ñuhon

День свадьбы Эйммы. Солнце бьет ей в лицо, когда одна из ее служанок отдергивает шторы. Она щурится и медленно вылезает из постели, наблюдая, как слуги суетятся в ее покоях, готовя ванну и раскладывая платье. Она опускается в ванну, в которую наливается лавандовое масло, и ее тело грубо моют. Затем они моют ее серебристые волосы до талии и смазывают их душистым маслом. Все дело занимает гораздо больше времени, чем обычная ванна, они хотят, чтобы она была идеальной и чистой к своей первой брачной ночи. Высушив ее тело, служанки ведут ее к туалетному столику, где она сидит, тщательно заплетая ее волосы в сложную корону на макушке, позволяя нескольким прядям свободно летать и обрамлять ее сердцевидное лицо. В косу вплетен обруч, а на лоб свисает гроздь маленьких сапфиров. Ее служанки наносят красную косметику на ее щеки и губы, чтобы придать им румяный вид, что не нужно, потому что она покрыта естественным румянцем из-за ее нервозности и возбуждения, которое пульсирует в ее венах. Она смотрит на существо, смотрящее на нее в зеркале, и с трудом узнает себя. Она позволяет затащить себя за перегородку для переодевания, чтобы приступить к напряженной работе по надеванию свадебного платья. Оно сделано из простого белого шелка, с открытыми плечами и прозрачными рукавами, достаточно длинными, чтобы волочиться за ней. Лиф имеет вырез в форме сердца, который подчеркивает ее полную грудь и стягивает ее талию. Юбка – массивная вещь, которая изящно плетется за ней. Перед выходом из кареты служанка накалывает ей на голову прозрачную вуаль, частично закрывающую лицо. По прибытии ее встречает только ее отец Деймон. Все остальные заняли свои места внутри септа для церемонии. Он улыбается ей, но в его глазах таится какая-то безымянная эмоция. Он накидывает ей на плечи плащ, на котором вышит герб их дома. «Ты прекрасно выглядишь, tala» -говорит он, поправляя плащ. Она делает несколько вдохов, чтобы сосредоточиться, и улыбается ему в ответ. «Спасибо, kepa»-Говорит она так храбро, как только может, и поворачивается лицом к дверям септы. Она кладет свою руку на его руку, и они медленно поднимаются по ступенькам в септу. Все оборачиваются, когда открываются двойные двери, открывая невесту. Она стоит высоко и уверенно, делая ровные шаги по проходу. Когда они достигают ступеней, ведущих к алтарю, Деймон кладет свою руку на руку Эймонда. Она отказывалась смотреть ему в лицо, когда шла к нему, боясь, что она дрогнет, если они встретятся взглядами. Но теперь, когда ее отец кладет её руку в его, она переводит взгляд на его лицо. Лицо Эймонда уравновешено и ничего не выражает, но она может видеть эмоции, переполняющие его глаза. Возможно, не любовь, пока нет, а что-то более глубокое и темное. Что-то она не может назвать. Эймма теряется в бездне его глаз и полностью игнорирует септона. Чудесным образом она прекрасно произносит слова, когда наступает ее очередь говорить. Ее голос слегка дрожит, но заканчивается уверенно. «Этим поцелуем я клянусь в своей любви», — заявляет Эймонд, не сводя с нее глаз. Он подносит руку, не связанную с ней, к затылку, его хватка легкая, но властная. Они оба наклоняются и обмениваются целомудренным поцелуем, прежде чем повернуться к толпе, которая взрывается аплодисментами. Эймонд не хочет, чтобы внешний мир стал свидетелем того, что он сделает со своей племянницей за закрытыми дверями. Ее удовольствие принадлежит ему и только ему. Он не позволит незнакомцам увидеть более глубокий поцелуй между ними. Вернувшись в крепость, начинается свадебный пир. Визерис, похожий на труп, но взволнованный этим союзом, сидит в центре главного стола. Алисента сидит с одной стороны от него, а Рейнира с другой. Эймма и Эймонд сидят рядом с Алисентой, потому что она присоединилась к их дому. Сыновья Рейниры и их невесты сидят рядом с ней и Деймоном. Эймма не может заставить себя прикоснуться к подаваемой ей еде. Ее желудок скручивается, поэтому она жадно потягивает вино, чтобы хоть чем-нибудь занять руки. Выражение лица Эймонда ничего не выдает, но он кладет руку на бедро Эйммы под столом. Она слегка плюется в свою чашу, но не показывает никаких других признаков того, что происходит что-то неуместное. Он наклоняется, чтобы прошептать ей на ухо: «Дорогая жена, ты должна поесть. Тебе понадобится твоя сила»-Ее щеки заливаются румянцем, когда она смотрит на него, и на его лице играет ухмылка. Она ставит чашу и срывает виноград со своей тарелки, бросая несколько в рот, не отрывая взгляда от Эймонда. Он одобрительно мычит и осторожно проводит рукой вверх по ее бедру. Сразу же желание разворачивается между ее ног, и она неосознанно раздвигает ноги шире для него. Он усмехается и качает головой, полностью убирая руку с ее тела. Она дуется на него, сжимая ноги вместе, чтобы уменьшить нарастающее давление. «Так готов для меня. Но сейчас не время и не место, моя жадная племянница. Он шепчет ей на ухо»-Она кивает, соглашаясь, оставаясь при этом немного надутой. Время уже позднее, но вечеринка в самом разгаре. Эймма раздраженно выдыхает, уйдут ли они когда-нибудь в свою комнату? — горько подумала она. Как будто он слышит ее мысли, Эймонд берет ее руку в свою и встает. «Мама, я думаю, мы с женой сейчас попрощаемся». — стоически говорит он. Алисента кивает в знак согласия. Они оба прощаются со всеми за столом, и он практически вытаскивает ее из двойных дверей в коридор. Эйгон заставляет других лордов кричать и аплодировать, когда они уходят, на что Эймма яростно краснеет. Они спешат по коридору рука об руку, время от времени встречаясь взглядами. Эймма с трудом сдерживает праведные чувства между ног, когда смотрит ему в глаза, и все, что она может видеть в его выражении, это плотская похоть и желание. Она уверена, что на ее лице отразилось подобное выражение, потому что она знает, что между ног у нее уже влажно. Наконец они подходят к дверям его комнаты, которые он бесцеремонно с грохотом распахивает. Прежде чем двери полностью закроются за ними, он подтягивает ее к себе, их рты на мгновение сталкиваются, и она тут же открывает рот для его языка. «Ты прекрасно выглядишь в этом платье. Но я не мог перестать фантазировать о твоем теле под ним»-Он дразнит, лаская ее грудь сквозь ткань. Ее соски напрягаются, и она хнычет. «Твое тело так отзывчиво, любовь моя. То, что я мог бы сделать с тобой… »— он замолкает, закусив зубами ее нижнюю губу. «Покажи мне, что ты можешь сделать со мной, муж»— практически умоляет она. Она выходит из его объятий и оборачивается. «Знаете, это платье само себя не снимет», — смеется Эймма. Его руки тут же расшнуровывают лиф, пока он не станет достаточно свободным, чтобы медленно скатиться вниз по ее телу в лужицу шелка на полу. Она совершенно обнажена для него, она отказалась от нижнего белья. Он делает шаг назад, чтобы полностью оценить ее тело. Она невысокая, всего пять футов. А ее грудь и бедра пухлые, так и просящие, чтобы к ним прикоснулись. Ее бледная кожа так отзывчива на него, яростно краснея под его взглядом. Она чувствует, как волнами от него исходит желание, и медленно проводит рукой вверх по телу и к груди, чувствуя, как между пальцами напрягается ее сосок. «Прикоснись ко мне»— тихо командует она. «Требовательная вещь, не так ли?»-Он дразнит, приближаясь к ней. «Я наслаждался нашей маленькой игрой в то, как далеко мы можем зайти, не запятнав твоей чистоты… но теперь ты моя жена. Твое тело и душа принадлежат мне…» — говорит он, проводя рукой по ее боку. Эймма вздрагивает и закусывает губу. Она медленно пятится к кровати, и он приближается к ней. Задняя часть ее ног ударяется о кровать, и она опускается на нее. Она кладет голову на подушки, и он двигается, пока его тело не накрывает ее, шелковые серебристые волосы создают занавес между ними и миром. Она поднимает губы, и он с силой захватывает ее рот, и она послушно раскрывает губы, позволяя ему получить доступ к своему языку. Она чувствует, как он твердеет на ней, и раздвигает ноги, чтобы обхватить его за талию. Его член идеально помещается между ее складками, она стонет и инстинктивно трется о него, нуждаясь в трении. Он рычит и толкается в нее, наслаждаясь ее реакцией на него. Он внезапно отходит от нее, и она открывает глаза и видит, что он срывает с себя одежду, не сводя глаз с ее формы. Она медленно берет руку и трет свой бутон, уже скользкий от возбуждения. Его глаза слегка расширяются, когда он упивается богиней, ублажающей себя перед ним. Он опирается на спинку кровати и вспоминает, как впервые приказал ей прикоснуться к себе перед ним. Тогда она была так смущена, но посмотрите на его мегеру сейчас. Она беззастенчиво смотрит ему в глаза, и удовлетворенные стоны вырываются из ее рта. Он может смотреть, как она прикасается к себе весь день, но его член отчаянно пульсирует, жаждая быть погребенным внутри нее. Он нежно ловит руку, которой она прикасается к себе, поднося ее к своему рту и сосет. Боги, у нее потрясающий вкус. Он целует ее грудину до пупка, и, не останавливаясь на достигнутом, оставляет поцелуи на ее серебристых лобковых волосах и нежно дергает их. Она стонет и раздвигает ноги, точно зная, что он собирается сделать. Она приподнимается на локтях и смотрит, как он раздвигает ее складки и лижет. Она практически бьется в конвульсиях, когда он проводит кончиком языка по ее жемчужине. Он неторопливо обводит его и вводит в нее два пальца. Он смотрит на нее сквозь ресницы, когда делает это, и она берет свои руки и запутывает их в его волосах, подталкивая его. Она чувствует, как ее бедра поднимаются и опускаются в такт, который он задает языком, втираясь ее тазом в его лицо. Она теряется в ощущении, пока не вспоминает, что это не похоже на все их предыдущие встречи. Они не должны останавливаться здесь. Она нетерпеливо приподнимает его голову и соединяет их губы в животном поцелуе, она чувствует свой вкус на его языке и слизывает его. «Мне нужно чувствовать тебя внутри себя» — умоляет она. Он торжествующе ухмыляется и берет свое мужское достоинство в руку, выравнивая его с ее входом, который блестит от ее возбуждения. Он медленно вводит кончик внутрь, и она издает нечеловеческий звук, чувствуя, что он, наконец, требует ее. Он медленно погружается, позволяя ей привыкнуть к размеру. Это кажется странным и неудобным, но выражение чистого удовольствия на его лице того стоит. «Я собираюсь двигаться прямо сейчас»-Он шепчет ей на ухо. Она с энтузиазмом кивает, но ее брови все еще нахмурены. Он начинает медленно, но по мере того, как на ее лице выступает пот, а губы складываются в идеальную букву О, он ускоряет темп, вонзаясь в нее снова и снова. «Ты чувствуешь себя идеально. Ты так хорошо меня принимаешь». Он скрипит, продолжая вбиваться в нее. Эймма чувствует, как нарастает давление, жар накапливается внутри нее там, где он входил в нее. Теперь она бормочет, не в силах сообразить или составить правильное предложение. Она продолжает повторять: «Эймонд, Эймонд, Эймонд, не останавливайся, да, бля, бля, бля, продолжай»-Она просит и молится одновременно. Ее ноги начинают неудержимо трястись, а в глазах становится почти темно, когда она отпускает. Эймонд чувствует, как ее киска сжимается вокруг него, и они оба слышат влажность между ее ног, когда их тела соприкасаются в унисон. Он продолжает вбиваться в нее после ее освобождения, и она отвечает на его толчки своими собственными, решив помочь ему достичь своего пика, как он сделал для нее. «Излей свое семя в меня, ты владеешь мной.iksan aōhon»- Она рычит, когда он отчаянно вбивается в нее. Он тянется вверх, хватая ее за горло, что заставляет ее дико ухмыляться. Ее слова сбивают его с ног, и он выпускает внутри нее. «ñuhon» Он отвечает собственнически.