New Year on Isle of Lost

Подходил к концу декабрь и очередной год, и поэтому во всем мире, даже на Острове Потерянных, приближался Новый Год. Хоть по сути своей этот день не знаменовал собой никакого особенно грандиозного события — всего лишь обновление календаря — но грел душу всем, ведь все ждали в первую очередь праздника, подарков, веселья и надежды на чудо, а поводов для этого не так-то много. Остров Потерянных не напрасно назывался так — вместо тюремного заключения, казни или четвертования злодеи отбывали бесконечное наказание за свои деяния, даже погибшие были воскрешены и сосланы под волшебный купол на этот отшиб. Жизнь всех и каждого, кто обитал здесь, была скорее похожа на существование — беспросветный мрак и безысходность: не выйдет ни колдовать, ни сбежать, ни даже самоубиться. Именно поэтому души злодеев и их потомства настойчиво требовали праздника хотя бы в это время, чтобы хоть сейчас не чувствовать себя настолько изолированными и оторванными от всего мира. А если уж вышло так, что жили они в захолустье и практически на свалке, то они сделают себе праздник из того, что под руками! Естественно, само празднование и все его атрибуты здесь разительно отличались от всего остального мира в худшую сторону: праздничные ели были полуживыми и облезлыми, а украшались всевозможным барахлом, какое у кого было: кусочками фольги, катушками от ниток, цветными стекляшками, металлическими крышками, угощения представляли собой все то, что не шло в пищу аурадонцам или то, что можно было вырастить, нарвать или поймать на скудном острове, а гирлянды, радиоприемники и телевизоры привозились сломанными. Остров Потерянных несколько преображался в это время года: грязноватый снег присыпал и заваливал неровности и выбоины на дорогах, грязные, с мутными стеклами окна унылых домов расцветали неоновым светом гирлянд, а серое небо — вспышками салютов. Новый Год все-таки был волшебным праздником, объединяющим родственные души, и для злодеев это было особенно важным. Новый Год был для них поводом собраться вместе и повеселиться, а также банально порадоваться, что они пережили еще один год, не утратив разума. В замке на острове, где надумала обосноваться Малефисента вместе с тремя самыми злобными из заключенных здесь, сегодня, в канун Нового Года, царило небывалое оживление. — Надо было назвать это место не Остров Потерянных, а Остров Свалки. — буркнул Джафар, возясь с неработающей гирляндой. — Джей, неси пассатижи! Мальчик лет восьми исполнительно нырнул на корточках под стол, вытащил из стоящего под ним деревянного ящика требуемый инструмент и отдал отцу. Через четверть часа, вставив свою работу в розетку, чтобы проверить ее на работоспособность, Джафар удовлетворенно улыбнулся, довольный собой, вразвалочку направился к столу, на котором уже стояли кустарные тарелки с чем-то, хоть немного напоминающим праздничную еду. — Джафар, не смей трогать буженину! — вскрикнула накрывающая на стол Гримхильда, больно хлестнув его по руке. — Я же ее специально цветочком уложила! — Ну ничего, месяцем тоже красиво будет! — не отступал мужчина, от жизни на острове сделавшийся ненасытным и всеядным, и вновь потянулся к мясной нарезке, за что опять получил по руке — на этот раз больнее, чем в предыдущий. — Я щас тебе руки поотрываю и в одно место вставлю! — Ой, ну, по крайней мере, теперь вы не будете заставлять меня чинить всякую рухлядь, которую нам на остров свозят! — Любишь жрать в три горла, люби и ремонт техники! — присоединилась к диалогу Круэлла, которая сейчас вместе с Карлосом, сидящим у нее на плечах, вешала на стену вывеску — длинный отрез материи, на котором было намалевано: «С Новым Гадом!». — Да починил я уже вашу гирлянду, будь она клята! Вешайте уже! — Ты еще обещал приемник починить! — припомнила наряжающая облезлую елку с сухой хвоей Малефисента, стараясь не сломать трухлявые ветки и не воспламенить их от трения. Она явно была недовольна тем, что даже сейчас вокруг творится сплошной кавардак. — К нам придут злодеи со всего острова! — А может быть, пропустим все это и сразу перейдем к банкету... А насчет приемника... Не помню, значит, не было! — Значит, по твоей логике, и Нового Года никогда не было? — произнесла Малефисента нарочито милым голосом, как будто издеваясь. — Мы уже намахнули, да? Джафар чертыхнулся и принялся чинить приемник — хоть ему было чертовски лень, сегодня из его детища, состоящего из деталей нескольких сломанных, будет непременно доноситься песня Дискотеки Аварии, без которой, как известно, не отмечался ни один Новый Год даже на этой отмели жизни, поэтому его действия были важны, и он прекрасно это понимал. — В таком случае фейерверк будешь зажигать не ты — а то еще попадет искра на тебя, спирт внутри тебя воспламенится и взорвется! — не унималась Малефисента, у которой было сегодня, судя по всему, очень уж праздничное настроение. — Никогда не было такого — а ведь мы обычно уже хорошо пьяные салют делаем! — не согласилась Круэлла. — Ага, я помню, как кто-то из нас нажрался до такой степени, что положил зажженную петарду в тазик с винегретом! Помнишь, кто? После этого все стены, пол и потолок были перемазаны свеклой, как будто здесь кого-то убили! — Да, Круэлла! Я замучилась убирать потом! — вставила злая королева. — А можно было бы уже и не убирать! — хохотнул Джафар. — Отличная декорация для Хэллоуина бы была! — А я что? — озадачилась Круэлла, отматывая от рулона скотча полоску, отрезая и передавая сыну. — Я тоже шубу замучилась чистить потом! — Шуба — твоя, жилплощадь — общая! Еще раз учудишь такое — я эту петарду из салата сразу же достану и тебе знаешь куда засуну? — Гримхильда, ты извращенка, ты это знаешь? — А ты нет? — Вы тут все уже под мухой, шутники? — нахмурилась Малефисента. — Мали, да тут все уже в приподнятом настроении! — заверил ее Джафар. — А как же иначе? Ну, разве что дети еще не закинули за воротник. А ты бы тоже могла выпить — праздник же на пороге! Может быть, хоть веселее бы стала! — Пила уже! — Мало, видимо! Сначала шутила, а потом ругаться стала! Прошло, видимо, действие огненной водички!

****

Но, с точки зрения подрастающего поколения, празднование Нового Года на Острове Потерянных, впрочем, как и любого праздника, было мрачным, унылым и скучным. Злодеи собирались за столами, на которых была скудная еда, под определение «закуси» подходящая куда больше, пили за то, что «в этом году мы точно выберемся с этого проклятого острова, отомстим этим жалким аурадонцам и захватим власть над миром», и, конечно же, из года в год это повторялось, но никогда не осуществлялось. Вот и весь праздник. Поэтому веселилась ребятня обычно на улице, наскоро поев за общим столом и удрав на свежий воздух, подальше от родителей, которые, пьянея, становились еще более злобными. Пусть в отличие от всего остального мира, где снег был жемчужным, чистым и пушистым, на острове он всегда представлял собой грязно-серый обледенелый наст, на котором разъезжались ноги, заставляя людей терять равновесие или вообще падать, ребята все равно умудрялись играть и забавляться, не обращая внимания на неизбежные синяки и разбитые носы. Что же касается мальчишек и девчонок, проживающих в замке, то несколькими часами раньше, чем их родители начали подготовку к застолью, они сегодня, едва встав с соломенного матрасика, на котором они спали вчетвером, согревая друг друга теплом своего тела — с отоплением в холодное время года здесь совсем было туго — разбежались в разные стороны кто за чем. Спустя пару — тройку часов они прибежали навстречу друг другу и вместе отправились домой, болтая обо всем на свете. — Я кое-какие продукты для праздничного стола раздобыла. — Мэл показала свою корзинку. — Я минералкой затарился. — похвастался Джей, демонстрируя остальным ребятам свою сумку, которая была распухшей настолько, что даже не закрывалась, а из нее торчали два горлышка прозрачных бутылок с минералкой. — А то где я ее найду потом первого января, когда все кругом перепились уже, а мой батя помирает от лютейшего бодуна? Последние бутылки урвал! — Зачем вообще в календаре нужно первое января, если его все равно никто не помнит? — задалась вопросом Иви. — Этот день — для нас, детей! — заявил Джей и для убедительности станцевал незатейливый танец, состоящий из прыжков и подскоков, который сопроводил веселой незамысловатой песенкой: — Пьяный батя, пьяный батя, Ты в час ночи не в кровати, Пьяный батя, пьяный батя, Может даже вкусность дать. Пьяный батя, пьяный батя, Он устроил с другом пати, Пьяный батя, пьяный батя, Будет завтра помирать! — Будет завтра помирать! — гнусаво и хрипло подпел ему кто-то, не сдержавшись. Обернувшись к источнику звука, мальчик узрел перед собой Бум-Бум. Рунтар был единственным островитянином, который даже радовался своему заточению на острове, мало с кем общался, не делил жилье с другими злодеями и жил как отшельник, появляясь в обществе прочих злодеев разве что в Новый Год. А жилье он делил только со своим верным яком и дочуркой Руан — крепенькой девчушкой с жесткими всклокоченными черными волосами, имеющими вид вороньего гнезда. Но никто из злодейских детей, живущих на острове, не звал Руан по имени — у нее была кличка Бум-Бум. Заметив, что мальчишки и девчонки обернулись в ее сторону, Руан тут же смолкла. — Бум-Бум, что ты тут делаешь? — спросил у появившейся девочки Карлос. — Папа самогон гонит, а я должна раздобыть дрова и ингредиенты! — ответила Руан. — Сегодня гонит? — вздернул брови Джей. — У него раньше времени не было, что ли? — Было, просто была вероятность, что если папа наделает самогона заранее, то и Новый Год для него наступит раньше! Ну ладно, ребята, я пойду, а то папа ругаться будет. — Ладно, тогда пока, до вечера! — помахал ей на прощание Джей. — Нас тоже родители ждут! — крикнула Иви. Хоть дорога домой была не настолько длинна, квартет встретился еще и с Кларой, симпатичной девочкой с длинными волнистыми черными волосами, куда-то деловито несущейся галопом с корзиной в руках — все злодейские дети сейчас носились по острову с различными поручениями, желая быть полезными для родителей. Клара была дочерью Клода Фролло и матушки Готель, и среди островитянских детей она была практически единственной, кто жил с обоими родителями: на Острове Потерянных такое положение дел было огромной редкостью, помимо нее так жил только Нефираж, сын Нефира Хасенафа и Мираж. — Иви! — раздался радостный и звонкий Кларин голосок. — О, Клара! Извини, мы торопимся. До вечера! А ночью, когда набегаемся, полезем на чердак — будем играть с бумажными куклами и рисовать для них платья! — пообещала Иви подружке. — С радостью! До вечера! Прибежав домой и отдав старшим принесенное, ребятишки принялись им активно помогать, ведь команды посыпались ото всех разом: — Мэл, достань коробку с барахлом, ту, что для украшения елки! — Джей, неси пассатижи! — Иви, иди сюда, будешь помогать строгать салат! — Карлос, ко мне! Нужно плакат повесить!

****

Наевшись, мальчики и девочки ринулись на улицу и принялись заниматься кто чем: вначале Гарри, Бонни и Гил против Джея, Нефиража Хасенафа и Руан энергично молотили соперников и валяли в снегу, а после, когда они устроили катание друг на друге, к ним присоединились Карлос, его кузен Диего и Зевон, до этого резвившиеся с девочками на так называемой горке. Мэл, Иви, Селия, Фредди, Ума, СиДжей, Гарриет, Изла, Клара Фролло-Готель и Айви де Виль кубарем катались с огромной кучи сваленного снега, падая друг на друга, кидаясь кусками твердого обледенелого снега и заливисто хохоча. Затем все, и мальчишки, и девчонки, устроили чехарду, которая больше подходила под определение «куча-мала»: ребята временами задевали друг друга и падали друг на друга, но от этого всем становилось только веселее. Пока дети бегали, играли и резвились на природе, тем временем внутри замка проходил самый настоящий бухломарафон, брага и самогонка лилась рекой и закусывалась скромной едой, нарубленной в тазиках и нарезанной на тарелках. В новогоднюю ночь они могли позволить себе позабыть обо всем — о заботах, проблемах и даже о воспитании своих детей. Но никто из злодеев не считал зазорным пару или тройку раз в год основательно накатить, чтобы хотя бы на некоторое время забыть о своем безвыходном положении на этом клятом острове. Пропустив по стаканчику, празднующие неровным разноголосым хором исполнили замечательную песенку: — Мы все песенку споем про Новый Год! Веселее пой, дружней, народ! Отомстим аурадонцам И отсюда уберемся В этот Новый-Новый-Новый Год! Новый Год, Новый Год, Этот праздник, он прекрасен. Позитив так и прет: Мы все вместе отмечаем. Волшебство — в каждый дом! Всем нам здесь сейчас прекрасно: Все отлично, все путем! С Новым Годом, с новым счастьем! На часах уже двенадцать без пяти, Новый Год уже, конечно же, в пути. Здесь спиртное, и конфеты, И барьеры, и запреты, И всеобщие заветные мечты! Новый Год к нам идет, Он у самого порога! Настрогай оливье, Выпей залпом стакан водки! Закуси огурцом, Голубятиной печеной, Не сломается наш стол От обилия просрочки! В Новый Год решают люди иногда Изменить свою житуху навсегда: Отомстим аурадонцам И отсюда уберемся В этот Новый-Новый-Новый Год! Новый Год, Новый Год, Тяпни бражки или эля, Оливьешкой закуси, Чтобы стало веселее! После песенки все выпили еще по одному стаканчику — видимо, для голосовых связок — и начали творить всяческую дичь. Круэлла, которая даже от небольшого количества спиртного становилась дурной, вскочила на табурет, на котором до этого сидела, и танцуя что-то среднее между брэйкдансом и твистом, прокричала во всю глотку: — В новогоднюю ночь все мечты сбыва-аются, просто утром все забыва-ается! — Говорят, что в Новый Год все всегда сбывается, даже то, что целый год сбыть не получается! — вторили ей Джафар и Нефир. — Танцуй не так рьяно, а то сейчас шуба твоя на стол полетит! — хохоча, предостерегла ее Урсула. — Ага, будет селедка под еще одной шубой! — продолжил ее мысль капитан Крюк. Сногсшибательные безудержные танцы впезапно стали такими в прямом смысле этого слова — не выдержав такого натиска, ножка табурета сломалась, и подвыпившая злодейка с грохотом грохнулась на пол под пьяный хохот всех остальных. На этом фокусы не закончились: Гастон тоже встал на табурет, но уже чтобы эффектно крутануть сальто назад, но загвоздка была в том, что трезвому человеку не захотелось бы такое делать, а выпившему — не удалось. На пьяных ногах не вышло удержать равновесие и не оступиться, поэтому вместо эффектного сальто бравый охотник эффектно упал навзничь под всеобщий дикий смех, едва не завалившись при этом на находящуюся рядом Изму, которая, высадив два стакана, свесилась со стула, сойдя с дистанции в самом начале бухломарафона, и вместо участия в нем вяло жевала небогатую закусь, чтобы ей не стало совсем уж плохо. Но с другой стороны рядом с ним сидел капитан Крюк, которому крайне не понравилось, что Гастон, падая, зацепил рукой стол в попытке удержаться, тем самым опрокинув на Крюка стоявшую практически на самом краю банку из-под соленых огурцов, в которой оставался только рассол, так как все огурцы уже были расхватаны. Это разозлило капитана, и тот, встав из-за стола, налетел на Гастона и принялся зверски его метелить, и тот тоже не собирался оставаться в долгу. Кто-то из злодеев принялся болеть за одного или другого из дерущихся, кто-то присоединился к драке, кто-то просто сидел и угорал над происходящим, одному только Джафару было плевать на творящийся вокруг хаос — он крупными глотками опорожнял стакан за стаканом, энергично жуя при этом оливьешку. Нахохленный Яго с жидкими перьями, не желая отставать от хозяина, тоже сделал пару глотков прямо из его стакана, после чего начал носиться по комнате, как угорелый, и врезаться во все, что только встречалось на его пути, а после, смачно впечатавшись в стену, камнем упал на широкий подоконник, а затем — на пол. — Это не попугай, а побухай какой-то! — сострил Фасилье. — Яго, закусывать надо! — На часах уже двенадцать без пяти, Ну а мы уже все синие почти! Нас вот так уже шатает И вот так вот нас качает, Стоит нам в салат поспать пойти! — пропел Аид. Час ночи. Иви и Клара сидят на чердаке и при тусклом свете лампы играют с самодельными бумажными куклами, рисуя и вырезая им всевозможные наряды, Джей устанавливает в сугробе самодельные фейерверки, Мэл с парой — тройкой девочек лезет на крышу замка, чтобы лицезреть ночное небо, которое вот-вот озарится ярким разноцветным салютом. Гил и Гарри строят, вернее, пытаются построить снежную крепость из твердого обледенелого снега, Руан, чтобы сделать файер-шоу еще более красочным и заодно произвести впечатление на Джея, вставляет самодельные петарды в мячики-прыгунки, предоставленные Нефиражем, и швыряет их в разные стороны, — таким образом, место взрыва предугадать невозможно — некоторые дети все еще беснуются, бегая и прыгая. Взрослые участники празднества же валяются по комнате: кто на полу, кто друг на друге, кто со стула свешивается, кто под столом, кто на столе, кто лицом в тазике с чудом недоеденными остатками салата. У каждого осталось и что вспомнить, и что лучше не вспоминать. Миссия выполнена. Новый Год отмечен.