— Как мы утверждаем свою власть над другим? — Заставляем его страдать. — Совершенно верно. Заставляя его страдать. Послушания недостаточно.
Если предатель не страдает, как ты можешь быть уверен, что он исполняет твою волю,
а не свою собственную? Власть состоит в том, чтобы причинять боль и унижать. В том, чтобы разорвать сознание сломленных на куски и составить снова в таком виде, в каком тебе угодно.
— Ты вызвал меня, отец? Печать под моими ногами загорается, а кристаллы рубина, выглядывающие из-под потолка, приветливо пищат, извещая Владыку о гостях. — Да, сын, — из тени выходит фигуры Сатаны. Скрепив руки за спиной, Самаэль не спеша подходит к трону, увенчанному выбеленными черепами ангелов. — До меня дошли некоторые слухи о твоём…кхм…неоднозначном поведении, — когтистый палец Сатаны проходится по подлокотнику, проверяя тот на наличие несуществующей пыли. «Сука! Ишет!» Сжимаю челюсть, пытаясь подавить непреодолимое желание вернуться в Школу и уменьшить популяцию Демонов на одну сумасбродную особь. — Не злись на неё, она просто переживает, — шуршание кожистый крыльев пробегается эхом по залу. — Так, что же случилось, Люцифер? — Немного забегался, — холодно отрезаю я. — Прошлое задание в посольстве наложило свой отпечаток, — проговариваю, скрепив руки за спиной. Прищуренный взгляд отца ясно даёт понять, что попытка обмана проваливается с треском. — Ты недоговариваешь, — заключает Владыка. — Люцифер, не пойми меня не правильно, я не собираюсь лезть в твою личную жизнь, а тем более требовать каких-то объяснений, но сложившаяся ситуация беспокоит меня, как отца, — между нами ненадолго воцаряется тишина. — Ты всегда можешь прийти ко мне и попросить совета, тебе я никогда не откажу. Произнеся последние слова, Самаэль присаживается на трон, упорно вглядываясь в пустоту, будто в ней находятся все ответы на его вопросы. Нас с отцом связывают довольно доверительные отношения, я за много благодарен ему. Несмотря на кучу работы, обязанностей и других немаловажных дел, связанных с управлением девяти кругов Ада, он вырастил меня совершенно один, поставил на ноги, дал должное образование и всегда интересовался моей жизнью, не осуждая мои собственные, хоть и не всегда логичные, поступки. «Твой сынок всего-лишь сходит с ума, папа» Возможно, я хотел бы рассказать своему единственному родителю о том, какая несуразица творится в жизни его отпрыска, но пока что я сам ни в чём не разобрался, ставить на уши и волновать отца не имеет смысла. — Всё в порядке, отец, ты же знаешь, насколько обманчивы могут быть слухи. Медленно кивнув каким-то своим мыслям, Самаэль подносит руку к подбородку, утопая в неизвестных мне рассуждениях. — Мой тебе совет, возьми пару выходных и обдумай всё хорошенько. Я напишу Кроули письмо о твоём временном отсутствии на занятиях. Да уж, отец, впрочем, как и всегда, попадает в точку. Я действительно хотел взять выходной и отправиться на Землю, отдохнуть и прочистить мозги. — Спасибо, отец. Едва заметно опустив голову в знак уважения, разворачиваюсь, смакуя в голове изощрённый план расправы. ***** Густыми клубами дыма по комнате распространяется аромат дорого табака вперемешку с терпким алкоголем. Разваливаюсь на стуле, закинув ноги на стол. — Люцифер! — радостная Ишет входит в комнату. — Ты звал меня? Обвожу её тело холодным взглядом, подмечая про себя, что девушка подготовилась к нашей встрече. Кожаное платье едва прикрывает ягодицы, блестящие чулки вместе с длиннющими каблуками придают вульгарности, а красная помада на губах полностью завершает образ суккуба, работающего тяжелые смены два через два на окраине города Дит. — Да, дорогая. Внимательно упиваюсь реакцией дьяволицы на произнесенные мною слова, явная насмешка так и хочет показаться на губах, но я сдерживаю данный порыв. Мило улыбнувшись, девушка прикрывает за собой дверь на защёлку, осматривая меня с ног до головы. — Что ты хотел? — Ишет плотно прижимает крылья к спине, обманчиво чуя моё хорошее расположение духа. Поднимаюсь со своего нагретого места, уверенно надвигаясь на неё. По пути расстегиваю рубашку, прямо заявляя о своих намерениях. — Соскучился по тебе, — касаюсь кончиками пальцев шеи Дьяволицы, срывая тем самым тихий стон удовольствия с её губ. — Нельзя? Её тело отзывается россыпью мурашек на каждое моё действие, на каждый мимолетно брошенный взгляд. Девушка, встав на носочки, прикладывает руки к моей груди, вызывая лишь невидимое для лишних глаз раздражение с моей стороны. Внимательно смотря мне в глаза, она медленно опускается на колени, поддевая пряжку ремня. — Стой, — ласково сжимаю её ладони. — Что? — недоумевающий взгляд впивается в мои руки, сжимающие её ладони. — Я думала тебе нравиться, когда мы так начинаем. — Нравиться, — аккуратно перебираю в руке волнистые локоны девушки, — но сегодня я хочу по-другому, — приподнимаю рукой её подбородок, чтобы установить зрительный контакт. — Раздевайся. Слегка растерянное выражение лица девушки вызывает во мне лишь небывалый привкус удовольствия, оседающий на кончике языка ароматом острого перца. — Хорошо, папочка, — искренний огонёк вожделения вспыхнул в её глазах. Дьяволица ловкими движениями рук поддевает лямки платья, кожаная ткань медленно скользит вниз, задерживаясь на уровне затвердевших сосков, и невесомо падает к ногам. Беру со стола заранее приготовленный лоскут чёрной ткани, подхожу к дрожащей от возбуждения девушке, завязывая ей глаза. — Сейчас может немного закружиться голова, — тихо шепчу ей на ухо. — Перемещение? — тонкие ручки обвивают мои плечи. — Ты меня балуешь, любимый. Мне хочется выплюнуть эти ядовитые слова, пропитанные ложью и излишним лицемерием, на пол. Щелчок пальцев. Мрак. Красный свет, режущий глаза, и затхлый запах секса вперемешку с ароматом гниения заставляет сморщиться. Ласково провожу по розоватой щеке девушки пальцем, тем самым оставляя определенную руну, отключающую органы обоняния. Ишет принимает это за хороший знак, закусывая пухлую нижнюю губу. Аккуратно опускаю девушку на матрас, говорящий о буйстве половой жизни, происходящей на нём. Стараюсь как можно меньше соприкасаться со всеми пыльными предметами в комнате. Привязываю одно запястье Дьяволицы тугим узлом к основанию кровати и с изумлением наблюдаю, как она извивается от нетерпения. Судьбу первого запястья повторяет и второе. Довольный своей работает отряхиваю ладони и закуриваю сигарету. — Люцифер, почему я не чувствую энергий? — стягивая ноги в коленях, спрашивает Ишет. — Для обострения ощущений, — жадно втягиваю удушливый дым, пуская серые и густые облака по комнате. — Прошу, иди ко мне, — от резких движений руками верёвки на запястьях стягиваются всё сильнее. Тушу бычок о ближайшую стену, выкидывая его на стол. Пружинистой походкой приближаюсь к Ишет. — Понравилось доносить моему отцу? — шепчу ей на ухо, смакуя момент. — Что? — Дьяволица замирает на секунду. — О чём ты говоришь? — ответом ей служит тишина. — Отпусти меня! Одним ловким движением стягиваю повязку с её глаз. Ишет брезгливо морщиться от резкой перемены светового диапазона. Привыкнув к освещению, она медленно начинает осматривать комнату, и взгляд её становится всё более испуганным с каждой секундой. — Что ты делаешь?! — громкий возглас прокатывается по помещению. — Ну как же? — провожу подушечкой пальца по щеке Дьяволицы, убирая вылетевшую прядь волос за ухо. — Ты так рьяно делала вид, что я тебе не безразличен, хотя в любой удобный момент шла трахаться в очередной гадюшник с первым встречным, — дикий испуг застывает в её глазах, добавляя мне уверенности в своих действиях. — Плохая, грязная, лицемерная Ишет. И как же твой отец сможет пережить новость о том, что его любимая, единственная дочка — настоящая блудница? М? Кто же после таких слухов возьмёт замуж такую принцессу? — ответом мне послужило лишь немое молчание со стороны моей собеседницы и застывшие капельки влаги в уголках глаз. Но я на этом не останавливаюсь: — Думаю, моё наказание принесёт тебе лишь удовольствие, — ухмыляюсь краешком губ. — Предупреждаю, если решишь пойти к моему отцу или, не дай Шепфа, заговоришь или хотя бы намекнёшь о том, что случилось, я пойду к твоему папочке с неопровержимыми доказательствами, и тебя выпрут за пределы дома. Ведь такое поведения в Высших кругах вряд ли одобрят. Хотя… быть шлюхой тебе, наверное, только в радость. Последний раз оглядываю девушку и, разворачиваясь, ступаю на выход. — Люцифер! Прости меня, прошу! — Я не даю вторых шансов, и ты это прекрасно знаешь, — проговариваю, не оборачиваясь. Истерический крик бьёт по ушам, заставляя меня расплыться в удовлетворённой улыбке. «Лучшая музыка для ушей — это крики твоих врагов и предателей» За дверью меня ожидают трое Демонов, одетые в лохмотья. Запах смрада бьёт прямиком по мозгам, заставляя отступить на шаг назад. Отталкивающие язвы, наросты и прочие признаки болезней красуются на открытых участках тел. Предвкушающая улыбка трогает их лица, обрамляя гнилые зубы. — Только личико не трогайте, ей ещё на приёмах появляться, — щелчок и меня охватывает непроглядная тьма. Появляюсь на пороге покоев Маля. Немедля ни секунды, открываю дверь комнаты, смотря на неоднозначную картину, которая раскрывается меня перед глазами. Разложившись звёздочкой и пуская сопли в ковёр, на полу кряхтит полуживой друг. Три бутылки глифта в округе явно дают понять, что вчерашний вечер Демон провёл довольно весело. — Ты — человеческая версия судорог при месячных, — пинаю Демона под бок, слыша в ответ лишь одно невнятное мычание. — Поднимайся, алкаш. — Люци, дорогой, ещё пять минуточек. Приближаюсь к Демону, дабы перевернуть эту тушу на спину, но запах перегара, резко ударивший в нос, заставляет меня отшатнуться так, будто я нахожусь в общественном туалете, расположенном в центре города. — Что тебя заставило так нажраться, свинота? — открываю окно нараспашку, впуская свежий воздух. — Амелия сказала, что нам нужно расстаться, представляешь? — мычит он, до сих пор уткнувшись в ковёр лицом. — Амелия — это которая Непризнанная? Ты шутишь?! — Ну ты видел эти изгибы…эти губы…эти ресницы… — Нет, и слава Дьяволу. Поднимайся сказал. — Куда? Мне в таком состоянии только к лекарю. Голова сейчас лопнет. — Конечно, лопнет. Ты осушил все запасы своего отца, что ли? — Практически, — Мальбонте застонал в ковёр. — Ещё и от отца попадёт. — Поднимай свою задницу, мы уходим. С твоим отцом я договорюсь. — Правда? — жалобно спросил он. — Правда. Подхватываю друга под руки, не спеша ретируясь в сторону душевой. Когда Маль приходит в более-менее нормальное состояние и адекватный внешний вид, мы прыгаем в водоворот, концентрируясь на неизвестной точке. «Пусть судьба приведёт меня туда, где я должен быть» Яркий солнечный свет, толпы веселящихся людей, кидающиеся в глаза пёстрые фасады домов, мелодии музыки, навевающие мысли о любви, гордости, борьбе за независимость и печали. Всё это говорит о том, что мы находимся в Аргентине. Голубой флаг на одном из зданий с изображение солнца посередине лишь ещё больше укрепляет мои догадки. Солнце начинает садиться, медленно уходя за горизонт, пока мы с Малем ищем подходящее место для отдыха. По пути я рассказываю другу про визит отца и ситуацию, связанную с Ишет, тот лишь внимательно слушает, не осмеливаясь прервать мою триаду. — Возможно, ты чуточку переборщил, но она знала с кем связывается, — друг в поддерживающем жесте хлопает меня по плечу. — Теперь точно и на метр не подойдёт, а это главное. — Давай хотя бы на пару дней забудем о всех наших проблемах и просто проведём время вместе, как в старые добрые времена. — Конечно, дорогой, — уворачиваясь от подзатыльника друга, хватаюсь за ручку двери, ведущую в незнакомый клуб. Неоновая вывеска над дверью с надписью «Wabi Fun Club» приветливо подмигивает нам, заманивая в свои сети. Но только лишь войдя в помещения, я понимаю, что забыть о всех проблемах не получиться, среди всей удушливой какофонии запахов я отлично улавливаю лишь один единственный, что бьёт по мозгам, заставляя вибрировать крылья. «Вики»