Изнасилование

Эдуард Михайлович Балашов давит пальцем на кнопку звонка. И пока раздаётся протяжный резкий звук и хозяин квартиры дойдёт до двери и откроет её, у него перед глазами проносится всё. От и до. Как будто перед смертью. Хотя...после того, что он задумал сделать, он вероятно и в самом деле умрёт. Если не физически, то морально точно. Харламов если вспомнит, то этого не простит. А если простит, то сам он себя точно будет презирать до конца своих дней. Но...либо сейчас, либо уже никогда. И он выбирает сейчас. Несколько лет назад, на доставшем его стадионе, с доставшим заслуженным тренером, когда в работе не было никакого просвета, появился жизнерадостный паренёк, который прыгал и махал Тарасову с другого конца коробки. На него самого, он тогда не обратил никакого внимания. Но это ничего. Молодые они вообще ничего не видят перед собой, пока им пальцем не покажешь. И Балашов, будучи в положении старшего, это сделал. Просто дождался вечера и представился сам. А заодно и пообещал любую помощь. Хотелось завладеть парнем прямо здесь и сейчас. Но нельзя. Нельзя брать силой то, что тебе действительно нужно. Взятое силой, подчинённое себе, рано или поздно вырвется на свободу. И ты останешься ни с чем. Если бы он знал тогда, что с Хараламовым, всё работает не правильно, наплевал бы на любые принципы и не ждал бы столько времени. Но он не знал. Проходили дни и недели. Харламов пытался завоевать уважение тренера, но без особых успехов. -Вообще не понятно, чего этот самодур от них хочет? Почему перспективные хоккеисты сидят на скамейке запасных? Эти вопросы он задавал всем. Себе, Валере, Тарасову и начальникам спорткомитета. Но всё без толку. Чтобы как-то порадовать Валерку пришлось немного постараться и выбить ему машину. Мальчишка бегал вокруг, протирал рукавом фары, восхищался салоном, бережно трогал руль и освещал своей улыбкой пол квартала. -поехали, покатаешь меня. И Валера катал. Хороший был день. Их день. Без всяких теней Тарасовых рядом. Он до сих пор помнил те прощальные объятия. Как он шагнул ближе и прижался к широкой груди парня. Как Валера растерявшись стоял пару секунд, а затем легкое касание ладоней к своим плечам, и, после лёгкий румянец и смущение на лице хоккеиста. Это было так здорово, что почти не было правдой. А потом, Тарасов резко изменил своё решение и Харламов стал всё время делать вид, что очень занят и будто бы не было того дня. Было очень обидно. Так обидно, что хотелось придушить Тарасова собственными руками, прямо в его кабинете. Мало того, что над командой издевается, так ещё и отбирает то единственное, что заставляет сердце биться чаще. Были дни лучше, были дни хуже. Иногда Валера неделями избегал его, а иногда, мог легко поговорить в коридоре, рассказывая обо всём, что у него в жизни. Кроме хоккея. Лёд и Тарасов были какой-то неприкосновенной темой. -поужинаем в ресторане? Парню конечно было интересно. Он никогда в них не бывал. Как-то всё идёт не так, как ожидалось. Вот вроде бы открытый, честный парень, а чего-то добиться от него можно только путём взятки. Как говориться: деньги вперёд. -попробуй вино -мне нельзя. Я же спортсмен. Завтра тренировка. Валера не пьёт. Это усложняет задачу. Но не делает её нереальной. Демонстрация успешной жизни опьяняет не хуже самого лучшего вина. Но после, вопреки ожидаемому продолжению, Валера сбежал. От досады, костяшки расшибаются о ближайшую стену. Утром, он сам подошёл и извинился, что вчера так резко ушёл. И когда он так смотрит, чуть склонив голову, сердиться просто невозможно. Несколько успешных матчей и всеми правдами и неправдами, щедрый спорткомитет выделил хоккеисту квартиру. -ну конечно не класс люкс, но дальше всё от тебя зависит. Всё в твоих руках. -спасибо Вам, Эдуард Михалыч… -я потом ещё заеду, когда обживёшься? -зачем? ну...в смысле, да. Ладно. И вот сейчас, тот самый последний шанс. В руках бутылка гранатового сока, а в кармане упаковка снотворного. В конце-то концов, так или иначе, все желания должны сбываться. Дверь открывается. -привет, Валер. Я к тебе. С соком. Он неуверенно переминается с ноги на ногу, но всё же отходит, пропуская внутрь. -у тебя тут по спартански всё. -да как-то...ладно. Меня и дома то почти не бывает. Всё на тренировках. -это похвально. Ты достиг больших успехов. Это замечают все вокруг. И я в числе первых. Доверительное касание плеча, на короткие пару секунд. -я принесу стаканы. Он указывает на бутылку сока и уходит на кухню. «Жаль. Очень, очень жаль.» Валера приносит стаканы и ставит на подоконник. Открыв бутылку, немного выливается мимо, как бы случайно. -извини. Неси скорее тряпочку, а то не отмоется. Пока его нет, несколько таблеток успешно растворяются в его стакане. -я рад, что у тебя всё хорошо. И что я в этом принял непосредственное участие. Поэтому предлагаю тост, за нас. За будущее. За советский хоккей. Он выпивает. -какой-то вкус странный. -гранаты действительно имеют специфический вкус. Но они очень полезны. Учёные доказали, что гранаты разжижают кровь и выводят жиры и токсины. Валера отпивает ещё и Балашов подливает ему новую порцию. Так, слово за слово и парень начал зевать. -Эдуард Михалыч, вы извините. Очень спать хочется. -конечно. Отдыхай. Я пойду. В коридоре, Валера низко наклоняет голову и прикрывает глаза. Балашов хлопнул дверью изнутри, запечатывая в плавающем мозгу Валеры, что ушёл. И когда тот плавно начал сползать по стене, подхватил его под плечо и аккуратно довёл до матраса в комнате, который служил хоккеисту кроватью. -Валерочка, ты не знаешь, от чего отказываешься. Я нежно. Балашов проводит носом по шее парня, вдыхая аромат столь желанного тела, которое уже спит беспробудным сном. Не тратя время на ненужные ласки, сразу же расстёгивает брюки и приспускает их, открывая взгляду то, что в обычное время всегда тщательно прикрыто. -ого. Он не удержался и коснулся члена парня, сделав несколько поступательных движений. Но быстро убрал руку и повернул его на бок. Время не на его стороне. Нужно торопиться. Достав из кармана тюбик вазелина, густо обмазывает пальцы. Мешающий пиджак отправляется на пол. Пальцы легко погружаются в расслабленное тело, которое чутко реагирует на касания, даже не смотря на то, что мозг крепко спит, у Валеры встаёт. -ах ты сукин сын! Что же ты тогда так сопротивляешься? Расстегнув брюки и обильно смазав член, Балашов медленно и плавно входит в него. -ты нужен мне. Нужен. Он трахает Валеру со всей нежностью, на которую способен. Оглаживая ладонями бёдра и зарываясь носом в затылок. Когда приходит ощущение, что разрядка уже близко, он выходит и обхватив ладонью вместе оба члена быстро двигает рукой. Валера всхлипывает и его тихий шёпот настигает уже во время оргазма. -Толенька… «Что???!!!» Чуть отдышавшись, Балашов натягивает на парня брюки обратно, будто бы ничего не было и ему всё приснилось. «А Вас, Анатолий Владимирович, я уничтожу!»