Текила-любовь

Утро наступило в обед. Саша потерся носом о подушку, которая, почему-то, была влажная, провел рукой по простыне, пытаясь нащупать телефон. В голове — пустота. Звенящая, муторная пустота и липкое ощущение страха после ночного кошмара. Телефона под рукой не оказалось, и тогда Яновский, чтобы дотянуться до тумбочки, приподнялся на локте, не открывая тяжелые, будто склеенные веки, и… Заорал. Все тело вдоль позвоночника от заднего прохода и до шеи прострелила боль. Он резко распахнул глаза и уставился в стену. Гостиница. Он не дома, он в гостинице. — Нет, — прохрипел парень, пялясь в пустоту. — Нет… Нет-нет-нет, что же я наделал? Влас… Он осторожно положил гудящую голову на подушку и перевернулся на спину. В промежности болело беспощадно, кожу стягивала подсохшая смазка и, вполне вероятно, кровь. Такие эксперименты, ещё и с неподготовленным телом не могли пройти гладко. Почему же он ничего не чувствовал в процессе? — Меня накачали, — прохрипел он сам себе. Попробовал откашляться, но ничего не получилось. Голоса не было. Сорвал? Он что, кричал? Все было настолько плохо. Воспоминания вообще были обрывистыми. Последнее четкое — как он блевал в туалете клуба, а незнакомый парень держал его волосы и гладил по спине. Потом — встреча с Катей. — Су-ука, — промычал Саша, закрывая лицо ладонями. — Нет… боже, нет! Ведь он обещал себе, что не будет изменять. Ведь между ним и Власом протянулась такая долгожданная, казалось, уже утраченная навсегда ниточка связи. Ведь он же, кажется, повзрослел! Зачем он пошел с ними? Почему позволял лапать себя, угощать алкоголем?.. Он рефлексировал почти час, уткнувшись невидящим взглядом в белый равнодушный потолок. Вытягивал все новые и новые воспоминания, пока не сложилась картинка. Да, он вспомнил все. В подробностях. Даже накатившую после секса истерику. Он помнил, как рыдал, а испуганные парни поили его водой и умоляли успокоиться. Как он уснул на груди одного, чувствуя, что к спине прижимается второй. И было так гадко, но так тепло… «Малыш, кто такой Влас?» — спросил мужчина, поглаживая его по волосам. — «Твой парень?» Саша нервно всхлипнул и промычал, что не знает. А потом провалился в сон. И вот он здесь. И надо было вставать и уходить. Сползти с кровати тоже оказалось еще той задачей. Да и отмыть смазку и кровь было не просто, зато он убедился, что спермы на нем нет. К тому же в урне нашлись завязанные узлом использованные презервативы. Хоть за это парням спасибо. Хотя Саша всё равно собирался провериться на ЗППП. Еще труднее было смотреть на свое опухшее, несчастное лицо, которое из-за потёков косметики на щеках и не стёртых блёсток напоминало разбитое ебало дешёвой шлюхи. Или жертвы изнасилования, тут уж с какой стороны посмотреть. Но ни о каком изнасиловании Саша даже думать не собирался. Сам виноват, идиот! Да, ему наркотики подсыпали, да, напоили, но ведь он и до того к парням клеился. Думал пофлиртовать, получить внимания, послать воздушные поцелуйчики и съебаться. А потом сел за их стол, пил с ними водку, танцевал, обтираясь всем телом, как последняя шалава, и вот результат! Грязный предатель! Изменщик, вот он кто! Из душа он вышел уже чуть более собранным и, прихрамывая, направился к своей сложенной аккуратной стопкой одежде. Жестоко усмехнулся, обнаружив там салфетку с коротким сообщением, написанным шариковой ручкой: «Спасибо за незабываемую ночь! Ты невероятный мальчик! Надеюсь, ты чувствуешь себя сносно. Не подумай лишнего: это деньги на заживляющую мазь и обезбол!» Деньги были вложены в середину, только их оказалось раз в пять больше, чем требовалось бы на лечение пострадавшей задницы. Джентльмены, блять. Саша скомкал салфетку, а деньги кинул на столик в качестве чаевых. За бабло он еще не трахался и начинать не собирался. Быстро одевшись, он подошёл к окну и выглянул на улицу. Открывался чудесный вид на центральную улицу, залитую солнечным светом. Уходить из номера не хотелось. Нужно было бы возвращаться в свою квартиру, готовиться к смене в больнице, а он едва на ногах стоял. И в голове еще муторно… В углу обнаружилась кофемашина, а в шкафчике — капсулы. Слабо улыбнувшись, Саша принялся колдовать и вскоре получил чашку горячего напитка, который окончательно развеял мрак в башке. Во-первых, они с Власом официально не вместе. Обещания друг другу не давали, в вечной верности не клялись. Возможно, мужчина тоже с кем-то спит. Вот прямо сейчас… Саша поморщился, представив, как Влас просыпается в кровати с милым кудрявым мальчиком, наваливается всем телом, целует, проходится пальцами по круглому плечу, щекоча нежную кожу, а потом снова трахает, только нежно, медленно, наполняя смыслом каждое движение. Наполняя спермой его узкую задницу. От ревности перехватило дыхание. Саша никогда не позволял себе оставаться на ночь. У них не было подобного нежного утра. Быстрый секс, разговоры о всякой ерунде и полуночное такси. …Ладно, во-вторых, Влас ничего не узнает, если Катя ему не скажет. Сам Саша не собирался о таком рассказывать. Ни одному мужчине подобная информация не придется по вкусу. Он явно к Яновскому будет относиться с брезгливым снисхождением. Даже если он супер-современный незашоренный парень, не имеющий никаких табу в голове, то… блять, да речь о Власе, алло! Влас от ревности Сашу на люстре повесит! — Господи… — хрипло прошептал Яновский, опуская веки. Перед закрытыми глазами возникло хмурое лицо мужчины. Внимательный взгляд, поджатые в недовольстве губы и морщина на лбу. Обмануть его? Да, Саша собирался обмануть его, притвориться овцой, когда на самом деле был еще тем волком. Но он не собирался отступать. Не теперь, спустя пять лет после знакомства! Три года недоотношений, два года в разлуке, неожиданная встреча в больнице… и теперь сдаться? После какого-то пьяного траха, последствия которого пройдут через неделю? — Нет! — решительно выдохнул парень и, допив кофе, вышел из номера. Он собирался поехать к Власу прямо домой. Заявиться в наглую и поставить перед фактом, что они снова… Снова кто? Кто они друг другу? Уже в лифте он взглянул на себя полностью трезвым взглядом и понял, что в таком виде к Власу соваться нельзя. На шее засосы, на руках синяки, волосы без укладки, а глаза откровенно заёбанные. — Через неделю, — сказал Саша своему отражению и решительно улыбнулся.