Сюрприз

Когда Мариус вернулся в свое жилище, то был крайне удивлен, обнаружив в зале Армана. Хотя его особый тонкий аромат древний вампир почувствовал куда раньше, но все равно почему-то верилось ему с трудом. Они не жили вместе, и их отношения до сих пор можно было назвать весьма сложными. И вот сейчас его создание стояло посреди роскошного зала и… — Ты наряжаешь елку? — пораженно выдохнул де Романус. — И тебе привет, Мариус. Вообще-то, сегодня Новый Год как-никак. Ты забыл? — У меня? — У всех, — тихо засмеялся юноша. — Ты сейчас такой смешной! Отомри. — Но… мы… ты… — Ну что-то в этом духе, да. — Не издевайся, — попросил Мариус, завороженно наблюдая, как Арман смеется. По-доброму, совершенно не зло. — Я просто не ожидал тебя увидеть… сегодня. — А я вот решил сделать сюрприз. Ты же не против? В карих глазах плясали смешинки. О, конечно он не против! Арман может оставаться в его пентхаусе столько, сколько пожелает. Мариус не раз говорил ему это. Он, можно сказать, мечтал об этом. — Я очень рад тебя видеть, — сдержанно, но мягко молвил Мариус и подошел к высоченной елке, которая возвышалась почти до потолка. — Ты сам ее допер и установил? — Пусть это останется тайной, — хитро улыбнулся Арман. — Прекрасный сюрприз. Очень. — Я думал успеть до твоего прихода, но не успел. — Ничего страшного! — Поспешно заявил на это де Романус. — Зачем? Украсим вместе, так даже лучше! Ты согласен? — Согласен. Поможешь зато, — деловито произнес Арман, доставая елочные игрушки. — Вот там коробки. Затем мальчик выудил из кармана джинсов мобильник, проделал определенные манипуляции, и заиграла песня. — Какая красивая мелодия! — А то! «Can't Help Falling In Love» как-никак. — И слова замечательные… Они встретились глазами. Несколько секунд вампиры смотрели друг на друга, пока пел для них Элвис, затем Арман первый отвел взгляд. Он достал из коробки большой красивый шар и прикрепил на одну из пышных душистых веток. Мариус не мог не отметить про себя, как серьезно посмотрел на него Арман в ту минуту. Может это хороший знак? — Под нее и потанцевать можно медленный танец, — как бы между прочим заметил Мариус, — очень красивая песня. — Может и потанцуем, Мастер, кто знает? Маруис усмехнулся и покачал головой, наряжая свою сторону елки. Если бы! — Неужели ты ее никогда не слышал? — Что-то знакомое, да… — Ну хоть так… Мариус де Романус тихо рассмеялся. Невозможный мальчишка! — Так метет сегодня, но создает атмосферу, скажи? — Еще как! — Ох, уж эта болтовня ни о чем, но Мариус не был против. Главное, что он рядом. Арман широко улыбнулся, поправляя непринужденным жестом упавшие на лоб медные пряди. Невысокого роста, но стройный и невероятно изящный, похожий на очаровательную девушку, с виду такой хрупкий, но эта хрупкость была лишь видимостью. Его прекрасный мальчик. Его дитя. Его слабость. Его когда-то ученик... — Подай-ка макушечку, — скомандовал юноша, и Мариус, вновь ухмыляясь, послушно подал макушку, которую Арман, взлетев на несколько метров вверх, водрузил на елку. — Вот так. Мариус начал гадать, что же будет дальше. Маленький дьяволенок, скорее всего, точно что-то еще задумал, он мог быть весьма непредсказуемым. — И так, — медленно, нараспев проговорил Арман, придирчиво осматривая зеленую красавицу, — елка готова. «А может сейчас он просто возьмет и уйдет?» — пронеслось в голове древнего. — Но это, Мариус, не все сюрпризы на сегодня. Нежное лицо стало очень серьезным, и создатель насторожился. Но затем на губах вечного юноши заиграла очаровательная улыбка, и де Романус предположил вслух, немного растерявшись от такой резкой перемены: — Танец? Звонкий, мальчишеский смех. Мариус невольно засмотрелся на свое дитя и выдавил в ответ слабую улыбку, а внутри екнуло. Что его темный ангел намеревается сделать? Что такого пришло в его прелестную голову? — Еще догадки? — Я сдаюсь. — Так быстро? — Да. Может скажешь, наконец? — Я слышу в голосе нетерпение, — заметил юноша. — Даже раздражение. — Да неужели? Темные глаза сверкнули, но затем пламя медленно угасло. Лицо стало спокойным, а голос мягким. — Ладно, не буду тебя мучить. Вот, — и Арман достал из кармана пиджака небольшую бархатную коробочку. — Это тебе. Мариус вопросительно изогнул бровь, на что получил ответ: — Открой и все поймешь. Мужчина в замешательстве раскрыл упаковку и увидел флакон, лежащий на красном бархате, наполненный какой-то жидкостью. — Что это? — Подсказка: я и для себя приберег порцию этого средства. Мариус застыл на какое-то мгновение, а затем медленно поднял глаза на вампира. Догадка поразила его. — Того самого. Да-да. — Но зачем ты… — Усовершенствованная формула. — Ты хочешь… — А ты нет? — повел бровью Арман, хотя знал, что ему не откажут. В этом ему точно не смогут отказать. Он подошел ближе, почти в плотную, и его легкое дыхание коснулось бледной кожи создателя. — Разве? Ох, уж этот чарующий, дразнящий голос! Мариус сглотнул, в синих глазах промелькнуло замешательство, он моргнул, будто прогоняя видение, и затем спросил: — Ты уверен? — Я хочу это сделать с тобой. Я всегда этого хотел. Полноценно. Еще с Венеции. Мариус вздрогнул. От этих слов разряд прошел по телу, будто ударило током. Перед ним стоял внешне хрупкий мальчик, который мог с легкостью разбить ему сердце. Снова. И снова. И так до без конца. И сейчас он предлагал ему то, после чего Мариусу может быть еще тяжелее, если его потом бросят. Если темный ангел вновь исчезнет, оставив его в одиночестве. Мариус тяжело вздохнул и отстранился, сжимая в руках коробку. — Не раздави, — мягко молвил Арман. — Еще пригодится. Или не думать о будущем, а жить этой минутой? Настоящим моментом? — Ведь есть какая-то причина? — Причина? Только желание, Мариус. Только оно. — Ты ведь уже испробовал его действие с кем-то? Хотя стоп. Не говори! Я не хочу знать. — Хорошо. Не буду. — Арман выглядел крайне серьезным. Это смущало Мариуса еще больше. — Послушай, Амад… Арман, я хочу тебя, я люблю тебя и ты это прекрасно знаешь, но… Доля секунды. Свист воздуха. Тонкая рука накрыла губы, не давая более сказать ни слова. Темные большие глаза так близко, они завораживали, гипнотизировали… — Тс-с! Этого достаточно. Идем в постель, Мариус, я верю — нам будет хорошо. Нам должно быть хорошо. — Чем больше нам будет хорошо, тем больнее мне будет потом, искуситель, — с укором выдавил Мариус и тут же отругал себя, что признался в этом. Арман как-то странно посмотрел на мужчину, а затем взял в ладони его прекрасное лицо, привстал на цыпочки и коснулся губами его губ. Нежно-нежно. До боли. — С другой стороны, я смогу это пережить. Идем. — Что это? — Твой уход. Ведь он случится рано или поздно. — Или твой, — подумав, сказал Арман и заметил, как Мариус тут же изменился в лице. — Но это не повод отказываться. Так что я все еще предлагаю по-особому отпраздновать этот Новый Год. И принять мой сюрприз. — Принимаю.