Пальто не может ошибаться

      Тридцать первого декабря в Питтсбурге шел снег — крупные хлопья медленно спускались с почти белого неба на дороги, тропинки, тротуары, скамейки, автомобили, крыши нарядно украшенных домов… Могло быть и до транспортного коллапса недалеко, но спецслужбы почему-то не тревожились и ни о чем не предупреждали.       Выйдя из «Вавилона», где все было готово к фееричной встрече Нового года, Брайан Кинни проигнорировал затрезвонивший в кармане телефон — прекрасно знал, кто может звонить, и по какой причине. Но свое мнение и планы — точнее, отсутствие таковых — менять не собирался, и точка! Ноги сами понесли в сторону от Либерти-авеню, и Брайан снова отметил собственную предусмотрительность, заставившую приехать в клуб на такси. Таким же образом и домой вернется — чуть позже.       Захотелось прогуляться. Странное, обычно совсем не свойственное ему желание смешаться со спешащей куда-то толпой, раствориться, остаться незамеченным и, возможно, хотя бы ненадолго избавиться от тянущего, ноющего чувства внутри. Хотя на самом деле это желание не больше, чем бред. Было бы возможно — давно бы уже избавился! Еще в тот самый вечер, когда Джастин-так-его-Тейлор покинул его квартиру, одарив на прощание объятием в лучшем стиле романтических мелодрам! И это было совсем не так, как в эпоху скрипящего Йена, и не так, как во время работы пизденыша в Лос-Анджелесе…       Это финал. Финита ля комедия. Или однозначно будет финалом, если он, Брайан-бессердечный-не-верящий-в-любовь-Кинни что-то не сделает. А он и не сделает! И это такая же правда, как и то, что сегодня его не будет в доме Дебби Новотны, где запланирована встреча грядущих двенадцати месяцев жизни. И Тейлор наверняка там!       Обычно двадцать четвертого декабря Дебби устраивала что-то вроде праздничного обеда, чтобы все могли обменяться подарками, поздравить друг друга, почувствовать общность и единение и не поздно разойтись для встречи рождественского Сочельника кому как вздумается. Но в этом году Дебби в качестве невесты Хорвата проводила Рождество с его семьей, поэтому решила собрать всех на праздновании Нового года. Конечно же, он тоже получил приглашение!       Некстати подул ветер, и Брайан застегнул пальто, с раздражением подумав, что пизденыш наверняка уже помогает на кухне вместе с Ханикаттом. Не лизуньям же с двумя детьми там скакать, и не Майклу, не способному даже омлет пожарить — у них дома профессор готовит полезную хрень!       Нет, он не хочет встречаться с Джастином. Достаточно и того, что за почти месяц с их расставания он и так видел его везде! Пизденыш чудился на диване у телевизора, в душе… Это еще ничего, это еще можно было как-то пережить, пройдет. Должно пройти! Но вот на каждый стук в дверь сердце предательски вздрагивало: «А что, если…» За это Брайан себя почти ненавидел. Это была слабость, которую он так любил высмеивать в других. А теперь стал ее жертвой… Джастин Тейлор превратился в наваждение, в призрак, немой укор, карающий меч, занесенный над ним…       Свернув с Либерти на тихую улочку, Брайан рассеянно отметил, что толпа несколько поредела, а небольшой цветочный магазинчик перед поворотом налево показался крайне неуместным и нелепым. Почему-то в памяти всплыло, как стоял на улице с букетом, всерьез размышляя, как подарить его Тейлору! Воспоминание обожгло стыдом и болью…       Нынешняя ситуация, в которой они оба оказались, является лишь еще одним доказательством того, что все равно ничего бы не вышло. Он не променяет свою свободу ни на что, а Джастин слишком отравлен ядом белого заборчика, моногамии, верности и еще хрен знает чего. Убийственный коктейль… Его убьет точно! Пойдя на поводу у пизденыша, он перестанет быть собой. Брайана Кинни больше не будет… А от того, что останется вместо него, Джастин сам откажется и сбежит. Только некому объяснить это Джастину! Он сам, может быть, и смог бы… Только не станет.       Улица удивила неожиданной оживленностью: все куда-то спешили, машины останавливались у большого магазина, вываливая в мир степенные семейные пары с детьми и шумные дружеские компании. Никого в одиночестве замечено не было, и Брайан вдруг почувствовал особенную элитарность, что придало еще больше уверенности в собственной правоте. Нет! Он не сдастся. Никогда не станет одним из них, не утонет в покупках, традициях, навязанных способах празднования, символах и атрибутике… Сумеет остаться собой и следовать самостоятельно проложенным курсом, устанавливая правила. Только в этом случае сможет себя уважать. А то, что внутри саднит, жжет и ноет… Это всего лишь время! А ему свойственно проходить… Даже Джастин недавно в последний раз прошел по лофту…       Вот, опять! Опять он думает о Тейлоре! Тот даже снова чудится ему везде! Даже в окне цветочного магазина… Стоп! Брайан остановился, не в силах оторвать взгляд от прозрачного стекла: в углу возле кассы, положив голову на маленький столик, спал Джастин. Брайан узнает его из миллиардов подобных! Всегда. И сейчас мелкий пизденыш был так же реален, как и то, что спустя каких-то пару часов наступит новый год…       «Какого черта он там разлегся? Что, спать больше негде?!» — эта мысль незаметно, по-змеиному прокралась в голову Брайана в момент, когда он распахнул дверь цветочного оазиса и… хлопнул ею со всей дури! Не его дури — Джастина!!! Который опять, получается, ворвался в его жизнь… ничего для этого не делая! И продолжая не делать. Потому что Тейлор даже не вздрогнул. Это было похоже на какое-то издевательство… Он вообще… здоров?       Подойдя ближе, Брайан с облегчением, в котором никогда бы не признался, обнаружил, что Джастин просто спит. Но не успел толком осознать сей факт, как нелепый колокольчик у двери звякнул, пропуская женщину в серебристой шубе, чем-то неуловимо напомнившую ему Дженнифер.       «Вот, можно подумать, у меня в организме острый недостаток Тейлоров!» — едва успел подумать Брайан, как женщина продемонстрировала типичное американское дружелюбие:       — Добрый вечер! Снега намело, боюсь, к утру город совсем завалит. Пожалуйста, цветы, которые справа. Сколько стоят? Мне отсюда не видно, зрение, знаете ли…       Ситуация была столь нелепой, что Брайан едва не удержался, чтобы не расхохотаться. Она что, решила… Ну уж нет! Брайан протянул руку, чтобы потрясти Джастина за плечо, но что-то в последний момент его остановило. Может быть, чрезмерная бледность пизденыша? Черт, опять…       — Сейчас выясним. — Брайан постарался изобразить улыбку, подобную той, которой посетительница только что его наградила, и посмотрел на ровный ряд букетов на полочке над кассой.       — Двадцать долларов, мисс.       Получив купюры и не зная, что делать, Брайан положил их рядом — пусть Джастин разбирается!       — Правильно делаете, что не снимаете пальто, — наставительно проговорила покупательница, — здесь прохладно. А вот ваш напарник рискует простудиться.       — Он скоро проснется и оденется, — Брайан и сам не ожидал, что произнесет это столь уверенно. В конце концов, какая ему разница, что и когда Джастин сделает?! И вовсе здесь не холодно, даже жарко! Наблюдая за уходящей женщиной, Брайан расстегнул пуговицы пальто и сбросил его резким движением, не терпящим возражений — как будто дорогой кусок ткани стал бы возражать! — и, не зная, что с ним делать, набросил на плечи Тейлора. Тот, слегка пошевелившись, продолжил сопеть, как будто вокруг не происходило абсолютно ничего.       За последующие полчаса Брайан продал орхидею в горшке респектабельной пожилой даме, вызывающе-яркие герберы — молодому парню, темно-бордовые, кажущиеся черными в неярком свете, розы — мужчине с седоватыми висками.       Какого дьявола всем понадобилось столько цветов?! Подсунув купюры под кассу, чтобы их не разметало порывом ветра от открывающейся двери, Брайан уже подумывал сбежать. И черт с ним, с Тейлором! Интересно, как бы вот он, Брайан, выкручивался, если бы кто-то его сейчас увидел?! Такого, наверное, нарочно не удалось бы придумать никому, вздумавшему очернить безупречную репутацию «Главного жеребца Либерти-авеню»!       Уже порядком надоевший колокольчик возвестил о приходе полноватого невысокого мужчины с пышной белой бородой, так некстати напомнившего Брайану Санта-Клауса. Остановившись, он внимательно посмотрел на Брайана за кассой и улыбнулся:       — Кажется, у меня новый продавец?       — Старый не собирается просыпаться, — не очень-то дружелюбно буркнул Брайан, покидая столь не подходящее ему место и оказываясь ближе к Джастину, — даже если сюда ворвется толпа грабителей.       — Хотел бы я посмотреть на бандита, которому срочно нужны цветы. — Хозяин магазина странно пристально посмотрел на Брайана, тому даже показалось, что он легонько кивнул, но быстро перевел взгляд в сторону и продолжил: — Джастину тяжело приходится. Днем учится в академии, потом работает в кафе, а ночами — здесь, еще и к экзаменам пытается готовиться.       Брайан только сейчас заметил край тетради, выглядывающий из-под рук Джастина, на которых лежала его голова. «Санта-Клаус» же продолжал:       — Все потому, что он ушел от любимого человека — решил, что тот никогда не ответит ему взаимностью. И сейчас делает потрясающие букеты — не хуже тех, что создавала моя жена. Это был ее магазин, который Мэри очень любила. Но в прошлом январе ее не стало, а я, видимо, не лучший бизнесмен. Джастин помогает, как может, а мне очень жаль, что не получается платить ему столько, сколько заслуживает. Сейчас я пришел уговорить его отправиться праздновать Новый год, но не думаю, что получится: Джастин не хочет никого видеть… Ему грустно… И я это понимаю. Сам первый раз остался на зимние праздники один. Без Мэри мир померк. И мир Джастина тоже потерял краски. Я принес ему печенье, которое делаю по рецепту Мэри. Угощайтесь!       Увидев протянутый бумажный пакет, Брайан убедился, что покойная «миссис Клаус» явно знала толк в выпечке — Дебби Новотны души бы не пожалела за рецепт. Наверное, кое-кто занимается не своим делом: надо бы открывать кондитерскую, а не пытаться спасать умирающую цветочную лавку!       — Знаете, — голос пожилого мужчины доносился до Брайана словно издалека, лишь слегка касаясь сознания, — мы с Мэри поначалу часто ссорились. Потому что были очень разными людьми, если уж совсем честно. И наверняка не подходили друг другу. Однажды, еще до свадьбы, она сказала, что лучше расстаться, и не отвечала на звонки. И тогда я понял, что Мэри может не вернуться, и я всегда буду засыпать и просыпаться один… Все разное и неправильное показалось вдруг неважным и даже смешным по сравнению с главным — с тем, что я ее люблю. И никогда ни к кому не почувствую ничего подобного, потому что для меня в этом мире нет и не будет другой женщины. Было очень страшно, но я все-таки решился сказать Мэри об этом, понимая, что такое признание полностью перевернет мою жизнь. Но решился! Оказалось, что она тоже страдала без меня… Сейчас, наверное, вам, молодым, смешно слушать подобное от стариков, но мы не всегда были такими. В вашем возрасте я был очень даже ничего, а Мэри считалась первой красавицей Бруклина — мы выросли в Нью-Йорке, а сюда переехали, когда она унаследовала этот магазинчик от тети.       — Джастин мечтает о Нью-Йорке, — некстати выпалил Брайан, вдруг словно вернувшись в реальность и сообразив, что доедает уже третье печенье, причем весьма немаленькое. Углеводы! В десятом часу!!!       — Я знаю об этом, — улыбнулся тот, кто так и не нашел в своем рассказе секунды для того, чтобы представиться. — Но о вас он мечтает гораздо больше. Вы для него важнее Нью-Йорка, воздуха, которым он дышит… Да всего на свете! И можете злиться, Брайан, но я уверен, что и вы к нему так же относитесь.       — Ошибаетесь, — усмехнулся Брайан, который настолько увлекся беседой, что даже не удивился тому факту, что незнакомец знает его имя и то, что на сердце.       — Я — возможно. А вот ваше пальто — нет! Как и все проданные вами вместо Джастина букеты.       — Это ничего не значит, я просто мимо проходил и…       — И не смогли пройти, — перебил муж покойной Мэри, снова пододвигая к нему пакет с печеньем. — Потому что вам небезразлично, что с ним происходит. Представьте, что его нет и больше никогда не будет в вашей жизни. И помиритесь, как я когда-то с Мэри…       — Мне пора идти, — Брайан решительно поднялся и пошел к двери. Да ну все к черту!       — Что, даже пальто не заберете? — невинно поинтересовался владелец крошечного магазина, чем-то неуловимо напоминающего любимое детище Майкла. — Бросьте, Брайан! Будете сидеть один в роскошной квартире, отказавшись от своей любви из-за глупых предубеждений? Чувства — самое ценное и главное в нашей жизни.       Брайан вдруг остановился. Все, во что он верил всю жизнь, на что опирался, что считал сердцевиной и стержнем самого себя, было за дверью, до которой оставалось всего несколько шагов. Но там, сзади, спал чертов Тейлор! А вместе с ним — то, что одним взглядом посылало все его убеждения к недавно упомянутому черту.       — Жаль, что осталось еще несколько букетов, — вдруг резко сменил тему тот, кто только что искушал его не хуже Сатаны. — Я надеялся, что сегодня удастся продать все. Но ничего не поделаешь…       — У вас есть курьер? — Брайан резко обернулся. — Чтобы доставить их, куда я скажу?       — Да, сын соседки подрабатывает по праздникам, скоро развезет партию и приедет. Вот карточки, напишите…       — Не думаю, что это хорошая идея… Все, что сейчас происходит, хорошей идеей не назовешь!       — Можно просто написать «С Новым годом!».       В руках у Брайана оказалась ручка, и пришлось черкнуть несколько слов на бледно-розовых бумажках, которые Линдси наверняка бы назвала стильными.       — Чеки принимаете?       Спустя пару секунд, получив белую бумажку, повелитель цветов побледнел и нелепо вытаращил глаза.       — Три тысячи долларов?! Брайан, вы с ума сошли, я не возьму…       — Ну, должны же в новогоднюю ночь происходить какие-нибудь чудеса, — пожал плечами Брайан. — Эти деньги помогут вам поправить дела и нанять в помощь какого-нибудь другого Джастина. Своего я забираю.       Брайан и сам не думал, что последнее предложение прозвучит столь твердо и решительно. Что он сможет — вот так…       — Рад за вас. И за Джастина. Только скажите, что я всегда жду его в гости — попить кофе с печеньем. И желаю видеть счастливым. Схожу в кафе через дорогу, поболтаю с другом, а вы, когда будете уходить, просто закройте дверь.       Оставшись наедине с Джастином, Брайан внимательно посмотрел на него: на снежно-светлую кожу, на золотистые волосы — такие есть только у него, все перевернутые на живот хастлеры были лишь издевательской иллюзией. И не могли его заменить даже на секунду. Врать себе оказалось бесполезно, и Брайан был вынужден с этим смириться. Против Тейлора все его бунтующее нутро оказалось бессильно, он проигрывал по всем фронтам, но все равно не был готов сдаваться. И, наверное, то, что он сделает сейчас, не капитуляция? Скорее, признание. То, которое он никогда не будет готов сделать…       Брайан осторожно дотронулся до плеча Джастина и чуть-чуть потряс. Ноль реакции… Пришлось повторить, и это заставило Джастина зашевелиться и поднять голову. Взгляд его прояснился, и он дернулся назад, не то защищаясь, не то убеждаясь, что все происходящее ему не снится.       — Что ты здесь делаешь?       — Сложно сказать, — пожал плечами Брайан, отодвигая в сторону тетрадь, рискующую выпасть из-под руки Джастина на пол. — Час назад продавал цветы, а потом уволил тебя с этой работы.       — Зачем? — на лице Джастина отразилось выражение глубокого недоумения. Словно происходило что-то совсем уж нереальное и невозможное.       — Затем, что я хочу, чтобы ты вернулся домой.       — Ты не меняешься, увы, — вздохнул Джастин, вставая с твердого деревянного стула. — Конечно, если Брайану Кинни что-то вдруг взбрело в голову…       — То есть ты не хочешь? — спокойным и ровным, без единой эмоции, голосом спросил Брайан, замечая, что его новое кашемировое пальто оказалось сброшено на спинку явно знававшей лучшие времена мебели.       — Не вижу смысла. — На лице Джастина появилось выражение, которое можно было бы назвать смесью грусти и упрямства. Это не предвещало ничего хорошего — эту сторону пизденыша Брайан неплохо знал. — Куда возвращаться? Наблюдать, как ты продолжаешь трахать всех без разбора, не желая ничего менять, и делать вид, что я только об этом и мечтал? Нет, Брайан…       Брайан, преодолев расстояние между ними за секунду, схватил Джастина за руку и притянул к себе, не обращая внимания на попытки вырваться — весьма слабые и неуверенные, что он не без удовольствия отметил. Джастин отвел взгляд, но напряженность его тела красноречиво сигнализировала о настороженности. Но ничего… Брайан, словно не замечая нежелания Джастина смотреть на него, уткнулся в светлые пряди и на секунду закрыл глаза. Как же этого не хватало…       Джастин тоже замер в его объятиях. Все. Сейчас или никогда! Потому что иначе уже точно будет «никогда»…       — А если я скажу, что люблю тебя?       Джастин дернулся и почти прошептал:       — Что ты сказал? Я не расслышал…       — Сомневаюсь! Хочешь заставить меня позориться дважды?       — Ну, если ты считаешь любовь позором…       Брайан провел руками по спине Джастина и мягко коснулся губами виска.       — С тех пор, как ты ушел, я, кажется, совсем разучился считать.       — Думаешь, я поверю? — фыркнул Джастин.       — Ну должен же кто-то… учитывая, что я не верю сам себе… — И, боясь вдруг передумать, Брайан осторожно коснулся губами губ Джастина. Тот после короткой заминки ответил на поцелуй, обвивая Брайана руками. Так, как давно уже обвил сердце взглядами, улыбками, страстными стонами… Казалось, Брайан потерялся в реальности — от нее остался только Джастин…       Прервавшись, Брайан провел губами по щеке до нежного изгиба ушной раковины и прошептал:       — Может, продолжим дома? Отпразднуем Новый год…       — Я согласен только на простынях! — улыбнулся Джастин. — Но нужно дождаться мистера Трентона, и я обещал быть здесь до одиннадцати…       — Если ты имеешь в виду хозяина магазина, то он здесь уже был, и даже высоко оценил мои навыки розничной торговли. Просил захлопнуть дверь. И чтобы ты его навещал иногда. Кстати, печенье оставил.       — Брайан… — в голосе Джастина что-то неуловимо изменилось.       — Что? — Брайан, наблюдая, как Джастин надевает куртку, потянулся к своему пальто.       — Я тоже тебя люблю…       

***

      В доме Дебби Новотны было шумно. Да и как могло быть по-другому, если в небольшое помещение набилось столько народу, включая двоих постоянно подающих голос детей. Дебби, перекладывая салат в миску, то и дело поглядывала на часы, гадая, успеет ли Солнышко появиться хотя бы к полуночи. И захочет ли вообще приходить! Стараясь подавить раздражение и не думать о причине всех бед своего любимчика, Дебби открыла духовку, чтобы проверить, как себя чувствует любимый мясной пирог Майкла. И в это время раздался оглушительный трезвон дверного звонка.       Отпрянув от плиты, Дебби схватила полотенце и спешно вытерла руки перед тем, как вернуться в гостиную, откуда раздался голос Мелани:       — Странно, откуда столько букетов… Вы уверены, что не перепутали адрес?       Но ее перебил громкий крик Эммета:       — Твою ж мать! В Хейзелхерсте сегодня пойдет метеоритный дождь: Брайан Кинни прислал мне цветы!!!