Время жить, время умирать, время курить сигары

Горячий спëртый воздух Гленвейла пах кровью. Зарина давно привыкла к нему, принимая муки каждого вдоха как должное. Она обернулась — как и всегда. За её спиной клубился Туман, напоминая, что никогда не поздно вернуться назад, к их единственному островку безопасности, к Костру. Но, как и всегда, Зарина мотнула головой и решительно зашагала вперёд. Прийти, немного постоять у порога, а потом развернуться и уйти, — слишком глупо. Лучше уж прийти, задержаться ненадолго, а потом умереть в страшных муках. Вообще не глупо. Ни разу. Зарина упрямо поджала губы. Она шла по пустынной улице, стараясь улавливать каждый шорох, но пока ничего, кроме скрипа подгнивших досок на ветру, не слышала. Лучше, чем ничего. Тишина обманчива. Крики честнее. В таком месте быстро заучиваешь подобные закономерности. На самом деле Гленвейл ей почти нравился. Как и многие места в Тумане, он мог бы быть прекрасен, если б не его мрачное прошлое и трупы на каждом углу. Чего только стоило небо — огромное, величественное небо, усыпанное звёздами и залитое мягким светом восходящего солнца. Почему-то Зарине нравилось думать, что это всë-таки восход. Иногда во время Испытаний она засматривалась на него и делала что-нибудь глупое, но разве можно винить человека за любовь к красоте? Подходя к салуну, Зарина замедлила шаг. На горе коробок у входа в салун сидел огромный стервятник, ещё один такой же методично клевал труп, лежащий на опрокинутой телеге совсем рядом. Услышав её, они встрепенулись, шумно захлопав крыльями, и повернулись к ней. Зарина заглянула в их спокойные чёрные глаза и приветственно подняла руку. — Привет, ребят, как оно? Стервятники, разумеется, не ответили. Они так же равнодушно смотрели на неё и слегка покачивали крыльями. Когда-то Зарина считала их жуткими и старалась не приближаться. Ей казалось, что Сущность смотрит на неё с той стороны этих бездонных зрачков. Теперь она думала, что они больше похожи на людей, получивших пожизненное и отсидевших достаточно долго, чтобы смириться с тем, что заключение в тюрьме продлится вечность. Зарина была хорошо знакома с этим взглядом. Слишком хорошо. И её тошнило от этого. — Он здесь? — негромко спросила она у стервятников. Вместо ответа они отвернулись от неё. — Очень мило, — пробормотала Зарина, прошла мимо них и остановилась у крыльца. Задрав голову, она в который раз прочитала надпись на табличке: «Оставляйте оружие у входа.» Можно ли считать оружием диктофон, язык без костей и неуёмное любопытство? Ну, раз она заходила в салун с таким набором, а потом в результате использования каждого из этих инструментов заслуженно получала гарпун в живот, видимо, всё-таки можно. С другой стороны, только полный идиот оставит оружие, заходя в салун на Диком Западе. Даже такое сомнительное оружие. Зарина закусила губу и решительно шагнула к входу. Когда-то давно, в её мире, это оружие прекрасно работало. Здесь оно не имело никакой силы, и это было чертовски обидно. Зарина стала бы прекрасным убийцей, если б Сущности понадобились охотники на ложь, а не на людей. Проклятые дверцы скрипели каждый чёртов раз. Она проскользнула в образовавшуюся щель и проморгалась, привыкая к полумраку. Салун выглядел иначе, чем на Испытаниях: все возможные входы-выходы и окна закрыты, лампы потушены и единственный источник света: слабые солнечные лучи, падающие из главного входа, трупы исчезли из-за столов, все стулья выстроены вдоль барной стойки, крышка пинанино опущена и сам инструмент молчит. И единственный живой обитатель этого места (не считая стервятников, конечно) отлично вписывался в общую картину горечи и заброшенности. Калеб Куинн сидел за барной стойкой, низко опустив голову, длинные спутанные седые волосы закрывали лицо. Его шляпа лежала по левую руку, гарпун — по правую. Конечно, он слышал и разговор Зарины с птицами, и стук её каблуков, и скрип дверей, но так и не пошевелился. Значит, сегодня он в особенно дурном расположении духа. Не хочешь умереть — двигайся тихо и аккуратно. И не факт, что это поможет. Но уходить значит заранее признавать своё поражение. Зарина не из тех, кто на это способен. Поэтому она медленно подошла к барной стойке, опустилась на стул слева от Стрелка и бросила внимательный взгляд в его сторону. Куинн с непроницаемым лицом смотрел вперёд, будто бы не замечая её. Перед ним в пепельнице лежала тлеющая сигара. Да, определённо, в очень дурном расположении духа. Зарина протянула руку, взяла со стойки его шляпу и надела на себя. Та была ей великовата: сползла вниз, и поля закрыли ей обзор. Пришлось сдвинуть на затылок. Краем глаза Зарина заметила, что Стрелок смотрит прямо на неё, и развернулась к нему. Его лицо всё так же ничего не выражало, и это только больше напрягало. — Оставь, — хрипло произнёс он. — Она неплохо на мне смотрится, — максимально непринуждённо ответила Зарина. — Оставь, — с нажимом повторил Куинн. Но она только облокотилась на стойку и выжидающе наклонила голову на бок. Лучшая защита — нападение. Вперёд, не медли, или он решит закончить неприятный диалог твоей смертью. — Сны? Дай угадаю: опять кого-то забил до смерти? Его лицо дрогнуло — всего на мгновение, но Зарина не зря гордилась своей наблюдательностью. Несколько секунд она ждала ответа, но Стрелок только молча перевёл взгляд на стоящую перед ним пепельницу. Даже не попытался потянуться за гарпуном. Значит, всё настолько плохо, что у него нет ни сил, ни желания злиться. Не сказать, что Зарине было до этого дело, просто когда он говорил, ей казалось, что она снова дома. Слушая истории о чужой боли, можно забыть о своей. Это работало тогда, это работало сейчас. А ещё кое-кто был слишком любопытен, чтобы уйти, не получив ответов на все вопросы. — А я дралась всего один раз. Когда была ребёнком, — призналась она, водя пальцем по глубоким царапинам на столе. — Здорово тогда мне досталось… — Расскажи, — скорее потребовал, чем попросил Куинн, взял из пепельницы тлеющую сигару и затянулся. Зарина не удержалась: дёрнула уголком рта в намёке на улыбку. Конечно, стоило только попытаться сменить тему, Стрелок моментально ухватился за возможность избавиться от свидетельства своей слабости. Её чутьё работало безотказно. А теперь следи, что говоришь, и, может быть, это чем-то поможет. — Один парень, вместе с которым я училась, подставил своего друга. Он был на три головы выше меня и в два раза шире в плечах, и все его боялись. А я, ну… Не то, чтобы совсем не боялась, просто мне было так жаль его друга… Да и вообще вся эта ситуация… Мерзкая. Наверное, меня просто взбесило то, как сильно тому парню было насрать, что у его друга были большие проблемы из-за него. В общем, я нашла способ рассказать правду и этому засранцу пришлось ответить за свои действия. И на следующий день он пришёл и попытался доказать мне, что я была неправа. Куинн задумчиво крутанул в пальцах сигару. — Он просто взял и набросился на маленькую девочку с кулаками? — Нет. Зарина закрыла глаза. Она снова там, с дурацкими хвостиками и в идиотской юбке стоит у своего шкафчика, прижимая к груди учебники по истории, вокруг собралась толпа встревоженных однокласников, и этот парень при всех орёт что-то о том, что никакие иммигрантские выродки не имеют права стучать на него. И гнев внутри неё разрастается, в ушах шумит, в глазах темнеет, губы дрожат, и руки тоже, она вся дрожит, как натянутая струна, и сейчас, вот сейчас… Зарина резко открыла глаза, вырываясь из воспоминаний. Она только сейчас поняла, что так крепко сжала руки в кулаки, что у неё свело суставы, и заставила себя расслабиться. — Он просто высказал всё, что он обо мне думает. И про моё имя, и про мою внешность, и про мою семью… — пожалуй, чересчур спокойно продолжила Зарина. — Он был сволочью, которая предала своего друга, и при этом имел наглость обвинять меня. И я разозлилась. Очень сильно. Я никогда раньше не была так зла, не понимала, что делаю. Я ударила так сильно, что сломала ему нос. Не знаю, как дотянулась. Возможно, я подпрыгнула. Не помню. Стрелок глухо рассмеялся, но в его голосе не было радости: только бесконечная усталость. Конечно, кому, как не ему, знать, на что способен человек в гневе. — И тогда он тебя избил? — Да. Выбил плечо из сустава, было дико больно. Запахло терпким дымом: Куинн вновь затянулся. Зарина покосилась на него и внезапно выдала: — Конечно, на Испытаниях я не такая боевая. Куда уж мне тягаться с Искупителем! Стрелок резко помрачнел и опустил голову, скрывая лицо волосами. Пользуясь тем, что теперь он не видит её лицо, Зарина хитро улыбнулась. Чтобы высоко прыгнуть, надо хорошенько оттолкнуться от земли. Чтобы поднять настроение Убийце, надо основательно его испортить. — Такой быстрый, такой острый… Куинн что-то пробормотал себе под нос, наверняка какое-нибудь грязное ругательство. — Чудесно протыкает людей! — бодро заключила Зарина. — Уйди, — сдавшись, выдохнул Стрелок. Отлично, самое время для ободряющих слов. — Это просто сон. Мне тоже такие снятся, — мягко ответила она. — Но это всего лишь ложь, которую нам скармливает Сущность. Если перестанешь думать об этом, станет легче. Зарина бросила в его сторону быстрый взгляд. Но Куинн выглядел таким же смертельно уставшим и смотрел только вперёд. Будто на него навалилась неподъёмная тяжесть. Возможно, так оно и было. — Уйди, — непривычно хрипло повторил он, и Зарина внезапно ощутила… Что-то. Что-то, что заставило её протянуть руку и крепко схватить его за запястье. Стрелок дёрнулся от неожиданности и непонимающе уставился на неё. Белые дыры зрачков затягивали, но это был не пробирающий до костей взгляд Сущности. С той стороны туманной завесы на неё смотрел всего лишь измученный человек. Не ужасный монстр, Убийца, которому всё равно, кто перед ним. Человек. Его губы изогнулись, выдавая раздражёние, но Зарина не собиралась давать ему шанса послать её к чёрту. Другой рукой она ловко выхватила сигару из его пальцев, поднесла ко рту и вдохнула. Дым был ужасно горьким, и она поспешила выдохнуть. И сквозь серую завесу увидела, как распахнулись глаза Куинна. И в следующую секунду всё его лицо странно исказилось. На одно мгновение Зарине показалось, что сейчас он схватит гарпун, и она обнаружит себя корчащейся на полу с распоротым горлом. Но вместо этого он протянул руку, неожиданно осторожно забрал из её пальцев сигару и затянулся. — Ужасно, да? — спросил он, выпуская дым. Внезапно Зарина осознала, что всё ещё держит его за запястье, что кожа у него сухая и горячая, что она сама наклонилась вперёд, вглядываясь в его лицо, что по её спине бегут мурашки, что всё это почему-то не кажется ей неправильным. И она коротко улыбнулась. — Да, абсолютно ужасно. Стрелок кивнул и удивительно мягко высвободился из её хватки. Зарина не стала его удерживать. Во-первых, это было бы просто свинством, во-вторых, в этот раз ей действительно хотелось остаться в живых, чтобы унести со собой это странное ощущение, до краёв наполнившее грудную клетку. И она плавно поднялась со своего места. — Я пойду. Бывай. Выход из салуна был всего в паре шагов, но сзади раздался тяжёлый скрип стула. — Ты кое-что забыла. Зарина обернулась. Что она могла?.. Куинн медленно дохромал до неё, наклонил голову на бок и внезапно криво улыбнулся. Видела ли Зарина его улыбку раньше? Да, конечно, много раз, например, когда он, скрежеща цепью, оттаскивал её от ворот, но та улыбка больше походила на злобный оскал, а эта… Эта, чёрт возьми, почему-то ей нравилась. Может, из-за того, что она словно делала его лицо моложе. И куда менее похожим на лицо мертвеца. — Я?.. Стрелок протянул руку, стащил с её головы свою шляпу и надел на себя. — Воришка из тебя не очень. Упс! Да, про это она совершенно забыла. Как неловко. Ну, к счастью, Зарина умела быстро подстраиваться под ситуацию. Так что она небрежно пожала плечами и улыбнулась в ответ. — Дерево прячь в лесу. Кто знает, может, в следующий раз ты не заметишь. — В следующий раз попытайся украсть что-нибудь более ценное. — Искупитель, например? Куинн хмыкнул, но на его лице не было ни раздражения, ни усталости, — только спокойная насмешка. — Чтобы так сильно отвлечь меня, нужен способ получше. Надо же, в этот раз ни попытки убить навязчивую девчонку навсегда, ни единого слова в духе «не приходи сюда больше». Странно, но… Успокаивающе. И обнадёживающе. Боль не может быть вечной, даже если кажется таковой. Сущность может пойти нахер, потому что Зарина не прекратит бороться, чтобы ни случилось. Потому что её упорство приносит плоды. Так всегда было, так всегда будет. Весело прищурившись, Зарина махнула рукой на прощание. — Подумаю над этим. Развернувшись, она бодрой походкой сошла с крыльца. Легко оттолкнула в сторону шар перекати-поля и направилась к выходу. Стервятники не обратили на неё никакого внимания. Горячий спёртый воздух Гленвейла пах кровью и сигарами.