Продолжение следует..

— Алло, блять! — крик Серафима разрезал приятную домашнюю тишину, ударяя Пашу по ушам. На фоне послышался чей-то смех. — Алё, — Паша, в отличие от Серафима пил не всю ночь — алкоголь уже успел изрядно выветриться к утру и мыслить он мог минимум трезво, максимум наперёд, — я записываю разговор, чтобы выложить, как и твои голосовые, ты же не против, Мукка? — Что, нахуя это? — голос вмиг стал менее уверенным, следующее Серафим произнёс почти шёпотом, — зачем ты публично, мы же… — Договаривались? Да ну! Мы ещё договаривались, что ты мою мать не будешь трогать, например, — без злобы на лице, но в голосе, Паша улыбнулся, блестяще апеллируя. — П-прости, — испуг, прекрасно знакомый Паше, еле уловимый в голосе, не мог не веселить. Но испарина не успела пройти бесследно, сзади послышался грубый пьяный голос в возмущении о том, что Серафим бурчит что-то несвязанное, вместо привычной, всеми любимой агрессии, и что, если уж так, пусть включает на громкую, и тогда-то они смогут все вместе высмеять Пола Пунша как следует, — они хотят чтобы я включил громкую связь. — Включай, Серафим, — довольно поддакивал. Так даже интереснее. Но учуял чужую нерешительность, повторил властным тоном, — включай. — Так вот я в Москве блять, и ты, ты знаешь что это значит! — начал, вмиг обретая уверенность вновь. Кто-то опять рассмеялся. — Знаю. Будет то, что происходит каждый когда ты приезжаешь… — Паша закусил губу, делая шаг конём. Раскрыть всё хотелось до жути. Мог бы сказать как есть, так, невзначай, что по приезду Серафим первым делом просит… О встрече, если можно так выражаться. — В смысле.? — голос был чужой. Паша представил как Серафим теряет почву под ногами. — В смысле нихуя! — всё-таки пожалел почему-то. Подумал, утратит возможность продолжать, так что смягчился, — Ты же только в интернете такой выёбистый, Мукка! — Ну смотри блять! Ты щас, — едва ли формулируя речь, Серафим оглянулся на друзей, — ты щас допиздишься и я реально приеду и тебя выебу нахуй! Как и твою мать! — кто-то даже завыл от смеха. — Чё тебе так хочется этого, Мукка? Выебать мой рот или лучше меня? Так зациклен… Наверняка представлял уже, да? — в он слышал, как Серафим сглотнул, а на фоне послышалось «а это уже интересно», — а знаешь что? Я видел у тебя зад ничего так, я тоже бы тебя… — Закрой свой блядский рот пидорский! Фу блять! — вытолкал из себя в надежде, что защититься агрессией и отвлечёт этим внимание на себя, но Паша конечно же не поверил. Имел причины не верить. Он веселился от души, представляя, как краснеет сейчас Серафим, но ещё лучше стало, когда кто-то вмешался: Да брось, пусть продолжает, это уже что-то новое, а то только музыкой мерились, почему бы сейчас жопу не обсудить, ты же ею не просто так светишь, хорошая же жопа! — Я же говорю, так бы и выебал, — Паша облизнулся, предвкушая, разыгрываясь дальше — Ну, что скажешь, Мукка, мне продолжить? Или боишься не выдержишь, напряжения перед друзьями? — Да идите нахуй все! Извращенцы ёбаные! — он ударил на эмоциях по столу. Как ожидаемо. — Долбоёбы, нахуй вы вообще это начали?! Теперь сами с ним и пиздите, блять! Он ушёл, хлопнув дверью. Типичное поведение, но нюанс был в том, что звонил он Паше с чужого телефона, невпопад вбивая цифры, потому что объяснять откуда и почему у самого есть контакт в помеченных, а не забаненных, было бы очень долго и проблематично… Так что теперь он мог без проблем набрать его, предварительно заперевшись, в туалете, тем более что Паша бросил трубку почти сразу же, как услышал, что от Серафима в комнате остался лишь комок агрессии. — Всё таки решил перезвонить, когда уединился, — Паша как всегда был спокоен, он знал, что так будет, заранее, в отличие от Серафима знал, что всё до, было лишь подготовкой к главной части представления. — Какого хуя сейчас было, блядь?! Ты совсем ебанулся?! — нервы были на пределе, Серафим протрезвел практически, Серафим испугался не на шутку. — Что они сейчас подумают, т-ты нахуя это начал.? — Ничего нового они не подумают, не волнуйся, — Серафим почти успел его ещё раз послать, — ладно, шучу. Сам подумай, кто я такой, чтобы они из-за моих шуток начали в тебе сомневаться? — Паша на секунду и правда пожалел, но на секунду, — Но ты же всё равно позвонил, неужели чтобы только меня поругать? Так обиделся? — Не только, — спустя секунд тридцать Серафим выдал то что Паша так ждал. Они оба знали, что Серафим обижается по-другому. Ещё раз подождав, ещё прокляв себя раз тридцать, за то что поддался провокациям друзей и написал ему пьяным, — ты спрашивал хочу ли я услышать продолжение… — Да, спрашивал, — откидываясь вглубь дивана, Паша прикрыл рот тыльной стороной ладони, чтобы не засмеяться от того, что у него правда получилось всё так, как ещё не до конца трезвая голова в секунду придумала, — и каков твой ответ? — Да заебал! — не терпелось но всё ещё конфузился, зная, что должен сам сказать и очень не хотел, — Хочу, блять, только быстрее, — услышав смешок, — не в этом смысле, блять, тут же один туалет, нахуй. — Я бы, возможно бы даже не связывая твои руки, но упирая тебя лицом в простынь, которую ты тут же скомкал бы, — и самому закрыв глаза, проговаривал всё на одном дыхании. Как давно Серафим не был в Москве? Достаточно, чтобы фантазия подливала масла в огонь довольно активно. — Почему же? — Потому что ты бы согнулся надвое, вжимаясь корпусом в кровать, лишь бы смягчить боль, которую принёсет мой член когда я войду, в едва растянутого тебя и остановлюсь на середине до тех пор, как ты не начнёшь умолять меня двинуться или твои раскрасневшиеся от ударов ягодицы не начнут сами насаживаться на меня, — Паше вдруг смертельно захотелось бросить трубку и сбросить адрес, но ноющая боль указывала на то, что такси он, а Серафим тем более, не дождется. Да и какое такси в четыре утра. — Какого хуя т-ты остановился, блять? — по сбившемуся голосу и характерным звукам можно было понять, что Серафим то не останавливался. — Понял, что хочу тебя, — вздохнул. — И? — для Серафима это было сейчас также важно, как и то какая завтра будет погода в Занзибаре, спросил только чтобы тот побыстрее закончил мысль. — Это хуево, — подытожил, хоть и явно слишком кратко для понимания Серафима. — А по мне заебись, я вот, — закусывая губу мыча, выдыхая, — давно. И не жалуюсь. — Ха-ха, — прекрасно осведомляя, что Серафим не ведает что готовит, как никогда раньше, искренность слов всё равно забавляет, — ещё бы тебе жаловаться. Я же трахаю тебя каждый раз так, что искры с глаз летят, как бы сильно ты не сопротивлялся сначала. Помнишь? — решая в этот раз не мучать, говорит сам, и так прекрасно зная ответ, — Помнишь конечно. Как я входил и выходил из тебя, меняя ракурс и врезаясь до тех пор, пока не видел, как твоё тело покрывается дрожью, а глаза наполняют новые слёзы, — он лениво, нехотя, высвободил стояк, желая поскорее избавиться от него, дабы наконец уже лечь спать, ведь после разгрузочной попойки Серафим в его планы вообще-то вошёл не сразу. — Но в этот раз, — Серафим хрипло выдавливал из себя слова, — я бы хотел бля чтобы ты вытащил раньше и повернув, засадил нахуй за щеку и кончил на моё наглое ебало, — он задрал голову, порывисто выдыхая. — Смотрелось бы ахуенно, как думаешь? — Думаю, что да, — и правда представил. Выдыхая, пару раз на сухую провёл по члену, — а ещё я думаю, что пора заканчивать уже, — сжал основание и поджал губы, дабы звучать максимально обыденно, — у меня заканчивается память на телефоне. — Сука, — Серафиму потребовалось буквально несколько грубых толчков и ещё с десяток секунд, чтобы осознать услышанное, — Ты сейчас, ты сейчас не серьёзно нахуй? — Сладких снов, Мукка! Будешь Москве — набирай обязательно! — сменив тон на обычный, насмешливый, Паша бросил трубку на стол. — Обязательно…