Цель оправдывает средства — всё, что нужно знать, когда заключаешь сделку с дьяволом.
Снежные бураны заметали дорожки, лес облачился в белый наряд, лёд сковал реки и крупные хлопья летели с пушистых кучевых облаков… Зима пришла в Реверс Фолз, чему жители несказанно радовались бы пару лет назад. Однако сейчас небольшой городок поглотила тьма, превратив его в королевство холода и мрака. Ужас окутывал горожан, заставляя прятаться по домам, как только заходило солнце. Оно давно не грело даже в летние месяцы, но его свет вселял надежду на хороший исход их бытования. О новом годе все забыли, скрываясь от жутких монстров, что заполонили всё вокруг. Над всем этим царством страха возвышался огромный дворец из тёмного камня. Великолепный, с тремя башнями, чьи крыши были покрыты морионом, огромными панорамными окнами, что отливали радугой на свету, вымощенными дорожками, лабиринтом из кустов ежевики, которая, как и всё вокруг имела неестественный, глубоко-фиолетовый оттенок и огромные шипы, он являлся неприступной крепостью и причиной смерти для всех, кто осмелиться шагнуть внутрь. Негативная энергия так и веяла от этого места, а из шпиля главной башни бил переливающийся сине-голубым луч, создающий купол над городом, который не выпускал и не впускал никого. Он был неописуемо-красивым, будто северное сияние растеклось в воздухе, и смертельно-опасным. Бедняги, кто пытался преодолеть его, превращались в ледяные статуи, замерзали навсегда… Эта ледяная коллекция пополнялась экспонатами, пока смельчаки не закончились. Теперь она напоминала оставшимся в живых о их скорой кончине. Снегопад набирал силу. В свете серебряной луны снежинки кружились в танце и падали на чёрные дорожки. Они завораживали своим блеском и чистотой. Сквозь прозрачное окно происходящее было похоже на сказку. К сожалению, это была самая мрачная сказка из всех. Рука потянулась к холодном стеклу, выводя узор мороза пальцем. Тепло давно покинуло этот дом, ещё раньше, чем началась тёмная буря. Было ли оно когда-нибудь здесь вообще, никто сказать не сможет. Жильцов осталось всего двое, и они не отличались проявлением эмоций от слова совсем. Пальцы отпрянули от морозной поверхности, и в окне, словно в зеркале, отразился силуэт прекрасной шатенки. Атласное тёмно-синее платье, покрытое россыпью настоящих бриллиантов, подчёркивало её талию и спускалось в пол, на его плечах закреплялся шлейф, тянущийся на несколько метров позади, под тканями скрывались поражающие воображение изяществом чёрные туфли, усыпанные драгоценными камнями. На руках были митенки с бриллиантами, пальцы украшали платиновые кольца, в ушах блестели сапфировые серьги-звёзды, шоколадные локоны струились до поясницы, голову украшала корона из чёрного кварца. Кожа её была аристократически бледной, губы отдавали холодным розовым оттенком, а взгляд леденящих голубых глаз пленял душу. Она была королевой этого города Два года Амабель мечтала присвоить себе власть над Реверс Фолз. У неё и её брата были магические камни, позволяющие колдовать, но девушке этого было мало. Она никогда не отличалась высокими моральными ценностями, так что забрала камень Мэйсона и ушла на гору проводить ритуал. У деда она нашла книгу, в которой расписывался призыв демона и условия сделки. Для обычного человека они бы показались зверскими, но Амабель считала это справедливой ценой за безграничную власть. «За всё нужно платить свою цену» — так говорил уважаемый её дедушка Стэн, скоропостижно покинувший их, и Амабель соглашалась с его словами. Сделав всё, как было написано в книге, Глифул разрезала ладонь, окропляя призыв своей кровью нарисованный круг и произнося заклинание. Время остановилось в ту же секунду, яркое голубое пламя запылало по линиям символов, и перед девушкой предстал высокий голубоволосый и голубоглазый человек в черном смокинге и чудном цилиндре. Он галантно поклонился и протянул руку в белой перчатке, предлагая свои услуги. Амабель не заподозрила подвоха и пожелала такой власти, которая никому и не снилась. Демон лишь усмехнулся и напомнил, что заберёт сердце юной девы. Ей было всё равно. Амабель справедливо считалась самой безжалостной и хладнокровной из всего семейства Глифулов. У неё просто не было сердца, так что демону и брать было нечего. Поэтому она легко согласилась, пожав руку этому обворожительному мужчине, намереваясь использовать ловушку своего дяди, вот только не учла тот факт, что демоны бывают разных категорий… — Как твоё имя? — поинтересовалась она тогда. — Уильям, — улыбнувшись, отозвался демон, заключая сделку. — И теперь твоё сердце принадлежит мне… Демон оказался слишком сильным, чтобы ловушка сработала, и камни оказались бесполезны. Он щелчком пальцев превратил их в пыль, которую потом использовал для создания двух серёжек-гвоздиков в виде звёзд. Без особого труда Уильям подчинил своей воле Амабель и заставил её провести его в дом Глифулов. Он стал гостем поместья, а потому защита от нечистых сил разрушилась в то же мгновение. Девушка наблюдала за тем, как этот демон превращает в ледяные статуи её родственников одного за другим. И в один момент они рассыпались в ледяную крошку. Ей было абсолютно всё равно, не испытывала она такой привязанности к ним, чтобы переживать. Это искренне поразило Уильяма, но не остановило. Реверс Фолз погрузился во мрак, когда поместье начало перестраиваться под его началом. Амабель сама выбирала его вид, цвет, форму. Она наконец получила то, чего желала — бесконечную власть, которую давал демон, выполняющий все её прихоти. Город стал её персональной площадкой для игр, в которых страдали жители, и всё было замечательным по началу. Однако Уильям не являлся её собачкой на побегушках и совсем скоро показал своё истинное лицо. Безграничной властью обладает Бог на небе и монарх на земле, а Амабель не являлась таковой Ослепленная собственными амбициями, она приказала Уиллу сделать её правительницей, и он сделал. Вот только сам стал королём. Оказалось, отдав сердце, Амабель отдала ещё и свободу выбора, эмоции и чувства. Над всем этим контроль получил крайне странный демон, чьи мотивы девушка не понимала до сих пор. В его действиях не было логики. Он спокойно перемещался вне барьера, несколько раз исчезал «по делам» в другом измерении, оставляя Амабель, запертой в золотой клетке. У Глифул была безграничная власть, но без свободы выбора она бесполезна. Девушка грустно вздохнула, глядя в своё отражение. Амабель выглядела великолепно, но не могла насладиться этой красотой, потому что она принадлежала не ей. Всё вокруг принадлежало не ей, а свой гнев на несправедливость ситуации Глифул вымещала на бедных жителей. Уильяму было плевать на них, и он давал Амабель над ними полный контроль, наблюдая за её действиями. Как и сейчас. Пепел после пожара в городе успел осесть, так что ничего не смешивалось с белоснежными хлопьями. Утром девушка вспылила после ссоры с демоном. Она никогда не могла противопоставить ему хоть что-то, от чего чувствовала себя беззащитной и жалкой. Это ощущение Глифул ненавидела больше всего на свете, потому и послала в город приспешников, что расцветили Реверс Фолз голубым огнём. Такое варварское, бесчеловечное действие позволило ей чувствовать хоть какой-то контроль. Уильям отправился по делам сразу после перепалки, так что ещё не видел всего произошедшего. Амабель осталась наедине с собой, что её не сильно радовало. В такие моменты её посещали мысли о сожалении о свершенном ей поступке. Только теперь она в полной мере осознавала, что натворила, но это не вызывало в ней ничего, кроме жалости к самой себе. Людей не жаль, Реверс Фолз тоже — это всего лишь игровая площадка с куклами, не более — о семье Амабель никогда не думала, у них было как-то не принято заботиться о ком-то, кроме собственной персоны. «— Какая же ты эгоистка и тварь, Глифул! — Ой, правда? А я и не знала… Мэйсон, придержи свою шавку ручную, а то укусит ведь. — Мейбл, имей совесть. Обращайся к МОЕЙ девушке хоть с толикой уважения. — А напомни-ка мне, дорогой братик, когда это тебя стало тянуть на откровенных шаболд? — Как ты меня назвала?! Из нас двоих, главная блядь тут ты. Со сколькими парнями ты успела романы перекрутить? — Пасифика! — Ой, смотрите, тебя задели такие слова о собственной сестре, Мэйсон? Не трудись меня защищать, сама справлюсь, а ты, Глифул, думай, с кем так разговариваешь. — Как раз таки и думаю. Ты жалкая, Мейбл. Пытаешься выехать за счёт унижения других, подчиняешь себе всех и вся только бы не остаться одной со своими демонами. Тебе лечиться пора!» Тогда Амабель посчитала очередную пассию брата сукой, которая возомнила из себя невесть что, просто потому что вскружила голову Мэйсону, но время всё расставило на свои места. И Пасифика была права, думается Глифул, но только отчасти. Да, она действительно эгоистка, ведь без этого не выжить, ей действительно нравится власть, вот только своих демонов девушка не боится — за столько лет к ним слишком привыкла — она боится, что один конкретный демон откажется от покровительства, и Амабель останется у разбитого корыта. От раздумий её отвлекло сапфировое пламя, загоревшееся за спиной девушки, из которого вышел высокий демон, облаченный в классический костюм голубого цвета. Глифул даже не обернулась, она не хотела разговаривать с Сайфером, по крайней мере, сейчас. Да и тот не стал бы церемониться, если бы ему было нужно. Надежды на то, что демон оставит её в покое, растворились, когда она почувствовала его приближение за спиной. — Видел, что ты сделала в городе. Причина? — он встал рядом, смотря в отражение. — Тебе-то какое дело. — Никакого. Я и так знаю, что ты психанула. — Смотрите, какие мы проницательные. Может, тогда не будешь задавать тупые вопросы?! Ответ в любом случае знаешь, гребанный демон разума. — А мне интересно. Сколько ещё времени пройдёт, прежде чем ты начнёшь нормально со мной общаться. Я свою часть сделки выполнил исправно, у тебя есть безграничная власть над этим жалким городишкой. — И абсолютно нет свободы, — девушка с вызовом посмотрела Уильяма, который меланхолично наблюдал за падающем снегом. — Вот объясни мне, Уилл, зачем тебе всё это? Ты же можешь спокойно стереть в порошок и этот город, и целый штат. Почему же ты ничего не делаешь? — Разве? Ты просто многого не знаешь, звёздочка. — Но ты ничего не рассказываешь! И зачем тебе я вообще. Поиздеваться? — Знаешь, любопытное предположение, — Уильям усмехнулся и протянул руку в элегантном жесте, приглашая Амабель пройти с ним. И не то, чтобы у неё был выбор. — Понимаешь, я демон. У меня есть сила и власть, а ещё обязанности перед королевством. Долгое время я искал девушку, столь жестокую и безжалостную, что демонессы покажутся ангелами в сравнении с ней. И когда родилась ты, я понял, что вот она — моя королева. Но сначала я должен был убедиться в своих предположениях, а потому сам отправился на твой призыв. — То есть… Ты мазохист или сумасшедший? — Всего понемногу, но дело не в этом. Наш мир живёт по своим правилам, отличным от вашего, населённого простыми людишками. Тот, чья душа хоть немного чиста, умирает, только попав к нам. Вы, люди, называете наш мир адом, — Уильям звучал абсолютно спокойно, пока девушка всё больше впадала в ступор. — Всё, что ты пережила было проверкой твоей сущности. — И… что теперь? Что собираешься с этим делать? — Ну, предоставить тебе выбор. Он подтянул девушку к себе, кружась с ней в вальсе. Глифул не сопротивлялась, двигаясь в такт демону под какую-то только ему известную мелодию. Ей не было неприятно, с Уильямом они часто проводили вечера за бальными танцами, инициаторами которых был демон. И Амабель привыкла к этому, тем более танцевать ей нравилось, а демон при всей неприязни к нему не вызывал у неё отвращения. — Я оставлю тебе этот город и исчезну или ты отправишься со мной, получив контроль над демоническим королевством… С этими словами Уильям щёлкнул пальцами, а в его руках появилась бархатистая коробочка с кольцом неземной красоты. Впервые за долгое время девушка действительно почувствовала, что у неё есть выбор, что она может что-то решить. Казалось бы, всё очень просто, вот только…***
Амабель открывает глаза. Этот странный сон преследует её уже на протяжении месяца, и она никак не может объяснить, что именно её пугает: тот факт, что весь Реверс Фолз фактически уничтожен её руками или то, что Уилл играется с ней, как с куклой. Их Уилл на такое не способен. Он безвольный, бесправный, не способный навредить. Он прислуживает ей и Мэйсону уже второй год, с тех пор, как они пленили его. На самом деле, девушка не придала бы особого значения этому сну и проигнорировала его, как делала на протяжении месяца, но кое-что её насторожило. Впервые сон кончился фактическим предложением помолвки. Все прошлые разы до этого сон обрывался на горящем городе, отражающемся в окне. Именно поэтому Амабель всё-таки решила поговорить с Уильямом. Она хотела получить ответы, а он был единственным, кто мог их дать. — Уилл! — Да, моя госпожа, — демон появился в её комнате из голубой дымки. — Мне нужны ответы! — Я внимательно вас слушаю… Амабель пересказала происходящее с ней, пока Сайфер вдумчиво кивал, не добавляя никаких комментариев. По нему было видно, что он и так всё прекрасно знал, но давал девушке возможность выговориться. Когда же она, наконец, закончила и с вызовом посмотрела на демона, который всё ещё не показал ни единой эмоции. — Что ж, это всё очень похоже на видение альтернативного исхода событий. Наверное, вас оно коснулось из-за смены потоков в другом мире и сконцентрировалось в медальоне. Я могу убрать это воздействие, и кошмары перестанут вас мучить. — Да. Сделай это немедленно! — Амабель повысила голос. Она в принципе не привыкла разговаривать с демоном в любом другом тоне, кроме приказного. — Как пожелаете, — Уильям начал читать заклинание, из-за которого по всей комнате расползлись различные непонятные символы, а голубой огонь окружил девушку. Спустя секунду пламя погасло, а знаки исчезли. — Всё закончено. — Отлично. Можешь быть свободен, — девушка поправила ободок и махнула волосами, как кое-что поняла. — Погоди. ты сказал, что это альтернативный исход… То есть, такое могло произойти? — Да, могло, — коротко кивнул Уильям, и открыл входную дверь, намереваясь уйти. — Но ты же не такой сильный. Ты в нашей власти, — в доказательство своих слов Глифул прикоснулась к медальону и сжала цепи на горле парня, которые, впрочем, рассыпались мелкой крошкой мгновенно, а демон вышел из покоев девушки, напоследок обернувшись. — Приятного вам дня, моя госпожа…