31 декабря

Готовясь к новогодним праздникам, нормальные конторы уже давно украсили свои офисы, но только не ФЭС. Как всегда все в последний день, 31 декабря. Последние два года коллектив собирался дружной компанией, чтобы встретить Новый год вместе. Ведь некогда любимая ими работа давно стала смыслом их жизни и даже второй семьей. Началась предпраздничная суматоха. Игорь и Рома дружно тащили ёлку со склада, а за ними шла Рита с большой коробкой новогодних украшений. — Ух, какая здоровая, — поставив елку на законное место, сказал Березин. — И не говори, еле утащили, — согласился с ним Шустов. В центре кабинета красовалась пушистая елочка два метра высотой, которая ожидала своего часа. А под ней стояла заветная коробка с разноцветной мишурой, гирляндами и игрушками. — Нам еще ее наряжать, мальчики, а вы сдаете позиции, — пошутила, не удержавшись Власова. — Ладно, Игорь в возрасте, но от тебя Рома такого не ожидала. — Я мужчина в полном расцвете сил и молодости, — с довольной улыбкой на лице ответил Березин. — Ой, а у меня что-то спину прихватило, — хватаясь за поясницу, жалобно сказал Шустов. Быстро сообразив, что третий — лишний, он оставил этих двоих наедине. А то его еще на что-нибудь подпишут. — Рит, а давай я тебе буду подавать игрушки, а ты будешь украшать, — обняв за талию, слегка привлек к себе и посмотрел на нее Роман. — Хитрый жук, а может наоборот? — возразила Власова, положив голову на плечо мужчины. Пока счастливая парочка стояла у елки, Таня, не нарушая прекрасную их идиллию, потихоньку вытащила из коробки гирлянду. Ею она обмотала Степана, который стоял по стойке смирно. Включила вилку провода в розетку, и тотчас вспыхнули яркие огоньки гирлянды. Зрелище было крайне забавное. — А теперь, как договаривались, — достав телефон из кармана, сказала Белая. — Тань, а может, ты что-нибудь другое придумаешь? — с надеждой в голосе последний раз спросил Степан. — Давай-давай, проиграл спор — выполняй желание! — включила камеру она, чтобы заснять видео на память. — Попрошу минуточку внимания! — громко произнес Данилов, чем привлек интерес всех присутствующих. Капитан встал на стул и начал читать новогодний стишок с выражением: — Пишет мальчик Степа, Тридцать восемь лет. Мне вчера сказали Дед Мороза нет… Я не верю гадам, Я их накажу: Я за оскорбленье Чувств их засужу! Все коллеги буквально покатились со смеху, восторженно зааплодировав ему. Ай да, Таня, опять Степа проспорил ей. Ну, ничего, не ровен час, когда и он возьмет реванш. А тем временем на праздничном столе появлялись разнообразные салаты и закуски, приготовлением которых занимались Галя с Валей и два их помощника — Коля и Сережа. Правда, помощи от них толком никакой и не было, скорее только беспорядок и напрасный перевод продуктов. Взяв нож, чтобы накрошить колбасу, Сергей случайно полоснул им по указательному пальцу. — Черт бы побрал этот острый нож, — выругался Майский, прикладывая к ране салфетку, которая окрасилась красным пятнышком крови. Первая помощь пострадавшему майору не заставила себя ждать. Валентина осторожно взяла его ладонь и осмотрела порез на пальце. — Доктор, скажите, я умру? — положив ее руку себе на сердце, с чувством спросил он. — Если только от любви ко мне, — мило улыбнулась Антонова в ответ. — Пошли, обработаю рану, и пластырь наклею, балбес ты мой. Стоило только этой паре уйти, как у начальства началась баталия. Николай Петрович проголодался и начал дегустировать закуски, что крайне не нравилось Галине Николаевне. Она долго возмущалась и, наконец, ее ангельскому терпению пришел конец. — Круглов, если ты еще раз съешь тарталетку, то в новогоднюю ночь останешься голодный, — пригрозила ему Рогозина с ножом в руках. — Будешь сидеть и смотреть, как все едят. — Тихо-тихо, обойдемся без бытовой поножовщины, — шутливо поднял руки вверх Николай. Однако сдаваться он просто так не собирался. В его голове зародился беспроигрышный план, который всегда срабатывал. Пользуясь случаем, майор подошел к Гале со спины и обнял ее. — Давай, я помогу, — предложил он, — тебе ведь кто-то нужен, чтобы нарезать продукты, верно? Сопротивляться его нежному бархатистому голосу и исходящему от лежащих рук на талии теплу, было тяжело. — Коля, ты дискредитируешь меня в глазах подчиненных, — тихо сказала она, — пусти. Все ее попытки освободиться были тщеты. Но чему удивляться? Николай знал слабые места своей любимой женщины. Наконец Галя сдалась, позволив себе откинуться на его плечо и расслабиться. Шел уже второй час, как ворчал Костя. Они спорили с Юлей, что будет играть за новогодним столом. — Музыка должна быть душевной, — убежденно заявила Соколова, — а не твое тыц-тыц. Константин придвинул к себе ноутбук, и после нескольких кликов по мышке из динамиков заиграла спокойная танцевальная мелодия. — Ласт кристмас ай гейв ю май хат, — запел песню в воображаемый микрофон он. — Бат зе вери некст дей ю гейв ит эвэй. Неуклюжими шагами Лисицын сделал несколько танцевальных па, чем развеселил Юлю. Взяв за руку, он вовлек ее в танец, продолжая петь. — Константин Львович, да ты у меня романтик оказывается! — с удивлением произнесла Соколова. — Который знает всего пару строк из песни — рассмеялся майор и закружил ее в танце. Скрестив руки на груди, Тихонов откинулся на спинку стула и смотрел на пару. Когда же придет его Оксана. Сколько можно торчать в салоне красоты. Она у него и так самая красивая. Увидев, Андрея с Леней, которые тоже заскучали, Иван присоединился к ним. И недолго думая решил развлечься. — Холодов, а давай поспорим на желание, кто больше съест мандарин, — предложил первое, что пришло в голову Иван. — Пф, да легко, — сразу принял вызов Андрей. — Леня, ты будешь судьей, — схватил за рукав рубашки его Тихонов. Субботин взял со стола пакет с мандаринами, сосчитал количество, было ровно двадцать шесть штук. Выложил их в большую миску, один оставил про запас, а остальные двадцать пять отдал на растерзание этим двоим. Глаза экспертов загорелись от предвкушения предстоящей забавы. — Три, два, один, — стал вести отсчет лейтенант, — начали. Один за другим мандарины разлетались, как горячие пирожки. А их аромат окутывал весь кабинет сладким шлейфом. Горка кожуры росла больше и больше. Тихонов с Холодовым шли на ровне, никто не отставал и не вырывался вперед. Наконец, счет 12:12, остался последний мандарин. Андрей хватает его, а Иван пытается вырвать из рук. Борьба не на жизнь, а на смерть. Но, похоже, исход битвы предрешен. И Леонид, словно, рефери на ринге поднимает вверх руку победившего эксперта. — В этой схватке приходит первым, Аннндре-е-е-е-е-й! — кричит он, растягивая имя по буквам. — Так нечестно, он сжульничал, — возмутился Тихонов. — Нельзя было бежать и чистить мандарин на ходу. — Ты первый начал! — слишком по-детски возразил Холодов. — Ребята, а ну, брейк, — скомандовал Субботин, разняв их. — Ладно, давай свое желание, — обиженно пробубнил Иван. Андрей задумался, ничего этакого интересного не приходило в голову. И через пару минут, в конце концов, его осенило. Прошептав Тихонову желание, он с довольной ухмылкой тайком достал телефон. Пока проигравший набирался смелости, Холодов уже включил запись, предвкушая какое видео он потом смонтирует. Момент настал. Иван решительно берет мандарин и кидает им в Лисицына. Но промахивается и к его удивлению фрукт попадает прямо в лоб Юле. Кажется, эта выходка выйдет ему боком. — Ах, ты лабораторный щенок, — вырывается у Кости, — тебе не жить! Тихонов тут же срывается бегом с места. Не увидев Риту на табуретке, которая вешала звезду на макушку, он сбивает её. Каким-то образом звезда из ее рук падает в салат, а она сама в объятия Ромы. На ноутбуке заедает припев песни Верки Сердючки, донося из колонок: «Хорошо! Все будет хорошо! Все будет хорошо, я это знаю, знаю!». А елка шатаясь, летит вниз и чуть не зацепляет Таню, которую во время закрывает собой Степан. Блестящие шарики разлетаются по полу во все стороны. И Галина Николаевна громко кричит в след: — ТИХОНОВ, УВОЛЮ!