Новый Орлеан

Небо сверкает мириадами звезд, укрывает тяжелым куполом и пронизывает вспышками далеких комет. Черная машина с тихим утробным гулом мчится по шоссе, лишь изредка взблескивая глянцевыми боками в свете фар несущихся навстречу автомобилей. В салоне играет музыка, и Тэн, чуть улыбаясь, высовывается из окна и подставляет лицо потокам свежего ночного воздуха. – Надолго задержимся? – беззаботно интересуется он и поворачивается к Лукасу. Тот внимательно смотрит на дорогу и неопределенно ведет плечом: – Пока не надоест? – он бросает смешливый взгляд на Тэна. – Или пока Юта не выгонит нас за то, что выпили все его запасы шартрёза? – смеется Тэн и, резко склонившись к Лукасу, захватывает зубами мочку уха. Тот легко уворачивается и самодовольно хмыкает: – Мы слишком редкие гости в его богадельне, чтобы нас выгонять. – Назови его бар богадельней при нем – и тогда точно выгонит, – Тэн откидывается на спинку сиденья и звонко хохочет. Лукас усмехается краешком рта и качает головой. Его глаза в свете пролетающих машин то и дело мерцают кроваво-алым, зрачки Тэна отливают янтарно-желтым. Лукас делает музыку погромче и, хитро сощурившись, указывает на обочину: – Смотри. – О, – Тэн удивленно выгибает бровь. – Предлагаешь поужинать? – Может быть, – ухмыляется Лукас. Тэн в раздумьях закусывает губу острыми клыками и согласно кивает: – В конце концов, истории автостопщиков заслуживают отдельной полки в книжном. Лукас выруливает к краю дороги и, притормозив, призывно улыбается парню на обочине. Тэн протягивает руку через открытое окно и манит того к себе: – Привет, бродяга! – он весело подмигивает. – Подвезти? Парень с энтузиазмом трясет головой и быстро ныряет в машину: – Спасибо, ребят! – приветливо произносит он и, повозившись с рюкзаком, наконец пристегивается и горящими глазами вперивается в Лукаса через зеркало заднего вида. – Куда едешь? – Тэн заинтересованно оборачивается к парню. – Прямо сейчас – до ближайшего мотеля, – тот вздрагивает. – Замерз как тварь, хочу в горячий душ и спать. Меня Янян зовут, – спохватившись, представляется он. – О, – усмехается Тэн. – А как ты оказался ночью один на темной дороге? Я, кстати, Тэн. А это Лукас, – он небрежно пробегается пальцами по длинным волосам Лукаса. Янян цокает языком и громко вздыхает: – Мудак, который взялся меня подвезти, высадил посреди трассы, потому что ему позвонила ревнивая жена и типа сказала немедленно ехать домой. А живет он в какой-то глуши, откуда даже до ближайшего мотеля надо было навернуть хороший крюк. Тэн надувает губы и в притворном осуждении качает головой: – Подумать только. – Какой невоспитанный, – насмешливо вторит ему Лукас, поглядывая на Яняна через зеркало. – Ну, а вообще, – кажется, не заметив просквозившей в словах издевки, продолжает Янян, – я еду к тетке в Новый Орлеан. Она у меня типа классная, – с гордостью возвещает он. – И еще с друзьями встречусь. Они тоже типа классные. Тэн невинно хлопает ресницами: – Познакомишь? – А вы тоже в Новый Орлеан? – мгновенно оживляется Янян. – Так, может, вы меня прямо туда и подкинете? – с надеждой в голосе спрашивает он. Лукас переводит взгляд на дорогу и нечитаемо улыбается. Тэн смотрит на него и лукаво закусывает губу. – Мы хотели ехать ночью и лишь ближе к утру где-нибудь остановиться, прости, – с притворным сожалением объясняет он Яняну. – О, да вы, ребят, прям вампиры какие-то, – Янян хихикает, явно не придав значения тому, как переглянулись Тэн с Лукасом. – Нет, мы не из сказок Поппи Брайт, – высокомерно возражает Тэн. Янян непонимающе морщится: – А? – Не бери в голову, – хохочет Тэн и, мягко скользнув Лукасу по руке, устремляет свой взор на широкое шоссе. – На самом деле все мои друзья уже на месте, – недовольно поясняет Янян. – Это только я задержался из-за тренировок по баскетболу. Наш тренер не хотел меня отпускать, потому что скоро типа соревнования, а я, ну, – Янян смущенно мнется, – типа главная звезда. – О, – Тэн в вежливом удивлении поднимает брови. – Мы едем со звездой? – усмехается Лукас. Янян краснеет и принимается ковырять лямку рюкзака: – Да нет, это просто он так думает, – он начинает рыться в большом кармане. – Хотите жевательных конфет, кстати? – Янян выуживает помятую пачку. Лукас отрицательно качает головой, Тэн с сомнением кривится: – Мы не то чтобы очень любим сладкое. – А вы что, – со склеенными конфетой зубами интересуется Янян, – ну, типа парочка? Тэн удовлетворенно выдыхает и, дотянувшись до Лукаса, сжимает его ладонь: – Ну, типа да, – в тон Яняну отвечает он. Лукас красноречиво закатывает глаза, но ничего не отвечает. – Круто, – мычит Янян. – А я один, но мне это нравится, – припечатывает он, но тут же продолжает: – Ну, типа один. Никто же не считает девушек с вечеринок, – он фыркает. Тэн оборачивается к нему и окидывает оценивающим взглядом: – А ты мне нравишься, – мурлычет он. – Воу-воу! – Янян оборонительно поднимает руки. – Здесь твой бойфренд, я не хочу, чтобы меня вышвырнули посреди дороги второй раз за вечер! Лукас неуловимо облизывает клыки и успокаивающе ухмыляется: – Не волнуйся, с этим у нас проблем нет. – А что, – Янян выпрямляет спину, – у вас типа свободные отношения? Тэн склоняет голову набок и пристально смотрит на Лукаса. Тот хмыкает и, взглянув на Яняна через зеркало, многозначительно усмехается: – Просто мы вместе уже целую вечность. Янян озадаченно улыбается, и Тэн фыркнув, обводит ухо Лукаса кончиками пальцев: – Мы вместе ооочень давно, – мечтательно тянет он. – И он знает, что я никуда от него не денусь, – он посылает Лукасу воздушный поцелуй. – Как и он от меня. Янян переводит взгляд с одного на другого и с сомнением прищуривается: – Хотел бы вам поверить, но как-то типа получается слабо. В чем прикол? Лукас крепче сжимает руль и, хмыкнув, кривит губы: – Прикол, – он пренебрежительно смакует слово на языке, – в совместных ужинах, – язвительно произносит он. Тэн заливается смехом, но внезапно вскидывается, указывая куда-то в даль темной трассы: – Смотри, там мотель! – Вижу, – негромко усмехается Лукас. – А? – недоуменно вытягивает шею Янян. – Что вы увидели? Как? Тэн расслабленно потягивается и, оперевшись об открытое окно, лениво пожимает плечами: – Ты же сам назвал нас вампирами. А у них, знаешь ли, весьма острое зрение. Янян настороженно косится на него и тщетно пытается разглядеть пейзаж впереди. Дорога стелется ровной гладью, звезды подмигивают с сочно-чернильного неба, из колонок автомобиля звучит старый рок-н-ролл. Тэн начинает покачиваться в такт и прикрывает глаза. Лукас бросает на него испытующий взгляд и, едва заметно ухмыльнувшись, выворачивает руль. – Значит, здесь мы прощаемся? – Тэн улыбается, глядя на Яняна, который вытаскивает из машины свой рюкзак. – Типа да, – подтверждает Янян. – Спасибо, что подбросили! – он скалится во весь рот. – Может, встретимся в Новом Орлеане! – он захлопывает дверцу и, помахав на прощанье, топает к тускло освещенному мотелю. – Ты обещал познакомить нас со своими друзьями! – кричит вдогонку Тэн, на что Янян оборачивается, поднимает руки с оттопыренными большими пальцами и, еще раз сверкнув широкой улыбкой, шагает дальше. Лукас вопросительно поворачивается к Тэну: – Не верю, что ты так просто его отпустил. Тот склоняется и, замерев в дюйме от его лица, вполголоса шелестит: – Он был слишком милым. – Ты же таких любишь, – Лукас зарывается ему в волосы и требовательно притягивает ближе. – Иногда они слишком забавные, чтобы умирать, – с губ Тэна срывается мелодичный смешок – и в следующую секунду Лукас впивается жадным поцелуем. Тэн подается вперед, и Лукас проскальзывает языком в его рот и крепко стискивает пряди на затылке. – Мы едем дальше или остаемся здесь? – Тэн, задыхаясь, отстраняется. Лукас сыто ухмыляется и, еще раз оттянув волосы Тэна и вырвав из его горла тихий стон, смотрит прямо в глаза: – Едем дальше. До рассвета еще далеко. . Следующий мотель оказывается на расстоянии нескольких десятков миль, и Тэн, обворожительно улыбнувшись администратору, подхватывает ключ от затхлого, пропавшего сигаретным дымом номера. Лукас критически оглядывает выложенную противно-розовой плиткой ванную, брезгливо касается бывших когда-то белыми полотенец и оборачивается на Тэна: – Все лучше, чем ничего, правда? Тот подходит вплотную и закидывает руки Лукасу на шею: – Детка, разве это имеет значение? Они занимаются любовью на продавленной тысячами постояльцев кровати, и Тэн стонет от касаний ненасытных губ, чувственных прикосновений узких ладоней и плавных покачиваний сильного тела. Лукас выгибается, постанывая в такт ритмичным движениям, и запрокидывает голову, крепко зажмуриваясь, когда Тэн ведет бедрами и кончает с расслабленным протяжным всхлипом. Нежно-персиковый рассвет загорается где-то далеко за плотно задернутыми шторами, трасса рядом с мотелем оживает шумом машин, старые гости сменяются новыми, автомат со снеками на первом этаже мотеля сломанно пощелкивает, вызывая недовольство голодных посетителей. Тэн и Лукас, обнявшись, спят на широкой постели. Черная машина с хромированными боковыми зеркалами дожидается их на парковке. . Закат играет золотисто-теплыми лучами, отражаясь от капота автомобиля яркими вспышками. Лукас включает музыку и, с улыбкой посмотрев на Тэна, заводит машину. – Послушай, Жизель… – новые автостопщики начинают препираться, стоит им только усесться на заднем сиденье. – Ты же его знаешь, он может просто уйти в себя и не отвечать на сообщения. Что ты сразу паникуешь? Приедет он! Никуда не денется. – Тэён всегда отвечает на сообщения, – оскорбленно подчеркивает девушка. – Всегда, Хендери. А если нет, значит, что-то случилось. – Да ради всего святого… – парень закатывает глаза, но тут же переключается на Лукаса и сидящего рядом с ним Тэна. – Простите, пожалуйста. Просто моя подруга очень волнуется за нашего друга, который уже второй день не выходит на связь. А я ей говорю, что не стоит, потому что наш друг – тот еще… – он запинается. – Та еще творческая личность. Черт бы его побрал, – почти неслышно добавляет он. Тэн бросает беглый взгляд на Лукаса и, беззаботно отмахнувшись, обращается ко взволнованной девушке: – Не переживай, я тоже творческая личность. Могу понять твоего друга. – Но мы договорились приехать в Новый Орлеан вместе, а сейчас он…. – срывается та, но Лукас мягко ее перебивает: – Я не знаю, кем надо быть, чтобы пропустить Марди Гра. – Вот именно! – запальчиво подхватывает девушка. – Ой, ладно, мы же даже не представились. Меня зовут Жизель, а это Хендери. Хотя я чаще всего его называю назойливой задницей, – фыркает она. Тэн усмехается и, обернувшись, игриво подмигивает: – Я думаю, нам все же стоит называть его Хендери. – Спасибо, – смеющимся тоном отзывается тот. – Не надо уподобляться Жизель, она, как вы могли понять, слишком драматизирует. – Слишком драматизирую в чем? – моментально вспыхивает та. – А что не так с вашим другом? – задумчиво интересуется Лукас, не отрываясь от созерцания графитово-безликой ленты шоссе на въезде в сияющий огнями большой город. – Куда он пропал, где был? С кем общался? Может, стоит поискать среди знакомых? Жизель раздраженно вздыхает и трет переносицу: – В том-то и дело. Он поехал в Детройт на концерт какой-то своей любимой рок-группы. Буквально на один день! – восклицает она. – А потом как сквозь землю провалился. Ни ответа, ни привета. – Послушай, ну вдруг он успел замутить с гитаристом – и сейчас ему тупо не до нас? – устало предполагает Хендери. – Нет, я ничего не имею против! – принимается оправдываться Жизель. – Но ведь можно было нам написать, мол, на праздник не ждите, я здесь трахаюсь, как кролик перед концом света. Можно было?! – она манерно перебрасывает за спину длинные каштановые волосы. Тэн мельком кидает на Лукаса выразительный взгляд. Лукас продолжает спокойно вести машину, маневрируя в плотном городском потоке автомобилей и лишь изредка посматривая на пассажиров в зеркало заднего вида. – Какие у вас планы? – слегка улыбнувшись, спрашивает он. – Ооо! – воодушевленно откликается Хендери. – Во-первых, купить бусы, во-вторых… Тэн начинает смеяться: – Продавцы бус в эти дни зарабатывают себе на год вперед! – В этом я не сомневаюсь! – Хендери склоняется между двух передних сидений. – Только представьте, сколько приезжает таких, как мы! – он переводит глаза с Тэна на Лукаса: – А вы как, парни, тоже погулять? Или по делу едете? Лукас хмыкает: – Ну, как сказать… – Мы и по делу, и погулять, – с готовностью объясняет Тэн. – У нашего друга есть бар, и мы стараемся хотя бы на Марди Гра там появляться. – Ооо, традиция, – с уважением часто кивает Хендери. – И как давно? Тэн с Лукасом опять переглядываются. – На самом деле долго считать, – Тэн обезоруживающе усмехается. – Мы слишком долго знакомы. – А как называется бар? – Хендери хлопает по спинкам сидений. – Может, мы зайдем? – О, ну… Он без названия, – Тэн наигранно скромно улыбается. – На окраине Французского квартала, – сообщает он. – Почти у Канал стрит. Ищите витражные окна и самых странных людей, которые курят рядом со входом, – смеется он и переводит предвкушающий взгляд на Лукаса. – Я же ничего не перепутал? Лукас довольно ухмыляется и кивает: – За барной стойкой, скорее всего, будет длинноволосый блондин японец, – уточняет он. После этих слов Жизель едва не подпрыгивает на месте: – Продано! Теперь точно увидимся! – Как ты быстро забыла о Тэёне, – ехидно подкалывает ее Хендери. Та раздраженно отмахивается: – Я не позволю этому маленькому, пусть и сто раз творческому, говнюку испортить мне праздник. Поговорим, когда вернемся домой, – отрезает она и вцепляется короткими наманикюренными ногтями Лукасу в плечо: – Стой-стой-стой, вот наш отель! За окном автомобиля светится вход в небольшую гостиницу, где над резной дверью развешаны разноцветные блестящие бусы. – Увидимся! – Хендери ликующе улыбается. – Французский квартал, Канал стрит, я запомнил! – Пока-пока! – Тэн растягивает губы в ответной улыбке и, стоит только Хендери с Жизель скрыться за тяжелыми деревянными дверьми, поворачивается к Лукасу: – У нас будет хороший званый ужин, правда? – О, – фыркает Лукас. – В этом я даже не сомневаюсь, – он отъезжает от бордюра и, пропетляв по узким улочкам, выезжает на набережную. – Едем к Юте? – О да, – с облегчением выдыхает Тэн и, прикрыв глаза, кладет руку Лукасу на колено. – Едем к Юте. . – Да вы только посмотрите, какие люди! – раздается из глубины темного бара, и в следующее же мгновение из клубов дыма выныривает светловолосый парень. – Юта! – радостно восклицает Тэн и вешается ему не шею. Юта крепко обнимает в ответ и щелкает клыками у самого уха: – Мой любимый чертенок, – тихо шипит он и, отстранившись, заливается смехом. – И тебе привет, красавчик, – он переключает внимание на Лукаса и мягко приобнимает его за талию. Лукас подмигивает и, сверкнув глазами, обводит взглядом бар. Черные матовые стены теряются в бархатно-ароматной темноте и перетекают в стеклянный, подсвеченный изнутри витражный пол, сияние фонарей с улицы проникает через высокие цветные окна и расплывается дымчатыми кляксами на лицах посетителей. Музыка обнимает богатством тяжелого звука, врезается в батарею бутылок за барной стойкой и звенит осколками разбитого кем-то из гостей бокала. Юта оборачивается на звук, слегка морщит нос, но мгновение спустя снова расцветает лучезарной улыбкой и, обхватив Тэна и Лукаса за шею, ведет за собой. – Готовы напиться, как в последний день вашей жизни? – озорно интересуется он и тут же разражается громким хохотом. Лукас качает головой и ухмыляется: – С последним днем мы, пожалуй, повременим, – он садится на высокий стул и поворачивается к Тэну, который, устроившись рядом, опирается о стойку и с нескрываемым нетерпением рассматривает разноцветные бутылки. – Ладно, согласен, – Юта достает из-под полы три изящных хрустальных бокала, совершенно точно не предназначенные для остальных гостей. – Шартрёз, мои драгоценные чертята, – начинает вещать он, – это напиток ангелов и демонов, смертных и бессмертных, прекрасных и ужасных, – он разливает зеленый ликер и пододвигает бокалы Тэну и Лукасу. – Это напиток, созданный для нас. Тэн поднимает тонкий хрусталь, завороженно рассматривает, как преломляется свет в изумрудно-травяной жидкости и, склонив голову набок, улыбается: – А разве кто-нибудь, кроме нас, достоин его пить? Юта резко склоняется к Тэну и неуловимым движением пробегается кончиками пальцев по его щеке: – Никто, мой любимый чертенок. Разве что… – он на миг задумывается и, коварно ухмыльнувшись, указывает в сторону: – Разве что некоторые из наших старых друзей. – Неожиданная встреча, правда? – с насмешкой звучит с другого конца барной стойки. Оттуда с хитрым прищуром смотрит парень, зрачки которого в слабом освещении переливаются расплавленным серебром. Лукас на мгновение замирает. – Джексон, – наконец холодно выдает он. – Не думал увидеть тебя здесь. – Пути Господни неисповедимы, правда? – в тон ему парирует тот. Тэн предостерегающе придерживает Лукаса за запястье и, сузив глаза, цепко впивается взглядом в усмехающегося Юту: – Какого дьявола? – сквозь зубы цедит он. – Не гневи Бога такими словами, крошка, – Джексон зло ухмыляется. – Я не с тобой разговариваю, – продолжая смотреть на Юту, огрызается Тэн. Юта медленно отпивает из своего бокала и, наклонившись, в примирительном жесте накрывает ладони Тэна и Лукаса: – Мой бар – обитель любви и страсти, веселья и праздности, чувств и удовольствия. – Твой бар, – подчеркнуто бесстрастно перебивает Лукас, – обитель убийцы. – О, милое дитя, – Джексон встает со своего места и вальяжно подплывает к ним. – Веришь ли ты, что даже самые преданные поклонники Бога могут пуститься во все тяжкие и – о чудо! – он всплескивает руками, – попытаться примириться со своими старыми врагами? Лукас расправляет плечи и, не отрываясь, смотрит в полыхающие ртутью глаза: – Ты пытался нас убить, – слова разрезают удушливое пространство бара. На какое-то время повисает молчание. Лукас и Джексон сверлят друг друга взглядами, и звеняще-свинцовое напряжение, тщательно скрываемое обоими, грозит вырваться наружу и разнести все вокруг в мелкие щепки. – Я покаялся во всех своих грехах, – в конце концов Джексон склоняет голову в шутовском поклоне. – Ведь одна из заповедей Божьих гласит: не убий. Тэн ядовито скалится: – Только тогда о ней не помнил, правда? Джексон обходит Лукаса и, остановившись за спиной Тэна, осторожно наклоняется к нему: – Тогда я был одурманен страхом, крошка, – вкрадчиво шепчет он. – Ненавистью к самому себе. Искал Бога, который помог бы мне избавиться от проклятья. – И как, нашел? – с издевкой выгибает бровь Лукас. Джексон делает шаг назад и разводит руками: – Тогда мне казалось, что да. Тогда, – подчеркивает он, – мне казалось, что убийство себе подобных очистит мою собственную душу от греха. – Сколько ты убил после того, как мы сбежали? – Тэн резко вздергивает подбородок, и длинная сережка в его ухе, звякнув, задевает плечо. – Достаточно, крошка. Джексон тянется к серебристой цепочке, но в следующее же мгновение давится воздухом, потому что Лукас, молниеносно подхватившись на ноги, хватает его за горло. – Не смей, – шипит он. – Не смей его касаться. Не смей называть его крошкой, тварь. – Каждой твари по паре, верно? – хрипло смеется Джексон. – Прекратите, – ледяным тоном отзывается Юта. – Я не желаю видеть, как вы разорвете друг другу глотки из-за того, что случилось двести лет назад, – он постукивает пальцами по полированной поверхности стойки. – В конце концов… – он сощуривает сверкнувшие сапфирово-синим глаза и недобро ухмыляется. – Мы все здесь убийцы. . Тэн лежит головой у Лукаса на груди и бездумно вырисовывает узоры на его животе. Через приоткрытое витражное окно доносится шум компании на улице, кто-то громко выясняет отношения и ругается во весь голос, перекрикивая играющий из соседнего бара пьяно-мелодичный блюз. В комнате пахнет старым растресканным деревом, пылью и вишней с бергамотом. На прикроватном столике стоит недопитая бутылка шартрёза и два бокала на тонких резных ножках. – Думаешь, ему можно верить? – с легким беспокойством в голосе спрашивает Тэн. Лукас какое-то время ничего не отвечает и лишь мягко перебирает его волосы. – Знаешь, – наконец негромко начинает он, – Я весь вечер размышлял о словах Юты. – Мм? – Тэн поднимает голову. – О том, что мы все убийцы, – поясняет Лукас. – О, – насмешливо фыркнув, Тэн откидывается на подушки, – только не говори, что ты сейчас вдруг решил об этом вспомнить. Тебе нравится быть убийцей, – выделяет он и, приподнявшись на локте, смотрит Лукасу в лицо. – И мне нравится, – со смешком добавляет он и, протянув руку, аккуратно убирает со лба Лукаса длинные пряди. – И никто не имеет права нас судить. Лукас задумчиво поворачивается к нему: – Ты прав, – соглашается он. – Никто. Кроме таких же, как мы сами. – Звучит ужасающе абсурдно, – улыбнувшись, вздыхает Тэн. – Неуловимые для всего мира и такие уязвимые для себе подобных. За окном со звоном разбивается стекло, вдалеке воет полицейская сирена, голоса на улице становятся резче и злее. – Так странно, да? – Тэн садится на кровати и подтягивает колени к груди. – По всем законам жанра, мы должны бы друг другу доверять, а на самом деле каждый живет с ножом под подушкой. – У меня нет ножа под подушкой, – усмехается Лукас и, взяв Тэна за руку, тянет на себя. – Для меня – нет. А для других? – тот послушно укладывается рядом и невесомо целует его в плечо. – Для других, – Лукас хмыкает и привлекает Тэна ближе, – у меня целый оружейный склад. – Вот видишь, – Тэн тычется носом ему в изгиб шеи. – И даже для Юты? – смазанно шепчет он, скользя губами по ключице. – И даже для Юты, – коротко выдохнув, отвечает Лукас. . С самого утра улицы старого города наполняются разноцветно-громкой музыкой, оглушительным смехом и разговорами на множестве языков. Фестиваль, который привлекает толпы зевак, любителей покуролесить и натворить порой постыдных дел, о которых, по прошествии праздника, можно будет забыть еще на год. Марди Гра – единственный день, когда позволено все и даже больше. Один день – и бесконечная ночь после, которую способны пережить далеко не все. Царство разврата, королевство похоти, клондайк удовольствий с реками алкоголя и наркотиков. Буйство жизни во всех ее лучших и худших проявлениях одновременно. Чем ближе к закату, тем шире разворачивается происходящее безумие. Тэн стоит у балконной двери и, улыбаясь краешком рта, поглядывает на толпы людей, снующих внизу. – Неужели Юте это не надоедает? – оторвавшись от созерцания, спрашивает он. Лукас собирает волосы в небрежный хвост и пожимает плечами: – Я думаю, он привык. Тем более, – усмехается он, – очень удобно иметь настолько разнообразное меню. Тэн смеется и, подойдя к Лукасу, кладет ладони ему на плечи: – Присоединимся к празднику? – он пытливо заглядывает в глаза. – Юта еще и отчитает нас за то, что припозднились, – ухмыляется Лукас и, склонившись, затягивает Тэна в глубокий поцелуй. Тэн обвивает его шею, приподнимается на цыпочки и льнет всем телом, прижимаясь ближе. Лукас прикусывает его нижнюю губу и, нехотя отстранившись, хищно облизывается: – Приглашаю тебя на ужин, – он берет Тэна за руку и начинает кружить по комнате в импровизированном танце. Тэн улыбается, следуя уверенным движениям, и, приблизившись к двери, хитро подмигивает: – Предвкушаю очень хороший вечер. – По-другому и быть не может, – усмехается в ответ Лукас. Они спускаются по деревянной скрипучей лестнице в уже начинающий заполняться посетителями бар, и Юта широко улыбается им из-за барной стойки. Он мастерски смешивает коктейль, легко подкидывая бутылки и чередуя ярко-красный ликер с прозрачным ромом. – Как спалось, чертята? – подмигивает он. – Не сломали мне кровать? – подозрительно сощуривается он, но сразу же заливается смехом. – Ты спрашиваешь это каждый раз, когда мы останавливаемся здесь, – отзывается Лукас и оборачивается к Тэну. – Может, в следующий раз все-таки сломаем? А то он явно нам на это намекает. – Заманчивое предложение, – с готовностью соглашается Тэн. – Это будет ваш последний раз здесь, – грозит пальцем Юта. – Мои гостевые комнаты предназначены для бесконечно значимых и безмерно уважаемых людей, для тех, кто знает, что такое честь и достоинство, гордость и самодостаточность, взаимо… – О, так много приятных слов в мой адрес, – доносится насмешливый голос, и Джексон, прошествовав мимо Тэна и Лукаса, усаживается напротив Юты. – Да воздастся тебе сторицей. Лукас в вежливом недоумении поднимает брови: – Ты же не собирался оставаться. – А я остался, – пожимает плечами Джексон. – И знаете что? – он кривит губы в язвительной усмешке. – Очень порадовался, что в былые времена все-таки вас не убил, – он делает глоток любезно налитого Ютой шартрёза и ухмыляется. – Потому как в противном случае мир лишился бы очень пылкой и оч-чень громкой любви. А ведь Бог есть любовь. Лукас молча делает шаг к нему и, слегка наклонившись, шипит прямо в ухо: – То, что я терпел тебя вчера, еще не значит, что я буду терпеть тебя сегодня. – Детка, – Тэн мягко кладет ладонь Лукасу на плечо и, глядя Джексону в глаза, елейно скалится, – он просто завидует. Тэн не мигая смотрит в текуче-серебряные глаза и продолжает нагло усмехаться. Джексон сверлит Тэна пронзительным взглядом и, картинно вздохнув, склоняет голову: – Признаю, я поддался этому смертному греху. – Бог простит, – проникновенно откликается Тэн и, резко развернув Лукаса к себе, впивается страстным поцелуем. Юта звонко хохочет и театрально хлопает в ладоши: – Браво, мой любимый чертенок, браво! Тэн, не отрываясь от Лукаса, неопределенно взмахивает рукой. В конце концов он отстраняется и, облизнувшись, мило улыбается: – Хороший собеседник всегда знает, как подхватить настроение своего визави, – он смотрит на Джексона и триумфально вздергивает бровь. Лукас обнимает Тэна за талию и с не менее победным видом ухмыляется. – Какие у нас планы на вечер? – Тэн расслабленно опирается на стойку, всем своим видом демонстрируя, что разговор с Джексоном окончен. – Да я тебе точно говорю, это тот самый бар, Жизель! – входная дверь бара распахивается, впуская явно подвыпившую компанию из четырех человек. Тэн с Лукасом синхронно поворачиваются на знакомые голоса и переглядываются. – А вот и планы… – вполголоса мурлычет Тэн. – О, я их вижу! – парень хватает девушку за руку и тащит к барной стойке. – Мы вас нашли! – торжественно оглашает он и пьяно хихикает. Тэн натягивает на лицо приветливую улыбку и, быстро окинув взглядом компанию, поворачивается к Юте и Джексону: – Позвольте представить наших новых друзей, – он покровительственно хмыкает. – Это Хендери и Жизель. А это… – он удивленно поднимает брови. – Янян? Не знал, что вы знакомы. – А мы и не знакомы, – тот пожимает плечами и чуть пошатывается. – Ну, типа уже знакомы, но… – Короче, мы случайно встретились в другом баре, – перебивает его Хендери. – Как он назывался? – он поворачивается к Жизель, которая бесстыдно пялится на Юту. – В общем, неважно. Разговорились, решили, что вместе веселее, потом я рассказал о том, что два парня, которые нас подвезли, порекомендовали бар, и оказалось, что Янян тоже ехал с вами, ну вы только можете представить себе такое совпадение?! – восторженно взвизгивает он. – Короче, мы решили все-таки попытаться вас найти, а Сяоджун, – он указывает на настороженно оглядывающегося по сторонам парня с пепельными волнистыми волосами, – здесь живет и все знает, так мы и нашли гида, ну, и вот мы здесь. Привет! – наконец выговорившись, он шумно выдыхает и радостно щерится. Лукас задумчиво проводит пальцами по губам, пряча довольную усмешку: – Ну надо же, как удачно получилось… – А это… – выдержав паузу после длительной речи Хендери, продолжает Тэн. – Юта и Джексон, наши старые друзья, – с ухмылкой заканчивает он. – Привет, Ютааа, – кокетливо тянет Жизель и буквально ложится грудью на стойку. – Привет, – равнодушно хмыкает тот. – А у вас можно попросить простой воды? – осторожно отодвинув Жизель, жалобно просит Сяоджун. – Какая вода? – Жизель дует губы, не прекращая стрелять глазами в Юту. – Простая, – устало отмахивается Сяоджун и сокрушенно качает головой. Юта нагибается над деревянной поверхностью и изучающе заглядывает ему в лицо: – Конечно, солнышко, – ласково воркует он и, отвернувшись, ловким движением достает высокий стакан. Жизель оскорбленно вздергивает нос и фыркает. Хендери деловито изучает выставленные за спиной Юты бутылки, Янян, все так же нетвердо стоя на ногах, улыбается Тэну и Лукасу: – Вы типа классные, знаете? – он хлопает Тэна по плечу. Джексон иронично хмыкает и продолжает неторопливо потягивать зеленый ликер. – А у тебя такие линзы крутые! – восхищенно обращается к нему Янян. – Никогда таких не видел, хотя на каждый Хэллоуин я типа всегда придумываю костюмы. – Спасибо, – отвечает Джексон и салютует уже полупустым бокалом. – А где ты такие купил? – не отстает Янян. Джексон медленно моргает и с наигранным сожалением ведет плечом: – Это была последняя партия, таких уже не найдешь. Тэн ухмыляется и пробегается пальцами по взъерошенной шевелюре Яняна: – Иногда достаточно посмотреть в глаза – и ты получаешь такие линзы в вечное пользование, – он невинно хлопает ресницами в ответ на вопросительный взгляд. Джексон зло сощуривается: – Неужели? – Что? – сладко улыбается Тэн. – Тебе не нравится? – подхватывает его настроение Лукас. Джексон сверкает серебряными радужками и цедит сквозь зубы: – Благими намерениями вымощена дорога в ад. Тэн заливается смехом и подхватывает Лукаса под руку: – Ты, вероятно, знаешь туда дорогу? – Всем воздастся по делам их, – любезно парирует Джексон. – Воу-воу, я только сказал, что мне нравятся его линзы, – отпрянув, округляет глаза Янян. – Тебе лучше быть поосторожнее со словами, – не оборачиваясь, бросает Джексон. – Ютааа, а сделай мне какой-нибудь интересный коктейль, – жеманничает Жизель. – И мне, пожалуйста! – вклинивается Хендери. – Как вы вообще еще живы, – Сяоджун роняет голову на руки и обреченно поглядывает на Юту из-под пушистых ресниц. – И мне пива! – оживляется Янян. – Янян, – утомленно поворачивается к нему Сяоджун, – почему ты не отпустил меня домой? Я устал, – стонет он и укладывается щекой на барную стойку. – Солнышко, – Юта небрежно прочесывает его волосы и, скользнув по подбородку заставляет посмотреть на себя. – Здесь ты можешь отдохнуть так, как нигде до этого. Сяоджун тяжело посматривает на него в ответ: – Я хочу домой, – мрачно произносит он и, отпив из подставленного Ютой стакана, подпирает щеку ладонью. – А не хочешь предложить отдохнуть мне? – призывно выгибается Жизель, на что Хендери со стыдом прикрывает лицо ладонью. Юта смеривает ее с ног до головы и, пожав плечами, указывает на Сяоджуна: – Прости, малышка, но солнышко явно больше устал, чем ты. – Но я не… – лепечет Жизель, но Хендери приобнимает ее за плечи и оттаскивает в сторону. – Жи, не надо, – морщится он. – Отстань, Дери, – та сбрасывает его ладонь и обиженно отходит подальше. – А знаете что? – вдруг весело отзывается Тэн. – Юта, предлагаю закрыть бар и пойти гулять, – он неопределенно ведет рукой. – Или же, – он многозначительно поднимает указательный палец. – Можно закрыть бар и устроить здесь вечеринку только для своих. Юта на мгновение хмурится, но тут же широко скалится: – Ты помнишь главное правило? – обманчиво добродушно улыбается он. – Конечно, – просто подтверждает Тэн. – А что за правило? – навостряет уши Хендери. Джексон ухмыляется краешком рта: – У этого места и его хозяина, – он указывает на Юту бокалом с остатками шартрёза. – Есть свои традиции. Например, вести себя прилично, – скучающим тоном продолжает он. – Не подвергать посетителей опасности… – А какая здесь может быть опасность? – фыркает Янян. – Что мы напьемся до зеленых чертей? – он бросает взгляд на Джексона и хихикает: – Типа без обид. Юта кривит губы: – Это тоже. Но не переживайте, вам ничего не грозит, – заговорщицки подмигивает он. – Вы – приглашенные гости, – он отвешивает шутовской поклон Тэну и Лукасу. – Хотя я, если честно, не рассчитывал на такой щедрый подарок, – он усмехается и, долив Джексону, наполняет бокал и для себя. Жизель поправляет волосы и стреляет глазами в Юту: – А что, для приглашенных гостей есть дополнительные привилегии? Юта окидывает ее безразличным взглядом и холодно улыбается: – Конечно, малышка. Ты себе даже не представляешь. – Расскажешь? – выгибает бровь Жизель. – Или, мм… – она намекающе прикусывает губу. – Покажешь? Юта одним махом осушает свой бокал и склоняется к скучающему Сяоджуну: – Как дела, солнышко? Тот недоверчиво косится и делает глоток воды: – Почему ты называешь меня солнышком? Джексон давится шартрёзом, Тэн понимающе подмигивает Юте, а Лукас утыкается Тэну в макушку и тихо фыркает. – Потому что ты солнышко! – весело подхватывает Хендери и, бросив взгляд на Жизель, треплет Сяоджуна по голове. Янян закатывает глаза и, со стуком поставив свое пиво на стойку, оглядывается по сторонам: – Классное место, – выдает он. – И музыка типа супер. Юта с наигранным смущением пожимает плечами: – Спасибо, – он снова обращает внимание на Сяоджуна. – Солнышко, давай я приготовлю тебе коктейль, после которого ты забудешь, что такое скука? – Мне не скучно, – хмуро говорит тот. – Я просто устал. – Забудешь, что такое усталость? – моментально реагирует Юта. Сяоджун несколько секунд не мигая смотрит на него и, в итоге сдавшись, кивает: – Ладно. Тэн поворачивается к Лукасу и, привстав на цыпочки, тихонько шепчет, ухмыляясь: – Тебе не кажется, что Юта нашел себе новую игрушку? Лукас облизывает губы: – Ежегодная лотерея, и у нас есть новый победитель, – негромко подтверждает он. – Одобряю. – О, – удивленно поднимает брови Тэн. – Он тебе нравится? – А тебе? – сощурившись, возвращает вопрос Лукас. – Я не стану забирать у Юты добычу, – с фальшивой грустью качает головой Тэн. – Бог завещал делиться, – под нос себе усмехается Джексон. – Скажи это Юте, – резко наклонившись к нему, шипит Тэн. – Я не посягаю на чужое, – хмыкает Джексон. – В отличие от вас. Тэн недобро сверкает глазами и скалит клыки, но Лукас притягивает его к себе и целует в губы. – Так и быть, – решительно выдыхает Юта. – Пойдемте прогуляемся. Я знаю неподалеку одно прекрасное метро на набережной, где почти нет людей, зато открывается потрясающий вид на город. Жизель довольно выпрямляет спину и одергивает короткую юбку, Хендери согласно трясет головой, тогда как Янян недоверчиво прищуривается: – А что это за место, где в такое время почти нет людей? Сейчас типа везде много людей. – Не волнуйся, – успокаивает его Тэн. – Юта здесь живет примерно сотню лет, он знает. – Я здесь тоже живу примерно сотню лет, но я не знаю, – скептически кривится Сяоджун. – О, солнышко, – снисходительно произносит Тэн. – Просто доверься Юте. – Довериться тому, с кем знаком десять минут? – иронично уточняет Сяоджун. – Тебя никто не убьет, – с едва скрываемым за улыбкой раздражением отвечает Джексон. – По крайне мере, если ты сам этого не захочешь, – добавляет Тэн и заливается смехом. Жизель бросает на него неодобрительный взгляд и брезгливо фыркает. Хендери широко открытыми глазами пялится на Лукаса, который, сощурившись, выразительно выгибает бровь. Юта откровенно хохочет с них и поднимает руку, привлекая внимание всего бара: – Уважаемые и драгоценные посетители, дорогие и любимые гости, прошу меня простить, но бар на сегодня закрывается! – он скалится и, состроив жалобную гримасу, дергает плечом. В ответ ему звучит недовольный гул, который Юта перебивает, включая музыку погромче. На улице нарастает шум гуляющей толпы, сквозь разноцветные окна все так же пробивается керосиново-дымный свет фонарей, и бар играет неясными тенями каждого покидающего заведение гостя. . – Как, вы говорили, зовут вашего друга, который так и не соизволил явиться в Новый Орлеан? – Тэн расслабленно вытягивает ноги, сидя на широких каменных ступенях, что спускаются к самой воде, и присасывается к горлышку бутылки с зеленым ликером. – Тэён, – нервно отвечает Жизель и, обхватив колени, ниже натягивает рукава тонкой кофты. Свежесть воды заставляет ежиться, а застоялый запах реки не позволяет сполна насладиться теплым вечером. Канал темнеет мертво-черными переливами и приковывает взгляды даже тех, кто давно привык к подобному зрелищу. На небе сияет луна, и звезды, словно стесняясь, лишь неярко подмигивают холодными огоньками. – Он так и не объявился? – в картинном удивлении округляет глаза Тэн и, опершись ладонями позади себя, запрокидывает голову. Лукас берет отставленный в сторону ликер и с ухмылкой делает большой глоток. – Нет, – хмурит брови Хендери. – И если раньше я мог списать все на излишнюю эмоциональность Жи, то сейчас уже и сам начинаю волноваться. – А я тебе говорила! – Жизель шлепает его по руке. – У Тэёна были огромные глаза, крохотный шрам на скуле и красивые точеные пальцы? – скучающим тоном спрашивает Лукас. Жизель и Хендери одновременно поворачиваются к нему: – Откуда ты знаешь? – крупно вздрагивает Жизель. – А еще у него были маленькие татуировки над локтями, правда? – подхватывает Тэн. – Откуда вы знаете?! – Хендери подскакивает на ноги и ошеломленно смотрит на Тэна с Лукасом. Тэн сыто потягивается: – Мы провели прекрасную ночь вместе. – Он был очень отзывчивым, – ухмыльнувшись, добавляет Лукас. – Нашим малышом, – мило улыбается Тэн и начинает хохотать. – Что там у вас такого смешного? – Юта, оторвавшись от разговора с Яняном, Сяоджуном и Джексоном, заинтересованно вытягивает шею. – Ничего, – беспечно пожимает плечами Тэн и, прикрыв глаза, глубоко вдыхает нагретый за день воздух. – Просто мы нашли общих знакомых, – усмехнувшись, Лукас снова отпивает из бутылки. – Какого черта?! – подхватывается на ноги Жизель. – Что вы знаете? Что с ним?! Лукас поднимается во весь рост, в один шаг пересекает разделяющее их расстояние и резким движением притягивает ее голову к себе: – Ничего, малышка, – шипит он и вперивается колким, переливчато-рубиновым взглядом. – С ним ничего не случилось. Жизель несмело отступает назад и как завороженная смотрит на Лукаса. – Хорошо, – покорно шепчет она и садится обратно на ступени набережной. Хендери оторопело переводит взгляд с Жизель на Лукаса: – Что ты сделал?.. – О, он устал с вами возиться, – лениво зевает Тэн. – Вы задаете слишком много вопросов. Лукас новым рывком привлекает Хендери – и тот, следуя за Жизель, молча усаживается на прохладный бетон. – Лукас, как невежливо с твоей стороны, – осуждающе цокает языком Юта. – Ты не ценишь наших гостей, – он делает паузу. – И ломаешь мне кайф. – А что происходит? – пьяно оборачивается Янян и, зажмурив один глаз, пялится на Тэна с Лукасом. – Янян, – Тэн встает и, расправив плечи, неотрывно сверлит его огненно-топазовым горящим взглядом. – Тебе лучше пойти домой. Ты пьян. Тот фыркает, даже не делая попытки встать, и, взъерошив челку, склоняет голову к коленям: – Я пьян, и что? Типа разве не это было основной целью? – Пожалуйста, иди домой, – чуть дрогнувшим голосом настаивает Тэн. – А почему это ты вдруг решаешь, кому идти домой? – ощеривается Юта, поднимаясь на ноги. – Прекратите, – ровно говорит Джексон. – Нет, объясни мне, Тэн, – гнет дальше Юта. – Ты сам решил прогуляться, – полным яда тоном подчеркивает он и подходит ближе. – Что не так? – Прекратите, – так же спокойно повторяет Джексон. – Юта… – робко протягивает руку Сяоджун, пытаясь ухватиться за ладонь Юты. Его взгляд плывет, фокусируясь только на нем. – Какого черта здесь происходит? – напряженно хихикнув, спрашивает Янян. – Каждой твари по паре, да, Джексон? – со смешком выдыхает Тэн. – Так забирай свою, раз у меня не получается отправить его подальше от нас, – он с болью ухмыляется и указывает глазами на Яняна. – Единственные твари здесь мы, – бесстрастно произносит Джексон и кладет руку на плечо Яняну. – Останься здесь, – припечатывает он, стоит только ему поймать настороженный взгляд. Янян моментально успокаивается и стеклянными глазами таращится на темную гладь воды. – Янян? – взволнованно дергает его за рукав Сяоджун. – Янян! – Янян... – задохнувшись, шепчет Тэн. Тот никак не реагирует, продолжая сидеть на широких ступенях бесчувственным изваянием. – Что вы с ним сделали?! – взвивается Сяоджун. Юта резко поворачивается к нему и, схватив за подбородок, пронзительно шипит: – Не ввязывайся, солнышко. Сяоджун послушно оседает и смиренно кладет руки на колени. – Какого хрена, Тэн?! – Юта подлетает к Тэну и толкает его в грудь. Лукас мгновенно оказывается рядом и, заслонив Тэна, блестит остро-пламенными глазами: – Не смей его трогать, – низко рычит он. – А то что? – колко улыбается Юта. – Что ты мне сделаешь, красавчик? – Я убью тебя, – спокойно обещает Лукас. – Прекратите! – Джексон оказывается рядом с ними. – Юта, ты ведешь себя как ребенок! Этот вечер должен был так закончиться, разве нет? Какого дьявола ты устраиваешь истерику? – О, – вдруг ухмыляется Тэн и с делает шаг вперед. – Кажется, я понял… – он задумчиво проводит пальцами по губам. – Кажется, кто-то неправильно воспринял посыл о том, что каждой твари по паре. – Тэн… – предостерегает Джексон. – Кажется, – не обратив на него внимания, продолжает тот, – кто-то решил оставить себе нежное солнышко, да? – он взглядом указывает на Сяоджуна. – И кому-то слишком жаль, что я решил подвести этот вечер к единственно верному исходу? – он грубо хватает Юту за горло и облизывает клыки: – Я голоден, мой дорогой друг. И плевать я хотел на твои любовные драмы. – Тэн! – раздраженно восклицает Джексон. Юта медленно отступает, не сводя глаз с Тэна: – Ты думал, что тебе все легко дается, да? Что у тебя есть власть, сила, любовь, – выплевывает он. – Так вот не думай, что это навечно. – Ты мне угрожаешь? – вскидывает бровь Тэн. – Я тебя предупреждаю, мой дорогой чертенок, – обманчиво ласково улыбается Юта. – Не приходи со своими правилами в чужой дом. – То есть твой дом для нас чужой? – Тэн с придыханием смеется. – Не думал, что когда-нибудь услышу подобное. – Тэн, – Лукас трогает его за плечо. – Нам лучше уйти. – Нет, подожди! – мягко отталкивает его Тэн. – Я думал, что у меня есть друг. Юта, сколько лет мы знакомы? Юта зло ухмыляется и смотрит на него в упор: – У тебя есть друг. Но не надо его злить. – Знаешь, в эту игру можно играть вдвоем, – цедит в ответ Тэн. – Но у меня нет на это никакого желания. – Не поверишь, мой любимый чертенок, у меня тоже, – елейно скалит клыки Юта. Его глаза в темноте сияют электро-синим. – Нам пора, – холодно отрезает Лукас и берет Тэна за локоть. – Спасибо за гостеприимство, – он бросает быстрый взгляд на Юту и, уверенно взяв Тэна за руку, уводит прочь, не оборачиваясь. . Тэн сидит на капоте автомобиля и мрачно наблюдает за празднично-оживленной даже в столь позднее время улицей с толпами людей. – Мы никогда сюда не вернемся, да? – он поднимает глаза на Лукаса. Лукас отводит взгляд и вертит на пальце ключи от машины. – Не вернетесь, – со стороны раздается спокойный голос. Тэн оборачивается и поджимает губы: – Джексон, – ничего не выражающим тоном говорит он. – Хотите расскажу страшную тайну? – Джексон останавливается рядом с ними и, покачнувшись с пятки на носок, тянет вверх уголок рта. – Юта давно хотел вас уничтожить. Ему просто нужен был повод. И ты, Тэн, так неосторожно его предоставил. А еще он убил ваших знакомых, – словно говоря о прогнозе погоды, оповещает Джексон. – Кроме… – он на мгновение замолкает и ухмыляется. – Кроме солнышка. – Ему настолько одиноко? – уничижительно усмехается Тэн. Джексон повторяет его гримасу и засовывает руки в карманы: – А как ты думаешь? Мимо проносится шумная компания, разливая на себя алкоголь из высоких пластиковых стаканов. Кто-то роняет длинную нитку блестящих бус – и она с трагически-тихим позвякиванием разлетается по всему тротуару. – Я ни о чем не думаю, – фыркает Тэн и отворачивается. – Джексон, а что думаешь ты? – Лукас подступает ближе и сверлит его холодными, поблескивающими гранатовым глазами. Джексон глубоко вздыхает и, не глядя на Лукаса, рассматривает тусклый газовый фонарь на стене дома. Где-то с балкона сверху слышится пьяный хохот и фальшивое пение. – Я пришел призвать к покаянию не праведников, а грешников, – одними губами произносит он и ухмыляется. – Нас? – насмешливо сощуривается Лукас. – Нет, – хмыкнув, качает головой Джексон и, немного помедлив, вполголоса добавляет: – Себя. На несколько бесконечных секунд воцаряется молчание. – Почему? – натянуто спрашивает Тэн. Джексон достает сигареты из кармана и, подкурив, смачно затягивается: – Один из смертных грехов – зависть. Она превращает людей в чудовищ и заставляет творить настолько ужасные дела, что для их искупления не хватит целого ада, – он стряхивает пепел. – Уезжайте. Уезжайте и не возвращайтесь. Юта никогда не простит вам ваше счастье, даже если обретет собственное. Лукас поднимает взгляд в лакрично-звездное небо и шумно выдыхает: – Ты для этого вернулся? Чтобы предупредить нас? Джексон ведет плечом и криво улыбается: – Так и при завершении дела проявите то же усердие, что вы проявили при его замысле. По улице продолжают сновать пьяные компании, где-то вдалеке слышится вой кареты скорой помощи. Лукас небрежно опирается на крышу автомобиля и устало трет переносицу. Тэн скрещивает руки на груди и ежится: – А ты? Что ты сам собираешься делать дальше? Джексон со смешком отшвыривает окурок на усыпанный бусами грязный тротуар: – Я? Я собираюсь встретить рассвет на самом солнечном пляже этого чертового города. Все это, – он широко раскидывает руки, – было хорошим приключением. И вы тоже, – подмигивает он. Джексон глубоко вздыхает и, в последний раз улыбнувшись Тэну и Лукасу, разворачивается и не спеша удаляется прочь, на ходу снова доставая сигареты. – Да любите друг друга, как я возлюбил вас… – шелестит Тэн, глядя ему вслед. – Ибо благодатью вы спасены через веру, – горько хмыкает Лукас и опускает взгляд. Тэн тяжело сглатывает и закрывает глаза. Где-то вдали узких улочек с нависающими сверху резными балконами звучит скрипично-надрывное соло, одинокие бусины перекатываются по серому асфальту и драгоценными каплями опадают с бордюра. Праздничная иллюминация слепит пульсирующе-призрачными огоньками и превращает лица людей в восковые посмертные маски. Лукас медленно подходит к Тэну и, склонившись, касается губами волос: – Поехали отсюда, – шепчет он. – Куда? – Тэн обнимает его за талию и тесно прижимается к груди. – Как можно дальше, – тихо отвечает Лукас. – Как можно дальше. В воздухе пахнет алкоголем, табаком, пряной гнилью, вишней с коньяком, джином с бергамотом. Сверкающие бусы рассыпаются и разбито хрустят острыми осколками под подошвами прохожих и шинами черной глянцевой машины. В воздухе пахнет смертью.