Service

Пасмурное небо обещало задержаться над мертвым городом надолго, угнетая без того неспокойную обстановку. Юнги проверил патроны в пистолете. Шесть. Машин, которые направлялись в учёную базу, — две штуки, людей четыре максимум. Отправлять больше в отчуждённую зону с переизбытком убивающей радиацией дело такое себе. Парень облизал губы, сосредотачиваясь на своей цели. Машины везли припасы и по этой дороге проходили раз в месяц. Здесь немногие занимались научной деятельностью, а команда состояла не больше, чем из десяти людей. Он прищурился, подбираясь максимально близко к дороге, и занял укрытие, обустроенное вчера для набега. Машины проедут в нескольких шагах от него. Парень прицелился, точно попадая в переднее колесо. Идеально. Грузовые автомобили затормозили, и вооруженные военные вышли, оглядываясь в поисках наглеца. Юнги глубоко вздохнул больше для своего спокойствия, нежели от нехватки кислорода. Самое сложное только начиналось. В этой зоне жили группы таких, как он — отрезанных от мира, отравленные радиацией. Попытка уйти чревата смертью. Границы охранялись куда лучше, чем та же лаборатория в двух километрах отсюда. Полученная радиация была сродни неизлечимой болезни, а учёные на постоянной основе получали ровно рассчитанную дозу препаратов, которые позволяли не подвергаться её действию. К несчастью, такие, как Юнги, проводящие на опасной территории большую часть времени, защитой от невидимого врага не обладали — в «убежищах» старательно очищали воздух, но без профессиональной техники полная очистка невозможна. Покинув пост, парень ловко пробрался в другую точку, беря под прицел одного из военных. Выстрел, и труп свалился на асфальт, оружие точно направлено на Юнги. Он снова постарался успокоить себя, но руки дрожали. Не от страха, а от слабости. Препарат был необходим, как глоток свежего воздуха. Рядом просвистели пули, намереваясь в любой момент задеть, может, насмерть. Юнги ждал, когда патроны у тех кончатся, и оружие придется перезарядить. Было ли жалко этих ребят, да и учёных, которым ждать теперь новой провизии? Нет, вовсе нет, себя — да. Звуки стихли, пули более не летали над головой и рядом, все, что есть — ничтожные секунды. Юнги вылез из укрытия, выпрямился, ловко направляя пистолет на военного. Второй труп, за ним и третий. Оставшийся мужчина поднял руки наверх. Он сдавался, нахмуренно глядя на мятежника, что медленно, держа на мушке, подходил. Подкрадывался, словно зверь, готовый в любой момент наброситься. Юнги подобрался ближе некуда, ловким ударом выведя из строя военного. Теперь можно было вздохнуть спокойно, пробраться к сокровищам и забрать себе столько, сколько сможет унести. Благо, лекарство действительно было среди всего, и к нему парень потянулся в первую очередь, замирая в миг. На затылке почувствовался холод металла. — Пользоваться винтовкой на таком расстоянии. — задумчиво протянул Юнги, оборачиваясь на потенциальную угрозу. Все складывалось очень дерьмово, и, учитывая слабость, этому он точно не соперник. Взгляд забегался в попытках найти уязвимые места. Крепкая хватка, стойка и.. раненое бедро. Свежая рана, наспех перевязанная, ещё сочилась кровью. Ему нужны лекарства, чтобы должным образом обработать глубокое повреждение. — Я могу тебя пристрелить. — спокойно, без нажима. Между ними повисло беззвучное «но не стану». С такой ногой передвигаться непросто, драться — тоже. Юнги понял, что к чему. — Рискуя остаться здесь, под самым носом таких же нуждающихся. — Юнги кинул взгляд на запасы. Одному столько не нужно, так что поделиться не жалко. — Подожди тут. Немой кивок. Никто никому не доверял. Это просто неозвученная сделка. Юнги поможет, незнакомец останется в долгу. Пока парень осторожно перекладывал необходимое в одну машину, мужчина прикрывал, чутко высматривая все, что двигалось и издавало звуки. Тишина давила, от неё голова болела и напряжение колебалось на высоких частотах. Если слишком тихо — подозрительно. В такие моменты чувства работали выше своей нормы. Ничтожные двадцать минут длились слишком долго, и когда Юнги явился, кивая, зовя за собой, на душу легло некое подобие освобождения. Осторожно объехав машину с повреждённым колесом, Юнги направился прямиком в свой бункер, косо поглядывая на «союзника». — Скажи сразу, что тебе нужно. — подал он наконец голос. — Чтобы попытаться отплатить сразу. Юнги сжал руль, понимая, что сейчас ему не о чем просить. Он живой, не раненный, лекарство есть, еда и питье — тоже. Может, стоило пристрелить бедолагу? Парень продолжал молчать, размышляя о нелепости происходящего. Он ни разу не задумывался, зачем согласился помочь, хотя ранее придерживался строгого «думать только о себе». Припарковавшись чуть дальше от укрытия, Юнги вышел, мужчина — за ним. Уже среди коробок они нашли лекарство, необходимое одному из них. Всё это ещё надо тащить в бункер, так что силы нужны. Доверив в руки мужчины что-то лёгкое и не разбивающееся, Юнги направился по заученной дороге, и уже в помещении оставил раненного гостя, пока заносил все на склад, потом отгонял автомобиль далеко-далеко, чтобы ненароком не нашли его нору, в которой прятался от мира. Тщательно проверив окрестности и даже найдя потрепанную порванную в местах книгу — кто-то уронил, да забыл, при чем много лет назад, — Юнги ближе к вечеру вернулся, находя мужчину ровно в том месте, где оставлял в последний раз. Тот, должно быть, видел десятый сон, так что самое время оглядеть рану, из-за которой этот человек занял его диван. Нога выглядела отвратно, пошло заражение, и то, что тот стоял на ногах, было чем-то странным. — И ты до сих пор не придумал, что просить? — раздался хриплый голос, когда Юнги уже забинтовывал рану, отработав должным образом: если быть точнее, как умел. Он не врач, сказывался опыт, да и только. — Меня Донуком звать. Считай меня наглым, но узнать имя того, кто помог, я был бы не против. — Юнги. — парень зафиксировал бинт, натягивая штанину обратно. — Избавь меня от одиночества. Услуга за услугу. Условия приняты.