уже давно принадлежу тебе. Я никогда не смогу отказать тебе, ведь люблю тебя не меньше, — темноволосая смахнула пальчиками слёзы с чужого лица, а после счастливо улыбнулась. В этот момент она чувствовала столько счастья, сколько не ощущала за всю свою жизнь. И если оно было связано с Мортэ, она готова утонуть в нём полностью. Она уже сделала это, когда призналась ей в любви. Когда взгляд прояснился, Луна взяла бледное, но до боли красивое лицо Уэнсдей в свои ладони, и со всей нежностью, что только таится в хрупком сердце, коснулась своими губами чужих пухлых и таких сладких губ. Все мысли были забиты девушкой напротив, а тёмные ресницы трепетали, ощущая, как языки их сплетаются, а огонь в душе разгорается только сильнее. Весь вечер они провели в таких уютных и нужных им обеим объятиях, разговаривая обо всём на свете, и чувствуя, что то, что происходит сейчас — так правильно и безупречно. Они сделали всё так, как надо, и теперь могут просто расслабиться и отдаться друг другу полностью.