Так начинается свет. Темная ночь без особых примет. Но кто-то вошел в этот мрак. Тебе пока невдомёк, что и с тобой будет так же. Да, это похоже на бред, да, это похоже на глюк, Но именно так начинается свет, так кончается страх, Так рождается звук.
***
Главное правило путешественников между мирами, правило, которое она и Итер соткали из боли и страданий, звучит так: «Никогда не привязывайся к смертным из других миров». Люмин помнит каждого, из-за кого это правило было создано: большинство умерли у неё на руках. Никто — своей смертью. Люмин знает: её любовь — это всегда проклятье. Это знак, что человеку осталось жить недолго. Вот только Люмин всегда любила нарушать правила.***
Иногда Люмин кажется, что в Тейвайте её знают все — от слаймов до Архонтов. Люди здесь удивительно доброжелательны и болтливы, и порой всё, что хочет Люмин — это тишина. Но она постоянно что-то делает и — идетидетидет — решает проблемы чужих людей и чужих стран. Иногда Люмин удивляется, что все ещё помнит имена большинства своих новых знакомых, — большинство из них забудутся, как только она найдет брата, задаст ему трепку за это одинокое путешествие, и покинет этот мир — но там, где её память не справляется, справляется Паймон. Иногда Люмин кажется, что само её присутствие притягивает чужие проблемы, — спасти страну от дракона? от древнего архонта? от архонта этой страны? серьезно? — но силы все еще восстанавливаются, и участие во всех событиях даёт такую важную практику. Двигаясь в сторону Сумеру, она думает о том, какие же проблемы ей придется решать на этот раз. Ах да. Спасти архонта. Какая мелочь.***
День, когда начинается эта история, жаркий, обычный и скучный. Люмин злится: тратить целый день на подслушивание мелких бандитов не входило в её сегодняшние планы. Спасает одно — свежий ветерок доносится с причала, делая беспощадное сумерское солнце более выносимым. Люмин подслушивает: наёмники болтливые и не слишком-то понижают голос, но она все равно благодарна Паймон за тишину. — Алый король, — думает Люмин, — очередной погибший архонт. Интересно: воскреснет или действительно мертв? — Они только об Алом короле и говорят! — щебечет Паймон, — Похоже именно их мы и ищем. Люмин чуть заметно кивает — действительно, именно их.***
То, что её попытаются некультурно обмануть Люмин понимает в первые же секунды разговора. Но ощущение преследования, следующее за ней с самого прибытия в Порт-Осмос, заставляет выжидать. Она лжет первая. Говорит: «Я учусь в Академии». И не может поверить своим ушам (и глазам), когда Пустынники принимают её слова за чистую монету. Продолжая слушать разглагольствования местного главаря — то ли Тарика, то ли Тазика — Люмин пытается незаметно оглядеться. Никого не видно, но она кожей ощущает чужой взгляд. — Ладно, с этим можно разобраться позднее, — решает Люмин. — … Но вас, людей из Академии, это не касается! — в запале говорит Тарик. — Разговор окончен! Люмин вздыхает с облегчением, глупые россказни Пустынников, которые — это же очевидно— пытаются заманить её в ловушку не кажутся любопытными. Она собирается уйти, когда за спиной слышатся шаги, и глубокий голос говорит: — Постойте, он вас обманул. Люмин хочется от души выругаться — всё, о чём она сейчас думает, это душ и тарелка вкусной еды, — но, скорее всего, именно это — тот самый наблюдатель. Она оборачивается и в ней зажигается лёгкий интерес. Мужчина идёт настолько лёгкой поступью, что Люмин готова поклясться: противник он что надо. — Снова этот чудик из Академии! — подскакивает Тазик, и по тому, с какой скоростью он это делает, Люмин понимает, что он боится. — Балл в пользу того, что чудик умеет держать оружие. Такие болваны понимают только язык силы. Незнакомец — Аль-Хайтам — угрожает Пустынникам и то, насколько покладисто они возвращают деньги, внушает Люмин немного уважения. — Давай догоним его и зададим несколько вопросов! — взбудоражено говорит Паймон. — Любопытство кошку сгубило, — меланхолично думает Люмин и кивает — найти Аль-Хайтама звучит как хороший план. Голода она больше не чувствует.***
Они не догоняют Аль-Хайтама. Аль-Хайтам любезно позволяет его догнать. Люмин достаточно умна, чтобы понимать эту разницу. — Спасибо тебе за помощь! — тепло улыбается Люмин и это — самая располагающая улыбка в её арсенале. Улыбка поверь мне, я твой друг. Её тейватские знакомые обычно очень легко покупаются на неё. Аль-Хайтам только мрачнеет, складывает руки на груди. Быстро отговаривается и даже снисходит дать совет. Люмин только поддерживает дружелюбную улыбку, понимающе кивает в такт словам. — Подожди, у нас к тебе есть несколько вопросов! — торопливо выпаливает Паймон. — Архонты, я её почти люблю! — думает Люмин. Паймон — оружие массового поражения, всегда готова заболтать любого до смерти. Всегда готова дать ей — Люмин — время. — Почему вас интересует эта вещь? — не оборачиваясь спрашивает Аль-Хайтам. В его голосе нет и следа дружелюбия. Люмин решает повторить свою ложь. — Я учусь в Академии, — говорит она, уверенная практически на все сто процентов, что ей не поверят. … Что ж, ей и не поверили. Умница Паймон, чувствуя накапливающееся раздражение Люмин, начинает мастерски продавать её боевые навыки — хоть что-то, чтобы продолжить разговор и выудить побольше информации. Когда Аль-Хайтам достаёт Капсулу знаний, Люмин почти не удивлена. Она ожидала чего-то подобного с самого начала их разговора. Он рассказывает, рассказывает, рассказывает подробности, и Люмин не может понять, что изменилось за эти десять минут. Почему до этого Аль-Хайтам, говорящий так, будто бы каждое слово стоит по меньшей мере пару тысяч моры, вдруг начинает болтать так, словно он родственник Паймон. Наконец, Аль-Хайтам замолкает. Люмин пытается подтолкнуть его к дальнейшему рассказу: — Говорят, недавно Академия потеряла некую «вещь», — почти незаинтересованно говорит она. — Так вот какая твоя истинная цель, — задумчиво говорит Аль-Хайтам и Люмин понимает: только что её обвели вокруг пальца. Она готова поклясться, что все, что рассказал Аль-Хайтам, общедоступно, общеизвестно и, в общем-то, легко добыть. Она чувствует, как Аль-Хайтам раскидывает каждое новое слово как ловушку, но любопытство ведёт её вперед. Не любопытство, что это за Капсулы знаний (она помнит схожие механизмы в других мирах. Классная штука, жалко, может свести с ума), но любопытство понять, кто такой этот Аль-Хайтам, у которого получается довольно ловко манипулировать ею. — Мы можем обсудить условия, — взвесив все «за» и «против» говорит Люмин. Аль-Хайтам довольно хмыкает и предлагает найти более укромное место для обсуждения.***
«Что же, — решает Люмин, укладываясь вечером спать, — если эта Дори действительно знает так много, как о ней говорят, то она может быть полезна». Она пытается уснуть, но еще долго гоняет в голове сегодняшний день, пытаясь понять, что же упускает.