Темный вечер любви

"Что я опять сделал не так?" Во тьме пыльной комнаты загорелся маленький огонёк. Но лишь для того, чтобы вновь потухнуть через мгновение. Котяра сидел в своём кресле посреди бардака, словно король на своём троне, в руинах погибающего королевства. Совершенно один. Поднеся сигарету к огню зажигалки, что всё время норовил потухнуть, кончик никотиновой палочки стал отдавать в темноте ярко-оранжевым оттенком пламени. Слегка подрагивающая от напряжения рука поднесла её ко рту, делая первую затяжку. Болезненно, но так притягательно. С выдохом изо рта вышло небольшое облако серого дыма, что еле можно было разглядеть в свете пробивающейся сквозь шторы Луны. Туман пробивался через полуоткрытое окно в комнату, вместе с холодом, смешивая запах сигаретного дыма со свежим, прохладным запахом улицы. "Я устал." Новая мысль, новый вдох. Дымка выходя изо рта выносила с собой всю боль, которую тот был обречён вновь вдыхать, пропихивая её к себе в глотку сквозь комок слёз. С каждым разом дышать становилось всё проще, но тревога всё копилась в грудной клетке, дробя рёбра и лишая лёгкие заветного воздуха, что он глотал в надежде надышаться. Помощник мэра опёрся рукой о голову, тяжело вздохнув. Глаза ещё слезились, размывая пространство, но он успел привыкнуть. Горло невыносимо болит, хочется кричать. "Вот бы я мог.." ... Дверь медленно приоткрылась, давая возможность слегка тёплому свету от тусклой лампы пробиться во тьму. Из-за двери показалась высокая фигура. Волосы тёмно каштановые, глаза цвета пепла, кожа бледная, а под глазом красовался синяк. Виталя. Послышались аккуратные, медленные, почти невесомые шаги в сторону кресла. Похоже, его гость очень уж боялся помешать ему. — Котяр? Прозвучал вопрос. Нет, не вопрос. Скорее его просто окликнули, дабы убедиться в том, спит ли он. Голос звучал тихо, ненавязчиво, будто тот боялся его разбудить. Но он и не спал. Парень встал перед креслом, слегка наклонившись, чтобы лучше разглядеть лицо своего друга. Поняв, что на него смотрят, Бешеный Кот закрыл глаза рукой, вздохнув. — Прошу, уйди. Сейчас.. Сейчас не лучшее время. Его голос слегка дрогнул, выдавая застрявший в горле ком слёз. Чёрт, скрыть это и правда тяжело. Поняв это, помощник мэра лишь сильнее запереживал, стараясь не показывать своих слабостей. Сжимая в пальцах сигарету, он держался, ради него. Он не хотел, чтобы он видел его таким. Он не хотел его поддержки. Он не хотел его сочувствия. Он хотел его объятий. Единственное, что ему удавалось сейчас, это сжимать уголки кресла в руке, почти впиваясь в него пальцами. Смотреть на него в таком виде было больно. Очень больно. Виталя чувствовал, как внутри всё сжималось от переживаний и тревоги, будто перекрывая кислород. Нельзя его оставить, это будет его самой большой ошибкой. — Ох, Котяра, Котяра… Вздохнув, каштановолосый неуверенно взял того за трясущуюся руку, очень нежно и аккуратно, будто побаиваясь сломать. Его голос звучал словно колыбельная печали в убийственной тишине. Столько сочувствия, сожаления и принятия. Рука медленно сжала чужую в замочек, дабы успокоить дрожание. Чувствовалось какое-то сопротивление. Будто Кот отчаянно пытался оттолкнуть его от себя. Не потому, что он его не любит, но потому, что любит настолько, что не хочет его переживаний. — Виталь, я серьёзно, я не.. Договорить ему не дал ком в горле, от которого его речь стала дрожать, говоря о большом количестве невыплаканных слёз. Кажется, он достиг своего предела. Ещё одно слово и тот безнадёжно заплачет. Почувствовав это, мужик Виталя сразу же приблизился, кладя вторую руку ему на плечо, будто пытаясь приобнять того. Ещё мгновение и руки парня обвили торс Бешеного Кота, будто подхватывая и прижимаясь к груди. Сжимая в ладонях кофту парня, тот обнимал его, зажигая новый путеводный огонёк в тумане из дыма и тревоги. Руки шатена тут же потеряли контроль, выронив сигарету на пол и резко ухватившись за плечи лучшего друга, словно он был последним, что он увидит в его жизни. Если это и правда так, то пусть это будет объятие длинною в вечность. Со стороны Котяры послышались тихие всхлипы, говорящие о его неспособности больше держать это в себе. Мгновение и первая слеза разрезала солёным лезвием бледную щеку. Виталя лишь сильнее сжал его, поглаживая по спине и пытаясь успокоить. Помощник мэра ухватился за его плечи, прижимаясь к ним. Так крепко он кажется ещё никого никогда не обнимал. Хватка была почти удушающей. Всё тело хотело лишь одного—ласк. Чтобы это объятие никогда не заканчивалось. Сердце затрепетало в груди, словно разгораясь в пожаре. Прикосновения ощущались раем, после самобичеваний в полном одиночестве, темноте, в компании Луны, тумана и сигарет. Луна пробилась со своим белоснежным светом в комнату, слегка осветив их. Слёзы, словно кристаллы, переливались в лунном свете. — Кот, я люблю тебя.. Эти слова окончательно пронзили тишину, попадая в самое сердце. Коту удалось лишь кивнуть, после чего всхлипывания стали заметно громче, будто он больше не пытался себя сдержать. Хотелось плакать вместе. Просто остаться так, сидеть и плакать. И никогда не отпускать друг друга. Чтобы он делал без него? Что если бы он не пришёл? Он остался бы сидеть в одиночестве, докуривая сигарету и глотая обиды, захлёбываясь слезами в одиночку. И лишь Луна освещала бы комнату своим печальным светом. Но у него было своё солнце, которое светило ему даже в кромешной тьме. — Я.. Тоже. Сквозь слёзы удалось сказать ему. Виталя лишь улыбнулся, сквозь боль, что медленно испарялась в мыслях о чём-то невероятно лёгком, почти воздушном и невероятно, до дрожи приятном. После этих слов их объятия слегка ослабли. Напряжение ушло на второй план, сменившись спокойствием. Отстранившись, прошлый гопарь нежно поцеловал того в губы, слабо пахнущие сигаретным дымом, после чего тот устроился на кресле вместе с, уже его Котиком, приобняв того за плечо. В эту ночь им обоим нужно было немного развеяться от дымки.