Одержимость

      Яори подозревает, что абсолютно каждый в компании знает, что Аз ненормальный. Аз неуравновешенный, самолюбивый, манипуляционный, не испытывает эмоциональной привязанности к окружающим. Хотя, возможно, с последним парень немного прогадал. Даже для Яори очевиден тот факт, что Аз одержим им. Это довольно трудно не заметить, когда, в очередной раз прижав Яори к чему-нибудь и угрожая либо словами, либо холодным оружием, Аз так старается скрыть свою возбуждённую маниакальную улыбку, горячий пот и румянец. Аз видит страх в глазах Яори, потому что карманный нож у горла — это страшно, и для него это пиздец как сексуально. Для Яори это незабываемый опыт, который хочется вспоминать только на приёме у психиатра; были бы на него ещё деньги.       Хотя, он уже практически смирился со своей судьбой мученика и сейчас многие выходки Аза не вызывают таких эмоций, как раньше. Например: издёвки. Если раньше Яори плакал каждый день из-за обидных высказываний, которые не ограничивались лишь шутками про мамку и обзывательствами из третьего класса, то сейчас, когда все слёзы выплаканы, на душе стало пусто.       Аз стал привычным делом, раздражающей обыденностью и устоявшейся нормой. От этого хотелось раздолбать всю свою квартиру в щепки, разбить зеркала, специально порезавшись об острое стекло, раздавить в кашу всю еду из холодильника. От этого хотелось одновременно злиться и плакать, радоваться и винить себя во всём. Но в итоге Яори не делал ничего. И Азу это очень не нравилось.       Азу хотелось видеть ту боль, те страдания, то отчаяние, что радовали глаз раньше, не это опустошённое лицо. Оно не может изобразить ту полюбившуюся робкую улыбку, под которой скрывалась вселенская боль от очередной придирки. И, конечно, придирок было много, Азу хотелось, чтобы Яори был идеальным, эталонном для подражания других жалких существ на этой бренной земле, таким идеальным, каким предстаёт в самых извращённых фантазиях Первого. Однако, ему не хотелось, чтобы Яори был лучше самого Аза, нет, конечно нет, это недопустимо, ничто не может быть лучше Аза, это сюр, бред сумасшедшего. Яори всё ровно хотелось видеть тем же жалким мальчуганом, который еле сдерживал слёзы из-за крика. Потому что это горячо, потому что это сексуально, даже слишком. И Яори это понимал, осознавал в полной степени.       Но, стоит отдать должное, Яори был правда благодарен Азу за то, что он ещё ни разу не пытался его изнасиловать! Конечно, Яори регулярно лапали в скрытых от посторонних местах, но это уже тоже стало практически ежедневной традицией, так что воспринималось не так ярко. Как минимум после, потому что, согласитесь, когда ты просто идёшь по коридору, чтобы передать бумаги, а тебя резко хватают и зажимают в коморке и начинают на ухо шептать оскорбления — это страшно, адреналин подскакивает вместе с температурой комнаты. Наверно, Яори всё-таки не так сильно благодарен Азу. Насколько вообще адекватно быть благодарным за то, что тебя не изнасиловали? Аз плохо влияет на Яори. Возможно, Яори стоит заткнуться с этой темой, накаркает ещё, неприятно будет.       Яори нервно вздыхает от своих мыслей. Как будто это чему-то поможет. Вообще-то, Яори хотел посмотреть фильм, но в итоге мерзкие мысли, как обычно, так легко увлекли за собой, вырывая парня из реального мира, заставляя погружаться в эту склизкую субстанцию из переживаний и тревог вновь и вновь. И, как обычно, эти мысли были напрямую связаны с Азом. Об Азе в принципе трудно не думать, когда он занимает большую часть жизни и не самую приятную. Отрицательные, больные воспоминания откладываются в памяти куда дольше, чем радостные, Яори потому пример.       Парень вернул опустошённый взгляд обратно в экран телевизора, стараясь сфокусироваться на незамысловатом сюжете, который так удачно был упущен. От этого понимать происходящее было трудно, невозможность плыть по течению вместе с сюжетом заставляла то и дело обратить внимание на внутренние переживания, так привлекательно зовущие с собой в мир ужасов и паники, а желание вновь уйти внутрь не давало сосредоточиться на художественной картине. Это был замкнутый круг страданий в природе. Это и были страдания.       От всех этих жалких попыток сделать хоть что-то начала болеть голова. Парень протянул ладонь ко лбу, проводя пальцами по голове, будто это бы помогло избавиться от сковывающей мысли боли. Это не помогло. Печально. Но Яори нравилось выглядеть оптимистом, поэтому хоть какой-то плюс был успешно найден: думать вообще не получалось, эти мерзкие воспоминания выпустили бедного парня из своих скользких рук. А плюс ли это? Яори было не до этого. Яори пытался понять, что ему нужно сейчас и так и не смог прийти ко внятному ответу.       Стук.       Яори перевёл озадаченный взгляд ко входной двери. Та ничего не сказала по этому поводу, её это даже не удивило, вот сука. Может, показалось? Глупо, Яори отчётливо слышал этот стук, даже через пелену больной головы, которая не давала мыслить полностью трезво. Хотя, в этот момент, от испуга возможно, болеть перестало. Не то что бы это было хорошо, разные мысли разной степени бредовости вновь начали крутиться вихрем в черепушке. Яори продолжал бессмысленно пялить на входную дверь, будто если продолжит, то она выдаст все секреты, что она скрывает за собой. Но она этого не сделает, потому что стерва. Возможно, Яори правда стоит постучать, на большее денег нет, к психиатру, потому что ожидать от двери ответа — странно, приписывать к ней определённый характер — тем более.       Стук повторился.       Вот сейчас Яори насторожился. В этот раз звук раздался более настойчиво, требовательно. Подсознание кричало о помощи, о том, что всё ещё можно пойти на кухню за самым большим ножом, но разум будто отключился и действовал на автомате. От автомата подсознание бы тоже не отказалось. Ватные ноги сами донесли хозяина до порога, и он тупо встал, тупо глядя на имитацию дерева. Мозг отказывался верить в происходящее, упорно крича в пустоту лишь один вопрос: «кто?». Пустота не отвечала, лишь угрюмо отмалчивалась, это была не уютная тишина, это была ужасная, неловкая и сковывающая тишина, от неё хотелось рвать волосы на голове, хотелось услышать хоть слово от «собеседника».       Трясущиеся холодные руки спешно, но неловко, старались открыть злосчастную дверь. После такого стресса её остаётся только раздолбать в щепки, избавиться от источника негатива, лишь бы не открывать, заменив старый хлам на чистую и безгрешную обновку, но, как уже стало понятно, лишние деньги на такое не то что бы были, скорее их не было.       Стук стал настойчивее.       В горле пересохло, а нижняя губа подрагивала, дыхание слегка участилось, стараясь побыстрее избавится от кислорода в лёгких, именно поэтому его там не было. В этой комнате всегда было так холодно? Промёрзшая рука соскользнула с замка, не в силах вернуться назад. Яори был готов плакать от боли и от всего этого стресса. Яори был готов забиться в самый дальний и тёмный угол, чтобы его там никто не нашёл, и громко плакать навзрыд, чтобы после не чувствовать ничего. Яори готов, но не может. Ведь нужно во что бы то ни стало открыть дверь таинственному человеку за дверью, который пришёл, видимо, по душу Яори в столь позднее время. Парень пошатнулся назад, не в силах выдержать накатившей тревоги. Его победила ёбаная дверь. Молодец, Яори, ты настолько слабак, что блядская дверь способна вывести тебя из колеи.       Он рвано вздохнул, сжал свои жалкие ладошки в кулаки. Что ты хочешь сделать, Яори? Побить дверь? Она не будет этому рада, так делать нельзя! Яори сделал настойчивый, насколько это вообще возможно, шаг вперёд. Руки всё ещё трясло, а тело будто проколото тысячью мелких игл. Яори взялся за дверной замок и кое-как да постарался прокрутить его в нужном направлении. С каждой секундой тревога становилась всё больше, а подсознание всё громче кричало о бегстве или том привлекательном ноже на кухне. Яори поднял испуганный взгляд. Куда ты смотришь, Яори? Здесь нет Бога, есть только человек за дверью.       Послышался глухой щелчок, тело почувствовало холодный ветер, который скользнул в комнату быстрее, чем таинственный гость. Дверь с тихим скрипом приоткрылась. Яори глубоко вздохнул, готовый к чему угодно, что могло поджидать за дверью. Яори старался не смотреть, когда открывал дверь. Яори на самом деле не был готов, он соврал. Когда проход был полностью открыт, Яори открыл глаза и…       Захотелось их снова закрыть. Высокая, тощая фигура в кофейном пальто была очень хорошо знакома Яори. От этого знакомого захотелось заплакать. Прямо здесь и прямо сейчас. Страх окутал бедного паренька вновь, но это не помогало скрыться от фигуры напротив, лишь больше предоставляло всего паренька Ему. — Здравствуй, Яори, — самодовольная улыбка Аза сверкала не хуже фонаря. Аз был рад смотреть на Яори сверху вниз, лишь больше подчёркивая то, что он лучше, он главнее. Яори не был рад. Глаз нервно дёрнулся от пугающей улыбки. — Эм, привет… Аз, — Яори постарался улыбнуться, постарался сделать вид, что всё нормально, но кого он обманывал? Полуулыбка выглядела скомкано и неестественно. Глаза нервно забегали, осматривая своё жилище, на Аза смотреть совершенно не хотелось, — так, что т-ты здесь де… Делаешь? — Просто пришёл в гости к моему хорошему другу, разве мне нельзя? — Аз старался выглядеть довольным, но Яори слышит эту маленькую нотку гнева в его голосе. Слишком наигранно, слишком неестественно. Аз не был человеком, он был настоящим актёром. Отстойным актёром, потому, что даже роль адекватного человека умудрялся сыграть плохо.       Аз бесцеремонно толкнул Яори в сторону, гордо проходя внутрь скромной обители, попутно хлопнув за собой дверью. Грубо. Другого от него ожидать и не стоит. Пальто быстро было убрано на вешалку, совершенно стесняя те пару ветровок и куртку, что висели там до этого. Взгляд Яори следил за изящными движениями гостя. Яори не мог отрицать очевидного: Аз красивый. Даже очень! За ним было приятно наблюдать, за его лёгкими движениями, мимикой. Особенно приятно становилось, когда Яори не пытались избить морально и, не так часто, физически, когда он наблюдал из вне, как третье лицо. Конечно, он не делал этого намеренно или следил за Азом, просто иногда поглядывал, потому что иначе — страшно. — И чего ты молчишь, идиот? Хотя, ладно, ты меня раздражаешь, когда открываешь рот, — Аз самодовольно фыркнул бессовестно проходя вглубь квартирки, столь скромное убранство не впечатляло.       Яори отрешённо выдохнул, желая уйти отсюда куда угодно, вообще неважно, главное, чтобы как можно дальше. Парень направился за гостем. Хозяин квартиры заметил, как рыжие волосы исчезли в проходе в спальню, направляясь туда же. Подсознание било тревогу, но Яори было слишком плохо, чтобы обращать внимание на такие глупые вещи, мысли шептали о другом. Ватные ноги остановились у слегка приоткрытой двери в спальню, где находился Аз, но с угла парня не было видно происходящего внутри. Собственные ноги не слушались, отказывались идти дальше, понимали, что внутри их ждёт только одно - казнь. Метфароческая, конечно. Аз не стал бы пачкать руки за зря, всегда старался найти выход из конфликтов с помощью длинного языка, неестественно приветливой улыбки, красивых слов и швейцарского ножа, так, для профилактики. Но это же не значит, что в данном контексте смерть - худший из вариантов, скорее наоборот, было чувство, что чрез какое-то время Яори будет завидовать своей покойной прабабушке.       Тёмноволосый не был верующим, но перед входом в самое пекло перекрестился, будто это был храм, а не обычная спальня, которую он видит каждый день. Шепнув самому себе тихое "С Богом", распахнул дверь, опасливо прошёл внутрь. Первое что услышал Яори - ничего, первое, что увидел - Аз, стоящий посреди комнаты и держащий непонятно откуда взявшуюся бутылку... Чего-то. Чего-то дорогого, скорее всего, по крайней мере выглядело оно именно так. Кроваво-бурая стеклянная поверхность ярко поблёскивала в свете лампы, а жидкость внутри еле видно плескалась. Аз ядовито улбынулся, хитро сщурил глаза цвета горького шоколада (прям как сам Аз, удивительное совпадение!). - Я подумал, что невежливо будет приходить без подарка в гости, это было бы очень грубо с моей стороны, - слегка склонил голову набок, прожигал в Яори настоящую дыру своим настойчивым взглядом. Яори нервно сглотнул накопивушуюся во рту слюну.       Не услышав никакого ответа, улыбка на лице становится шире, опаснее. Аз изящно проводит рукой по все длине бутылки сверху вниз, заставляя снова вернуть взгляд на стекляшку. После, уже более низким и глубоким голосом по комнате проносится: - Выпьем? ***       Нет.       О нет, нет, нет, нет, нет. Это была роковая ошибка в не самой лучшей жизни Яори - соглашаться. Но согласие сорвалось с губ быстрее, чем он успел подумать о чем-то. Но был ли вообще выбор у него? Аз очень не любит, когда ему отказывают и он в любом случае бы уломал слабохарактерного Яори на пару бокалов.       Сейчас, сидя в прохладной обстановке бедной кухни, Яори хотелось провалиться под землю, убежать, что - мать его - угодно, но не вставать на цыпочки, чтобы достать пару бокалов (парень сам не знал, откуда они у него). Взгляд то и дело соскальзывал на такой соблазнительный нож, кажется он видел своё отражение на серебрянной поверхности кухонного прибора. Яори уже было всё ровно, кого хотелось убить: Аза или себя. Но правильный ответ только один: никого, слишком слабый для убийства. В этом одно из многих отличий между Азом и Яори: Яори не убивал, потому что был слаб и имел чувство сострадания, Аз - потому что не выгодно для него, но это не значит, что он не может.       Хозяин квартиры опустил два пузатых бокала на длинной ножке на кухонный стол, те с характерным звенящим звуком ударились о глядкую поверхность. Опустошённый взгляд не смел уйти от уже открытой бутылки, как понял Яори, йигройша. Запах алкоголя был резким, сладко-кислым, парень поморщилася от него. Аз наклонил бутылку разливая её содержимое в стаканы, с его лица так и не сползала хитрая, самодовольная, гадкая (Яори мог подобрать ещё больше неприятных прилагательных, но в голове крутились лишь ругательства) ухмулка. Томные глаза смотрели, казалось, прямо в душу Яори, находили самые потаёные страхи, пробирались к самым страшным секретам, полностью разгромляли головную коробку, оставляя после себя лишь ужасный беспорядок.       В бутылке и правда оказался йигройш - жидкость переливалась разными цветами: от синего до розового, иногда маленькие точки поблёскивали белым цветом. Наполовину полный стакан оказался прямо перед Яори, он неловко взялся за него, не смея поднимать ни его, ни взгляда с переливающейся жидкости. - Что ж, за твоё здоровье, Яори, - Аз слегка опустил голову, издевательским взглядом пожирал парня напротив. Рука гостя вкличественно приподняла бокал, после переместил к самым губам, но не пил. Словно дикий хищник, выжидал, когда внимание жертвы притупится, когда можно будет напасть.       Яори, в который раз за этот вечер, вздохнул, вздрагивая всем телом, неловко поднял спиртное ко рту, на секунду замер. В голове уриутился лишь один вопрос: "А стоит ли?"       Взгляд на секунду боязливо поднялся к фигуре Аза, сидит расслабленно, голова лежала на ладони, совсем лениво, ждал следующего действия Яори. Тот же, в свою очередь, будто задавал немой вопрос и, когда получил лёгкий кивок (Яори хочет опустить тот факт, что заметил хитрый прищур змеиных глаз), неторопливо отпил кисло-сладкую жидкость.       Оказалась, она совершенно не кисло-сладкая. Горький привкус остался на языке, как напоминание о совершонной ошибке, Яори поморщился от неприятных ощущений. - Хах, первый раз? - будто насмехаясь, произнёс Аз, нарушая войарившую тишину.       Нет, Яори пьёт не первый раз, просто не очень часто, неприятное послевкусие мешает сполна насладиться алкоголем, а такие же неприятные ощущения после вечера в компании бутылки были... Пренеприятнейшие. Парень сглатывает, стараясь избавится от горечи на языке, но сразу после отпивает ещё. Постепенно входит во вкус. - Ну... Почти, - лишь выдаёт на выдохе темноволосый, когда поставил блкал на стол; то что осталось в нём булькнуло, - Я-я... Не так часто пью - быстро пьянею... Ха-ха...       Яори неловко отвёл взгляд на стену, словно незамысловатый узор обоев был самой интересной вещью за всю его жизнь. Под тяжёлым грузом стресса, сильно сутулился, заставляя казаться его и без такого хрупкую фигуру совсем жалкой. Кислый привкус йишройша снова оказался на языке. Горькое послевкусие уже не казалось чем-то ужасным, скорее наоборот: расслабляющим. Почему здесь так жарко? - Я вижу, - Аз горделиво поднял голову, так и показывая всем видом: "я лучше". Небольшая усмешка слетела с его губ: всего один бокала и он уже пьян? Всё и правда очень плохо, хах. ***       Прошло около пятнадцати минут, Яори допил третий стакан спиртного. Щёки слегка порозовели от нахлынувшево жара, дыхание стало размеренным, глубоким, взгляд притупился, как и мысли. Парень сквозь прикрытые глаза уже не видел, что делал Аз: его бокал так и остался лежать непритронутым. - Эм... Я, ух... Мне нужно подышать, - тёмноволсый спешно поднялся, но тут же пожалел об этом. Ватные ноги покосились, заставляя их обладателя чуть ли не падать.       Всё-таки устояв, Яори сделал решительный шаг в сторону входной двери, как чужая ладонь остановила его. Аз мёртвой хваткой взялся за плечо, не давая уйти. - Нет, - прозвучало где-то над ухом, по крайней мере так показалось, потому что левое ухо и шею обдало горячим дыханием.       Яори в этот момент затаил собственное. Алкоголь будто ветром сдуло из головы, заставляя мыслить снова трезво, заставляя снова чувствовать скользкий, липкий, всепоглощающий страх. Плечи еле видимо затряслись под чувством неизвестности. Что сделает Аз сейчас? Яори понятия не имел, но подсознание, кажется, уже догадывалось о намерениях "гостя". Накркал, блядь...       Яори осторожно попятился назад, когда Аз начал надвигаться ближе. В конце концов выхода не осталось: позади неприятно почувствовалась стена. Только парень хотел что есть мочи рвануть к входной двери, как сильная рука перегородила путь, прижимая тёмноволосого к стене. Яори равно, с горечью разочарования, выдохнул. Дверь была всего в паре метров: так близко, но так далеко... Казалось, Яори видел то, как ей самой совестно за это, как она с сожалением отводит взгляд, тихо извиняется. Возможно, сукой здесь была вовсе не она.       Парень от накатившего волнения прикусил нижнюю губу; адреналин вспыхнул так, что он даже не заметил, когда на языке почувствовал неприятный привкус металла.       Аз наклонился ближе к лицу парня, смотрел томно, с этой преотвратитльнейшой, самодовольной ухмылкой. Он опускает руку на угловатые плечи, аккуратно проводит ей вниз, останавливаясь на талии. Яори содрогается под чужими руками.       Кровь громко пульсирует в голове, мешает мыслить, всё кажется таким неприлично громким и мерзким, ужасным, в голове вращается лишь один вопрос: "Почему я?". По побледневшим щекам начинают стекать горькие слёзы. Яори хочет это закончить, чтобы этого дня никогда не было. Он начинает проклеиться всё, о чём может вспомнить: этот день, свою работу, свой дом, свой страх, слёзы, грёбанный йигройш, себя, Аза, чёртову дверь... Всё о чём только может подумать. Всё тело крупно дрожит под натиском пугающе нависающего Аза. Адреналин так и плещет в груди, заполняет собой всё худощавое тело.       Уже не соображая, Яори с силой отталкивает от себя Аза, смотрит нечитаемым взглядом, в нём можно разглядеть всё: боль, страх, ярость, печаль, ненависть, ужас. Слёзы продолжают без остановки течь.       Парень по понимает, когда успел ударить фигуру перед собой, уже не успевает подумать, когда начал кричать что-то невразумительное, не осознаёт, когда остался один, не может вспомнить, в какой момент всё же отключился прямо на полу. В голове всё перемешалось и мозг уже из последних сил старается восполнить энергию, в глазах темнеет, тело тяжелеет и падает прямо на пол на что-то мокрое. Последнее, что успевает почувствовать: резкий кисло-сладкий запах. Утро вчера мудренее.