Ты слишком голубой, Сал! [remaster]

Ночь, улица, фонарь, аптека, Бессмысленный и тусклый свет… Бессмысленный и тусклый свет горел в закрытой комнате, озаряя бетонные стены неприятным глазу желтым свечением. Но это был единственный возможный на данный момент источник света в этом проклятом доме. К слову, проклятым дом показался для голубоволосого парня, сразу же после того, как он его увидел. Но Салли и предполагать не мог, что он и в самом деле окажется таковым. Впрочем-то, чтобы осознать это даже не понадобилось вторжение чего-то сверхъестественного, что, вероятно, тут и присутствовало. но кое-кто опередил всех местных демонов. И этот кое-кто в порыве алкогольного опьянения успешно запер Салли в комнате, оставив наедине с пылью, бессмысленным и тусклым светом, и собственными мыслями. А прежде одарил парочкой смачных пощёчин и очередным напоминанием о «вине» Салли в смерти его матери. Юноша опустился на грязный матрас и облокотившись о стену, закинул голову назад, прикрывая глаза. Жгучая обида и чувство безвыходности от нынешней ситуации, так и начали свои пляски на нервах парня, заставляя единственный целый глаз намокнуть. Салли в спешке стянул с себя протез, вытирая рукой слезу. Проявление излишней эмоциональности в таких случаях — для него табу, никаких слез, никаких истерик, он не собирается до такого опускаться. А значит, надо срочно себя успокоить. Как правило, подростки для этого причиняют боль кому-то или же себе. Для Кромсали оба варианта были не особо по вкусу, но иногда все же приходилось выбирать что-то из из этого. Так что сейчас он выбрав второе. Взгляд сам упал на лежащее рядом лезвие, рука сама потянулась к нему. В такие моменты мышление становится каким-то отстранённым, словно погруженное в эйфорию. Парень и не заметил, как нанес первый порез, пока не увидел собственную кровь на своей руке. Следом захотелось еще и он порезал второй раз, уже увереннее и глубже. Но все еще было недостаточно, нужно больше. Почему бы не сделать руку такой же изуродованной, как лицо? Можно же вообще сделать из себя ходячего урода! Порез за порезом наносился на несчастную руку, вскоре и количество увечий было невозможно сосчитать и полностью поддавшийся эмоциям подросток явно не спешил останавливаться. Но внезапно до его затуманенного разума донесся стук в дверь. В эту же секунду Салли наконец-то пришел в себя, осознавая собственную неразумность. — Салли, твоюж ма-. дивизию, открой чертову дверь! — послышался голос Ларри. Единственный, на данный момент близкий для Сала человек, но несмотря на эту близость, Кромсали уж очень не хотел, чтобы друг видел его в таком состоянии. Поэтому поспешно, слегка дрожащим голосом затараторил: — Прости-прости. я спал. Сейчас, подожди пару секунд… — парень оперативно перевернул матрас, скрывая пятна крови, опустил закутанный рукав кофты на изувеченную руку и вернул протез на лицо, — все, иду… мг, погодь. Дверь-то заперта, забыл сказать… По ту сторону двери послышалось неразборчивая ругань, но явно с обильным количеством нецензурной лексики и то явно было по отношению отца Салли, с чем, в принципе, не поспоришь. Далее последовал характерный для попыток взломать замок скрежет, после щелчок и дверь отворилась. В проёме показался Ларри, держащий в руке оторванную ручку, а на его лице читалось, что это не совсем то, что он задумывал. Салли, при видя этой картины, едва ли сдержал смешок, благо, протез скрывал весь спектр эмоций, а в данном случае широкую ухмылку. Пожалуй, единственный его плюс. — Упс. Похуй, потом починим. Да так, чтоб никто тебя запирать не смог! — Ларри поглядел на ручку в руке, а после пожав плечами, швырнул её куда-то за спину и шагнул в комнату, — Ты как? Я до тебя не дозвониться не мог, не достучаться потом. Опять шуточки твоего ущербного батьки? Ларри прошел к матрасу, вальяжно усаживаясь на тот и по классике ударяясь затылком о стену. Выругавшись, Джонсон похлопал по матрасу, приглашая Салли сесть рядом. Фишер закатил глаз, называя того «отбитым на голову», приземлился рядом, даже не заметив, что Ларри подставил ладонь к стене на уровне затылка Салли. — Ну так, как ты? — повторил вопрос Джонсон. — В порядке, говорю же, спал просто, — как казалось самому Фишеру, он произнес это с максимальной беззаботностью и убедительностью, однако прищуренный взгляд друга заставил усомниться в этом. — Из тебя дерьмовый лжец, чувак, ты знал это? — в голосе Ларри можно было услышать отдалённые нотки обиды. Он чуть наклонился вперед, заглядывая сквозь протез в глаза Фишера и кладя ладонь тому на плечо, — тебе самому будет легче, если выговоришься. Ну, или выплачешься, в этом ничего такого не- Салли поднял взгляд на друга, пытаясь понять, почему тот столь внезапно замолк, как к ужасу для себя понял, что тот смотрит прямо на изувеченную, несколькими минутами ранее, руку. А из-за под рукава толстовки предательски протекало несколько капель крови. Прежде, чем Фишер успел что-либо сказать, Ларри резко схватил его ладонь, заставляя вздрогнуть и рефлексивно сжаться, зажмуриваясь. — Салли. ох, прости, не стоило мне так горячиться. — Джонсон отпустил чужую руку, однако после же, сразу протянул ему свою, — покажи руку. Фишер осмелился посмотреть в глаза другу, которые по началу могли показать строгими, но на деле во взгляде читалась чистая скорбь, так и истязающая душу изнутри. Салли быстро заморгал и все же протянул несчастную руку в ладонь друга. Ларри тут же закатил рукав и завидев открывшуюся для себя картину, на пару секунд замер, а после глубоко вздохнул. — Ты конченный идиот, Салли. Но! Ты мой конченный идиот, придурок! Запомни, я никогда, ни при каких обстоятельствах тебя не брошу, ясно? — не давая Салли и слова вставить, Ларри прижал того к себе, продолжая бормотать слова: «конченный», «придурок», «идиот» и тому подобное. Фишер же, уткнувшись в чужое плечо, зажмурился, пытаясь не расплакаться. Спойлер: попытки были напрасны. Но до чего же было удивление Салли, когда он увидел отблески слёз и на глазах Джонсона. Тот быстро смахнул их и поднялся на ноги, потянув за собой Фишера, — так, минуты нежности и слез хорошо, конечно, но нам нужно обработать раны. Надеюсь, зеленка у тебя найдется. Иначе придется просить у моей матери и поверь мне, тебе не понравится её реакция, если она увидит твою руку. Очень не понравится. Ларри быстрым шагом направился в ванную, потянув за собой Салли, и во славу всем богам, зеленка там обнаружилась. Включив воду в ванной и убедившись, что та комфортной температуры, он потянул руку Салли под струю, промывая порезы от крови. — Ларри, я сам могу промы- — начал уж было пререкаться непривыкший к заботе Салли, но тут же был перебит. — А ну цыц! Дай сделаю что должен, — фыркнул Джонсон. — Но ты не должен. — Я тебе уже говорил, что ты идиот, Салли? — в голосе началось слышаться раздражение, поэтому Фишер принял разумное решение — замолчать и наблюдать за действиями Ларри. Он тем временем, закончил промывку и куском бинта впитал оставшуюся флагу. Далее самое неприятное — зеленка. Джонсон оторвал еще один кусок бинта и пропитал тот зеленкой, — готов? Будет больно. И нет, ты от этой участи не отмашешься. Салли кивнул и спустя секунду противное жжение окутало руку, вынуждая прикусить язык, дабы не издавать лишних звуков. Ларри, тем временем быстро обмотал руку бинтом и наконец-таки соизволил отпустить её. — Жжется… — беспомощно пробормотал Салли, прижимая освободившуюся руку к себе. — Терпи, салага, — Ларри сочувственно похлопал того по спине, при этом не скрывая самодовольную ухмылку, — ты давно свои волосы расчёсывал, а? Не дожидаясь ответа, Ларри поднялся и потянулся к лежащей на раковине расчески, а после вернулся к Салли, жестом прося того подвинуться чуть вперед. Фишер послушно освободил место, чтобы друг мог удобно подойти к волосами и почувствовав, как чужие руки начали мягко перебирать его запутанные локоны, прикрыл глаза, тихо произнося: — Спасибо.