Петербургские мелочи

У Димки болит рука, и это хреново. Черт его знает, чего болит, может, как-то свернул на тренировке, или еще как. С вечера лег - неприятно тянуло, а утром проснулся - и чуть не заорал, разбудив Кирюшку. Одеяло снять оказалось тяжким трудом, так больно. К завтраку дошло до того, что Дима, шипя от боли, как большой кот, запихивал свою несчастную руку, густо намазанную Вольтареном, в рукав рубашки. Намазанная рука скользила, но одновременно прилипала к ткани и пачкала рукав, что сводило на нет весь эффект от смазки. Что сподвигло Диму два раза помянуть твердые отходы жизнедеятельности и один - полярного пушистого хищника. Киря смеялся бы до упаду, если б смотрел на это на экране, скажем, в американской семейной комедии. А тут до упаду перепугался и забегал, сыпя паническими идеями: от везти Диму к врачу, причем чуть ли сразу в Израиль чартерным рейсом к Ицхаку Рафаиловичу, который в свое время поставил на ноги папашу Гречкина (когда еще не был в Израиле), до разрезать прилипший рукав рубашки как в "Склифосовском". Дима едва уговорил его угомониться и поехать к врачу завтра, если до завтра само не пройдет, причем в пределах города федерального значения Петербурга. После чего, напомнив Кире, чтоб не забыл про корюшку, он таки выдвинулся на работу. В чертовом метро Диму прижали так, что держаться он мог исключительно правой рукой. Что очевидно, именно той, которой держаться было никак невозможно. На входе в участок обнаружилась большая собака. Которая четко встроилась в цепочку сотрудников МВД, продвигающихся через проходную, и попыталась пройти без пропуска. Спрашивается, кто выдал бы пропуск на большую собаку. Да даже на маленькую. Собаку выдворили, и она смиренно села у входа. А затем попыталась повторить маневр со следующей группой входящих. В результате чего Дима не выдержал, вернулся от проходной, взял собаку за ошейник (да-да, на ней был ошейник), прочитал там "Акбар", с печалью подумал про чай, который у него как раз кончится, и вывел собаку наружу на улицу. Собака нисколько не возражала. Наоборот, издав радостный звук, побежала рысцою вперед, таща за собой своего проводителя. Все бы ничего, но собака была большая (и, соответственно, сильная), а за ошейник Дима взял ее правой рукой. Дима еще не успел привыкнуть за утро к новой реальности. Хорошо хоть собака утащила его недалеко: до ближайшей скамейки, где обнаружился пожилой человек в шляпе. Выглядел он, точно заснул в приятном тенечке, но Дима сразу понял, что без сознания. Внимание, вопрос: какой рукой люди обычно набирают в смартфоне 112? Вопрос с собакой оставался открытым. По счастью, в собственном телефоне у старика обнаружился номер, помеченный "Таня дочка", так что вопрос с собакой решился. В участке оказалось, что Диму уже раз сорок спрашивал Гром. И он же отсутствующего Диму уже два раза послал. Один раз нафиг, второй, по предположению не расслышавшего Цветкова, на песцовую ферму. Что самое интересное, оказалось, что реально туда. Что на окраине Питера существует заведение, в котором разводят песцов, а также домашних хорьков и чилийских белок. И что еще интереснее, совершенно не на пушнину. А в качестве домашних любимцев. Как уж они там уживаются, эти звери, Дима понять оказался не способен решительно. В результате в течение примерно двух часов после прибытия Дима держал на коленях и беспрерывно наглаживал нечто пушистейшее окраса Шедоу, время от времени перебивая страстную речь Грома репликами, положенными "хорошему полицейскому". Нафига приходила на ферму некая сомнительная личность (подозреваемая по статьям 112, 126 и 163 семь эпизодов) им выяснить таки удалось. Оказалось, купить своей девушке белку в подарок на годовщину знакомства. Эта информация особого значения не имела, кроме чисто познавательной, что сомнительные личности иногда тоже имеют сентиментальные склонности. А вот адрес, по которому доставили клетку, был уже информацией гораздо более ценной. Шедоу был очень пушистый и весьма дружелюбный. Но при этом весьма и весьма упитанным. Собственно, это был практически меховой шар. После чего Дима пережил три минуты позора. Пока признавался Грому, что толстый песец пришел к нему не только в буквальном смысле, на ручки гладится. Но и в фигуральном и медицинском. Вследствие чего при задержании сомнительной личности от него, Дубина, проку будет чуть меньше, чем никакого. Гром отреагировал так: - Огнестрел? Арматура?.. Питбуль, что ли? Варианта "то ли остеохондроз, то ли что" Гром не рассматривал даже гипотетически. В итоге задерживала сомнительную личность, как и положено, группа захвата. Во главе с Громом. А Дима после того черте-сколько висел на телефоне, обеспечивая эвакуацию белки из подлежащей опечатыванию квартиры и возвращение ее на всю ту же ферму на временное содержание. Во-первых, белка ж не виновата, что белковладелица таки вляпалась в статью 163. А во-вторых, беличий труп в квартире сильно запутал бы следственную картину. Где-то между этими делами Дима попросил Цветкова подшить его бумаги в скоросшиватель (поскольку на дырокол, увы, нажимать приходилось все той же правой рукой) и отправил смс "Корюшка, Кирюшки не надо". А следом " Ой, то есть наоборот". Дело в том, что в сезон они всегда покупали корюшку у знакомого рыбака. Сезон как раз начался, и как раз сегодня Киря должен был после работы заехать за рыбой. Но какая рыба с такой рукой. Вопрос о рыбе снялся с повестки дня. С работы за всеми этими делами Дима вышел черт знает когда, когда в участке остались одни только дежурные и задержанные, даже Гром уже свалил домой, распорядившись передать привет белке. По дороге Дима, махнув рукою на правильное питание, зашел и купил две шавермы. Дома Кирюша вышел встретить его в прихожую... и от открывшейся Диме картины тот не удержался помянуть котика, принадлежащего ëжику. Что, как понятно, полная нелепость, и поэтому чрезвычайно подходит для возгласа изумление. На Кире был кухонный фартук. Что само по себе заслуживает изумления. А кроме фартука, на Кире не было ничего. - Оно так брызгается! - пожаловался Кирюша, держа наотлет руку с пальцем, замотанным бумажным кухонным полотенцем с очевидным красным пятном. - Мне уже две майки избрызгало! Для картины, открывшейся Диме в кухне, котиков было явно уже недостаточно. Тут любой помянул бы дружебного Шедоу, даже тот, кто лично не знаком с этим созданием. В кухне царила полная энтропия. - Ну, каково? - горделиво осведомился Кирилл. - Я ее сам нажарил! Еще чего - Кирюшки не надо! На кухонном столе красовалось огромное блюдо золотистой, хрустящей, поджаренной, местами подгорелой, жареной корюшки. С зеленым пучком укропа. - Офигеть! - честно ответил Дима.