Приключение в Фельпе

      Хорхе Дьегаррон потихоньку жалел, что не может арестовать герцога Алву, поскольку, это было бы военным мятежом. А отправить этого ненормального под арест нередко просто руки чесались!       Казалось бы, командир кэналлийских снайперов должен был быть абсолютно предан своему соберано. Но Хорхе бесило, что Алву, вообще, назначили командовать варастийской кампанией, поскольку, то, что вытворял Первый Маршал, иначе, чем самоуправством, назвать было просто невозможно. Он устроил из военных действий какой - то дикий цирк! А некоторые из его деяний, иначе, чем военным преступлением, назвать было просто нельзя Затопить деревню, где, между прочим, оставалось немало мирных жителей! Скакать, в пьяном виде, верхом на козлах, - это, вообще, что?!! А фактически изнасиловать молоденькую бакранскую вдову? Мало ли, что там взбрело в голову её выжившим из ума престарелым родственникам? Если ты воюешь, то к женщинам и мальчишкам пальцем прикасаться не смей! Однако, вместо этого, Алва вовсю давал волю своим тёмным чувствам. Он переспал с той самой вдовушкой, то приближал, то вновь отталкивал от себя своего адъютанта, юного герцога Надора, Ричарда Окделла, который не столько служил, сколько путался у всех под ногами, пытаясь угадать, как угодить Алве, чтобы тот опять удостоил его внимания. А к чему было тащить в Варасту бывшего великосветского журналиста Марселя Валме, объявить его военным корреспондентом, и расточать этому истеричному репортёру всяческие знаки внимания? А заодно и прихватить с собой ещё одного ненормального "военкора", Жиля Понси, который имел привычку сочинять бездарные стихи о пнях? И если бы просто сочинял, а не доставал всех своим диким завыванием! Мало того, -:он наступил на какую - то битую стекляшку, а потом рыдал, во всеуслышание, что подорвался на мине! А герцог Алва, похоже, смеху ради, представил его к ордену Талигойской Розы! Большего обесценивания наград Хорхе в жизни своей не видел! Ну, разве что, когда их вручали королеве Катарине к каждому дню рождения!       К такому ордену был представлен и адъютант герцога, за случайное попадание по флагу противника, когда Алве вздумалось поучить мальчишку стрелять из орудия! Ричард ликовал и прыгал, как ребёнок в детском садике, научившийся рисовать ызарга! А потом противник накрыл позиции армии Талига, полностью демаскированные этим дурацким выстрелом, жесточайшим артналëтом, в результате которого, было множество убитых и раненых! А молодой генерал Оскар Феншо, не выдержав, повёл своих людей в атаку на вражеских артиллеристов, за что был арестован. Все думали, что дело закончится, в самом худшем случае, понижением в чине, - тем более, что Оскар был талантлив, его любили подчинённые, он получил генеральские погоны всего в двадцать три года. Что такого плохого он сделал? Ну, не выдержал, сорвался, - так, Алва сам был виноват, что спровоцировал такую кошмарную ситуацию! Однако, Первый Маршал приговорил Феншо к расстрелу! Да ещё и приплëл обвинение в каком - то заговоре. Помилуйте, в каком заговоре мог участвовать этот мальчишка?! Кому он, вообще, был нужен?! Если бы он был маршалом, имел пышный титул, управлял, как Придды или Окделлы, каким - нибудь герцогством, или был сыном миллионера, как Леонард Манрик! Так, нет, - Оскар был из небогатой семьи, родился где - то в Бергмарк, а когда ему было года четыре, его родные погибли от рук дриксенских налëтчиков, нередко нарушавших границу. После чего, растила его тётка, которая, чтобы хоть как - то сводить концы с концами, работала то воспитательницей, а то и вовсе, уборщицей! Никаких связей и протекций Оскар не имел, от слова "вообще". Какой заговор он мог устроить?! С кем? и для чего?! У него и определëнных политических взглядов - то не было! Иногда, по пьянке, он отпускал нелестные выражения в адрес премьер - министра Штанцлера, - так того не нёс по кочкам только ленивый! Когда он провёл некоторое время в столице, то воображал, что влюблён в королеву Катарину. Даже сочинял, о ней, не особо интеллектуальные стихи, которые никто даже не читал, и отправлял ей огромные букеты цветов, после чего, долго питался одной дешёвой холтийской лапшой быстрого приготовления. Но, очутившись в Варасте, мгновенно выкинул "Бледный Гиацинт" из головы, отыскав новый предмет для воздыханий. И, похоже, что на свою голову. Поскольку, молодой военный врач, граф Эмиль Лэкдеми, пользовался вниманием со стороны Первого Маршала.       Эмиль был братом - близнецом графа Лионеля Савиньяка, с которым у Хорхе была уже довольно длительная связь. Граф Лэкдеми был очень похож на брата, однако, выглядел немного моложе и как - то беззащитнее. Он постоянно находился на дежурстве, спасая раненых и заболевших, и Оскар Феншо повадился туда, то измерить температуру, то перевязать порезанный палец, то попросить лекарство от якобы мучившей его головной боли, то ему был нужен пластырь, поскольку, он, будто бы, натёр ногу. Все эти фокусы были понятны даже бритому ежу, и очень смущали молодого начальника госпиталя, который, похоже, не знал, как отделаться от такой настырности. А однажды Оскар, опустившись перед ним на колено, преподнёс ему букет ромашек, которые собрал на берегу Расанны. Эмиль, вообще, не знал, куда деваться и опустил голову, пряча смущённый взгляд. Он, явно, не был так опытен в том, чтобы кружить головы кавалерам, как его старший близнец. Что Хорхе очень удивляло. Близнецы, - и такая разница в характерах!       Ухаживания Оскара за Эмилем не ускользнули от внимания командующего, который, явно, пылал к Эмилю какой - то тёмной страстью. Ни от кого не могли ускользнуть взгляды, которыми он просто пожирал тоненькую фигурку графа Лэкдеми. А однажды, когда Эмиль отдыхал на берегу реки, Первый Маршал попытался поцеловать его, повалив в траву. Неизвестно, к чему бы это привело, не появись там всё тот же Оскар Феншо, из - за которого Алва был вынужден отпустить свою добычу. Оскар же помог Эмилю подняться и увёл его, прикрыв его плечи своей форменной курткой.       Увести у Первого Маршала предмет его вожделения, - это было просто неслыханной наглостью. Все понимали, что Алва этого просто так не оставит. Однако, никому и в самом жутком сне не снилось, что он может приговорить Оскара к смертной казни! Это было таким безумием, что возроптали даже генералы, которые являлись друзьями Первого Маршала. Они пытались просить за несчастного Феншо, однако, он и слушать ничего не желал, твердя, что зло надо уничтожать, чтобы не позволить ему развиться. Хотя, каким там злом был этот несчастный храбрый мальчишка?       В конце концов, Оскар был расстрелян. Он встретил свою гибель очень достойно, с гордо поднятой головой, ничего не выкрикивая, только горько усмехнувшись. Его мужество не могло не восхищать.       Эмиль же, бросившись к Первому Маршалу, проговорил, задыхаясь от рыданий:       -Как вы посмели?!! Вы же говорили, что пощадите Оскара!!! Вы говорили!!! Какой же вы подлец!!!       -Кто - нибудь, - Брезгливо поморщившись, бросил Алва, - Уведите эту истеричку!       -"Истеричку"?!! - Вспыхнул Эмиль, - Вы.. Вы.. Вы негодяй! Вы палач!!! Вы.. Вы животное!!!       -Мильхен, не надо, - Генерал Вейзель осторожно приобнял Эмиля, - Не надо! Пойдём!       Хорхе слышал, что Курт Вейзель и его супруга, эрэа Юлианна, приютили Эмиля у себя, когда его отец спровадил его на север, после того, как узнал, что Эмиль носит ребёнка, фактически, заменив ему родителей и став заботливыми бабушкой и дедом маленькому Арно. Потом, после гибели отца, Лионель вернул брата и сына в столицу, но генерал и его супруга Эмиля не забывали, а маленький Арно частенько у них гостил. И теперь генерал, осторожно прижимал к себе своего названного сына, осторожно поглаживая по растрепавшимся золотистым волосам и дрожащей спине.       Вечером Хорхе заглянул к Вейзелю, чтобы навестить Эмиля, за которого очень беспокоился. Вот уж странно, - когда - то он ревновал Лино к Эмилю, понимая, что тот к нему вернётся и всегда будет возвращаться, - ведь, у них давняя связь и общий ребёнок. И вдруг ему стало жаль графа Лэкдеми.       Эмиль был весьма удивлён его визитом, и смущëн, что маркиз Дьегаррон застал его в совершенно неподобающем виде, полупьяным, заплаканным и лежащим на походной койке. Рядом валялась бутылка из - под кэналлийского вина "Дурная кровь".       -Генерал Дьегаррон? - Эмиль непонимающе посмотрел на вошедшего, - Вы? У вас что - нибудь случилось?       -Ничего, - Хорхе осторожно поправил одеяло, которым был укрыт Эмиль, - Ничего! Лежите! Я просто хотел вас проведать!       -Наверное, - Горько усмехнулся Эмиль, - До вас уже всё дошло? Вы же кэналлиец, а значит, дорогой кузен уже всё вам рассказал!       -Я кэналлиец, - Отвечал Хорхе, - Но с Первым Маршалом на "брудершафт", как выражаются дриксы, не пью, и задушевных бесед с ним не веду!       -А я думал, он вам уже всё поведал, - Хмыкнул Эмиль, - Тем более, что вы.. Вы .. близкий друг Ли, а значит, можете рассказать ему о моём падении!       -Я не графиня Рокслей, чтобы разносить сплетни! К тому же, вряд ли вы могли совершить что - то предосудительное!       -Я шлюха, - Горько выдохнул Эмиль, - Я настоящая грязная шлюха!       -Глупости! Вы же, в отличие от этого липового военкора Понси, каждому встречному на шею не вешаетесь!       -Я стал подстилкой Росио! Когда я пришёл к нему, чтобы попросить пощадить Оскара, Росио сказал, что помилует его, если я.. Если я ему.. Если ему отдамся.. У меня не было выбора.. А он.. Он выпорол меня хлыстом, а потом изнасиловал. Это было очень страшно и больно! Ли теперь меня вышвырнет, - и правильно сделает, потому, что я потаскуха!       -Вы просто отчаявшийся мальчик, очутившийся в ужасной ситуации, - Хорхе легко провëл рукой по золотистым волосам Эмиля, - Ли не в чем вас упрекнуть. А Росио.. Если хоть раскроет рот, чтобы вас опорочить, - я его просто утоплю!       -Утопите? - Эмиль удивлённо посмотрел на Дьегаррона, - Каким образом?!!       -Попрошу приёма у короля, и доложу ему о шашнях господина Первого Маршала с дриксами. А мне есть, что рассказать. Вообще - то, об этом узнал ваш брат, но я постараюсь сделать это так, чтобы имя Лино никак не было затронуто. Возьму всё на себя. Скажу, что компромат - моя работа.       -Нет, маркиз, - Вздохнул Эмиль, - Я не хочу, чтобы кто - то из за меня пострадал! Ни вы, ни мой брат!       Он потянулся к кобуре, которая висела на ремне, на спинке раскладного кресла, но Хорхе успел перехватить его руку.       -Что вы делаете, генерал?!! - Попытался воспротивиться Эмиль, - Вы.. Вы не смеете!       -Я не хочу, - Проговорил, отбросив ремень с кобурой, Хорхе, - Чтобы вы наделали глупостей! Тем более, что у вас есть сын, который вас очень любит. Вы знаете, что может натворить подросток, потерявший самого близкого человека?       -Вы думаете, что он ничего не натворит, если узнает о том, что я потаскуха?!       -Не наговаривайте на себя. Вы ни в чëм не виноваты. То, что вы сделали, - это не падение, а подвиг.       -У вас, - Эмиль удивлённо взглянул на Дьегаррона, - Крыша поехала?!!       -Моя крыша довольно ленива, чтобы путешествовать на большие расстояния. Вы же пытались спасти жизнь несправедливо осуждённому человеку. Это не падение. Это героическое самоотречение.       -Вы сумасшедший! -Все мы здесь, из - за выходок герцога Алвы, немного не в себе. Но вы, действительно, совершили героический поступок, защищая генерала Феншо. И я вами просто восхищаюсь!       -Я этого не заслуживаю! -Вы устали, вы ужасно вымотались и устали. Вам надо отдохнуть. Да вы и сами это прекрасно понимаете. Постарайтесь уснуть. А я пока побуду рядом, чтобы вам было спокойнее!       -Я не нуждаюсь в няньках! -Считайте, что я не нянька, а сиделка, и не обращайте на меня внимания!       Хорхе осторожно поцеловал тонкую руку Эмиля, на которой алела большая царапина, видимо, оставленная герцогом Алвой. Досталось же несчастному мальчишке, - а Эмиль был ещё таким мальчишкой!       -Генерал Дьегаррон, - Проворчал Эмиль, - Вы нахал!       -А вы, - Улыбнулся Хорхе, - Прекрасное и очень упрямое дитя!       В конце концов, Эмиль уснул, а Хорхе устроился в раскладном кресле, взяв с такого же матерчатого раздвижного столика журнал, который был открыт на странице с интервью Лионеля, с броским заголовком: - "Граф Лионель Савиньяк: - "Его Преосвященство развёл слишком много Манриков!".       Хорхе тихонько усмехнулся, представив, как кардинал Дорак разбрасывает пшено, созывая Манриков, как деревенская хозяйка: - "Цып, цып, цып, цып!". Вообще, заявлять подобное было слишком смело, даже для такого сорви - головы, как Лино! Но, похоже, что кардинал Дорак спускал ему подобные шалости с рук. Возможно, потому, что герцог Алва, которому он симпатизировал раньше, уже надоел ему своими безумными выходками, и он начал привязываться к молодому и талантливому сотруднику. Что Хорхе не слишком нравилось. Столичные оппозиционеры, и так, графа Савиньяка не любили, а сомнительное звание кардинальского фаворита могло ещё сильнее настроить их против него.       Пару дней спустя, Хорхе застал Эмиля у могилы Оскара Феншо, которого похоронили в овраге, недалеко от реки, без всяких почестей. На едва заметном холмике лежал букет алых степных лилий и золотистых маков, которые, явно, принёс Эмиль.       -Генерал? - Услышав шаги, обернулся Эмиль, - Вы за мной следите? Это Первый Маршал вам поручил?!       -Я уже говорил, - Отвечал Хорхе, - Что с Первым Маршалом общаюсь только по службе. А сейчас он, вообще, всех игнорирует. Кроме этого.. Как его там? Виконта Валме. Я просто хотел почтить память этого бедного мальчишки, Оскара Феншо. А вот, почему вы ходите в одиночку? Это небезопасно!       -Кому я нужен, чтобы за мной охотиться?! Хорхе чуть не брякнул, что светловолосые пленники очень ценятся на нелегальных невольничьих рынках Багряных Земель, но вовремя сдержался, подумав, что Эмиль, и так, перенёс жуткое унижение, и это может совсем его доконать, и, вместо этого, проговорил:       -На войне никто не может быть в безопасности, граф Лэкдеми!       -Мне терять, - Резко отозвался Эмиль, - Нечего!       -Осмелюсь напомнить вам, - Отвечал Хорхе, присыпая и утрамбовывая могилу несчастного генерала Феншо сапёрной лопаткой, которую взял у подвернувшегося под руку пехотинца, - Что у вас есть сын. Разве вы его не любите?       -Я его безумно люблю, однако, только его опозорил!       -Не говорите глупости! К тому же, ему совершенно необязательно знать о случившемся!       -Найдутся те, кто расскажет. Те же самые Понси или Валме. Тем более, что Марсель.. Он же сынок нашей с Лионелем матушки и её давнего поклонника, графа Бертрама Валмона! Из - за этого, родители, когда - то, чуть не развелись, а от Бертрама ушла жена. Когда погиб отец, Марсель буквально поселился в нашем доме, и когда Ли перевёз нас с Арно из Хексберга в Олларию, он начал над нами издеваться. В итоге, Ли, со скандалом, выставил его вон, вместе с его папашей, чего они, до сих пор, не могут простить.       -"Они не могут простить"! А ничего, что они, вообще, не имели права проживать в вашем доме?       -Граф Бертрам - второй муж матушки. Она вышла за него замуж вскоре после гибели отца.       -И что с того? Как минимум, половина дома принадлежит вам с сыном, а не Валмонам. У них есть свой дом, и, насколько помню, вполне благоустроенная дача, так что, они не бездомные!       -Это вам Ли вам рассказывал? Хорхе ужасно смутился. Многие подробности отношений Савиньяков с Валмонами он, действительно, узнал от Лионеля.       -Не беспокойтесь, я на вас не сержусь, - Заметив его смущение, проговорил Эмиль, - Я знаю, что вы с Ли.. Что у вас.. Что я могу поделать? Да, брат гуляка! Но я не могу преследовать его, как ревнивая жена. Ну, да, у нас общий ребёнок, которого Ли признал своим наследником, хотя, у меня не было, на сей счëт, никаких претензий, но я не могу требовать от брата исключительной верности, поскольку, его супругом, по закону, не являюсь. И, к тому же, он такой.. Ещë отец говорил, что ему всегда будет нужен мужчина, который сильнее, который может ему помогать, и быть ведущим, брать инициативу на себя. В том числе, - и в постели. Поэтому, меня вполне устраивает, что вы уже довольно долго вместе, и Ли не шатается с кем попало, и не пропадает в доме у Росио. Во - первых, кузен пропащий пьяница, и я совсем не хочу, чтобы он Ли споил, а во - вторых, он опасный психопат, которому нравится причинять партнёрам боль. Он может искалечить Ли, а может быть, и вовсе, убить. Ходили слухи, что он был причастен к убийству сына каданского посла. И в этой же истории был замешан дриксенский принц Фридрих. Похоже, что они развлекались втроём, а в результате, несчастный мальчишка был задушен.       -Это вы от Лионеля узнали? -Кардинал Дорак рассказывал. Тогда он ещё очень боялся за репутацию Росио. А сейчас, похоже, отступился. Он немолод, у него больное сердце, и уже нет сил, чтобы всё это контролировать, - ему и государственных дел за глаза хватает.       -Его Преосвященство совсем из ума выжил! Он не имел права всё это вам рассказывать! Это подвергает вас очень большой опасности!       -Он мой пациент, а пациенты нередко любят поговорить с врачами о том, что их волнует. Я посоветовал ему плюнуть и предоставить Росио самому разбираться со своими проблемами. А что я ещё мог порекомендовать? Отправить соберано Кэналлоа в дурдом? Это означало бы, что Талиг организовал в Кэналлоа государственный переворот. По моей подсказке! А мне очень нужна репутация афериста и подстрекателя?       -Похоже, что вы даже чокнутого кузена жалеете!       -Я просто стараюсь оберегать покой своей семьи!       -Вы просто чудо, Милито! -Что за фамильярность?! Вы, что, хотите .. за мной приударить?! Считаете, что если меня взяли силой, то я теперь должен ложиться под первого встречного?!       -Извините, граф Лэкдеми, - Хорхе ужасно смутился, что, действительно, перешёл грань дозволенного, - Я ничего такого не хотел!       -Похоже, что теперь все будут считать меня потасканной девкой, с которой позволено всё, что угодно!       -Извините, пожалуйста, - Хорхе не знал, что делать. Он, действительно, повёл себя слишком бесцеремонно, хотя, прекрасно понимал, что с подвергшимися насилию так нельзя, что они боятся любого неосторожного движения навстречу, - Я, правда, не хотел вас обидеть! Мне ничего такого и в голову не приходило! Если я вас раздражаю, то больше никогда к вам даже не подойду!       -Вы меня не раздражаете. Просто, я теперь, наверное, всегда буду считать себя грязным. Я даже от брата буду шарахаться, и он меня, в конце концов, бросит!       -Он вас не бросит. Никогда. Вы с ним единое целое. А все остальные, - это просто увлечения, которые, рано или поздно, проходят!       -А если Росио расскажет ему о том, что со мной сделал?       -Не расскажет. Поскольку, Лино тогда его просто уничтожит. А я с удовольствием вашему брату в этом помогу.       -Зачем? -Затем, чтобы вас обоих защитить. Я чувствую за вас ответственность. За вас и за вашего ребёнка. И хочу, чтобы вам жилось спокойно!       После варастийской кампании армия Талига выдвинулась в Фельп, который попросил помощи для разрешения своего конфликта с бордонцами.       -Похоже, что адмирал Джильди боится не столько бордонцев, - Заметил Людвиг Ноймаринен, старший сын и наследник генерал - губернатора Севера и мужа сестры короля, герцога Рудольфа Ноймаринена, - Сколько дуксов, которые, похоже, не против его свергнуть, тем более, что в этом очень заинтересована Дриксенская Кесария!       Дуксами назывались представители парламента Фельпа, - Верховной Дуксии. С некоторых пор, в Фельпе, действительно, возникло двоевластие, поскольку, дуксы требовали от правителя Фельпа слишком много полномочий. Почти ни для кого не было секретом, что они получают немалую финансовую поддержку со стороны Гайифы и Кесарии, которым давно хочется выжить из Померанцевого моря талигский флот, основной базой которого являлись порты Фельпа. Поэтому, не было исключено, что они попытаются устроить в Фельпе переворот, тем более, что правителем адмирал Джильди был откровенно никаким, поддержкой населения не пользовался, а его личная гвардия состояла из довольно разболтанных морских офицеров, часть из которых являлась наёмниками с Марикьяры и Кэналлоа, и служила не за совесть, а за деньги. К тому же, Фоккио Джильди проматывал деньги из бюджета Фельпа на любовницу, бойкую вдовушку - модельершу Франческу Скварца, чей муж, капитан круизного лайнера, погиб при сомнительных обстоятельствах. Скорее всего, это не обошлось без приказа самого адмирала Джильди. В итоге, фельпцы просто нищенствовали, морякам и карабинерам подолгу не платили жалованье, процветала только фирма Франчески Скварца и торговцы апельсинами, которые поставляли эти фрукты к столу фельпского правителя, а племянник Джильди, Лоренцо, сформировал, из банды уличных оборванцев, некую партию, вешая невежественным парням на уши лапшу, о том, что фельпцы - потомки древних гальтарцев, а потому, должны вышвырнуть из Фельпа гоганов, захватить их банки и магазины, и возродить величие своих предков. Похоже, что весь этот бред тоже изрядно подогревался дриксами, поскольку, их принц Фридрих старательно скармливал своим "гусям" примерно такие же идеи.       В общем, Фельп был развесëлым маленьким южным государством, с макаронами, контрабандистами, апельсинами, наёмниками и двинутыми на всю голову националистами. К тому же, там имелось тёплое море, и офицеры Талига очень быстро воздали должное фельпским пляжам, с прохладительными напитками, танцами до упаду, купанием до отвала и доступным сексом, во всём его многообразии. Продажный секс был одной из немаловажных был одной из немаловажных статей фельпского бюджета, проститутки обоих полов работали в открытую, гордо именовались "сотрудниками любовной индустрии", существовали агентства по подбору партнёрш и партнёров для отдыхающих, и вся эта публика платила налоги за своё спокойное существование. Даже в Ардоре, славившийся своими развесëлыми нравами, не было такого количества публичных домов, развлекательных заведений и такой назойливой рекламы всевозможных контрацептивов. Появись плакаты и рекламные ролики, упорно предлагающие подобную продукцию в Олларии, и начни там крутиться, день и ночь, по телевидению, эротические сериалы, - эсператисты мгновенно вышли бы на марш протеста, во главе с фанатичкой и дикой ханжой, герцогиней Мирабеллой Окделл. Она старательно добивалась даже запрета рекламы белья в глянцевых журналах и на витринах магазинов. Из - за чего, Лионель, в ток - шоу "Чаепитие у Ирэны Придд", однажды иронично спросил у Мирабеллы, носит ли она сама трусы, из - за того, что она, в очередной раз, налетела на рекламу трусов и бюстгальтеров, а таблоиды разразились хиханьками, на тему: - "Сенсация: - герцогиня Окделл ходит без трусов!"       Королевский прокурор Вальтер Придд угрожал оставить дочь без наследства, за то, что она "организовала всю эту комедию", на что она едко ответила: - "А не хватит ли вам, дорогой папенька, истории с Джастином?", намекая на то, что Джастин, её старший брат, погиб после того, как появилось эротическое видео "Марк и Лаконий", где Джастин был снят обнажённым, да ещё и с мужчиной, в котором, явно, угадывался герцог Алва. Гуляли упрямые слухи, что к убийству Джастина был причастен Вальтер Придд, считавший, что его старший сын опозорил семью. Неизвестно, к чему бы вся эта веселуха привела, если бы почтеннейшую публику не отвлëк Леонард Манрик, который, похоже, с перепоя, выдвинул претензии на родство с герцогами Алва. Рокэ Алва и Леонард Манрик судились долго и со вкусом, поливая друг дружку грязью. Даже король говорил, что Манрики совсем рехнулись, а журналисты предполагали, что за всем этим стоял кардинал Дорак, которому хотелось прекратить нездоровый интерес к работавшему на него Савиньяку. Да и самому Лионелю это порядком надоело, и он даже потребовал от редакторов ведущих СМИ прекратить приставать к нему и его семье, тем более, что его сыну надо спокойно учиться, и больше в подобных телепрограммах не появлялся, возможно, по просьбе Эмиля, которому вся эта шумиха действовала на нервы. Он, вообще, мечтал, чтобы они, с братом и сыном, уехали из столицы, но кардинал Дорак всё никак Ли не отпускал.       Разгромить бордонцев удалось без особого труда. Но герцог Алва опять проявил свой недюжинный талант к дурацким выходкам, приказав сбросить на палубы кораблей противника крашенных ызаргов и пауканов, почему - то решив, что это напугает бордонских моряков, среди которых было немало женщин. Похоже, что в Бордоне не разделяли всеобщего суеверия, что женщина на корабле приносит несчастье. А Марсель Валме и Жиль Понси потом пафосно расписывали дурость Алвы в своих репортажах, хотя, куда приличнее было бы об этом промолчать. Победа, якобы, при помощи крашенных ызаргов, выглядела просто смехотворно и принижала героизм фельпских моряков и талигских десантников. Но кто репортёрам - истеричкам доктор? Поэтому, в прессу и на экраны выливалась неслыханная белиберда, а герцог Алва, похоже, и не задумывался, что когда - нибудь подобная чушь может превратить его из романтического и загадочного героя, каким он очень хотел казаться, во всеобщее посмешище.       Генерал Дьегаррон старался держаться от ненормальных репортёров как можно дальше. Он занимался делами своего подразделения, а в свободное время отдыхал у моря, там, где было наименее многолюдно.       Графу Лэкдеми было, явно, не до него, и они почти не пересекались. Но однажды Хорхе удалось предотвратить на него покушение, - он прогуливался по улице, а Эмиль шёл навстречу, с большой книгой, которую купил, похоже, на одном из знаменитых книжных развалов, которые тоже были фельпской достопримечательностью.       Внезапно, внимание Хорхе привлёк странный проблеск в окне дома, мимо которого проходил Эмиль, и он, бросившись к графу Лэкдеми, повалил того на мостовую. И тут же, в дерево, рядом с которым они упали, - старую раскидистую пинию, врезались, одна за другой, две пули.       -Что вы, - Спросил Эмиль, когда Хорхе, наконец, решился его отпустить, - Вытворяете, генерал?!!       -Вот, полюбуйтесь, - Хорхе указал ему на изуродованный пулями ствол пинии, - Уж не знаю, кому вы тут перешли дорожку. Хотя, не исключал бы здешнего опереточного диктатора, поскольку, его фаворитка, явно, глаз на вас положила. Только за вами и увивается!       -Она, с чего - то, решила, будто я к ней неравнодушен, - Смущённо отозвался Эмиль, - Аж собралась в Олларию, знакомиться с матушкой. Хотя, я видел эту особу всего два раза, - и то, на официальных приёмах. После чего, она притащилась на пляж в "бикини", которое практически ничего не скрывал. Её даже не смущает "метка" у меня на виске, которую не заметил бы только слепой и ленивый.       -Кого это теперь, вообще, - Хмыкнул Дьегаррон, - Смущает? Сейчас, ради какой - то выгоды, даже женщины за женщинами бегают. Король Гаунау Хайнрих выставил дочь из дома и исключил из числа королевских особ, застукав с дриксенской принцессой Гудрун.       -Вообще - то, я, хотя и подарил жизнь своему ребёнку, - Проворчал Эмиль, - Женщиной не являюсь!       -Ну, и прекрасно, - Мягко усмехнулся Хорхе, - Что не являетесь!       -Вы не любите женщин, генерал? -Не то чтобы я их не любил, но отношусь к ним без излишнего восторга. Когда - то я хотел жениться, но мне отказали. Я небогат и некрасив. Действительно, звëзд с неба я не хватал, и думал, что так и просижу в Кэналлоа, в карабинерах, да особо никуда и не стремился , тем более, что никаких полезных связей или протекции у меня не было, и жених из меня был незавидный.       -Поэтому, вы и уехали, в конце концов, из Кэналлоа? -Нет. Просто, мне некуда было деваться, после того, как я однажды дал показания в суде, по одному шумному бракоразводному процессу. Меня никто за язык не тянул, просто, мне было жаль мальчишку, который никак не мог вырваться из рук довольно деспотичного супруга.       -Кажется, речь идёт о моём брате и Росио. Ведь, так?       -Да, этим молодым человеком был ваш брат. Кстати, вы на него очень похожи. Только.. Ну, как - то, помягче.       -Вы правы. По сравнению с братом, я жалкая тряпка!       -Не говорите глупостей! Просто, вы немного другой Наверное, потому, что вам пришлось воспитывать ребёнка.       -А вы очень бесстрашны, генерал. Даже пытались вступиться за несчастного Оскара Феншо. Хотя, вы очень рисковали. Росио достаточно злопамятен, и мог бы, заодно, и с вами расправиться.       -Он может расправиться с любым, кто ему под руку подвернëтся. Но за себя я не боюсь. А вот, за вас.. Тем более, что вы невольно очутились между ним и Лионелем.       -Не так уж невольно. Я знал, на что иду. Но что я мог поделать? Это Росио отнял у меня Ли, а не я первым увëл его у Росио. Мы с братом были вместе с рождения. А он вдруг решил, что Ли это игрушка, которая должна принадлежать только ему. Он всех считает игрушками, и ломает, даже этого не замечая. Я больше боюсь за Арно, чем за себя, поскольку, малыш, - единственное, что держит Ли возле меня. Не будь его, у Росио было бы гораздо больше шансов заполучить Ли в своё безраздельное пользование.       -Если вам и вашему ребёнку нужна защита, - я всегда к вашим услугам!       -Вы очень любезны и отважны, генерал! А я даже не знаю, как вас отблагодарить! Вы спасли мне жизнь, причём, уже не один раз.       -Мне не нужно никаких благодарностей, граф Лэкдеми. Я сделал то, что и должен быть сделать!       Вскоре Хорхе опять пришлось спасать Эмиля. Однажды Рокэ уселся играть в карты у Джильди, а в качестве ставки предложил Эмиля. Возможно, потому, что он был пьян, а может быть, потому, что не забыл того, как граф Лэкдеми посмел ему перечить, когда он приказал расстрелять Оскара Феншо. Хотя Дьегаррон играть в карты не любил, - пришлось ему ввязаться в игру, поставив, против ставки Алвы свою единственную вещь, - автомобиль "линарец", который он, не так давно, выиграл в лотерею, всерьёз подозревая, что выигрыш не обошёлся без помощи Лионеля, - ведь, организаторами лотереи было семейство эстрадной звезды Марианны Капуль - Гизайль, в дом которого граф Савиньяк был вхож. Даже поговаривали, что этот автомобиль Лионель, когда - то, прекрасной Марианне и подарил.       Искусно играть в карты Хорхе научил, когда он ещё служил в Кэналлоа, один плутоватый осведомитель, с которым Дьегаррон жил тогда по соседству. И теперь этот навык ему очень пригодился. Выиграл он быстро, что заставило присутствующих разинуть рты.       Подойдя к Эмилю, Хорхе проговорил: -Я дарю свой выигрыш вам, граф! Вы мне ничем не обязаны!       -М - дя, - Пробормотал, у него за спиной, Марсель Валме, - Как с прекрасной Марианной не получилось!       Это была хорошо всем известная история, когда Марсель поставил на карту ту самую эстрадную звезду, хотя, она не приходилась ему ни женой, ни любовницей, а герцог Алва её выиграл. Теперь же герцог Алва проиграл. И кому?! Какому - то бывшему карабинеру! Как ни пытался герцог сделать "морду кирпичом", это было свойственно Приддам, а никак не Алва. Чтобы он не потребовал отыгрыша, Хорхе поскорее увëл Эмиля от Джильди.       -Что вы натворили, генерал?! - Прошептал Эмиль, после того, как они вышли на улицу, - Росио вам этого никогда не простит!       -А мне и не нужно, - Хмыкнул Дьегаррон, - Его прощение! И, вообще, вы, что, хотели очутиться в руках какого - нибудь мерзавца, который мог бы сделать с вами что угодно, - даже в бордель продать?! Ох, извините, что я несу?!! Но вас, действительно, могли бы унизить и растоптать!       -Я не знаю, - Вздохнул Эмиль, - Как с вами расплатиться, генерал! Ну, разве что.. Вы сами понимаете.. Хотя, не знаю, смогу ли я, вообще, быть с мужчиной, после того, что Росио со мной сделал!       -Если вы хотите, то вы могли бы это про.. О, Создатель, что я несу?!! Извините меня, пожалуйста! Давайте, я вас провожу, чтобы с вами не случилось, ничего плохого, и вернусь к себе!       Когда же Хорхе вернулся к себе, выяснилось, что в гостевом домике, который он снимал, неподалёку от моря, произошёл пожар. Похоже, что Первый Маршал не простил ему его выигрыша. Испугавшись, что с Эмилем тоже могло произойти что - то дурное, Хорхе помчался в гостиницу, где он остановился.       К счастью, с Эмилем всë было в порядке, но Дьегаррон застал у него Марселя Валме, который требовал, чтобы Эмиль согласился жениться на Франческе Скварца, и остаться в Фельпе, отказавшись от той части имущества Савиньяков, которую выделил ему Лионель, после гибели отца.       -У меня нет никакого имущества, - Отвечал Эмиль, - Кроме того немногого, что я заработал сам. Отец завещал меня брату, - "отмеченных", по традиции, всегда оставляли кому - то из мужчин в семье. Ли подарил мне титул, но я не являюсь владельцем какого - либо имущества. Мой титул является подарком за рождение сына. Поэтому, я не имею права что - либо вам переписать. Вы можете рассказывать обо мне что угодно. В том числе, - и о сегодняшнем ужасном случае. Это же вы спровоцировали Росио поставить меня на карту, верно? Но, увы, я ничего отдать вам не могу! Как и жениться на синьоре Скварца без разрешения брата. Не думаю, что он был бы такому рад, и я сам ни о чëм таком не думал!       -Будете вы ещё, - Проворчал Хорхе, - Перед кем - то оправдываться!       Схватив назойливого журналиста за шиворот, Хорхе вышвырнул его за дверь.       -Генерал? - Удивлённо спросил Эмиль -:Что вы здесь делаете?!       -Домик, где я остановился, сгорел, - Объяснил Дьегаррон, - Можете включить новости. На месте пожара вовсю прыгал Понси, - наш пострел, как обычно, везде поспел, - так что, наверняка, об этом уже говорят!       Включив телевизор, и увидев сюжет о пожаре на берегу, Эмиль ужаснулся:       -О, Создатель, вы же сами могли сгореть! -Если бы, - Отвечал Хорхе, - Не заболтался с вами. Так что, вы спасли мне жизнь, и мы квиты! Может быть, вы позволите мне остаться у вас до утра? А утром я подыщу себе номер в каком - нибудь мотеле!       -Конечно, генерал, - Кивнул Эмиль, - Оставайтесь здесь, сколько пожелаете!       -Заверяю вас, - Проговорил Хорхе, - Что даже пальцем к вам не прикоснусь!       -Я знаю, - Отвечал Эмиль, - Что вы человек очень благородный. Кстати, вы будете что - нибудь пить? У меня есть "Девичья Слеза" и "Дурная Кровь". Что вы предпочитаете?       -" Дурную Кровь"! Я, всё - таки, кэналлиец! Эмиль вытащил из холодильника вино, бутерброды с сыром, салат с креветками, солёную форель, дополнил всё это сладостями.       -Вот, - Смущённо проговорил он, - Немного, конечно! Утром ещё что - нибудь закажу!       -Я сам закажу что -;нибудь, - Отвечал Хорхе, - Мой домик сгорел, но деньги, к счастью, остались при мне. А "отмеченный" не должен тратить свои деньги на гостя - мужчину!       Как выяснилось, чтобы захмелеть, Эмилю было нужно совсем немного. На его скулах вспыхнул лёгкий румянец, а тёмные глаза ярко заблестели. Он стал похож на своего отчаянного брата.       Вскоре, Хорхе и Эмиль переместились на ковёр перед телевизором, вместе с недопитым вином и колодой для тонто, - старинной карточной игры.       -И что вы, - Поинтересовался Хорхе, - Ставите? -Свой живот, - Легкомысленно отозвался Эмиль, - Я хотел бы провести эксперимент.. Узнать, как моё тело отреагирует на прикосновения, после того, что.. Что со мной произошло! А что вы ставите, маркиз?       -Если я проиграю, - Улыбнулся Хорхе, - То.. Тогда я вас поцелую!       Выпив ещё немного, Эмиль за игрой почти не следил, и, в итоге, проигрался, в пух и прах.       -Ну, что же? - Насмешливо осведомился Дьегаррон, - Вы не передумали проводить свой эксперимент?       -Нет, - Встряхнул золотистыми волосами Эмиль, - Только пообещайте, что вы никому об этом не скажете!       -Я буду молчать, - Отвечал Хорхе, - Как скульптура мальчишки - найери с дельфином в руках, на здешней центральной площади!       Приподняв футболку, Эмиль улёгся пластом на ковёр, а Хорхе осторожно погладил плоский живот, на котором белел тонкий шрам, - след перенесённых когда - то Эмилем родов. Эмиль, дёрнувшись, как от удара током, попытался отстранить его руку.       -Тихо, тихо, не бойтесь, - Хорхе осторожно прижал его к ковру, - Я не сделаю вам ничего плохого!       Он легко погладил живот Эмиля, склонившись, провёл губами и языком по тонкой полоске шрама, потянул зубами маленькую алую ройю в пупке, и осторожно проник в пупок языком, заставив Эмиля глубоко вздохнуть. Дьегаррону было крайне неловко за свои руки. Они были смуглыми и обветренными. Имел ли он право прикасаться ими к такому прекрасному и совершенному телу?       -Может быть, - Спросил он, - Прекратить? -Продолжайте, - Выдохнул Эмиль, - Продолжайте! Мне надо.. Надо это испытать! Только не так, как было с Росио! Иначе, потом я, вообще, никак не смогу!       -Вы пьяны, граф! И потом можете пожалеть! -Я пьян! Я ужасно пьян, - Отозвался Эмиль, - И я шлюха! Я такая же шлюха, как Ли, как мой отец, который трахался с Алваро Алвой, как моя прабабка Раймонда, которая выходила замуж семнадцать раз, и переспала со всей Дриксенской Кесарией! Вы будете смеяться, но она даже с кесарской фамилией породнилась! Так что, Росио прав, - все Савиньяки, - шлюхи! И я тоже потаскуха и дрянь!       -Я ему, когда - нибудь, - Пообещал Хорхе, расстëгивая брюки Эмиля, - Морду набью! Вы долго и благонравно прожили с одним человеком! Был ли у вас хоть один любовник?       -Однажды я переспал с Вальдесом. Когда был беременным. Его тянуло на мой живот, а я не смог устоять. Мне просто безумно хотелось прикосновений! Потом он стал воспреемником моего сына, и помогал мне его нянчить. Все удивлялись, что он возится с малышом. Для Арно он лучший друг и почти второй отец. Арно даже мечтал стать моряком, но Лионель это не одобрил. Служба на флоте, - занятие опасное, а он очень боится потерять единственного сына. Он пытается быть отцом - командиром, но у него не получается, - он слишком любит "Оленёнка".       -Начинаю даже жалеть, что у меня нет детей. Когда - то я считал это всё немыслимой глупостью, и дико злился на мамаш с писклявыми детишками. А сейчас завидую вашему счастью!       -Когда я был мальчишкой, тоже однажды заявил, что, хотя я и "отмеченный", но никаких детей на дух не переношу, и не желаю, чтобы они у меня были. А потом, когда выяснилось, что у меня будет малыш, я почти мгновенно понял, что буду рожать, и очень боялся, что когда - то высказанная мною глупость погубит моего ребёнка. К счастью, Арно выжил, но других детей у меня не будет.       -Не грустите! Может быть, и хорошо, что вы родили ещё подростком. Сын вырос, а вы так молоды и красивы!       -Это Ли красивый! А я.. Смотреть не на что!       -Очень даже есть, - Возразил Хорхе, - На что посмотреть!       Эмиль был совсем уже обнажëн, и пытался прикрыть ладонями соски.       -Не бойтесь, - Хорхе осторожно отвёл его руки, - Я не причиню вам боли!       -Они совсем некрасивые, - Печально вздохнул Эмиль, - Я кормил малыша сам. А это красоте сосков как - то не способствует.       -У вас очень симпатичные соски, и они совсем крохотные. Даже удивительно, что вы кормили!       -Молока, - Отвечал Эмиль, - У меня было немало. Все рубашки протекали. Если эрэа Юлианна была занята, я брал малыша на лекции в Университете, и приходилось прятаться по углам или проситься, чтобы мне разрешили покормить и перепеленать его в библиотеке. Можно сказать, что мы учились вдвоём.       Хорхе, улыбнувшись, тронул соски Эмиля кончиками пальцев, заставив того смущённо порозовели лицом. Хотя, Эмиль был не совсем трезв, он всё прекрасно понимал. А от осторожных прикусываний, он запрокинул голову, его дыхание участилось, а глаза сделались ещё темнее и глубже. Он напоминал Лионеля, только был гораздо застенчивее, и очень смущался от прикосновений.       -Что будет, - Пробормотал он, - Если Ли обо всём узнаёт?       -Не беспокойтесь, - Отвечал Хорхе, проводя "дорожку" поцелуев от беззащитной, доверчиво подставленной шеи до живота, - Я ему ничего не скажу! - И шутливо пропел: - "Он далеко, он не узнает!"       -Вы прекрасно поёте, - Заметил Эмиль, - Я в этом не много разбираюсь, - матушка, всё - таки, оперная певица. Вам надо было на сцену, а не в карабинеры.       -Кому я нужен, - Отмахнулся Хорхе, - На сцене? Вот, из вас мог бы получиться прекрасный артист, - вы такой утончённый!       -Какой там, - Вздохнул Эмиль, - Утончённый? Это Ли красавец! А я так, - недоразумение!       -Вы очаровательный, - Возразил Хорхе, переворачивая Эмиля на живот, и оглаживая его спину и тонкую талию, - Вы сами не знаете, как вы чудесны!       На ягодицах Эмиля всё ещё багровели полосы от хлыста Первого Маршала, который жестоко выпорол его в Варасте, и Хорхе осторожно коснулся их губами.       -Что вы делаете?! - Пробормотал Эмиль, - Не надо!       -,Вам больно? -Мне стыдно! Мне жутко стыдно! Наверное, зря я всё это затеял!       -Не бойтесь! Всё будет хорошо! Доверьтесь мне!       Хорхе осторожно целовал избитые ягодицы, ложбинку чуть ниже поясницы, прикасался языком к позвонкам, к маленькому оттиску на правой лопатке Эмиля, обозначавшему, что он "отмеченный", как будто это, и так, было непонятно, и никто не видел небольшого алого пятнышка у него на виске. Он ощущал аромат Эмиля, похожий на запах разогретой солнцем лесной смородины. Похоже, что у Эмиля было, как раз, то время, когда "отмеченному" необходимо было либо с кем - то лечь, либо принимать особую настойку, чтобы заглушить зов природы, и аромат, который за версту чувствовали мужчины. В это время "отмеченные" мучились томлением, которое особо упëртые и суеверные эсператисты считали колдовским. Если верить тому, что рассказывали старинные книги, в Дриксенской Кесарии, таких молодых людей, когда - то, сжигали на кострах, а в Кэналлоа родившимся "отмеченными" мальчикам просто не давали выжить, а позже стали продавать в гаремы багряноземельских шадов, в качестве наложников. Золотоволосые юноши, способные к продолжению рода, до сих пор, ценились в Багряных Землях, так, что ходили слухи о том, что один из сыновей недавно почившего шада, однажды подарил, за такого мальчишку, кому - то из кагетских нефтепромышленников, спортивный самолёт.       -Милито, - Тихо проговорил Хорхе, - Вы знаете, что вы очень необычный?       -Да уж, необычный, - Фыркнул Эмиль, - Хуже не придумаешь!       -Глупенький, - Лаская языком и осторожно покусывая его шейный позвонок, именуемый "кошачьим местом", отозвался Хорхе, - Глупенький! Если бы вы умели ценить свою красоту, - то были бы очень влиятельным!       -Зачем мне на кого - то влиять? - Вздохнул Эмиль, - Ну, разве что, на сына, чтобы он был хоть немного осторожнее. Он же в отца пошёл, - такой же упрямый, любопытный, и обожает находить далеко не всегда безопасные приключения, на свою голову!       -А его отец как на всё это реагирует? -А его отец очень редко бывает дома. Надеюсь, что хоть сейчас он никуда не умчался, оставив малыша с такой никудышной бабкой, как Арлетта!       Чтобы Эмилю, при близости, не было больно, Хорхе перенёс его на кровать, и вновь целовал его живот, осторожно лизал и втягивал в рот соски, вылизывал пупок, заставляло Эмиля отчаянно метаться и постанывать, а потом, перевернув ничком, подсунул под его живот подушку, и долго, тщательно смазывал кремом для рук, поскольку, в отличие от Лионеля, который повсюду ухитрялся находить любовные приключения, а поэтому, всегда запасался специальными бальзамами, у Эмиля ничего такого не было. Он, явно, ехал на работу, а не для того, чтобы пуститься в сексуальные авантюры. Эмиль смущённо уткнулся лицом в другую подушку, и даже закусил её угол.       Двигался, войдя в Эмиля, Хорхе очень осторожно, чтобы не причинить ему боль, - всё - таки, Милито совсем недавно перенëс насилие, и его нельзя было травмировать ещё хуже. Сам Эмиль вначале был тихим и покорным, но, в конце концов, приподнявшись, начал отчаянно вжиматься в пах Хорхе вздрагивающим от страсти телом.       -Осторожнее, - Пытался Хорхе его урезонить, - Я не хочу, чтобы вам было больно!       -Мне не больно, -;Часто, как при быстром беге, дыша, отвечал Эмиль, - То есть, сначала было больно. А теперь просто прекрасно!       А после того, как всё завершилось, Эмиль пробормотал:       -Кажется, понимаю, чем вы так покорили брата, что он почти перестал кочевать по чужим кроватям.       Хорхе и сам заметил, что их с Лионелем встречи сделались почти регулярными, и что Лино не рассказывает, чуть ли не с торжеством, о том, как охмурил какого - нибудь влиятельного политика или тайного агента. Похоже, что он начал привязываться к своему напарнику. А напарник поступил с ним довольно неприлично, соблазнив его брата! Хотя, что было делать, если пережившему насилие Эмилю нужно было избавиться от своих страхов? Конечно, способ был диковатый, но если ему так хотелось понять, что не все мужчины мерзавцы и насильники, хотелось согреться рядом с кем - то, сердцем и телом? И, к тому же, у него были ещё и проблемы, связанные с его особенностью. Но, вот, легко ли будет ему самому, если он испытывает к Эмилю нечто большее, чем просто влечение? Эти странные и нежные эмоции возникли, когда Эмиль отчаянно, но безуспешно, пытался защитить этого глупого мальчишку Оскара Феншо. А после покушения, которое подстроили то ли Алва, то ли этот жадный аферист Валме, он привязался к Эмилю ещё сильнее. Что ему делать, если близнецы нужны ему оба, и если каждый ему по - своему дорог?       -Надеюсь, что Арно не узнает, что я натворил, - Тихонько вздохнул Эмиль, - Ему, и так, нелегко, из - за того, что Арлетта, не стесняясь, обзывает Ли потаскухой в его присутствии. Если теперь ещё и про меня такое будут говорить!       -Вы не сделали ничего плохого, - Отвечал Хорхе, осторожно сжав в своей руке его тонкие пальцы, - Считайте, что сходили на чисто медицинскую процедуру! Тем более, что вы, действительно, нуждались в помощи!       -А вы, - Почти сонно пробормотал Эмиль, - Оказались очень хорошим лекарем!       -Спите, Милито! - Улыбнулся Хорхе, - После всего, что вы пережили, вам надо как следует отдохнуть!       -А вы не уйдёте? Я не хочу, чтобы вы, если ваш домик сгорел, бродили по улицам!       -Не беспокойтесь, не уйду! -Я, действительно, почти сплю. И, наконец - то, усну спокойно!       Эмиль тихонько уснул, а Хорхе осторожно ласкал его, думая о том, что хотя Милито очень похож на своего брата, но они совсем разные. Лино - отчаянная бестия, обожающая секс на грани насилия, когда к объятиям переходят от пистолетов, а Милито - очень нежный и утончённый, и ему нравится нежность, когда с ним обращаются, как с хрупким цветком. Двое близнецов. Две половинки очень необычного целого. И, что, пожалуй, ему будет очень не хватать их обоих.       -Если бы можно было, - Думал он, осторожно прижимая к себе спящего Эмиля, - Как - то это совместить!       Однажды, уже после возвращения из Фельпа, Хорхе, как обычно, смотрел футбольный матч, злясь на команду Кэналлоа, за то, что когда - то очень темпераментные земляки, ходят пешком, как сонные мухи по стеклу, опять продуваясь, - в этот раз даже не дриксам, а команде Гаунау! Причём, на матче присутствовал король Хайнрих, который, несмотря на изрядную тучность, прыгал на трибуне, как мальчишка - фанат. Соберано же матч так и не почтил. Вместо на него, на трибуне сидел его адьютант Ричард Окделл, уткнувшийся в дамский журнал "Прекрасная Эрэа", с фотографиями королевы Катарины, которая, похоже, перекрасила волосы из пепельного цвета в нежно - розоватый. Хорхе вздохнул, представив, сколько розовых попугайчиков замелькает на улицах, поскольку, Еë Величество являлась законодательницей мод. Недавно вся Оллария бурно сплетничала, что бы значили еë короткое тëмно - синее платье с открытыми плечами и колье из сапфиров, в которых она явилась на торжественный вечер во время официального визита Их Величеств в Ардору. Это обсуждалось даже в политических ток - шоу, где рассуждали, что, мол, это еë месть королю, за то, что тот тайно встретился с дриксенской герцогиней Шарлоттой фок Фельсенбург, что было полнейшим бредом, - очаровательная герцогиня была той ещё домоседкой, жила у себя в замке, почти никуда не выезжая, и посвятив жизнь воспитанию детей, которых у неё было четверо, - двое мальчишек, один из которых был двумя или тремя годами старше сына Савиньяков, а второй являлся совсем ещё малышом, и две девочки, лет семи - восьми. Политикой герцогиня не интересовалась, интриг не плела, жила тихо - мирно, и вряд ли пустилась бы во все тяжкие, дойдя до тайных встреч с монархом страны - противника. Уж скорее, вокруг короля расставляла сети его бывшая подружка, графиня Дженнифер Рокслей, на которой ему, когда - то, не позволили жениться. Но королеве вряд ли пришло бы в голову ему за это мстить, поскольку, она давным давно жила своей жизнью, гуляя направо и налево. Скорее всего, она, нацепив эти сапфиры, хотела намекнуть на связь с герцогом Алвой, которого чествовали за выигранную Варастийскую кампанию, которая, на самом деле, не провалилась каким - то чудом, благодаря героизму солдат Талига и здравомыслию представителей командования, которым стоило огромных усилий взять себя в руки и продолжить отважно сражаться после расправы с генералом Феншо.       Во время рекламного перерыва, Дьегаррон хотел пойти на кухню, чтобы поставить чайник, но его внимание привлëк анонс телепрограммы "География Кэртианы". Речь шла о Кэналлоа. Голос закадрового ведущего рассказал о том, что, поскольку, кэналлийцы являются сородичами багряноземельцев, то когда - то в Кэналлоа можно было иметь нескольких жëн или младших супругов, способных к продолжению рода.       -Среди зажиточных кэналлийцев, - Сообщил ведущий, - Такой обычай практикуется и по сей день, с согласия семей. Причём, иногда, - и вне Кэналлоа, если на брак получено согласие сторон. Удивительно, что соберано, в его возрасте, до сих пор, остаëтся, при этом, холостяком.       -Да мне пофиг, - Пробормотал Хорхе, - Почему этот кошкин Алва продолжает шляться по чужим спальням! Матч давайте, задолбали со своей рекламой! - И, внезапно, хлопнул себя по лбу чайной ложкой, - Блин, какой же я придурок! Вот же оно! Вот же оно! Ну, если, конечно, они, оба, не посмотрят на это, как на полнейшую дичь, и не решат, что я тронулся рассудком! А они, определëнно, так и подумают! Но.. Почему, хотя бы, не попробовать? А там, - будь, что будет!