печенье, какао и солнечный свет

— Ихти! — грозно выкрикнула Сирена, — эту печенюшку хотела я, — надулась девочка, поправляя свои аккуратные локоны. — Надо было есть быстрее, — с набитым ртом пробубнил еë брат-близнец, только что совершивший непростительное злодеяние, которое было сравне смертным грехам. Впрочем, обиду на брата Сирена держала недолго, успокоив свою душу бессовестно стыреными у него целыми тремя конфеты. Украсть у Амфибии что-то было очень просто, правда девочка не совсем понимала почему: он покровительственно позволяет или правда не замечает еë ловких ручонок. Больше привлекало второе, естественно. — Тук-тук, — в такт со словами кто-то добродушно постучал по деревянному комоду даже не заходя в комнату, прямо из прохода — ваша мама сказала, что вы тут, — Леший вальяжно зашëл в кухню, надкусывая яблоко. С собой принëс что ли? — поделитесь? Я вам яблок принëс. — Ну получается поделимся, — довольно улыбнулся Ихти, пока Сирена залпом съела ещё одну конфету. Нет, их конечно на всех хватит, но вдруг. Печенье с шоколадной крошкой, самый вкусный в мире какао ну и Лешины яблоки. Удивительное вкусное комбо на завтрак молодых людей, живущих в коттеджном районе. Двухэтажное здание, залитое солнечным светом кухня-столовая, откуда, если хорошенько пригляделся, можно рассмотреть великолепную лестницу, спускающуюся вниз. Там, внизу, живëт Сирена, которой Ихти очень завидовал с еë местом нахождения. Сирена в ответ завидовала Ихтиандру, который жил там же, но только на втором этаже. Не было ни дня, чтобы близняшки не жаловались родителям на их место жительства, но те лишь кивали головами, мол, уже так расположены, переезд, пусть из комнаты в комнату, дело долгое и неоправданное. Леший жил напротив. В почти таком же доме, только сад у него был больше, да чердак страшный. Они туда в прятки играть ходили. В оба места, то есть. Да и вообще своеобразное оформление всего дома располагало именно к пряткам. И сейчас они допьют лучшее в мире какао, дохрустят печеньем с шоколадной крошкой, и побегут в соседний сад срывать чужие яблоки и ягоды прямо с кустов, бегать друг от друга, прятаться, шуметь и играться. *** Сидеть на кухне было невыносимо. Сколько лет он сюда не приезжал? Наверное, с того года как переехал. То есть лет семь уже. Семь лет назад хозяева этого дома — родители Сирены и Амфибии умерли в авиакатастрофе. Тогда они все в троëм оканчивали школу и собирались переезжать. С потерей было сложно смириться обоим друзьям, но тягости переезда хорошо отвлекали. Тем не менее Леший помнил каждую ночную истерику близнецов. По-отдельности, конечно. Оба старались делать вид, что всë в норме, всë хорошо, поддерживать друг друга и быть сильными, а в итоге сильным был только Леший и на нëм вся эта конструкция вывезла. С трудом и на соплях, но вывезла. А ведь он правда не помнит, чтобы брат с сестрой из-за смерти родителей ревели вместе, друг у друга на глазах. Даже на похоронах Сирена только смеялась, а Ихти до последнего был отстранён и не здесь, только чтобы потом час реветь и обнимать зеленовласку. Дураки какие были. Возможно им было бы гораздо легче, если бы они ревели вместе и друг в друга, делясь эмоциями. Возможно... Леший же точно не знает, у него нет рядом человека, чтобы пережить потерю. Сидя на старой кухне своих друзей, где давно не было печенья с шоколадной крошкой, самого лучшего в мире какао, да и солнечный свет будто бы обходил это место стороной, Леший пытался смириться с потерей. Решил, что старые воспоминания смогут закрыть рану, но они будто только сильнее разрывали сердце, входили под кожу острыми шипами и не давали дышать. Неделю назад близкая подруга Лешего, Сирена, а так же еë брат-близнец и жених зеленовласки попали в ДТП. Их сбил пьяный водитель автобуса, пока Ихти вëз сестру домой с учëбы. Шанса выжить не было. До их свадьбы оставался месяц, но судьба, похоже, любит чëрный юмор. Поэтому в мрачной, прохладной и оставленной всеми кухне на полу сидит Леший и плачет от переживаемых эмоций. Он не хочет их скрывать, но, в прочем, и не от кого. С каждый вдохом воздуха, с каждой секундой нахождение в этом когда-то спокойном вторичном месте, эмоции пропадают всë сильнее. Под утро их не останется совсем. Сегодня зеленовласый уснëт в беспокойном сне на мокром полу кухни, а завтра покинет этот дом, улицу, штат, возможно, страну, уже навсегда.