Загадывайте желания осторожнее

— Вы хотели меня видеть, милорд?
 Вопрос риторический и сугубо формальный: Вентресс отлично знала, что Лорд Вейдер её хочет, и не только видеть, и зачем, собственно, позвал её к себе. В последние месяцы все её встречи с Вейдером с глазу на глаз заканчивались одинаково. Асажж понимала, что выход их подполья для неё рано или поздно закончится столкновением с Империей — к этому она была готова. Дарт Сидиус непременно убил бы бывшего ассасина, но теперь у руля стоял его юный ученик. Если перевес сил не на твой стороне, что ещё остаётся, кроме как попытаться выторговать для своей планеты наиболее выгодные условия? Пытки, угрозы, казнь — Вентресс считала себя готовой к любым испытаниям, только вот встреча со старым знакомым стала полным сюрпризом. Ещё большим сюрпризом стал способ, которым Скайуокер решил рассчитаться с ней за прошлое. То, что молодой мужчина захочет поразвлечься с пленённой дамой, было ожидаемо, но только не от этого человека. Тот самый Скайуокер, который в былые времена никогда не забывал бросить что-нибудь оскорбительное по поводу её внешности, теперь пожелал видеть датомирку обнажённой в своём полном распоряжении. Как хотелось бы верить, что Вейдер и сам терзается муками, тыкаясь членом в столь ненавистное ему существо, но, увы, факты говорили не в пользу этой теории: Лорд получал широкий спектр положительных эмоций, как телесных, так и душевных. Обыграл своё желание изящно: "Мне нужен наследник". Повредился рассудком на Тёмной Стороне? Или это смерть любимой жены нанесла сокрушительный удар по психике юного ситха? — Асажж не слишком доверяла ни одной из версий. Как-никак, она была одной из немногих, кто знал, что Энакин Скайуокер совсем не тот, кем пытался казаться, и психическое здоровье у него страдало уже давненько. Теперь у бывшего джедая всего лишь развязаны руки. В намерение Вейдера получить от союза с датомирской ведьмой могущественного потомка, которые он озвучил, она не то, чтобы не верила, но подозревала, что цель и средство поменяны местами. Скайуокер хочет растоптать её, низведя до личной секс-игрушки, а вынашивание ребёнка от заклятого врага — всего лишь дополнительный тычок носом в унизительный статус. Сперва казалось, куда уж проще: позволить железной роже себя осеменить, выносить деточку и потом разойтись, как в стратосфере истребители. Однако её кошмар затянулся на долгие месяцы, и никакого выхода не предвиделось. Вейдер прямо заявил, что попытки зачать совместного ребёнка будут продолжаться до победного конца. Зная натуру Лорда и его любовь к своеобразному юмору, можно было предполагать, что он осведомлён о своём бесплодии и намеревается играться долгие годы, пока не надоест.
 В окружении Вейдера уже все догадывались, какого характера увлечение он имеет к датомирке. Мало того, что владыка её трахает каждый проклятущий день, так ему ещё и надобно было, чтобы все об этом знали. Железная рожа слишком демонстративно показывал своё расположение на публике, благо, хоть не лапал прилюдно. Даже дал высокое звание: де юре вручил бразды управления армией Империи. Из-за этого Асажж на новой должности имперцы долгое время не воспринимали всерьёз, считали очередной любовницей Лорда, по непонятным причинам задержавшийся столь надолго. Особенно дерзил молодняк, не заставший эпоху клонических войн, а потому плохо представляющий, кто такая Вентресс. Для бывшего командира армии дроидов, с которым даже сам генерал Гривус вынужден был считаться, терпеть такое унижение было хуже телесной пытки. Не слишком поздний час дарил некоторую надежду, что сегодня всё пройдёт по-быстрому. Изо всех сил датомирка старалась поддерживать видимость, что между ней и Вейдером сугубо деловые отношения, а эта встреча — просто очередная планёрка. Хотя бы в «предбаннике» логова Тёмного Лорда, где звукоизоляция от всего прочего мира была не совершенна, о чём повелитель был осведомлён и что активно использовал в своей издевательской схеме. Как-то раз он решил совокупляться прямо здесь, прижав датомирскую ведьму к механическим дверям.
У Вейдера в принципе была богатая фантазия, и стал бы он замечательным любовником для такой же изобретательной датомирки, если бы не обстоятельство, что Асажж занесло в постель Владыки совсем не добровольно. 
 Со стороны всё могло показаться полюбовным. Не было криков, ругани, проклятий (ну, почти). Лорд не походил на типичного маньяка, обходился с невольной любовницей бережно. Датомирке от этого было ничуть не легче, если не наоборот. После очередного соития Вейдер чувствовал себя довольным и удовлетворенным, а Асажж — разбитой до основания. Не всегда, впрочем, Вейдер был в настроении для изощрённых игр: порой он без долгих прелюдий брал её на столе или другой подходящей поверхности, а потом непринужденно возвращался к рутине дня. "Ты сама себя накручиваешь, никто на тебя не смотрит, как на распутную девку", — отмахивался Вейдер, когда Вентресс, вся кипя от негодования, выложила ему свои размышления насчёт сложившейся ситуации. И он не лукавил: при Лорде действительно никто не решался проявить неуважение к его даме. Однажды Асажж вспылила и наглому полковнику, который потерял страх перед начальством и потянул к ней ручки, эти самые ручки сломала. А затем сломала и шею. — Я тут одного полковника к праотцам отправила, — призналась она вечером своему мучителю. — Неприятности случаются, — ответил Лорд, не отвлекаясь от увлекательнейшей игры с её соском. — Туда и дорога, значит! Ему, казалось, не было никакого дела до потерь в старшем офицерском составе. Мол, невелика беда, кто вообще их считает, этих полковников. "Сказал бы сразу, рожа железная", — обругала его про себя датомирка. Вентресс быстро восполнила пробелы в познаниях Галактической истории у офицеров имперской армии. На подчинённых она здорово отыгрывалась и за проявленное неуважение, и за унижения, наносимые ей Вейдером. Стало чуть легче. И всё же пара десятков трупов не могли залатать ту брешь, что проделал мучитель на самоуважении ведьмы. Надежды датомирки не оправдались. От Тёмного Лорда на всё обозримое пространство расходились волны самодовольства. Даже его шлем сегодня, как показалось Асажж, блестел ярче обычного, прямо-таки сиял. "Дело, должно быть, в освещении," — убеждала себя ведьма. По приподнятому настроению Вейдера очевидно было, что сегодня она легко не отделается. Была бы Асажж забытой всеми одиночкой, давно бы прекратила этот балаган. Даже в имеющихся обстоятельствах мысль дать бой то и дело всплывала в голове. Весьма вероятно, этот бой станет для неё последним, но это всяко лучше, чем ожидать, пока владыка пресытится и решит избавиться от прежде вожделенной, а теперь надоевшей игрушки. Теперь от её покорности тирану зависела судьба аж двух народов. Слухи наверняка уже дошли до Раттатака, на репутации Вентресс теперь навеки будет стоять постыдное пятно. Асажж сомневалась, что кто-то посмеет высказаться о её личной жизни в открытую, а если и посмеет, вскрыть глотки болтунам ей труда не составит. На Датомире вряд ли знают, и уж точно не станут осуждать. "Надеюсь, у меня родится дочь, — размышляла Вентресс. — Будет хоть один положительный момент в этой истории". Дать жизнь маленькой ведьме с мощнейшим потенциалом — почётная обязанность Сестры ночи.

 — Сегодня программа будет насыщенной. Я приготовил несколько сюрпризов, — красочно описывал Лорд свои фантазии.
 В такие моменты Вейдер больше напоминал пылкого юношу (которым, по факту, и являлся), чем внушающее ужас существо. Его вдохновение было бы уместно в разговоре с возлюбленной, но точно не в затеянном эротическом фарсе с давним врагом. Если у Вейдера аж "программа", ни во что хорошее для датомирки это не выльется. Вейдера все эти месяцы мотало — мама не горюй! То он напрочь забывал, что спит с живым человеком, а не сношает игрушку для взрослых, то начинал ластиться, как нексу с тихой формой бешенства, и сулил всевозможные блага, если датомирка согласится быть с ним не "из-под палки". Он словно взаправду недоумевал, почему Вентресс не отвечает ему взаимностью. Недоумевал, а потом снова принимался выставлять её в невыгодном свете публично. Такие "качели" выглядели со стороны метаниями безумца, а Вентресс упорно выглядела в этом актёрское мастерство с целью окончательно доломать её психику и способность к сопротивлению. 
 Стыдливость пропала ещё в первые разы. Ей теперь было глубоко параллельно, в какие интересные позы поставит её Вейдер (а он чуть ли не каждый день придумывал что-то новенькое), за какие части тела будет хвататься. 
 Вейдер практически не давал ей возможности остаться наедине. После вечернего секса от требовал оставаться с ним до утра, на утро мог последовать за ней в душевую. В дневное время уже Асажж была вынуждена следовать за Лордом, либо выполнять им же возложенные обязанности. Ни единого шанса даже просто проораться в одиночестве без риска, что это услышит кто-нибудь. Лорд не торопился преподносить свой сюрприз, сексуальные утехи начинались по классической схеме. Почему-то он всегда подступал к Асажж со спины. Боялся рефлекторной обороны в ответ на лобовую атаку? — Нелепо, конечно, но датомирке льстила такая мысль. 
 Сейчас уже сложно представить такое, но Скайуокер когда-то казался ей привлекательным, в те времена совсем юная Асажж была бы не против провести с ним вечер. Тогда в ней, очевидно, говорила память предков, диктовавшая найти выдающегося партнёра для рождения сильного потомства — будущего клана. Датомиркам моногамия была чужда: ведьма могла иметь столько любовников, сколько сама пожелает. Вентресс любила свой клан и чтила традиции родины, но выросла она среди принципиально иной культуры, что не могло не отразиться на мировоззрении. Пусть далеко не все жители Раттатака могли похвастаться целомудрием до брака и супружеской верностью, но однолюбы, не вступающие в новые отношения даже после смерти возлюбленного, попадались там с завидной частотой. От мужчины, которого она сочтёт достойным своего тела, Асажж хотелось получить что-то большее, чем производителя "на разок". На родине Вентресс девушки выбирали первого партнёра уже в семнадцать лет. Её возраст на момент начала обучения у Дуку приближался к двадцати, а вокруг долгое время было лишь такое отребье, что лучше уж оставаться старой девой. Познакомились бы они при более мирных обстоятельствах, у Асажж были бы неплохие шансы соблазнить пылкого юношу. Но случилось то, что случилось. Первая встреча со Скайуокером вылилась в такое яростное сражение, что к его завершению от одежды противникам осталось лишь рваньё, едва прикрывающее торс. Впрочем, к тому моменту обоим было плевать на эротизм ситуации. Скайуокер не изменил бы намерений убить Асажж, даже если бы они остались полностью обнажёнными. Когда Асажж из недообученного падавана выросла до опытного бойца, все как-то резко стали игнорировать, что она, вообще-то, молодая девушка, и ей тоже хочется нежности и романтики. Датомирка никогда не показывала этого, но резкие высказывания в адрес её внешности от всех и каждого были до боли обидны. Тот же Скайуокер никогда не забывал упомянуть, как неприятна ему Вентресс. "И не очень-то хотелось! — говорила она сама себе. — И вообще, где вы видели ситха, который не внушает ужас одним внешним видом?". Оби-Ван упомянул однажды: "Вы с Энакином друг друга стоите!". И не поспоришь. Со Скайуокером Вентресс объединяло и то, что оба подзадержались в подростковом возрасте, из-за чего пластичные ещё мозги забивались всякой дурью на раз-два. Асажж и сама не заметила, как в голове поселились комплексы. Как же хорошо, что Вентресс быстро поняла: эмоционально нестабильный юнец не стоит её внимания. Девушке повезло встретить Оби-Вана. Впервые после смерти учителя Нарека кто-то отнесся к ней с теплотой и заботой. Он и стал её первым и единственным (теперь, разумеется, до встречи с Вейдером) мужчиной. Сейчас у них могла бы быть семья. Не трудно угадать, кто был виноват в том, что этого не случилось? Конечно же, Скайуокер! Асажж не уставала корить себя за то, что несколько лет назад не поставила вопрос ребром: либо она, либо бывший падаван. Правая рука расстегнула верхние пуговицы мундира и рубашки, проникла под оба стоя одежды. Механической рукой Вейдер игрался с сосками, пока прохладный металл не нагреется о её же тело. Пальцы левой руки проскользнули по голове, зарываясь в мягкие пряди волос и аккуратно массируя кожу, потом ещё, и ещё, каждый раз чуть меняя направления. На голове датомирки он всегда "залипал", словно никак не мог свыкнуться с мыслью, что Вентресс может быть не только лысой. — Почему ты раньше не отрастила волосы? — спросил Лорд. — Они у тебя такие... Вместо характеристики он потеребил шелковистые пряди и недавно подвергшийся стрижке ёжик по бокам. — А чтобы тебе не доставлять эстетическое удовольствие, — огрызнулась Вентресс. Вейдер давно заметил, что ведьма во время близости мысленно вовсе не с ним, а где-то в совершенно другом месте. Такой расклад его категорически не устраивал, вот он и пытался выдернуть Асажж обратно в реальность, вывести на эмоции, пусть даже негативные. Вот он и прощупывал границы допустимого. Как-то раз, сношая ведьму в коленно-локтевой, он без какого-либо предупреждения отвесил любовнице шлепок. Еле успел увернуться от ответочки: похабная выходка сильно задела чувства Вентресс. Значительный перевес по массе играл Лорду на руку: он быстро скрутил датомирку и продолжил процесс воспроизводства. Но он хотя бы заставил ведьму обратить на себя внимание. Не стоило забывать, что даже без оружия и в унизительном положении она остаётся опасным противником. Бывший джедай не забыл ещё, как будучи прижатой к стенке, ассасин ситхов хорошо потрепала и его, и Кеноби разом. Несомненно, Вентресс будет выделываться, пока способна на это. По законам здравого смысла, её с самого начала следовало обездвиживать, прежде чем приступать к интимной части, но получив в любовницу такую даму, было бы странным пользовать её, как что-то неодушевленное. Вейдер и так долго ждал, пока ведьма станет хоть немного лояльнее, но у той в голове стоял жёсткий блок на "сотрудничество" и получение какого-либо удовольствия от секса с недругом. Лорд решил, что ситуацию пора менять. Да, Вентресс следовало бы отрастить волосы гораздо раньше, или тогда уж не отращивать вообще. Кожа её головы оказалась невероятно чувствительной зоной, особенно после стрижки. Если отвлечься от того, кто её наглаживает, касания были приятными сами по себе. Так и разомлеть недолго, если железная рожа продолжит в том же духе. Точно не Вейдеру она хотела бы показывать себя с чувственной стороны. Механический палец совершил несколько круговых движений по самой верхушке соска. Послышался не стон, а всего лишь томный вздох, за который датомирка через пару секунд готова была сама себе язык выдрать. Для Вейдера это уже была победа. 
 Лорд свернул всю деятельность и подхватил датомирку на руки. "Эй!" — возмущенно крикнула Асажж. Прежде она заходила в опочивальню Вейдера своим ходом. С чего вдруг такие почести? Вейдер донёс невольную любовницу до ложа, мягко опустил на чёрное покрывало и сам сел рядом. Помещение с того момента, как Асажж побывала здесь в прошлый раз (а прошли едва ли сутки), несколько преобразилось. А именно, повсюду были навалены длинные металлические тросы. Интересно, что подумали проходящие мимо, когда владыка тащил здоровенные тросы по коридорам к себе в покои. Ну, или какие выражения лиц были у его подчиненных, которые заносили сюда этот металлолом.
— Ничего не напоминает? — осведомился Вейдер, между делом наглаживая бедро датомирки.
"Конечно, как такое забыть! — про себя сказала Асажж. — Надеюсь, он хотя бы бассейн нигде не запрятал: для полного погружения в ностальгию!» Злополучное сражение закончилось для датомирки бесславно: Скайуокер скрутил её тросами, с садистским наслаждением прошиб электрическим током и швырнул в бурлящий поток воды. Тогда она чуть не утонула, тело после поражения электричеством было полупарализовано, тяжелые металлические путы тянули ко дну. Лишь чудом ей удалось выкрутиться из связавших конечности тросов, а потоки воды вынесли полуживую девушку на сухую площадку. Межреберные мышцы также пострадали от тока, слушаться захотели не сразу. Когда Асажж удалось наконец откашляться, ей казалось, что вместе с аспирированной водой она исторгнет все лёгкие. Мокрая до нитки, с ломотой по всему телу, Вентресс, освобождаясь от оставшихся тросов, пыталась прикинуть, что же в этой ситуации хуже всего: совсем не призрачный риск слечь с тяжелой пневмонией, предстоящий разнос от Дуку или падение в собственных глазах. От одной мысли, что ей вновь придётся пережить подобное, по хребту прошёл холодок. — О, вижу, ты прекрасно помнишь ту встречу, — удовлетворенно отметил Вейдер и тут же пообещал: — Сегодня всё будет несколько иначе. Я не стану применять электрические разряды.
 Вейдер, пока Асажж разглядывала тросы, успел снять шлем. Левой рукой взяв за подбородок, вынуждая Асажж вытянуть шею, что позволило бы Лорду осыпать поцелуями всю ее длину. От шеи он быстро перешёл к губам. Целовался он жадно, по-хищному, всякий раз, будто он дорвался до желанной женщины впервые за несколько месяцев. В его поцелуях отчетливо читалась мысль: "Ты принадлежишь только мне! Ты целиком и полностью в моей власти!". Именно поцелуям Асажж поначалу сопротивлялась куда более отчаянно, чем самому коитусу, но вскоре перестала. Вейдер привык получать своё, так что попытки увернуться ничего не давали. Лорд пошёл дальше, его язык бесцеремонно ворвался в ротовую полость ведьмы. Это было уже слишком, и неважно, что владыка тщательно следил за гигиеной. Дабы профилактировать возможный протест со стороны Асажж, Вейдер заблаговременно придержал свободной рукой талию, прижав к себе и не давая рыпнуться в сторону. Лобызался долго и ненасытно, но и этого ему было мало. Он схватился за мундир Вентресс, единым рывком содрав к чертям половину пуговиц, то же самое проделал с рубашкой, высвобождая грудь. Навалившись всем весом, он уложил датомирку на лопатки. Скайуокер и в девятнадцать лет значительно превосходил Вентресс по массе, сейчас же, заматеревший, в бронированном костюме, он казался поистине громадным. Янтарные глаза Вейдера в паре сантиметров от её собственных заглядывали в душу, повелевали беспрекословно подчиниться. Асажж больше не узнала красивого юношу, приглянувшегося ей в прошлом. Над ней навис настоящий дракон, загребающий когтистыми лапами своё бесценное золото. Тросы по взмаху руки Владыки пришли в движении, устремившись к паре, как голодный змеиный клубок. Воспоминания снова укололи Асажж, когда путы заскользили по ней, но пока что самообладание победило кошмары из прошлого. Тросы, которые притащил Лорд для своих игрищ, были тоньше и легче "оригинальных". Сформировав множество хитрых петель, тросы натянулись и практически полностью ограничили датомирку в движениях, зафиксировав в соблазнительной позе. "А тогда его тоже посещали сексуальные фантазии?" — возник непрошеный вопрос. 
Избавить любовницу от остатков одежды, когда её тело густо оплели тросы, привычным путём не представлялось возможным, и Вейдер принялся кромсать мундир, выдергивая куски ткани по одному. 
 — Не переживай, новый комплект тебя уже дожидается, — обнадёжил Лорд. Вейдер успел хорошо изучить наиболее чувствительные точки датомирки. Путы оплели её таким образом, чтобы проходить точь-в-точь по ним. Лорд пустил по тросам силовой импульс. Асажж приготовилась держать удар, но тела коснулось нечто совершенно иное: что-то среднее между слабеньким током, вибрацией и тепловой волной. Импульсы ласково приглашали отдаться чувству. До сего дня Вейдер саморучно проходил по всем эрогенным зонам, прежде чем начать непосредственно половой акт. Оставив невольную любовницу созревать до кульминационной части действа, Лорд неторопливо разделся сам, потом ненавязчиво подключился к подготовке. Почувствовав до чертило знакомое касание протеза руки, мускулатура Асажж вновь напряглась, но пробыла в этом состоянии недолго: силовые потоки знали своё дело. 
Лубрикант стал неизменным атрибутом их интимных встреч, так как ждать, пока ведьма сама дойдёт до нужной кондиции, можно было до скончания мира — Вейдер очень быстро убедился в этом. И в этот раз Лорд на всякий случай не убирал его в дальний ящик: мало ли, как дело пойдёт. Но сегодня всё должно быть иначе. 
 Лорд ослабил энергетические потоки, идущие по тросам, чтобы они не отвлекали от ключевой части. Поцеловал область перехода от бедра к паху, сместился ближе к центру, дотронулся языком до половых губ, очертя широкую восьмёрку. Вейдер и прежде дарил Асажж оральные ласки, и мог бы иметь успех, но датомирка всячески пыталась помешать ему в этом: всегда выворачивалась, как только чувствовала потерю контроля над ситуацией. Одновременно тщательно фиксировать упрямую ведьму и работать языком не выходило. Теперь же сопротивление стало бесполезным, тросы удерживали бёдра, не давая свести их, отодвинуться от Вейдера тоже не было возможности. Фиксирующие тросы подарили полную свободу рукам Вейдера. Механическими пальцами он плавно вырисовывал ниже пупка какие-то одному ему ведомые символы. У Асажж не осталось сомнений, что Скайуокер вычеркнул её из списка врагов и записал себе в собственность. Относительно крупный клитор был характерен для датомирских женщин, это давало возможность обхватить губами и нежно посасывать. Понимание, что тело ведьмы отзывается на его ласки, вызывало неподдельную радость. После каждого нового вздоха движения языка становились всё более изощрёнными. Одним языком Лорд не ограничился. Он наконец ощутил, что Вентресс влажная не только от его слюны. В коем-то веки между ними не будет никакой инородной смазки, только контакт двух молодых организмов. Лорд никуда не торопился, чтобы мгновенно хватать заслуженный приз, сперва он воздаст лучшее своей даме. Он ввёл разом два пальца в разгоряченное нутро, удовлетворенно отметил сокращение мышц живота в ответ на свои умелые движения. Идея проверить чувствительность любовнице в области пониже пришла спонтанно. Зацепив побольше смазки, третий палец Вейдера проник в анус. Результат, увы, не оправдал ожиданий и разом похерил все предыдущие старания. — Прекрати! — рыкнула датомирка. Вейдер никак не среагировал. — Перестань сейчас же! — яростно повторила просьбу Асажж. — О, неужели мой бывший учитель никогда не ублажал тебя подобным способом? — спросил Вейдер.
 Да, Оби-Ван никогда не поступил бы так с ней. Он всегда беспокоился о том, чтобы секс был исключительно приятным для обоих от начала до конца, а не мастерски изображал, как это делал Вейдер. 
 — А тебя, похоже, ублажал, раз другим рекомендуешь, — съязвила ведьма. От столь наглой реплики Вейдер выпал в нерастворимый осадок, однако же быстро собрался с мыслями и ответил датомирке: — Следи за языком, иначе найду ему лучшее применение. Или завязать тебе рот, чтобы чушь не несла. Но нет, пока нельзя. Я хочу слышать тебя. "Всё же лубрикант понадобится," — заключил Лорд. Он прервал манипуляцию, чтобы, нанеся лубрикант, ввести уже два пальца. — Прекрати! — повторила Асажж уже в третий раз. В голосе, помимо злости, бывшей в данной ситуации абсолютно бесполезной, послышалась мольба. Впервые за историю их интимных отношений. Нужно ли говорить, что и это не подействовало на Лорда? "Переть напролом — это так по-скайуокеровски!" — прошипела ведьма, знавшая, как бесится Вейдер, если упомянуть его истинную фамилию. То был далеко не первый раз, когда Вейдер переходил личные границы датомирки, но до сего момента она кусала мучителя лишь единожды, да и то, когда он сам откровенно напросился. Лорд утвердился в возможности безнаказанно провоцировать Вентресс, тем более, когда возможность движения сведена к минимуму, и малость забыл об осторожности. Нет, про риск быть укушенным он не запамятовал, и потому, если ведьма начинала злиться, все манипуляции вблизи головы проводил механической рукой. Вентресс же не дура, чтобы ломать зубы о металл. Вейдер проделывал всё плавно и неторопливо, почти не причиняя физического дискомфорта, но сама мысль о подобном сношении (да ещё и с кем!) вызывала омерзение, отчего датомирка зажималась лишь сильнее. Травмировать партнёршу в планы не входило. Лорд вздохнул и сделал перерыв. — Себе же делаешь хуже, — увещевал Вейдер. — Доверься мне, больно не будет, обещаю. Он потянулся механической рукой к волосам датомирки, слегка потрепал шевелюру и в довесок, прямо под испепеляющим серо-голубым взглядом, пощекотал за ухом, как домашнего питомца. Лорд прозевал, что сгиб локтя правой руки подошёл опасно близко к лицу Вентресс, а Вентресс в тот момент была очень и очень зла на него. Область, где заканчивалась живая плоть и начинался протез, имела повышенную болевую чувствительность, вдобавок, по законам патофизиологии, часто воспалялась. От резкой боли тиран совершенно неподобающим его статусу взвизгнул. Вейдеру показалось, что руку от пальцев до плеча нанизали на световой меч. Вентресс заострённым клыком прибила насквозь поверхностную вену. Из-за рывка кровью забрызгало всё вокруг в радиусе двух-трёх метров: простыню, стену, самого Вейдера. «Хорошо, что уборкой занимаются дроиды, а не живые разумные существа, иначе бы у них возникли бы определенные вопросы насчёт того, что здесь происходило», — подумал Лорд. Несколько капель попало на грудь и лицо датомирки, и она тут же слизнула те, до которых смогла дотянуться языком, и от вкуса крови врага взгляд её засветился ещё более мощной, первобытной яростью. Чтобы остановить кровотечение, не нашлось ничего лучшего, кроме обрывков мундира. Один кусок ткани Вейдер прижал к ране, из другого, более вытянутого, смастерил тугую повязку. След от укуса смотрелся не очень, но по факту не представлял опасности. Самоисцеление можно отложить на потом. Закончив возиться со своим ранением, Лорд пригрозил партнёрше: 
— Ещё раз укусишь, и драть буду без подготовки, куда захочу. "Не будешь без подготовки, ты слишком дорожишь своим хером", — хотела ответить ему Асажж, но решила в последний момент, что этого человека брать на слабо не стоит. Приступ гнева быстро отпустил Вейдера, касания снова стали мягкими. Несмотря на риск, что Вентресс не внемлет последнему предупреждению и вновь вцепится, на этот раз в лицо, Лорд вознамерился слиться с ней в поцелуе. Сочетанный вкус собственной крови и естественной смазки датомирской ведьмы будоражил сознание. Лорду сквозь волну похоти почудилось, что и Асажж испытала что-то подобное. По крайней мере, он не наткнулся на привычный протест, хотя ведьма, по всему видать, ещё гневалась на него. Вейдер распустил тросы, удерживающие руки и шею, теперь все путы сосредоточились вокруг талии, таза и бёдер ведьмы. Сам он улёгся на спину. — Ну же, я жду тебя, — позвал Лорд, взглядом указывая на инструмент в полной готовности. — Мне, честно, надоело выполнять всю работу самому. Вейдер лежал в крайне соблазнительной позе. Соблазнительной в том плане, что она демонстрировала его беззащитность в данный момент: Лорд открыл много уязвимых точек разом. Прежде Вейдер никогда не допускал подобного, он всегда старался подмять любовницу под себя. «Мне что, придётся насаживаться на него самой?» — в мыслях возмутилась датомирка. Это шло в разрез с установкой "никакого содействия вражине". Асажж больше беспокоил не сам факт ответного чувства, а риск, что Тёмный Лорд попытается овладеть её мыслями, когда она будет наиболее уязвима. Собственное тело, однако ж, решило игнорировать возмущенный действиями Вейдера разум и требовало продолжить действо. После того, что уже делал Вейдер сегодня, было бессмысленно оттягивать проникновение. Пусть скорее кончит и отвалит. Это было их первое совокупление в такой позе и второе без лубриканта, но нескромных размеров член вошёл без всякого затруднения. Силовые потоки вновь пошли по тросам, усиливая эффект от проникновения и дальнейших движений. Вейдер провёл руками от ключиц до выступающих подвздошных костей. — Давно надо было это попробовать. С этого ракурса чудесный вид, — прозвучал комплимент. «Как же не вовремя я ногти укоротила, — подумала Асажж. — Зарядить бы сейчас тебе по наглой физиономии!» Вейдер будто прочитал её мысли. Обеими руками он обхватил её предплечья, впрочем, совсем мягко, так, что Асажж в любой момент могла бы вывернуться из такой хватки. Пальцы датомирки вцепились в трапециевидные мышцы Лорда. Длины ногтей не хватало, чтобы причинить не то, что боль, а даже ощутимый дискомфорт, но следы на коже обещали остаться. И пары минут, казалось, не прошло, а руки уже утратили способность держать упор, и Асажж опустилась на грудь Вейдера, готового встретить её в своих объятиях. Партнёр помогал её движениям. Тросы последовали указаниям неосознанных желаний владыки, оплели обоих любовников. Разрядка, которую так давно запрашивало тело, отдавалась пульсацией в паху. Механическая рука поглаживала кожу над остистыми отростки позвонков. Сладостная истома не могла длиться вечно, постепенно приходило осознание, что произошло. Сегодняшний опыт он возьмёт на вооружение и будет доводить до оргазма при каждом сексе. От стыда и отчаяния датомирка закрыла лицо руками. — Как же это трогательно, — сказал Вейдер. — Переживаешь, что не сберегла свою верность Оби-Вану? Напрасно. Он, между прочим, тем ещё бабником был. Не возражай, ты сама же знаешь, что это правда. Стоило тебе исчезнуть, как он сразу метнулся к герцогине. — Всё же полез ко мне в голову? — огрызнулась Асажж. — Ты сама слишком громко транслировала эту мысль. Наблюдать выражение блаженства на этой наглой роже, да ещё и слышать сомнительные морали было просто невыносимо. Вентресс прикусила мучителя за нос, на это раз не до крови, а чисто символически, намекая, мол, заткнись. — Я тебя, кажется, предупреждал, что будет, если укусишь меня снова, — напомнил Вейдер. — Или ты специально нарываешься? Он совершил резкий рывок, мигом поменявшись положением с Вентресс. Рывок получился даже слишком резкий, от неожиданности датомирка ощутимо вздрогнула, в её взгляде Лорд уловил растерянность. — Испугалась? — спросил Вейдер, расплываясь в улыбке до ушей. — Пошёл ты! — прозвучало в ответ. Вентресс с неожиданной даже для себя самой ловкостью спихнула с себя нелёгкого детинушку и с головой укрылась под одеялом. Будто бы такие меры могли спасти от Вейдера! Но всё же какой-никакой, а барьер. — И куда же мне пойти? — приставал Лорд. "Да куда хочешь, лишь бы от меня подальше!" — мысленно ответила ему датомирка. Асажж хотелось провалиться в сон и хотя бы до утра избавиться от нерадостной реальности. — Не рано ли? — продолжал домогательства Лорд. — Время ещё детское. Ведьма не ответила. — Одеялом поделись хоть. Оно, вообще-то, моё, — всё требовал внимания Вейдер. Когда же понял, что делиться с ним не будут, он просто лёг рядом, положив на любовницу руку и патлатую голову. Асажж за проведённые с Вейдером месяцы научилась быстро засыпать, игнорируя присутствие оного прямо под боком, но сейчас это ей никак не удавалось. Ощущения размазанного липкого лубриканта на коже промежности служили неприятным напоминанием о том, что сегодня её попытались взять нетрадиционным способом. Игнорировать накатывающие волны омерзения не удавалось, и Асажж поняла, что точно не заснёт, пока следы пережитого позора не будут смыты. Она скинула одеяло вместе с пристроившимся к ней Вейдером, резко встала и направилась к освежителю. Железная рожа, скорее всего, попрётся следом, да и хрен с ним. Датомирка уже привыкла, что он пытается влезть повсюду. Как ни странно, в этот раз он проявил некое чувство такта и остался выжидать на ложе. Вентресс включила горячую воду из верхнего душа и поспешно оттерла следы совокупления с Вейдером. Ощущения чего-то постороннего между ног не пропадали, хоть тресни. Асажж настроила кран на максимально терпимую температуру. Уединение, приятный шум капель и водяной пар помогали отвлечься. Возвращаться к реалиям жизни за пределы помещения душевой не хотелось, ведьма перестала вести счёт времени. Сколько уже она стоит так: двадцать минут, сорок, час? Из этой имитации транса Асажж вырвал голос Вейдера, незаметно прокравшегося к помещение: — Всё хорошо? Я начал переживать. Он подошёл к датомирке и перехватил мочалку из её расслабленной руки. — У тебя здесь капли крови остались, самой неудобно будет отмыть, — пояснил Вейдер, проведя по задней поверхности шеи и дальше, между лопаток. Затем спросил: — Не слишком сильно тру, а то она жёсткая сама по себе? — Нормально, — сухо ответила Асажж. Вейдер не особо поверил, так как даже на своей грубой мужской коже уже испытывал все чудеса сего девайса, что уж говорить о молодой женщине. Он взбил побольше пены и продолжил намывать любовницу. От горячей воды и наполнившего освежитель пара у обоих раскраснелась кожа. — Ты всегда моешься в таком кипятке? — осведомился Лорд. Вентресс вместо ответа резко повернула кран, и их обоих накрыл ледяной поток. У Вейдера от внезапного перепада температур внутри всё будто сжалось в комок, и телу с головы до пальцев ног промчался табун мурашек. Биомеханические структуры протеза точно не скажут «спасибо» за такое закаливание. — Контрастный душ, — отчеканила датомирка. Сама она от холодной воды лишь чуть поморщилась. Вейдер потянулся было за полотенцем, но по досадному сбою в системе дроидов-уборщиков там не оказалось достаточно большого, чтобы рослый парень мог укутаться. — Ты что-то изнежился на своём высоком посту, — добавила Вентресс. — Забыл уже, как задорно мы с тобой брызгались холодной водичкой? — Я никогда не любил холод, — сказал Вейдер. — Да ты при любой погоде и в любом климате найдёшь, к чему придраться! — А ты не храбрись, заболеешь ещё. Кто прошлой ночью кашлял, м? Вейдер снял с крючка два полотенца, одно обвязал вокруг пояса ведьмы, другое накинул ей на плечи. — Пошли греться, — позвал Лорд. Вечер взаправду выдался полным сюрпризов. Ещё никогда прежде секс этой чудной пары не заканчивался совместным чаепитием на помятом постельном белье. Вейдер взял ещё полотенце, массирующими движениями собрал лишнюю воду с волос датомирки, поднёс чашку с горячим напитком. Намокшие полотенца после были отброшены прочь и заменены тёплым одеялом. Асажж и Вейдер оставались полностью обнажены, однако эротический подтекст отошёл на дальний план. Иллюзий датомирка не строила: Вейдер очень скоро захочет повторить сегодняшний успех. Но это будет потом. Странное дело, но во время ученичества у Дуку она бы душу продала за то, чтобы Скайуокер вот так бы ухаживал за ней после попадания под ливень. Однажды Вентресс стала случайным свидетелем, как Энакин отдал свои плащ и накидку падавану, чтобы не дать замёрзнуть, а сам сидел в одной рваной рубашке. Чтобы Дуку сделал что-то подобное для своей ученицы — разряд фантастики. У Асажж тогда закрались сильные сомнения, а в той ли она компании. Ну вот, сбылась мечта! Сейчас Вейдер напоминал себя в ранние годы, до падения на Тёмную Сторону, только глаза всё так же оставались ситхскими, жёлтыми. "А с голубыми глазами ты нравился мне гораздо больше," — мысленно вздохнула датомирка. Лорд сам буквально только что посетовал на нелюбовь к холоду, при этом температура в его жилище большую часть года была ниже комфортной. Закалённый организм Асажж жаловаться не привык, но по ночам, особенно к рассвету, замерзала и она. Завтра их отношения вернутся в привычный режим, а сейчас надо пользоваться ситуацией, Из Вейдера вышел неплохой обогреватель, вот пусть и выполняет полезную функцию. Уже погрузившись наполовину в сон, Асажж бросила взгляд на тросы, которые никто так и не потрудился убрать с пола. "Надеюсь, Скайуокер не сильно обидится, если и я вспомню несколько событий из нашего совместного прошлого," — подумала она.