О пользе новогодних командировок

То, что мой начальник с говорящей фамилией Козлов меня не любит, я знал отлично, и что он спит и видит, как испортить мне жизнь, секретом тоже ни для кого не было. Однако, несмотря на все его происки и богатую фантазию, приказ отправляться с внеплановой проверкой в самый дальний наш филиал аккурат накануне Нового года стал для меня полной неожиданностью. Это же куда-то в Тмутаракань за Полярным кругом, чтоб я гарантированно застрял в этой дыре на все праздничные дни. Как надо невзлюбить, чтоб такое придумать! ​ Чем я ему не угодил? Да кто бы знал! Вот бывает, только увидишь человека, ещё и не общался толком, а уже испытываешь к нему яркую немотивированную антипатию – наш случай, взаимное непонятное отторжение. А я ещё, как дурак, спалился, обнимаясь со своим парнем в сквере возле офиса прямо на глазах Козлова. Принесла его нелёгкая в неподходящий момент! И хотя выглядело всё для окружающих вполне пристойно, как дружеская встреча, он мигом считал подоплёку наших отношений и озверел окончательно, гомофоб! И понеслось… Но я стойко держался. Не на того напал! Я здесь дольше него в пять раз работал, и всё меня устраивало: и дело по душе, и коллектив, и зарплата, кроме, естественно, самой персоны новоявленного начальника. И сейчас, судя по злорадной физиономии, он явно рассчитывал, что я заявление «по собственному» ему на стол швырну и наконец-то хлопну дверью. А я, отойдя от первого шока, понял, как же благодарен судьбе за такие коленца. Сам того не подозревая, начальник разом распутал мне весь клубок проблем, навалившихся перед праздниками. Началось с того, что я расстался с парнем. Давно надо было это сделать, отношения изжили себя, но как-то всё тянул в рутине будней: отвлекаться на суету, поиски квартиры, переезд, объяснения было лениво, так и жили, как соседи на одной жилплощади, работая в разные смены и почти не пересекаясь. Но, застав в неурочный час его с любовником, я психанул и, покидав вещи в сумку, свалил, наконец, в свободное плавание. Квартира была не моя. Свою я, к счастью, не продал, несмотря на уговоры, но сдал в длительную аренду, и вышвырнуть на улицу семью с детьми как раз под Новый год рука не поднималась. Вот и мыкался уже неделю по друзьям и гостиницам, офигевая от взлетевших цен и ощущения, что всё съёмное жильё в городе расписано по часам и суткам на две недели вперёд. А что вы хотели? Празднуют у нас с размахом. Так что нежеланная командировка в свете последних событий стала манной небесной: командировочные, проживание, развлечения – всё за счёт работодателя! Я, искренне обрадованный, помчался в кадры за бумагами, оставив начальника в глубоком недоумении. А потом перелёт, долгая дорога по мёрзлым ухабам к заснеженному городку, устройство на новом месте, рабочие моменты – скучать было некогда. Встречали меня чуть ли не хлебом-солью, в рот заглядывали и желания пытались предугадать. Ну, прямо министр на выезде! Культурная программа уже в первый день утомила. Неужели так накосячили, что лебезить перед проверяющим пришлось по полной? Достали – сил нет! Верхушку филиала, пресмыкавшуюся передо мной с момента приезда, вежливо отправил лесом, затребовал нужные документы в отдельный кабинет, где никто мешать не будет, и приступил к работе, попросив лишь принести чай через пару часов. Робкий стук в дверь через два часа, минута в минуту, позабавил. Но на пороге я узрел не секретаршу главного, разбитную девицу в обтягивающей юбке и полупрозрачной блузке, начинавшую было строить мне глазки, а молодого симпатичного парня. Невысокий, жилистый, складный, модная стрижка, аккуратный костюм – глаз радовался, я бы познакомился с таким поближе в свободное от работы время. Только бледный какой-то, скованный, руки тряслись так, что поднос с чашкой и бутербродами подрагивал. Я с удивлением наблюдал, как, неловко приблизившись, парень сгрузил на край стола принесённую посуду, чайник, съестное и застыл надо мной, краснея и отводя глаза. Странный он какой-то! Отодвинувшись к стене, я развернулся к нему на крутящемся стуле. Может, спросить о чём-то хотел? А парень внезапно, судорожно вдохнув, как перед прыжком в воду, опустился передо мной на колени и взялся дрожащими руками за мой ремень и молнию на ширинке. Я от неожиданности опешил настолько, что сообразить не мог, что мне делать. Нет, образцом добродетели я никогда не был, но так явно и открыто, да ещё и без моего запроса, мне себя никто не предлагал. Мысли заметались от «Ни фига себе!» до «Нафиг мне проблемы!», от желания оттолкнуть до злого интереса и азарта, что же будет дальше. А парень вдруг замер, обмякнув, будто воздух из шарика выпустили, и осел на пол, закрыв лицо руками. – Я не могу так, простите! – сдавленное бормотание перемежалось всхлипами, а плечи подрагивали. Вот какого хрена?! Улёгшаяся было злость на местное начальство вскипела во мне с новой силой. Парень явно не по своей воле сюда пришёл. Что, уже из главного офиса напели о моей ориентации? А при чём здесь этот мальчишка? И я вроде повода не давал о себе так думать. Ладно, с остальным я потом разберусь, сейчас важнее был скорчившийся у моих ног парень. Поднявшись, подошел к нему со спины и легко вздёрнул вверх, ухватив под мышки, усадил на диванчик. Только истерик мне тут не хватало! – Успокойся, не трону! – Силком всунул ему в руки стакан воды, заставляя выпить. ​ ​ ​ ​ ​ ​ ​ ​ ​ ​ Грубовато, но действенно, парень затих и перестал трястись. Я сел рядом. Очень хотелось обнять его за плечи, поддержать, но не рискнул напугать ещё больше. ​ – Заметь, я тебя не принуждал и ни о чём не просил, ты сам пришёл. Заставили? Ответом был только сдержанный кивок. Уши у парня полыхали, рук от лица он не отнимал, но хотя бы реагировал. – Кто? Только головой помотал, но начальство не сдал. Партизан, твою дивизию! ​ – Почему согласился? Ты же не такой! – Уволить грозились, если вы недовольны останетесь. – Ну и уволился бы, раз так! Что, свет клином на этой конторе сошёлся? – меня уже потряхивало от злости при виде этой обречённой покорности. – У меня кредит корпоративный, – в голосе зазвенели тоска и отчаяние, – если уволюсь, такие проценты накрутят, что в жизни не расплачусь, даже если себя на органы продам! ​ – Да, дела, – задумался я, пытаясь осмыслить услышанное. Вот так, нежданно-негаданно, прикоснулся к чужим проблемам и как-то вдруг неудобно стало оставлять парня с ними один на один. – Зачем в такую кабалу влез? – Маме на операцию срочно надо было, а мне нигде больше такую сумму сразу не давали. – Ну и как? Сделали операцию? ​ – Да, успели вовремя, всё удачно. Только вот теперь не уйти отсюда никуда, как привязанный. Странно: вот, казалось бы, какое мне было дело? А в голове уже прокручивалось, что и сумма, в общем-то, не запредельная, если в нормальном банке под нормальные проценты взять, и зарплату парню можно повысить, если в головной офис перевести на приличную должность… Стоп! Размечтался! Я поймал себя на мысли, что планирую будущее абсолютно чужого мне человека. Зацепил он меня чем-то! ​ – Ты с матерью живёшь? – попытался перевести тему. – Нет, мама дома, там городишко маленький, ни работы, ни перспектив, а я сюда переехал, от деда квартира осталась. ​ – А Новый год ты с кем празднуешь? – Какая-то неуловимая ещё мысль билась на задворках сознания, пытаясь оформиться во что-то связное. ​ – Да ни с кем! Я здесь недавно, друзей не завёл, а старые дома остались. Мне уехать не дали из-за проверки этой, а теперь уже не успеть. – Слушай, может, составишь мне компанию? – сам удивился собственной наглости, но мне, действительно, приятно было бы провести с ним время, узнать поближе (без всяких двойных смыслов, между прочим!). – Я один никогда Новый год не встречал и как-то неуютно себя чувствую. Ну что ты напрягся? Я ж ничего плохого не имею в виду, приставать не буду. Тем более и ты один, вместе веселее. Но я тебя не заставляю, было бы предложено, – я поднялся и пересел за стол. – Делом пока займусь, а ты сиди здесь, создавай для начальства видимость, что их план сработал. Если хочешь, можешь помочь: сделай мне выборку по этим документам. Сгрузив на соседний стол изрядную пачку бумаг, я с удовольствием отметил, что парень не стал отлынивать и принялся за работу. – Тебя зовут-то как? ​ – Артём. ​ – Егор. И можно без церемоний, на «ты». Кстати, присоединяйся, пока чай не остыл. ​ – Нет, спасибо! Я не голоден. ​ – Как знаешь! – И я с аппетитом принялся за бутерброд. Мальчишка, краснея и сглатывая, пытался работать, украдкой косясь на меня. Когда его живот стал выдавать предательские рулады, я не выдержал. ​ – Что ж ты скромный-то такой, а? Оставь свои бумаги, иди сюда, чаю налью. Не голоден он! Печенье, между прочим, очень вкусное! Смущаясь, парень всё-таки пересел за мой стол, пока я разливал чай, а потом, постепенно расслабляясь, начал мало-помалу сметать с блюдец бутерброды и выпечку. ​ – Ну вот, другое дело. Насчёт Нового года предложение тоже в силе, если вдруг передумаешь. Артём внимательно посмотрел на меня и выдал задумчиво: – А ёлка у вас есть? ​ – Ёлка? Ну разве что в холле в гостинице маленькая стоит. И я просил на «ты». ​ – А я живую купил, только нарядить не успел. Может, лучше ко мне? Если правда приставать не будете… не будешь… ​ Он опять стушевался, мило краснея, а я довольно заулыбался. Вот и оттаял скромняжка. ​ – А пойдём! Далеко до тебя? Такси вызвать? ​ – Нет, пара кварталов всего. – Ну и замечательно. Всё, прибираем здесь, мне надоело! Распахнув дверь, я громогласно объявил на всю приёмную: – На сегодня я закончил, раньше второго появляться не намерен. Всем счастливого Нового года! Артёма забираю, он мне экскурсию по местным достопримечательностям проведёт. ​ И под бодрое «Артём, жду на выходе, не задерживайся!» я стал спускаться по лестнице, с удовольствием разглядывая ошарашенные физиономии сотрудников филиала. Артём, смущённый и растерянный, догнал меня внизу спустя какое-то время. – И что они обо мне теперь подумают? ​ – Они всё уже подумали, когда тебя ко мне заслали. Так что хуже уже не будет, забей! ​ Поразмыслив и словно скинув с себя тяжкий груз, Артём забыл про условности и стал шебутным приятным парнем, непринуждённо забалтывая меня всю дорогу, пока шли в магазин, интересно рассказывая о местных достопримечательностях. Даже в таком мелком городке было полно супермаркетов, полки ломились от товаров, глаза разбегались от изобилия, и в квартиру мы ввалились только через пару часов, обвешанные пакетами, словно ёлка гирляндами. ​ Пахло свежей хвоей, как в детстве, дома у Тёмы было тепло и уютно, а он сам, забыв про стеснение, оказался деятельным и хлебосольным хозяином. И я, заряжаясь его энергией, помогал с неподдельным энтузиазмом. С антресолей была торжественно извлечена коробка с настоящими стеклянными игрушками («От деда остались, я маленький так любил их разглядывать»), ёлка и комната украшены, салаты настроганы, а горячее я под шумок заказал с доставкой из ресторана. ​ За всей суетой как раз успели собрать на стол к бою курантов, а потом, махнув шампанского, отправились гулять, несмотря на мороз и темень. Пьяная счастливая толпа, поздравляющая друг друга; залпы фейерверков, треск петард; обрывистый крутой берег замёрзшей речки, с которого мы, забыв про возраст, хохоча и дурачась, катались наравне с ребятнёй. Голова кружилась, но не от алкоголя, а от непередаваемого детского восторга, когда, свалившись в сугроб, мы разглядывали огромное звёздное небо и величественные всполохи северного сияния; сердце то колотилось, то замирало, пока Артём отогревал своим тёплым дыханием мои закоченевшие пальцы. А я смотрел и не верил себе: так близко… вздёрнутый нос, заиндевевшие ресницы, обветренные губы… За неполные сутки он стал для меня таким важным и нужным. А дома удивил, без тени смущения стягивая с меня обледеневшую одежду и заталкивая в горячую ванну. Потом был мохнатый плед на двоих на мягком уютном диване, чашка ароматного чая в руках. Артём прижимался доверчиво в полумраке комнаты, освещённой только мигающей гирляндой, а я тихо млел от этого домашнего уюта. ​ Ёлка в углу мерцала отсветами фонариков от стекла игрушек: зайцы, шарики, сосульки, колокольчики прятались в мохнатых хвойных лапах, перемигивались отблесками гирлянды. Из всего многообразия ёлочных украшений моё внимание почему-то привлекла хрупкая избушка: снежная шуба на крыше, тёплый мягкий свет из окошка, словно там, внутри, горел очаг, собиралась за столом семья. Почему я выбрал именно её? Может, это знак, что пора остепениться и обзавестись собственным домом, где тебя будут ждать и заботиться о тебе? И в этот момент я понял, что сделаю всё, чтоб эта новогодняя сказка не заканчивалась, а наступившие будни не отняли у меня сопящее на моём плече упрямое и надёжное чудо, парня, в которого я, кажется, бесповоротно влюбился. Уже засыпая, поймал себя на мысли, что начальник мой, хоть и Козлов, заслужил, пожалуй, бутылку хорошего коньяка. Пусть удивляется!