сколько тебе

      —Паспорт есть?         Илья раскраснелся весь, пока хлопал по карманам куртки, пытаясь найти паспорт, которого там и в помине не было. На него густо накрашенными ресницами смотрела кассирша, да так, будто видела его насквозь и уже знала, какой ответ услышит. Не он первый, не он последний который ой извините я паспорт забыл ну продайте пожалуйста никто ж не видит. Она со стуком ставит на ленту пиво, рядом со второй, принесённой Коряковым, банкой. Глядит на Илью, мол ну?         —Забыл, —всё таки проговорил Илья, тушуясь под взглядом кассирши.         Та впечатленной не выглядела, лишь с налётом раздражения бросила: иди ставь на место. Илья спорить не решился, во-первых, женщина выглядела так, будто спорить с ней—значит быть вышвырнутым пинком под зад охранником, условным Валерой. Во-вторых, требования быть быстрее блять от мужика с помятым лицом из собравшейся сзади очереди. Потому, взяв в обе руки по банке пива, Коряков поплёлся обратно в алкогольный отдел.         Илья бы так не хватался за это несчастное пиво, если бы брал для себя. Он мог и обойтись, не горит. Однако, Андрей с Лёхой определённо расстроятся этому облому.       Сами они не пошли потому что:       —Да там Натаха сегодня на смене, ей вообще кристаллически класть, кто там что покупает, —отмахнулся Лёха, развалившись на диване. Напротив сидящий Андрей кивнул, напомнив ещё про проигранный Ильей камень-ножницы-бумага:       —Священный долг, вообще-то. Ну всё, пошёл.         И Илья пошёл. Подскальзываясь на лужах, что собрались после дневного дождя, проклинал себя за то, что не настоял до трёх побед.       Натахи, очевидно, сегодня не оказалось. Об этом просчёте в смене знакомой продавщицы Коряков собирался предъявить Андрею с Лёхой прямо с порога. Уже представляя их а где алкашка лица, Илья поставил банки на место в полке.       Всё же, обидно что с пустыми руками сейчас стоит. Зря, что-ли, добирался целых двадцать потных минут до этой Пятёрочки?         Раздумывая о том, что воровать всё таки плохо, Илья не сразу заметил движение рядом с собой. Коряков покосился на высокого парня, что стоял слева от него. Тот одной рукой сдёрнул с головы капюшон, и Илью впервые за этот серый дождливый день ослепило относительно яркими краскам.              Рыжий.       Коряков моргнул. Стал наблюдать за тем, как рыжий парень высматривает на полках что-то определённое, берёт одну бутылку, вертит в татуированной руке, ставит обратно. В голове родилась несмелая идея—попросить кого-нибудь постарше купить ему алкашку. Кого-нибудь стоящего вблизи него и рыжего.       Не зная, как подступиться, Илья сделал нерешительный шаг ближе. Прочистил горло. Рыжий на него внимания не обращал, оставив очередную банку пойла, достал телефон из кармана. Илья прокашлялся громче.         —Извините, а—Коряков мнётся, залипая как рыжий парень печатает в телефоне, быстро пробегаясь пальцами по экрану,—вы не могли бы купить мне пивасика? Я вам деньги отдам.       Рыжий лениво поворачивается с лицом а-ля это ты мне что ли, пробегается глазами от мысок потрёпанных кроссовок Ильи до его лица, задерживаясь на нём. Пытается понять напиздел я или нет, понимает Илья и спешит оправдаться:       —Я просто паспорт забыл, а кассирша ниче пробивать не хочет.         —Да ну, —тот хмыкает как-то пренебрежительно. Поворачивается полностью к Корякову, засовывая телефон в карман просторных штанов. Вскидывает подбородок, всматриваясь повнимательнее, —тебе сколько лет то, шкет?         —Мне двадцать.       —Ещё бы сказал что тебе тридцать пять, —хмыкает рыжий, —по лицу вижу что пиздишь. Давай-ка ещё раз.         Илья прокусывает щеку. Если он сейчас ещё раз попробует сказать что-то вроде "ладно, мне восемнадцать а не", его определённо точно ещё раз ткнут в собственную неубедительную ложь. А если правду? Коряков мнётся, отводя взгляд от ожидающего ответа рыжего.       В магазине молодёжи понимающей молодёжи нет—только женщины да дядьки за сорок. Они определённо ничего ему не купят, даже за ну пожалуйста мне не для себя—ещё бы! Куда ты лезешь мальчик, иди уроки делай. Стыдсрам.         —Слушай, —вздыхает рыжий, очевидно устав ждать пока Илья придумает что-то толковое, —мне в хуй не упёрлось тут стоять и ждать хер пойми чего. Ты либо говоришь, либо я щас уйду.         —Подождите! —Илья сдуру цепляет пальцами рукав рыжего, и в прям от чего-то испугавшись, что тот развернётся и уйдет, —мне шестнадцать.         Рыжий не уходит, и рукав свой не выдергивает. Лишь сводит светлые брови, усмехается как-то криво:       —Ужас, что за поколение.         Илья, удосужившись наконец-то отцепиться от чужой одежды, краснеет лицом. Сдерживается, что бы не начать распинаться о том, что пиво, вообще-то! не для себя, а для друзей берёт. Перед рыжим, отчего-то, не хочется выглядеть малолетним пропащим дураком.       Коряков останавливает себя, приподнимает лицо, что бы посмотреть в глаза парня напротив.         —А вы, типа, за здоровье нации?         Тот, звучно перебирая монетки в кармане, кивает.       —Типа за здоровье нации.         —Значит, не поможете?       Илья сникнул, стыдясь того, что не смог скрыть разочарования в своём голосе. Конечно, не поможет. Может, пошлёт куда подальше.       Рыжему на вид лет двадцать три, лицо простое, светлыми веснушками расцелованное, а взгляд тяжёлый такой, сковывающий. Как Илья сразу не заметил эту светодиодную надпись на лбу рыжего— раздаю профилактических пиздов малолетним дебилам —не понятно. Илья набрал в лёгкие воздуха побольше, что бы выдавить из себя извините я тогда пошёл но подавился словами тут же, когда рыжий задумчиво протянул:         —Ну почему. Помогу.         —Вы щас серьёзно?         —А что, думаешь, шутка? Смешно тебе?         —Не очень.         —Тогда показывай что купить надо.         Илья, до конца не веря в то, что рыжий согласился, показывает пальцем на нужную полку с пивом.         —Две, пожалуйста.         Рыжий скашивает на него глаза и беззлобно фыркнув, молча забирает банки. Разворачивается с тихим "пошли давай", и широкими шагами направляется в сторону кассы. Илья спешит за ним.         Кассирша, подозрительно поглядывая на ошивающегося рядом с рыжим Илью, кривит накрашенные губы, тем не менее пробивает покупки. Коряков, чувствуя себя немного неловко, крутится за спиной рыжего. Тот, приглядевшись, указывает на сигареты позади женщины.       —Вон те дайте, пожалуйста, —и игнорируя надменное лицо кассирши оборачивается к Корякову, —подожди пока на улице, —просит рыжий, копаясь в карманах, —щас я выйду.         Коряков слушается. Выходя, замечает как рыжий кивает на какой-то вопрос кассирши, пока двери тамбура не закрываются перед лицом, отрезая его от дальнейшего наблюдения. Илья выходит под навес крыши, делая короткий вдох. На улице сгущаются сумерки—единственные два фонаря на всю улицу уже горят желтоватым светом, блики которых отражаются на мокром асфальте. Илья прищуривается, пытаясь понять по лужам, моросит ли дождь. Поправляя капюшон куртки, съеживается от прохладного вечернего ветра, с досадой думает о том, как доберётся домой, перепрыгивая всё те же лужи.       Телефон вибрирует дважды, и Илья лезет в карман куртки, доставая его. На дисплее, расчерченной парочкой трещин, висит прогноз погоды на завтра и сообщение от Лёхи.         19:27, пятница, 02 октября       Алёша: Ты где илюх ??         Илья стучит по экрану начавшими замерзать пальцами, слыша как сзади щёлкает открывшаяся дверь, и рыжий, шурша целлофаном упаковки сигарет, встаёт рядом.         19:28, пятница, 02 октября       Я: скоро буду         Рыжий, продев на запястье ручки пакета, щёлкает зажигалкой, подставляя сигарету к слабому огоньку. Затягивается, рассматривая мнущегося Илью.         —Как зовут-то тебя, шкет? —шепелявит рыжий, мусоля во рту фильтр.         —Илья, —говорит, протягивая руку, —а вас?         —Данила.         Данила тянет руку в ответ, пожимает крепко. Рука у него тёплая, мелькает в голове у Корякова, пока он слегка трясёт в ладони чужую, слушая перезвон банок в пакете при каждом движении рыжего—Данилы.         —И часто ты паспорт забываешь? —интересуется Данила.       Илья понимает это по своему:и часто ты бухаешь? Мотает головой—нет.         —Нет, —озвучивает свои мысли Илья, —то есть. Это для друзей моих, не для меня. Я не пью, —пауза,—ну иногда, может.         Данила приподнимает брови, выдыхая дым куда-то в сторону.         —Нихуя ты кент.         Илья неловко смеётся, похлопывая по карманам. Вспоминает о том, что пора бы уже а) отдать деньги за покупку алкашки, б) забрать эту самую алкашку и в) возвращаться домой, пока окончательно не стемнело.       Доставая помятые сотки, Коряков благодарно улыбается Даниле:         —Спасибо вам большое. Я думал, вы откажетесь,—честно признается Илья, протягивая деньги, —а оно вот так. Спасибо, короче, правда.         Данила делает последнюю затяжку, быстро выкидывает окурок в перекошенную мусорку позади. Выпрямляется во весь рост, глядя на вытянутую руку. Не предпринимает никаких действий, что бы предложенные деньги забрать.         —Да жалко тебя стало, —хмыкает Данила, задерживаясь глазами на его родинке с краю левой щеки,—стоял там весь такой из себя щенок несчастный.         Не уверенный в том, издевается сейчас рыжий или нет, Илья опускает руку, откашливаясь.         —Да, наверное, —пожимает плечами, не понимая, чего конкретно от него ожидают. Мнёт в руках и без того измятые купюры, —вы деньги-то заберите.         Данила протягивает пакет, и, дождавшись когда Илья его возьмёт, кивает в сторону трассы, где изредка проезжают машины, разбрызгивая во всё стороны капли с луж.         —Да оставь копейки свои. Лучше на автобус потрать. Темно уже, такому школьнику с пакетиком очень легко пиздюлей от местной гопоты отхватить, —насмешки в его голосе Илья не замечает, от того стоит молча, сжимая в одной руке деньги, во второй—ручку пакета. —Я знаю о чем говорю, шкет.         —Да мне недалеко тут, —застенчиво мямлит Илья, чувствуя, как зарделся весь от внимания такого. К тому же, не совсем знакомого человека. Ещё ему неудобно вот так—за чужой счёт что-либо приобретать.         —Недалеко это как? Минут десять—пятнадцать?         Коряков кивает. Рядом проходит шумная компания молодёжи и Илье с Данилой приходится отодвинуться от навеса, что бы народ смог пройти, не задев никого и не нарвавшись на вы че широкие.       Оказавшись под моросящим дождём, Илья ёжится—очень не хочется промокнуть и свалиться с простудой. Он начинает думать о предложении Данилы всё же сесть на автобус и проехать одну остановку, но тот внезапно перехватывает с его рук пакет.         —Давай, погнали. Провожу, — и смотрит ожидающе, стряхивая с носа холодные дождевые капли свободной рукой.       Окончательно выпадая из ситуации, Илья задаёт наконец вопрос, скребущий внутри любопытство:       —Зачем вам всё это?         —На "ты" давай.         Коряков думает—может у рыжего Данилы дома никого нет. Может, хобби у него такое, школьникам помогать бухло покупать, а потом до дома провожать. Илья подходит ближе, ощущая как лёгкая куртка от пропитавшегося дождя начинает холодить спину.         —Зачем...тебе это?         Где-то сзади гудит машина, мимолётно освещая фарами тротуар. Высокая фигура Данилы на секунду чётко вырисовывается на фоне холодного света. Машина проезжает, подскочив на ямах, и они вновь тонут в вечерних сумерках. Корякову думается, что это было красиво даже. Наверное.       —Мне по пути,—говорит Данила, рассматривая окна домов. Потом поворачивается к молчаливому Илье, растягивая губы в ухмылке. Смотрит прямо, с чем-то таким во взгляде своём тяжёлом.         —А может, мне просто скучно.