Не хочешь тонуть — топи

— …А я думала, что они первые в списке, а они даже не записывались, все полагались на отца. Да-а, жизнь красива, когда у бати ксива. Лиза наконец-то закончила шнуровать свои высокие берцы, подметая длинной рыжей косой пол, и выпрямилась с тяжелым мученическим вздохом умудренной опытом двадцатилетней старушки. Саша слабо улыбнулся, продолжая сосредоточенно вытягивать утюжком и закручивать локонами высветленные на солнце пряди. Сегодня с какого-то дуру расчесался и вот, пожалуйста! Одуванчик чертов! — И считают еще, что все им должны. Умные сильно, да? — подтвердил он, но, не получив реакции, удивленно взглянул на подругу. Та смотрела на него в упор внимательным взглядом, очень карикатурно подпирая щеку кулаком. Яновский отложил в сторону утюжок и взял в руки лак для волос, не разрывая зрительного контакта с Лизой. Вскоре не выдержал, спросил: — Что? Я сделал что-то не то? — Ну-у, — она склонила голову к плечу, — ты собираешься идти так? Сашка перевел взгляд на свое зеркальное отражение. Ему в целом нравилось, что он видел. Конечно, очень хотелось скинуть пару кило, все-таки раньше он весил поменьше, но на работе одни лишь бутерброды и стресс, и на спорт и правильное питание времени не остается. Но в общем-то ему нравились эти зауженные рваные джинсы, черная, вышитая золотой нитью рубашка, расстегнутая на верхние пуговицы, цепочки на шее и запястьях, белые кроссовки. — Да, или думаешь, лучше переодеть джинсы? Лучше те нежно голубые из «Зары»? Мне идет голубой цвет. Под цвет ориентации, хах. — Ты… — Лиза шагнула вперед и провела пальцем по его щеке, будто смахивая невидимую пыль. На деле же супер стойкие блески для лица не так просто было стереть. — Не слишком ли ярко? — Ярко? — Саша прищурился, отстраняясь, чтобы она не могла до него дотянуться. — Брось, это же главная вечеринка в месяц гей-прайда! Девушка вздохнула и поправила юбку. Такую короткую, что еще чуть-чуть, и было бы видно белье. Но ее это, конечно, совсем не заботило, а вот смоки-айс Яновского и блестки на веках и скулах… Сашка плотно стиснул зубы, чтобы не сказать чего-нибудь ядовитого. Он пообещал молчать и не портить ни себе, ни ей настроение. Но Лиза ничего такого, видимо, никому не обещала. — Просто… ну, понимаешь, это будто ты… — она взмахнула в воздухе рукой, словно пыталась подыскать подходящее слово, хотя очевидно знала, что хочет сказать. Чаша терпения и так была переполнена, потому Яновский решил ей подсказать ядовитым голосом: — Будто ищу себе ебыря. Я понял. — Ну, типа, ты же в отношениях, — тут же начала оправдываться Лиза, — и тебе совсем ни к чему ярко краситься и одеваться. К тебе будут подкатывать. Тебе самому будет не очень комфортно, мы ведь будем в компании и, может быть, лучше, если ты… Она наконец-то замолчала под пристальным недовольным взглядом Сашки, который уже потянулся за мицеляркой, чтобы стереть все к чертовой матери, но в последнюю секунду, передумав, взял с полки чокер, который внешне очень уж напоминал кожаный собачий ошейник. — Эпатажно, — сухо прокомментировала Лиза, скрестив руки на груди. — Я не собираюсь ни с кем изменять твоему брату, даже несмотря на то, что мы с ним поссорились, — резко бросил Яновский, потуже застегивая чокер, а спустя секунду, поразмыслив, добавил, растягивая губы в самодовольной ухмылочке: — И ко мне будут подкатывать, даже если я буду в монашеской рясе, потому что я секс-символ этого города. На этом разговоры прекратились, во многом благодаря умению Лизы сглаживать углы, потому что сам Сашка успокаиваться не желал. Его и так ждал неприятный разговор после того, как они с Юрой помирятся. В любом случае встретятся в больнице утром, даже если Яновский не придет ночевать домой. Но на самом деле он планировал прийти. Потому что он имеет полное право спать в кровати. Уже перед самым выходом Саша снова взглянул на себя в зеркало и удовлетворенно улыбнулся. Он планировал еще и уши проколоть в нескольких местах, но когда-нибудь потом, когда все же зарекомендует себя, как хорошего врач. Как лучшего врач. А пока достаточно. Его завитые кудряшки и без того чудесно контрастировали с total black образом. В «Каприке» их уже ждали. Как всегда встретили бурным весельем. Они такой компанией гуляли еще до того, как Саша познакомился с Юрой, да и, кажется, еще даже до его совершеннолетия. Как только осознал себя, принял свою ориентацию, впервые приперся в клуб. Милого парня, который с интересом осматривался и не знал, куда себя деть, тут же заметила шумная компания. С тех пор и завязалась их дружба. Вот и теперь его тут же усадили на диван, всунули в руки цветастый коктейль, расцеловали в обе щеки, повосторгались образом и окунули в атмосферу пьяного головокружительного веселья. В течение всего вечера Саша ловил на себе взгляд Лизы и все больше и больше злился, вливая в себя стопку за стопкой, коктейль за коктейлем. И плевать, что завтра на работу. Он как-нибудь справится. — Мы пойдем потанцуем, — раздался над ухом мелодичный голос Тани, которую на танцпол уже тащила ее новая девушка, — не хочешь с нами? — М-м, не, — протянул Сашка, откидываясь на спинку дивана, — кобели какие-то тереться будут… Вон тот вот, — он мотнул головой на мужика за соседним столиком, который буквально буравил его взглядом. Неприятный тип. Толстый, лысый, да еще и одет, как говно на распродаже. Лиза этого не слышала, но уже по какой-то вызубренной привычке кинула на Сашку беглый взгляд, будто даже разговаривая с убежденной лесбиянкой Таней он себя компрометировал. Раздраженно фыркнув, он уже подумал, может, действительно дать повод с таким подозрением смотреть на себя? Чего бедняжка зря дергается?.. Но тут же эту мысль откинул. С Юрой действительно не все гладко, так что не стоит провоцировать. Она точно все сводному старшему брату разболтает. Но вот от навязчивого внимания избавиться уже хотелось. Поправив чокер и проведя ладонью по волосам, зачесывая их назад, он поднялся на ноги и, стараясь не шататься, как береза на ветру, пошел к барной стойке. Хорошо знакомый бармен Степка, подмигнув ему, тут же спросил, чего он желает. — Виски, пожалуйста, — пробормотал Саша, присаживайся на высокий и жесткий стул. Сперва ему даже показалось, что что-то не так. Он поелозил и с какой-то мазохистической мстительностью подумал, что это все от отсутствия дискомфорта в причинном местечке. Секса не было давно, Юра на него волком смотрел последнюю неделю, какой уж там секс… — Вот, — бармен поставил перед ним стакан и, наклонившись ниже, шепнул: — Классно выглядишь. — Спасибо, — совсем невесело хмыкнул Саша, прижимаясь губами к краю стакана. Особой радости от комплимента он не почувствовал, скорее даже наоборот. Может, действительно зря вырядился? Перед кем ему красоваться? Юра бы, например, такой образ не одобрил. Он взрослый и серьезный мужчина, ему такие детские забавы не по душе. Сказал бы, наверное, что Саша выглядит глупо… Он и так давно уже грозился его налысо побрить, когда тот спать будет. В шутку, наверное, но Яновский все равно боялся. Он любил свои кудри, пусть даже из-за них к нему не слишком серьезно относились на работе. Да и под хирургическую шапочку все это богатство прятать было проблематично. Сделав еще один глоток виски, он вдруг почувствовал на себе чей-то тяжелый взгляд. Покрутил головой и тут же наткнулся на мужика, который его глазами буквально пожирал. Не облизывал, не раздевал, а именно что пожирал. Саша даже внутренне поежился и поспешил отвернуться. Ему хватило пары мгновений, чтобы этого незнакомца просканировать и оценить. Уголовник, наверное, какой-то. Мрачный, бородатый, огромный… Сложно вообще представить, что могло его привести в гей-клуб, кроме, разве что, желания начистить парочке педиков их смазливые кабины. Вряд ли он приперся повеселиться, выпить и снять мальчика. Хотя, может, и отодрать кого-то не против… Пьяный взгляд Саши снова скользнул на этого мужика, пробежался по мощным бицепсам, обтянутым тканью белой рубашки, покрытым черным жестким волосом предплечьям, по сбитым костяшкам на смуглых пальцах. Нет. Нет, конечно же, Саша любил риск. У него до Юры были любовники разные, и такие, которых на темной улице встретишь, захочешь на другую сторону перейти. Но это вообще нечто. Яновский сделал еще один глоток виски и поморщился от накатившей волны стыда. Да блять! Да он же взрослый человек, он же, мать его, в отношениях! Почему у него твердеет член от взгляда на какого-то мужика в баре?! Саша быстро опустил руку и поправил неугомонную плоть в тесных джинсах. А потом заставил себя думать о чем-то постороннем, чем-то другом. Например о том, что завтра на работе нужно будет пересмотреть истории болезней. И навязаться на операцию ассистентом. И еще о том, что он собирался в киношку сходить. Юра, конечно же, не пойдет, он такую фигню не любит, а вот Лиза не откажется… …Боже, какая уже у него охуенная шея. Выпирающий кадык, дальше жесткая щетина, а выше четко выделяющаяся линия челюсти и скул… — Стёп, слушай, — позвал Саша бармена, когда тот подошел ближе. — Тот мужик тут часто бывает? Надо было отдать должное Степкиному профессионализму, он в сторону не вписывающегося в общую картину посетителя даже не взглянул. — Впервые вижу. Кажется, первые минуты пребывания здесь вообще не вдуплял, что происходит. Девчонке какой-то коктейль купил, да и только. Саша коротко кивнул и попросил: — Если будет мне покупать, скажи, что я в отношениях. Степа посмотрел куда-то ему за плечо и тихо произнес: — Поздно. Чуткое обоняние Яновского обжёг приятный и тяжелый аромат одеколона. Парень даже не обернулся, но уже знал, кому может такое амбре принадлежать. Бармен смылся, а вот рядом с Сашей на соседний стул приземлился этот самый незнакомец. — Мне нравится твой образ, — тут же без лишних вежливых расшаркиваний заявил он низким рокочущим голосом. Саша так резко повернул в его сторону голову, что все тщательно завитые локоны взметнулись вверх и рассыпались по плечам. Мужик уставился на них завороженно и, казалось даже, вот-вот руку протянет, чтобы коснуться. — Только вот ту сережек не хватает… — продолжил он и действительно, блять, поднял руку и пальцем обвел Сашкино ухо. Парня от его прикосновения будто током ударило. Он процедил сквозь сжатые зубы: — Тебя спросить забыл. Он чувствовал, что начинает злиться. На мужика этого бесцеремонного, на Юру, который никогда таким не был и не будет, на себя, за то, что ему, блять, все это льстит и капец как нравится. На весь чертов мир! Но мужика его реакция только позабавила: — А ты, значит, весь такой дерзкий? Он облокотился на стойку и задумчиво уставился Сашке в глаза. Яновский взгляд отвел, стушевавшись. Он, кажется, за годы семейной жизни отвык от многого и от флирта в том числе. Флирт с кем-либо вообще-то и вовсе был под жестким запретом, жаль только, он вспомнил об этом слишком поздно, когда уже сделал глоток коктейля. — Я… — Сашка покрутил между пальцами трубочку и поискал взглядом Лизу. Та обнаружилась за дальним столиком с мундштуком в зубах. Пасти его, судя по всему, она потеряла всякое желания, потому с головой погрузилась в общение с заинтересовавшим ее парнем. Видимо, в надежде на то, что он би. — Наверное, это не самое подходящее слово. — Правда? — незнакомец склонил голову к плечу и улыбнулся. Яновский машинально сделал еще один глоток виски, не в силах удержаться, чтобы не посмотреть в темные глаза мужчины вновь. Сперва этот тип показался ему угрожающе жутким, как какой-нибудь бородатый разбойник из страшной сказки. Но на деле разбойник обладал приятными чертами лица, лучиками-морщинками в уголках кофейных глаз и ямочками на щеках, которые были едва видны из-за густой темной бороды. Очень ухоженной, а уж на опрятность Яновский внимание обращал. Еще у незнакомца были аккуратные ногти, и от него пахло не только парфюмом, но и чистотой. И немного сигаретным дымом. Сашка стиснул в пальцах стакан с такой силой, что, казалось, стекло вот-вот лопнет. Он с шумом поставил его на стойку и сложил руки, как примерный ученик, устремив взгляд в пустоту, всем своим видом демонстрируя недовольство присутствием прилипалы. На деле же внимание ему было приятно, но не желательно. Мужчина едва слышно вздохнул, покрутив головой, выискивая что-то. А потом уже без былого веселья поинтересовался: — И почему ты не с друзьями? — А почему должен? — старательно пряча взгляд, отозвался Саша. Мужик подсел к нему поближе. — Наблюдал за тобой. Ты такой открытый, разговорчивый и улыбчивый. По вечерам тебе пиздец, наверное. И Саша едва не застонал, потому что да. Да, черт возьми! Когда он один, когда Юра на дежурстве, в командировке или намеренно избегает его, наказывая игнором, у него пиздец настроение. Он просто лежит и слушает, как тикают часы. Да какого вообще этот хрен ему в душу лезет?! — Я что, похож на того, кто сюда познакомиться пришел? — процедил Саша, сжимая кулаки. — Стою у ресторана: замуж поздно, сдохнуть рано?! Незнакомец только хмыкнул на это и, опершись локтем о стойку, наклонился еще ближе к лицу парня, прищурился, всматриваясь. — М-м, тебе на вид лет двадцать пять, не больше. Уверен, тебе «замуж» еще не поздно. — А сдыхать уже пора?! С возрастом он, сука, угадал. Чокер вдруг начал душить, и Саша продел палец, чуть оттягивая его. Кровь запульсировала в жилах, опьянение стало еще более ощутимым, но он все равно сделал очередной глоток виски. Хуй с ним. Пусть скажет что-то нормальное, и Саша поддержит этот разговор. Мужчина помолчал немного, заинтригованно прикусывая нижнюю губу, а потом, криво улыбнувшись, протянул: — Какой ты хмурый мальчик. Очень серьезный, видимо. Тебя если на нудистский пляж пригласить, ты там будешь просто стоять и нудеть, да? Саша от неожиданности даже рот приоткрыл. А он-то уже надумал себе!.. Но, вопреки принятому решению на хуйню отвечать агрессивно, он спокойным тоном выдавил: — Настроение плохое. Незнакомец пьяно отсалютовал ему своим стаканом и весело воскликнул: — Пей вино игристое под настроение говнистое! Но тебе после виски шампанское пить не рекомендую. А вот вискарь могу повторить. Конечно, если ты не сочтешь это оскорблением. Саша не смог сдержать улыбку. Мужик этот при всем хмеле в голове и явно неумелым попыткам перестроить свои навыки охмурения телок на парня, выглядел до невозможного милым. А еще он явно старался и нервничал. Это читалось в его глубоких тревожных глазах… Даже если он уже и бывал с парнями, то наверняка с такими, которые сами готовы в койку прыгнуть. — Хорошо, — спокойно произнес Саша, делая последний глоток виски. Потом посмотрел почти виновато на удивленного таким поворотом событий бармена, который подошел, чтобы принять заказ, и смущенно потупился. Что делать теперь? Сказать, что он в отношениях? Почему-то он был на сто процентов уверен, что мужик немедленно испарится, не станет твердить, что «парень не столб — подвинется». Он ведь явно очень гордый и преисполнен какого-то рыцарского достоинства. Что-то в нем есть… — Ну, кхм, и кто же ты по жизни? — с улыбкой поинтересовался незнакомец, когда загадочно улыбающийся бармен Степа поставил перед ними два напитка. — А ты бы что про меня мог сказать? — отозвался Саша, пальцем поводив по краю стакана. Он был уверен, что мужик мог бы подумать, что он из эскорта или просто тусовщик, но ответ его удивил: — Я думаю, что-то скучное, — подпирая голову рукой, протянул тот, изучая его пристальным взглядом. — И банальное. Вроде… м-м, художник? Или стой! Нет! Танцор! Саша на это только рассмеялся. Действительно банальщина! — Почему танцор? — У тебя охеренно красивое тело, и двигаешься ты так, будто… Да что я говорю, ты и так знаешь, сколько в тебе изящества. Не раз говорили, наверное… — Нет, — быстро отозвался Яновский, уткнувшись взглядом в столешницу. Да и какое там красивое тело? Раньше было красивое, а теперь он чуть набрал. — Не говорили. — Значит, твои бывшие — пидоры! — парировал мужик. — Ну, в смысле, очевидно, что твои бывшие пидоры, но я имел в виду, что если они не… а-ай, ладно! Саша снова не смог удержаться и улыбнулся, украдкой взглянув на незнакомца, даже при таком ужасном освещении замечая, как покраснели щеки этого… — Как тебя зовут? — решил он спросить наконец-то. — Влас, — тихо отозвался тот, поморщившись. — Чего ты? Не нравится собственное имя? — хмыкнул Сашка и мысленно повторил про себя пару раз. Влас. Вла-ас. Ему нравилось. Он еще никого не встречал с таким именем. — Не особо, — дернул плечом мужчина и, покривившись, пояснил: — Часто путают с Владом. Плюс это полная версия. С отчеством вообще не звучит. И уменьшительно-ласкательные версии тоже звучат ублюдски. — Уменьшительно-ласкательные? — рассмеялся Сашка. — Ты что, с девочкой живешь? Лет шестнадцати. И как она тебя зовет? Власик? — А тебя как звать? — пропустил шпильку мимо ушей тот. — Сашенька, — насмешливо отозвался Яновский. — Са-ашенька, — протянул Влас. — Вот видишь, звучит очень даже. Парень решил ему не сообщать, что так его последний раз звала, наверное, мама. Улыбнувшись, он снова сделал глоток виски, старательно делая вид, что не замечает, как мужчина придвинулся еще ближе. Его внимание льстило… — Может, тебе хватит пить сегодня, Александр?.. Саша едва не подавился обжигающим вискарем и резко развернулся, так что почти свалился с барного стула. Сразу сфокусироваться на стоящем рядом человеке не получалось, но в этом и не было необходимости. Саша и так успел его за два года совместного проживания выучить наизусть. Сердце испуганно забилось, хотя, подумать, было бы от чего. Юра его ни разу не ударил… Видимо, взгляд его был совсем невменяемым, испуганным, потому как любовник поморщился, поправил очки в тонкой оправе и, окинув брезгливым взглядом нетрезвую веселящуюся массу, что, словно океан, колыхалась волнами вокруг, произнес твердым голосом, не терпящим возражений: — Пора домой. Саша поискал взглядом Лизу и обнаружил ее совсем неподалеку, у колонны. Она смотрела на них и нервно крутила в руках телефон. Сучка. — Не хочу я домой, я только пришел, — резко отозвался Саша и демонстративно сделал большой глоток вискаря. Алкоголь ударил в башку подобно конскому копыту. Адреналин закипел, выливаясь в скандальное настроение. — И вообще, я с тобой не разговариваю! — Отлично, значит, будешь молчать и слушать, — теряя терпение, процедил Юра, стаскивая его за локоть со стула. Саша рванулся прочь, падая в угодливо распахнутые объятия Власа. — Я никуда с тобой не пойду! — испуганный собственной смелостью, истерично крикнул любовнику Яновский, прижимаясь спиной к груди нового знакомого. А тот и рад был такому повороту событий. Обвил руками дрожащего парня, с вызовом и насмешкой глядя на нарисовавшегося соперника, который уже едва зубами не скрипел. — Будь благоразумен, — ледяным тоном прошипел Юра, делая шаг вперед. — Ты готов поставить под угрозу свою карьеру, только чтобы поебаться с первым попавшимся мужиком? У Саши по коже мурашки побежали. Юра матерился, а это означало только то, что он зол. Чертовски зол. Испугавшись еще сильнее, парень прильнул плотнее к Власу и нервно выдохнул. — Считаю до трех, — решительно произнес любовник, глядя на глупого мальчишку через стекла очков. — Ра-аз. — А не много ли ты на себя берешь, — поинтересовался Влас, поглаживая Сашку по животу, но ниже ремня брюк не опускаясь и кофту не задирая. Нет. Нет, первое, что нужно сделать, попав в яму — это перестать копать. Саша зажмурился, пытаясь прийти в себя и протрезветь хоть немного. Времени не было на раздумья. У него действительно карьера зависит от Юры. Тому достаточно слова сказать, и Яновского выпрут с работы. Дорога в нормальные клиники города будет закрыта. — Два. И вообще. Что, если Юра выставит его за дверь? Да, он найдет другую квартиру, но на это нужно время. Где ему жить весь этот период?.. — Хорошо! Хорошо, я пойду с тобой! — вскричал Саша, рванувшись вперед, выкручиваясь из объятия Власа. Тот безропотно его отпустил. Стало внезапно так холодно, что по телу озноб пробежался. Он повернулся к новому знакомому, посмотрел в его наполненные нежностью и сочувствием глаза и виновато прошептал: — Мне лучше пойти с ним. — Иди, — кивнул Влас, мягко улыбаясь. — Я пойду, — слабым голосом отозвался Яновский, не в силах разорвать зрительный контакт. Мужчина придерживал его за локоть, и даже такое невинное прикосновение будоражило кровь. — Иди, — снова повторил Влас. — Иду. — Иди… И, видимо, их уровень опьянения алкоголем и друг другом был настолько высок, что они одновременно подались навстречу, соприкасаясь губами на одно мгновение… — Ну хватит! — громогласно рявкнул Юра, выдергивая их из сладкой неги и оттаскивая Сашку за шкирку. Чтобы потом с позором протащить через весь зал за руку, как нашкодившего ребенка, и выволочь на улицу, едва не забыв его сброшенную на диван куртку. Саша ждал, что его ударят. Отвесят пощечину, врежут кулаком по лицу или в живот или просто впечатают спиной в стену, но он никак не ожидал, что Юра просто накинет ему на плечи его усеянную бунтарскими шипами косуху и подведет к машине. — Садись, — холодно приказал мужчина, открывая дверь с пассажирской стороны. Как девчонке. Как… Саша сжал зубы и сел, зябко обнимая себя руками за плечи. Прикрыл глаза, покусал губы, все еще ощущая сладкий привкус поцелуя… До дома они ехали молча. Его еще сильнее разморило в машине, так что стало сильно тошнить. — Остановись… — зажимая рот рукой, попросил Сашка. Юра резко затормозил у тротуара, и Яновский едва успел дверь открыть, чтобы не заблевать салон… Становилось все хуже и хуже. На третий этаж Юра его практически нес на руках.

***

Первое, что Саша понял, очнувшись, так это то, что ему смерть как хочется перевернуться на другой бок. Второе — так это то, что у него чешется рука. Он потянулся к сгибу локтя, провел ногтями и зашипел от резкой боли. Распахнув глаза, он приподнял гудящую голову и уставился на катетер, торчащий в его руке. В пристегнутой настоящими наручниками к кровати руке! — Блять! — прохрипел Яновский, скользнув взглядом вверх по трубочкам. Ясно, капает ему детоксикационный раствор, врач хренов! — Проснулся? — раздался со стороны коридора высокомерный голос. Саша повалился на подушку и уставился на любовника почти обиженным взглядом. Но Юра остался невозмутимым. Он был собран и готов выходить из дома. Безупречно выглаженная белая рубашка, брюки, очки, уложенные волосы… Все то, чем Саша был очарован еще на первом курсе, когда этот воистину гениальный акушер-гинеколог читал им лекцию по анатомии. Сделав глоток кофе из крохотной чашечки, он демонстративно поднес вторую руку ближе к лицу, посмотрев на время на часах, и заявил: — У меня есть три минуты, чтобы объяснить тебе, как пройдет твой сегодняшний день. Ты будешь лежать. И думать. Как только флакон опустеет, ты можешь достать иглу. Пластырь найдешь в прикроватной тумбочки. Там же бутылка минеральной воды и галетное печенье. Саша уже понял, что наручники расстегивать никто не собирается, и раздраженно процедил: — А ссаться мне прямо в штаны? — Для этой цели у кровати оставлена пустая бутылка. Для остального потерпишь. Да, он не шутил. Яновский обреченно закусил губу и отвернулся. Отлично. Просто охеренно. — Почему я еще здесь? — прошептал он, имея в виду, почему Юра после вчерашнего не выставил его вещи за дверь. — Помнишь, значит, свои лобызанья в клубе… — кивнул мужчина, не показывая ни единой эмоции. — Что ж, я достаточно добрый человек, чтобы простить тебе это. Но я не настолько глупый, чтобы снова тебе поверить. Больше не будет клубов. Настало время сделать выбор. — Я не… — задыхаясь от стыда, хрипло воскликнул Сашка, но Юра и слушать не хотел его оправдания, что это в первый и последний раз. Но почему он не имеет права на второй шанс?! Такого раньше ведь действительно не было! Саша ведь верный! Он же никогда… Вчера просто напился, и этот Влас… — Буду поздно, — мрачно процедил Юра и, развернувшись, вышел. …День тянулся неимоверно долго. Первые полчаса он наблюдал, как медленно капля за каплей в его организм вливаются живительные химикаты, потом, вытащив иглу и заклеив ранку, потянулся за печеньем. Его все еще мутило, но было уже значительно лучше. Он бы и на работу сегодня смог пойти, если бы Юра не решил устроить ему это наказание. Потом он попытался поспать. Потом поплакал, расчувствовавшись. А в конце вообще стянул до колен штаны и принялся мастурбировать, фантазируя. Потому что телефон Юра тоже убрал вне зоны его досягаемости. И снова спал. И снова плакал. А потом до самого возвращения любовника лежал и пялился в потолок пустым взглядом. Обижено отвернулся, когда Юра зашел в спальню. — Пойди и приготовь чего-нибудь, — вместо приветствия произнес мужчина, отстегивая его руку от кровати. — Я не умею, — честно ответил Саша, занимая сидячую позу и принимаясь растирать пальцами натертое запястье. Юра сел рядом с ним на кровать и почти ласково отвел в сторону все еще не распавшийся локон. — Никому не нужен твой богатый внутренний мир. Учись вкусно сосать и хорошо готовить. — Может, и тебе стоит научиться сосать? — огрызнулся парень и, отшатнувшись от него, сжался в ожидании резкого ответа. Но Юра ничего не сказал, только вздохнул и поднялся на ноги. И Саша понял, что готовить идти все равно придется. — Можно я хотя бы в душ сперва схожу? — Сначала я иду в душ, а ты идешь готовить, — безапелляционно отрезал мужчина, медленно расстегивая пуговицы рубашки. — А потом ты пойдешь. И поспеши. Я ужасно голоден.