Радости тяжёлого дня

17 декабря. Снег завораживающе кружит в воздухе, медленно оседая на поверхность, чтобы в конце концов растаять. Стемнело ещё шесть часов назад. Совсем скоро Новый год, однако новогодним настроение в душе нашей героини и не пахнет. Мария Куликова может на опыте подтвердить, что декабрь никогда не бывает лёгким, вот и сейчас она совершенно вымотанная и разбитая выползает из такси после двенадцатичасовой рабочей смены и долгих московских пробок в качестве вишенки на торте. Она любит свою работу, своё дело всей душой, но бывают сложности. Неприятные режиссеры, неприятные партнеры, не всегда всё получается, как требуется. Проект, съемки которого пришлись на настоящий момент, оказался тяжёлым для Маши, особенно сегодняшняя смена. У неё никак не получалось отыграть одну из сцен так, как нужно. Осложнялась ситуация тем, что попался очень строгий и дотошный режиссёр, который и междометия в разрез со сценарием не давал сказать. Маша, конечно, как настоящий профессионал, прислушивалась ко всему и усердно старалась делать всё так, как требовали. Но режиссеры — народ несдержанный, моментами нервный, могут и прикрикнуть. И не всегда Маше удаётся это стойко выносить, пусть она и понимает, что это обычные рабочие тонкости. Коротко говоря: настроения ноль, сил и того меньше. Маша всю дорогу только и мечтала, что о тёплой постели. Полтора часа назад, сидя в такси, она с улыбкой ответила на сообщение от Макса, который интересовался, что для его дамы приготовить на ужин. Такая совсем будничная мелочь, которая согревала женщину в этот холодный декабрьский денёк. Поворачивая ключ в дверном замке, Маша подумала, что уже нет ни сил, ни желания даже на ужин. Дом встретил её приятным теплом и ароматом какой-то горячей, свежеприготовленной еды. — Я дома, – крикнула блондинка на весь просторный коттедж, освобождая уставшие ножки от сапожек. Макс, который выглядел совершенно по-домашнему, уютно, вышел из кухни с тёплой улыбкой. Радостный, что его любимая женщина наконец-то дома и больше не заставляет его скучать. По ней и в целом. Сегодня у него выходной, что случается крайне редко. Это удача, но артист просто не привык к такому и не понимал, что ему делать в эту кучу свободного времени. Однако он был несказанно счастлив провести вечер с любимой. Омрачалось это тем, что смена Маши затянулась на полтора часа дольше планируемого. А сейчас ещё и тем, что выглядела она совершенно убитой. Кажется, чудесный романтик был под угрозой. — Здрасти, какую красивую девушку к нам занесло, - протянул он, - с опозданием, правда. Маша захныкала, сразу же передавая весь свой настрой. — Я так устала, ужас. Макс сразу перестал ёрничать, видя состояние любимой женщины, и подошел к ней, помогая снять пальто. — Ну, моя маленькая, сейчас покормлю тебя, раздену, уложу в комфортную кроватку и сделаю массаж. И всё будет хорошо, да? Маша закивала словно маленький ребёнок, которому после посещения врача пообещали купить конфет и новую куклу. Максим легонько чмокнул блондинку в висок, приобнимая сильными руками её хрупкие плечи. — Только я есть совсем не хочу, Максюш. Очень хочу в душ и в кровать. Маша подняла на него большие, полные страданий, глаза. Максим поджал губы, но спорить не стал. И подумал, что после душа у неё может ещё разыграться аппетит. После спасительных водных процедур, которые согрели, расслабили и смыли весь сегодняшний день, Маша застала Аверина сидящим на диване в гостиной. На стеклянном столике, который располагался перед диваном, стояли два бокала красного вина и тарелка с сыром. Максим рассудил, что если уж женщина отказывается есть нормально, то соблазнит её хоть на такую пищу. — Иди ко мне, малышка моя, - обратил теплый взгляд к объекту своей любви и нежно позвал он. Протянул руки, показывая, как он её ждёт, и как жаждет, чтобы она, наконец, расслабилась в его объятиях, закрывающих её от всего негатива этого мира. Маша же со счастливой улыбкой едва ли не допрыгала до манящей мягкой поверхности. Прижавшись к его торсу, она наконец ощутила покой. Куликова была убеждена, что счастье заключается не в каком-то грандиозном событии или достижении. Оно не случается пару раз в жизни и не длится какой-то долгий период. Оно эфемерно. Счастье для Маши было в будничных мелочах. Выпить чашку ароматного кофе утром. От души посмеяться с подругами за ужином. Услышать крик сына после школы: «мам, я дома!». Тёплые объятия любимого мужчины, от которого дурманяще пахнет парфюмом в перемешку с его собственным природным запахом. Маше захотелось замурлыкать, как кошке. И никогда больше не отлипать от мужчины. Будто почувствовав, мужчина еле слышно произнёс: — Кошка. — Мяу, - Маша засмеялась. Маша так крепко прилипла к Максиму, и отлипать, по всей видимости, не собиралась, что дотянуться до бокалов возможности, кажется, не осталось. Макс медленно поглаживал её по спине. — Ну, что там у тебя на работе сегодня было, рассказывай. Куликова вздохнула. — Да ничего такого. Просто день был тяжёлый. И говорить о нем сейчас не хотелось. Максим не стал настаивать, ощущая нежелание Маши переживать этот день снова. — Ты уверена, что не будешь есть? Небось за весь день кусочка в рот не положила. С их графиком и напряженной атмосферой на площадке не редкостью было пропускать абсолютно все приемы пищи за день. — Не правда, - запротестовала Маша, - Я три часа назад всего ела. Честное пионерское. — И что ела? Яблоко? — Салат. «Ладно» мысленно принял ответ Аверин. Не полноценный ужин, но хоть что-то. Маша неожиданно всё-таки оторвалась от мужчины, ловко подхватила пальцами кубик сыра, отправила его в рот, взяла бокал и вернулась к источнику тепла. Успев сделать всего глоток этого божественного напитка, Маша была ошарашена и конфискацией бокала, и тем, что её источник тепла вдруг поднялся с удобного дивана. Максим взял её за руки и легонько потянул, призывая следовать его примеру. Прочитав в удивленных глазах любимой: «Куда?», он поспешил пояснить: — Пойдём, хочу немного порадовать тебя. — Чем, позволь узнать? Маша не любила сюрпризы и неожиданности. Но всё же лениво поднялась с места, так и не дождавшись ответа. Пара дошла до спальни. Макс поставил Машу рядом с кроватью и аккуратно снял тёплую вязаную кофту с плеч женщины. — Тааак, - протянула Маша. Когда Максим подхватил края её шелковой майки, Маша уже с ухмылкой на лице многозначительно во все глаза смотрела на мужчину, молчаливо ожидая какого-то пояснения. — Массаж тебе буду делать, женщина, - последовало то самое пояснение. — Ааа, - понимающе протянула Маша, - Это мы любим. — А что не любим? — Не любим, когда не знаем, чего ожидать. — Ну, ты что, не доверяешь мне? - Максу было слегка обидно. — Не говори глупости, доверяю, - Маша положила нежные пальчики на шею Максима, - Просто не люблю неизвестность, ты же знаешь. Кажется, день грозил завершиться самым прекрасным образом, полностью стерев все неприятные моменты. Массаж вознёс Машу чуть ли не до небес и сделал её ещё счастливее. Макс прекрасно владел этим искусством и своими руками. Завершив массажную сессию нежным поцелуем в лопатку, Макс наклонился к ушку расслабленной женщины: — Но это ещё не всё. Говоря честно, Маша уже была на подходе ко сну, и поэтому не сразу среагировала. Когда мозг обработал информацию, Куликова перевернулась на бок и вопросительно уставилась на мужчину. Аверина же как магнитом взглядом притянула совершенно ничем не прикрытая оголенная грудь блондинки. Тысячу раз её видел, но каждый раз не мог ничего с собой поделать, не мог оторвать взгляд от прекрасного вида. Беря блондинку за плечи и окончательно кладя на спину, Максим серьезным голосом настоятельно проговорил: — Машуль, я тебя попрошу только расслабиться и наслаждаться, договорились? Делать ничего не нужно. Маша ничего не ответила, но в ее взгляде не промелькнуло отказа или настороженности, она просто продолжила выжидающе смотреть на Макса с каким-то спокойным интересом. Максим потянулся к ее лицу, накрыв губы тёплым, нежным поцелуем. Секунда за секундой превращала их поцелуй из мягкого в более страстный. Остатки сна окончательно покинули Машу, которая уже находила желание и наслаждение в другом. Женщина обнимала Максима, проводя аккуратными пальцами по голове, щекам и ушам, перемещая их на шею и широкие плечи. Постепенно влажные поцелуи Макса перетекли на шею и грудь, а Маша всё сильнее сжимала волосы мужчины, ещё больше разогреваясь от губ, ласкающих ее эрогенные зоны. Она снова поймала себя на мысли, что вот он — ещё один момент эйфории, ещё один миг абсолютного счастья. Быть с ним здесь наедине, чувствовать себя безумно желанной, полностью доверять и расслабляться в его горячих руках, где-то в уголочке сознания помня, что за окном мягко оседают на холодную землю белые хлопья. Максима приводила в восторг грудь его женщины. Особенно, когда он имел возможность ласкать языком аккуратные розовые соски, иногда даже выпуская стоны от удовольствия. Маше казалось, что этот процесс нравится ее партнеру больше, чем ей самой. — Мой хороший, - донёсся хриплый, но по-прежнему бархатный голос до слуха мужчины. Столько в ней было нежности к нему. Сколько в нем было того же чувства к ней. Максим, пересчитав поцелуями рёбра любимой, уже плавно спустился к животу, оставляя на нем мелкие поцелуи и придерживая женщину за бока, как будто она могла сейчас сбежать. Но на самом деле ему просто нравилась её талия. Мужчина уже касался губами, а затем и языком, зоны, граничащей с резинкой штанов, от чего у Маши забегали мурашки по всему телу. Макс оторвался от кожи любимой и взглянул на ее лицо. Разморенное от горячих ласк, с розовым румянцем на щеках, выражающее абсолютное блаженство. Идеальные даже после полного рабочего дня светлые кудряшки разметались по постели. Удовлетворённый увиденным, он потянул остатки одежды женщины вниз. Богиня. Королева. Скульптура, вышедшая из под рук самых искусных мастеров эпохи Возрождения. Его романтическо-поэтическая натура вновь и вновь находила ещё тысячи сравнений. Мужчина легонько прикоснулся губами к низу ее живота. В нос сразу же проник сводящий с ума запах возбуждения. Почувствовав его губы на своём интимном месте, Маша слегка напряглась от неожиданности. Уловив это состояние, Макс сразу же поспешил заглянуть в немного испуганные глаза своей женщины: — Тшш, - он погладил руками её бёдра с внешней стороны и улыбнулся уголками губ, — Ну, ты чего, малыш? Кожа на его руках была слегка грубоватой, но прикосновения были нежными и ласковыми, от них Маша всегда успокаивалась. Она уже догадалась, что он хочет сделать. Это не было чем-то, чего он не делал раньше, но сейчас почему-то это стало для Маши неожиданностью. А на неожиданности она инстинктивно реагировала внутренним зажимом и волнением. Максим оставил пару поцелуев сбоку на ее ягодице, плавно перемещаясь на внутреннюю сторону бедра. Мужчина по-настоящему наслаждался мягкостью её кожи. Машу ещё больше бросило в жар. Максим положил руки на обе ноги женщины. Маша не сжимала их, но и разводить сама, кажется, не спешила, поэтому это действие легло на плечи Максима, который сразу же после довольно умостился ровно между ногами любимой. Маша согнула колени. Блондинка до сих пор испытывала малую долю неловкости. Разумом она понимала, что это нормально, что это в порядке вещей. К тому же Маша чувствовала такое желание от Макса, желание дарить ей это удовольствие и абсолютное наслаждение процессом с его стороны. Но почему-то в голове каждый раз красной бегущей строкой проносился вопрос: «Он что, действительно делает это, потому что он ХОЧЕТ это делать?!». Однако такие мысли в её голове не задерживались надолго. Макс обхватил руками её бёдра и сделал первое движение языком между влажными складками. Маша вздрогнула, закусила губу и непроизвольно выгнулась, сжимая руками простыни под собой. Мужчина коснулся поцелуем эпицентра её возбуждения, после чего начал набирать темп своим языком, не позволяя женщине даже перевести дыхание. Маша больше ни о чем не могла думать, запрокинув голову и прикрыв глаза от нереальных ощущений. Все её мысли были сосредоточены на его языке между её ног. Она не сдерживала стоны, а Максим считал их своей наградной. Он очень любил её голос, особенно в такие моменты. Хотя, кажется, в этой женщине не было ничего, что бы он не любил каждой клеточкой себя. Маша ничего не могла с собой поделать и выгибаясь инстинктивно двигалась ещё ближе к Максиму. Её ноги так же раскрывались ещё шире, давая мужчине больше пространства. В какой-то момент для ещё большей полноты ощущений Маша положила одну руку себе на грудь и сжала, всё больше теряясь в этом потрясающем процессе. Аверин вытворял какие-то невероятные, на взгляд Маши, вещи, точно находя все самые чувствительные точки, зная, в какой момент и где нажать, втянуть и прикусить. Нетерпеливо вылизывал всю её влагу. Ему до сноса крыши нравился её солоноватый вкус, мягкость и тепло её кожи. Он получал не меньше наслаждения, чем она. За окном всё также продолжал падать белый снег. А Маша продолжала всё больше падать в бездну. Терялась в своих ощущениях и ни о чем не жалела. — Мааааакс, - Маше показалось, что этот срывающийся голос, теряющийся в её учащенном дыхании, принадлежал не ей. Куликова в миг ощутила, что воздух в комнате стал спертым, как в бане, и она поймала себя на мысли, что не отказалась бы сейчас распластаться прямо на снегу, которого за пределами дома было валом. Маша разгоралась всё сильнее и сильнее, её стоны становились всё более протяжными и громкими, а Макс всё увеличивал темп и давление. Губы уже были искусаны их владелицей едва ли не до крови. В последнюю минуту перед оргазмом Маша всё же запустила руки в волосы мужчины. От этого действия Максима захлестнуло нежностью. Апогей безумия накрыл Марию мощными волнами, которые пустили по всему телу приятное тепло. Максим не отрывался от женщины до тех пор, пока её колебания не прекратились полностью, а она не разжала руки на его волосах. Затем он оставил заключительный влажный поцелуй в её разгоряченном месте, переместившись губами на внутреннюю сторону бедра, где кожа стала ещё более чувствительной, и прикосновения вызывали мелкую дрожь в теле Маши. Максим поднялся наверх, к желанным губам, запечатлев на них влажный поцелуй. Машу, кажется, начало накрывать новой волной возбуждения от ее собственного привкуса на его языке и губах. Она невольно углубила поцелуй, едва ли снова не начав стонать от удовольствия. Макс первым разорвал поцелуй и провёл пальцем от её виска по щеке. Маша, как кошка, разлилась в абсолютно счастливой улыбке и распахнула ресницы, открыв перед Максом светящиеся счастьем голубые глаза. Аверин видел всё это как будто в замедленной съемке, дивясь, что такая красота вообще возможна во вселенной. Её глаза сейчас казались ему ещё ярче обычного. — Если все ужасные дни будут заканчиваться ТАК, то я готова терпеть ужасные дни каждый день. Макс рассмеялся, захватывая своё маленькое нежное сокровище в объятия. — Макс, спасибо. В её словах было столько нежности и безграничной искренней благодарности, что внутри него — довольно таки брутального мужчины — запорхали бабочки. — Надеюсь, я хоть немного скрасил твой тяжелый день. «Хоть немного», — Маша мысленно рассмеялась над тем, в каких масштабах Макс представлял то, что он сейчас с ней сделал и какие ощущения подарил. — Кажется, я люблю тебя ещё больше, — прошептала женщина. — Поняяяятно, только сексы от меня нужны, — в шутку обиженно возмутился Макс, на что Маша легонько стукнула кулачком в его грудь и засмеялась. Максим уткнулся носом в любимые светлые волосы, а Маша свернулась калачиком на его груди и, ощущая непередаваемое спокойствие, уже через пару минут крепко уснула. Снегопад закончился глубокой ночью. Их счастье, кажется, не закончится никогда.