[ New Year – filling in your mouth ]

      Антон обожал новый год. И в этом году этот праздник должен стать особенным в его жизни — а всё потому, что встретит он его с друзьями. Настолько особенным он отметил эту дату в мысленном календаре, что ещё за месяц скоропостижно отсчитывал дни заканчивающегося декабря в преддверии небывалого за прошедшие шестнадцать лет веселья в новогоднюю ночь.       Антону семнадцать лет, и он, кажется уже взрослый, но сам чуть ли не подпрыгнул на месте, как шустрый зайчик, когда Морозова предложила встретить Новый год у неё дома, на ходу обдумывая, кого позовёт ещё. Выбор был не гибким, поэтому они обошлись Ромкой и Катькой, которые обещали заглянуть и захватить бутылок пива по полтора, чтобы уж совсем было славно. Антон не из любителей выпить, но что уж было поделать, когда на кону такой праздник. Жаль, только, что Бяша не сможет заглянуть.       Петров сам сильно хотел узнать, каково это — праздновать начало нового года в компании друзей, а не засыпающих после полуночи бухих родственников. Парень, несомненно, был благодарен каждому члену семьи за столь весёлое времяпровождение в новом году в кругу близких и родных, но это никак не могло унять в нём интерес к другому подходу празднования.       Ох, сколько же времени ушло на часовые обсуждения этой темы с Кариной и плачущей Олей, которая уж очень сильно хотела встретить год с братом, и Антон кое как, но успокоил девочку, обещав купить ей на последние карманные деньги коллекцию кукол, когда отец прихватит того в город на ярмарку.       Антон с большой мольбой глядел на мать. Отец, услышав об этой идее, громко цокнул, десятки раз повторяя жене, что сын начинает позабывать о семье, и ни к чему хорошему эти друзья хулиганы не приведут. Антон и сам не мог понять, почему Полина с Катей стали хулиганами, но решил оставить этот вопрос на потом. Сама Карина спустя какое-то время поняла это странное желание своего сына — провести семейный праздник не в кругу семьи; ему надо было развеяться. После долгого разговора и множества убеждений и дискуссий женщина дала разрешение отпраздновать праздник в доме Морозовых.       И вот Петров стоял в прихожей, посматривая на себя в зеркало и подмечая на лице идиотскую улыбку, которая никак не спешила сползать. Он с великой благодарностью взглянул на маму, надевая шапку и прихватывая рюкзак со всякими сладостями. Всё тело придрагивало от нетерпения. Оля вовсе заперлась в комнате, уже который час не разговаривая с ним.       — Я ещё раз повторяю: только без никакой выпивки и алкоголя, понял? — строго взглянув на сына и отчеканив каждое слово, проговорила женщина.       — Да, мам, я понял. Никакого алкоголя. — Хоть это и было полным пиздежом, Антон обещал себе не выпивать слишком много.

***

      Полина и Антон как угорелые носились из комнаты в комнату, набирая в тарелки всякие вкусности и сладости. До полуночи оставалось всего то пару часов, и девушка как последняя строгая мать, позванивала Смирновой, чтобы в трубку прокричать насколько сильно они опоздали, и если те не придут и не помогут со столом, то и вовсе останутся без ничего и будут праздновать Новый год в морозе под калиткой девушки, поедая грязный снег.       Им стоило начать подготовку раньше, но как говорится, на ошибках учатся. Вот они сейчас и учились, получая от столь год необычной учёбы наслаждение.       Антон, не оставаясь в сторонке, решил помочь с нарезкой овощей, и на удивление Морозовой, тот оказался тем еще поваром, ловко нарезая все продукты. Полина так увлеклась просмотром того, как сильные руки Петрова справляются с овощами, что даже не заметила, как горит её пирог в духовке, после чего она ещё несколько минут носилась по кухне, помахивая старым полотенцем в попытках прогнать дым.       На фоне играла атмосферная песня из любимого фильма Петрова — «Один дома», и парень частенько прибегал к телевизору, чтобы пересмотреть любимые моменты и отрывки.       Весь дом пропах кожурой мандарина, отчего на лицах друзей чуть ли не сияла радостная улыбка. Все комнаты красиво переливались в отблесках светящихся гирлянд, а кухню и гостиную заполнил невероятно притягательный аромат приготовленной еды и настоящей свежей ёлки.       Полина практически расцветала на глазах; ведь сама, как и Антон, все прошедшие праздники праздновала с дедушкой, и когда тот уехал к родственникам на целую неделю, она поскорее начала набирать номер Антона, промахиваясь по цифрам, и всё же набрав желанный номер, на радостной нотке позвала того к себе в гости в новогоднюю ночь.       Изо рта вылетело выжатое «Наконец-то», когда в дверь постучали. Девушка чуть ли не вприпрыжку побежала открывать дверь, заполняя прихожую морозным воздухом и недовольными возгласами Смирновой о том, что Рома уж слишком долго выбирал пиво. До Антона всё-таки не дошло, каким образом два несовершеннолетних придурка сумели купить алкоголь, и те ещё долго смеялись, вспоминая как запросто им удалось обдурить пожилую кассиршу.       — Переодевайтесь, а потом марш в гостиную! — девушка самодовольно забрала пакеты с некоторыми продуктами и побежала на кухню, в то время как Антон в гостиной разбирался со сладкими круассанами с шоколадной начинкой.       Всё таки Полина, празднуя новый год с дедушкой, никогда не могла по-настоящему ощутить веселье этого праздника, и сейчас Антону хотелось устроить ей с друзьями незабываемую атмосферную ночь.       Над одеждой они решили не заморачиваться, договорившись отпраздновать в новогодних пижамах. Это было и комфортно, и менее затратно: на Кате была шёлковая пижамка с рождественскими печеньями, состоящая из футболки и штанов, а Полина ходила в красной маечке с белыми узорами в виде снежинок. На Роме — тёмно-зелёный комплект с рисунками оленей и небольшим чёрным оперением по краям рукавов свободной шёлковой футболки и таких же шёлковых шорт, а сам Антон нарядился в серую футболку с принтом миловидного котика в рождественской шапочке, а штаны были обыкновенные — домашние в клетку.       Рома что-то кинул в сторону Морозовой, что в маечке она выглядит более привлекательной, нежели в школьной форме или домашней футболке, после чего в него в ту же секунду прилетела одна из подушек, до этого мертво почивающая на диване. И Антон посматривал иногда на Полину — в майке она действительно выглядела хорошо, только вот привлекательностью она не выделялась; либо парень не умел правильно смотреть на девушек, либо он попросту не развидел того, чего желал.       — Пятифан, моя грудь больше Полининой! — с ухмылкой прикрикнула Катя, облизывая остатки шоколадной начинки на пальцах.       Возмущению Полины не было предела. Она, конечно же ощутила, что уши её слегка покраснели, но это же не повод спрятаться, не высказав лгунье пару слов.       — Врунишка! Видно же, что это не так, — указательный палец указал на Антона, который вернулся из кухни с тарелкой, дабы набрать еды, — Петров, скажи ей, что мои формы больше.       Смех Ромки в тот момент можно было сравнить с издевательским хохотанием, и Антон был готов заткнуть того, даже тарелкой, но он лишь стоял с открытым ртом, пытаясь выдавить хоть какой-нибудь ответ.       Антон был готов своими же пальцами выдавить глаза, ну только бы они ненароком не посмотрели на грудь одной из девушек, чтобы потом Полина позорно не обливала его обзывательствами подобных «извращенец».       — Молчание знак согласия, ха! — пол под ковром заскрипел, когда Полина под недовольные возгласы Кати и безумный смех Ромки начала прыгать, как угорелая, на ходу захватывая вкусностей, пока Смирнова мчалась за ней.       Весь дом залился девичьим смехом, и это приятно грело душу, и даже поднимало настроение. Будь кто-то из взрослых дома, точно бы получили нагоняй за бег и разнос всего на пути: подушки все лихорадочно валялись на полу, цветная мишура была разбросана по всему полу, а музыка играла на всю громкость.       Взгляд Антона тем временем метнул на тарелку, где лежал последний круассан. Неужели они так быстро закончились? Катя действительно обожала их, и за раз уплела несколько штук, вот же хитрюга. Ну, раз последняя, значит Антон его и съест.       Стоило руке потянуться за выпечкой, как её на глазах забрали у голодного детёныша. Рот раскрылся в изумлении.       — Рома-а-а — Антон состроил самую жалкую мордашку, на которую был способен, — Я их даже не пробовал ни разу, ну дай куснуть!       Пятифан в тот момент лишь ехидно улыбнулся, откусывая первый кусок.       — Я тоже ничего ещё не пробовал, Тоха, — сильные пальцы, что сжимали тесто, заставили начинку вытечь с открытой стороны, из-за чего хулиган, громко ойкнув, поспешил притянуть того ко рту, чтобы вылизать шоколад. Круассан остался прикусанным ко рту, пока Рома свободными руками оттирал растекшую начинку по футболке. И Антон решил воспользоваться моментом, сцепляясь губами вокруг мучной сладости, слегка надавливая на неё, выжимая из бедного теста шоколад, которая под давлением мальчишеских губ вылилась не только в рот Петрова, но и в рот Ромы.       Глаза Пятифана в тот момент можно было сравнить с двумя золотыми монетками. Антон слегка приподнял уголки губ, стараясь ехидно улыбнуться, дабы ненароком не отцепиться от заветного теста, откусывая ещё небольшую часть и приближаясь к заветным губам на сантиметр ближе.       Пока Петров боялся хоть как-то приблизиться, Рома решил взять ситуацию на себя, немного надавливая зубами на выпечку и откусывая малый кусок. Он сейчас очень сильно хотел возмутиться за столь наглую кражу части круассана, но он никак не желал прерывать их игру, которая неизвестно как должна была завершиться. Хоть Рома и целовался, и умел, Антон вот не мог похвастаться тем же самым. Расстояние между двумя губами было критически близким, и осталось буквально два небольших укуса, чтобы можно было прикоснуться к заветным губам друг друга.       Шоколадная начинка испачкала губы обоих, и Антон еле держался на руках, чтобы не плюхнуться лицом к полу, в то время как Рома удобно устроился на подушке, болотными глазами посматривая на красное лицо блондина.       Петров, к слову, очень сильно боялся делать резких движений. Желание поцеловать Пятифана было сильнейшим, из-за чего мышцы завыли, а щеки адски пылали, но только не осмелился он прикоснуться к заветным губам. Не будь во рту у хулигана выпечка, тот бы зло нахмурился, и сказал бы, что не пидор, и не собирается сосаться с ним, вот только Рома тупо сидел на месте, не делая абсолютно ничего. Точно издевается: хочет посмотреть на реакцию Антона — поцелует, или же поступит как мужчина, и отстранится наконец, доедая оставшийся шоколад.       Вот только прервали их игру подошедшие Полина с Катей, чьи лица были куда более румянее лица парней. Антон дрогнул, стоило ему уловить девичий голос рядом, поэтому он отстранился от заветных губ, до которых оставалось пару сантиметров, глядя на в ту же секунду озлобленного Пятифана, у которого во рту остался красоваться круассан, который он разом доел.       — Ой, а вы тут сидите, — уставший голос Катьки звучал немного сладко, и Петров приметил, что они даже не смотрели в их сторону, что-то обыскивая в шкафчиках гостиной, — Мы… Щас придём, — и рука её достала измерительную ленту, которую девушка быстро передала Полине, и обе они скрылись в ближайшей комнатке, оставляя раскрасневшихся парней наедине.       Антон готов был проклять всё на свете, лишь бы не вслушиваться в эту кромешную тишину. Казалось, что даже Пятифан не дышал, точно прожигая взглядом спину Петрова.       — Прости, — вырвалось тихое извинение, прежде чем сильная ладонь Ромы не схватила плечо Антона, разворачивая того к себе, а губы его не впились в губы напротив. Для обоих это прикосновение оказалось словно ударом тока; приятным разрядом, эффект от которого медленно тянулся от кончиков губ прямо до нижней части живота, пронося за собой лёгкое возбуждение. Рома целовал нежно, и страстно, от чего тело чуть ли не летело вниз, но старалось удержаться на месте, не разрывая столь приятное для обоих парней прикосновение. Губы хулигана сразу же принялись смаковать мальчишеские уста, беря всю инициативу на себя. Вкус начинки, слизанной с пухлых губ, сводил парня с ума! Это было вкусно, чертовски вкусно. Это был первый поцелуй Антона       Петров отстранился первым, тут же заглядывая в искрящие глаза напротив. Лицо Ромки было не таким пунцовым, как щеки Петрова, которые он стыдливо накрыл ладонями, получая в ответ порцию ехидного, одновременно сладкого смеха. Хотелось повторить, очень сильно хотелось коснуться желанных губ ещё раз.       И кто знает: пройдёт час, день, или два, и мальчишки обязательно повторят поцелуй, может и не раз.